1. Спор историков о стремительном взлете Б.Ф.Годунова

Ряд историков, начиная с В.Н.Татищева, Н.М.Карамзина, Н.И.Костомарова, И.Е.Забелина, В.О.Ключевского, С.М.Соловьева, С.Ф.Платонова и др., пытались ответить на вопросы: в чем была причина стремительного взлета Годунова и почему его конец был бесславен и трагичен? Многие полагали, что Борис добился престола путем кровавых преступлений, главным из которых было убийство царевича Дмитрия, последнего сына царя Ивана Грозного.

Иной образ Годунова создали историки, критически подошедшие к их показаниям. Ключевский отметил у него ряд положительных качеств: глубокий ум, рассудительность, умение управлять государством, заботу о его благосостоянии, нищелюбие, милостивость и т.д. Именно эти качества, по мнению историка, обеспечили успех Бориса на Земском соборе. Напротив, отрицательные качества: властолюбие, подозрительность, покровительство доносчикам, репрессии в отношении бояр, оттолкнули от него людей и способствовали падению его авторитета. Причину успеха Бориса историк видел в его умении управлять государством, проявившемся еще в царствование Федора, причину краха - в несчастном совпадении исторических случайностей: трехлетний голод опустошил страну, ненадежная боярская среда поддержала самозванческую интригу и т.д.

Соловьев первым поставил вопрос о том, что Б.Годунов не был столь уж великим государственным деятелем. Его воцарение историк объяснял поддержкой многих лиц, пользовавшихся в стране авторитетом: патриарха Иова, сестры царицы Ирины, приказных дьяков. Неудачу царствования Бориса Соловьев объяснял тем, что тот оказался недостоин трона: всех подозревал, всех боялся, никому не доверял.

Р.Г.Скрынников дал иную оценку Б.Годунову как государственному деятелю. Он обратил внимание на происхождение и служебную деятельность Бориса еще при Иване Грозном, что своим возвышением тот был обязан опричнине, дяде Дмитрию Ивановичу, царскому постельничему, и женитьбе на дочери царского любимца Малюты Скуратова. Брак сестры Ирины с царевичем Федром еще больше укрепил его положение при дворе. По мнению Скрынникова, Борис достиг трона только благодаря политическим интригам и поддержке сторонников.

Много внимания личности Годунова уделял А.А.Зимин, полагавший, как и многие другие, что тот был соправителем слабоумного царя Федора и, "используя приемы социальной демагогии, овладел ситуацией в стране и укрепил свою власть". Причину падения Бориса историк видел в том, что его политика привела к перенапряжению народных сил, закончившемуся Крестьянской войной против крепостного строя.

Анализ "смутного времени" и "серебряного века" в истории России

Последний царь из династии Рюриковичей - Федор Иванович умер 7 января 1598 года. Напрасно патриарх Иов молил его назвать имя наследника. Царь положился на волю божью. Претендентов на престол было несколько. Годуновы утверждали...

Великая битва под Москвой закончилась боями советских войск на достигнутых к концу января 1942 г. рубежах, отстоящих на 120-400 км к западу от столицы. На заснеженных полях Подмосковья, на Смоленщине...

Историческое значение разгрома немецко-фашистских войск в битве под Москвой

гитлеровский армия политический война «Русский… чувствует себя в лесу как дома. Дайте ему топор и нож, и через несколько часов он смастерит что угодно - сани, носилки, шалаш… сделает печку из пары старых канистр...

Концепции происхождения Великого княжества Литовского

Хочу начать с одной из существующих концепций. Её придерживаются Томас Баранаускас, Эдвард Гудавчус и его ученики. В 1235 г. Русский летописец упомянул о «Литве Миндовга». Следовательно, в то время была и «Литва не Миндовга», т.е...

Монголо-татарское иго и его значение в исторической судьбе России

Разрушительность монголо-татарского нашествия не вызывает никаких сомнений, однако вопрос о том, как именно оно повлияло на историческое развитие России до сих пор остается открытым и принадлежит к числу дискуссионных...

Опричнина Ивана Грозного

Споры вокруг опричнины идут века. Но советская историография привнесла в них новые оттенки. Так, отменить «происхождение» опричнины пытались в 30-е гг. нашего столетия, что объяснялось оценкой И.В...

Платонов и Ключевский о Смуте

Царь Федор, уже на смертном одре, не назначает себе приемника. Но Москва присягает его жене, Ирине, а та, в свою очередь, отказывается от престола и стрижется в монахини в Новодевичьем монастыре под именем Александры...

Правители Смутного времени

Путь к трону для Годунова был нелегким. В удельном городе Угличе подрастал наследник престола Дмитрий, сын шестой жены Ивана Грозного. 15 мая 1591г. царевич при невыясненных обстоятельствах погиб. Официальное расследование проводил боярин В. И...

Проблема "законного царя" в смутное время

Умирая, Федор (последний из сыновей Ивана Грозного) не назначил себе преемника, а только оставил на всех "своих великих государствах" жену свою Ирину Федоровну...

Роль церкви в Московском государстве

В 1503 г. был созван церковный собор, который бесстрашно коснулся всех больных сторон церковного быта, служивших для еретиков поводом к нареканиям на Церковь. Были осуждены плата за поставление и зазорная жизнь вдовых священников...

Смута в России

В исторической литературе личность Бориса Годунова получила неоднозначную трактовку. Так, историки Н. М. Карамзин и Н. И. Костомаров представляли Годунова безнравственным интриганом. С. Ф. Платонов, напротив...

Смутное время

Годунов был далеко не самым знатным боярином в государстве и не имел право на престол. Однако он не захотел ограничивать свою власть, стремился подчеркнуть свою связь с прежней династией. Он даже распустил слух о каком-то завещании...

Смутное время в России в начале XVII в.

Смутное время в России в начале XVII века

После смерти Федора, Бориса Годунова избрал на трон Земский собор. Впервые на Руси появился царь, получивший престол не по наследству. Борис Годунов был талантливым политическим деятелем. Он не стал прибегать к широкому террору...

Христологические ереси VI века

Одной из причин неприятия монофизитами Халкидона являлось то, что на Соборе были приняты в общение с Церковью два прежних несторианина, ученики Феодора Мопсуэтийского: блаж. Феодорит Кирский и Ива Эдесский...

2-03-2018, 15:46 |

Борис Федорович Годунов

Борис Федорович Годунов - это личность противоречивая в Русской истории. Его шансы оказаться на троне Московского государства были весьма призрачны. Конечно его восхождение к власти не относится к поговорке «из грязи в князи», но тем не менее. Он происходил из очень древнего рода, однако не совсем заметного среди других знатных княжеских и боярских родов.

Борис Федорович был человеком, который повидал многое. Даже обстоятельства в начале его жизни были весьма тяжелы. На пути к власти, к трону он преодолел немало препятствий. Сделал он это благодаря своей харизме незаурядному уму, а так же способности искать наилучшие пути решения в любой, даже самой безнадежной казалось бы ситуации.

Личность Бориса Годунова

Как уже было сказано, что род Годуновых был, не так знатен, как например род второго выборного царя - Василия Шуйского. Однако, не смотря на это, еще в юности Борису удалось испытать все «прелести» опричного режима. Можно сказать тогда он оказался в гуще всех основных событий. Личность Бориса Годунова тем и уникальна, что пережив период , он смог в итоге получить царские регалии и Шапку Мономаха.

Наверное, ему помогли в этом следующие факторы:

• Его собственные решения и действия;
• События его личной жизни;
• Его знакомства и родственные связи.

Эти факторы типичны для политической элиты того времени. Однако не всем удается в полной мере воспользоваться, например, теми же знакомствами и родственными связями. Не всегда члены Боярского правления или административного аппарата умудрялись применять свои личные качества ради собственной выгоды, либо использовать связи для продвижения по карьерной лестнице. Борис Годунов же смог сделать это. Ему удалось в основном при помощи хитрости и лавирования использовать все свои личные качества и связи, и в итоге оказаться на вершине.

Все титулованные роды происходили из потомков Рюриковичей, Гидемина и Ольгерда. Основную массу титулованной и не титулованной знати представляли разные фамилии московской и тверской знати. Но не все, конечно же, были представлены в Боярской Думе. Но все политические порядки сложились лишь совсем недавно, начиная с правления Ивана III, некоторые были представлены в его Судебнике.

Стоит вспомнить, что Московская Русь того времени была самодержавной монархией. Но уже при Иване III изменился статус такого важного политического института как Боярская Дума. Она стала представительным органом титулованных и не очень титулованных боярских аристократических знатных родов. Исходя из этого политическая жизнь, ее пространство изменилось, причем весьма существенно. Уже не было открытого противостояния между Тверью и Москвой, не было междоусобиц. Все это стабилизировало политическую обстановку.

Происхождение и карьера Бориса Годунова

Опричнина и ее порядки стали определяющими, как потом стало понятно, в карьере Бориса Федоровича Годунова. Она позволила ему и его фамилии возвысится, приблизится к власти. Ни одного Годунова в Думе примерно до 1574 г. не было. Происхождение Бориса Годунова, а именно его рода идет от той же ветки, что и такие фамилии как:

1. Сабуровы;
2. Вильяминовы-Зерновы;

Портретного дела тогда еще не существовало как отдельного искусства, так что практически невозможно найти портрета, с которым имелось бы сходство с реальным Борисом Федоровичем. Он родился примерно в 1550-1552 гг. Рано потерял отца, Бориса и его младшую сестру Ирину стал опекать дядя Дмитрий Иванович Годунов, который был не последним, кто помог Борису двигаться по карьерной лестнице.

Первое его упоминание имеется в опричном разряде войска, он фигурирует как стряпчий в 1567 г. Важно понимать, что тогда уже сложился Государев двор, который состоял из:

1. Думные чины:
   • Члены Боярской Думы;
   • Чиновники дворцовых ведомств;
2. Московские чины:
   • Московские дворяне;
   • Стольники - молодые люди, обслуживающие официальные приемы (пиры, посольства);
   • Стряпчие - обслуживали царскую семью (они занимались организацией тех, кто непосредственно ухаживал за царской семьей).

Вот как раз таким стряпчим был Годунов, потом его упоминают в уже в 1570-1572 гг., там Борис уже выступает в качестве стольника царевича Ивана Ивановича Молодого. В это же период он взял в жены Марию Григорьевну Бельскую, дочь Малюты Скуратова. Малюта Скуратов был в тогда приближенным к , что было Выгодно и самому Борису.

Правление Бориса Годунова

Правление Бориса Годунова, его нахождение непосредственно у власти можно считать еще с 1575-76-х гг. при царе Иване IV. Сложилось так, что благоприятным тогда стал его брак с дочерью Скуратова, а так же брак его сестры с царевичем Федором Ивановичем осенью 1574 г. Борис Федорович теперь входил в ближайший круг общения при царе.

В 1577 г. он получил должность кравчего, то есть ответственным за питье государя во время трапезы. Он занимался организацией производства и закупкой напитков. Должность эта тоже предполагала непосредственное общение с государем. В 1580 г. Борис Федорович стал наконец-то боярином.

Март 1584 г. - смерть Ивана IV, он скончался очень быстро через 5-6 часов после появления у него признаков болезни. Стали думать и решать, что дальше. Сразу же из Кремля были выпровожены все Нагие, кроме последней жены Марии и сына Дмитрия. Затем Нагие были назначены воеводами в самые дальние города Севера и Сибири. Многие приближенные были отстранены, а фамилия Годунова вообще ни на что не претендовала.

Особое место начал играть Богдан Бельский, но произошло восстание с целью не допустить его к власти. Многие бояре организовали союз против Бельского, он оказался в опале и сослан. Далее продолжается политическая борьба. Она включает два важных события:

1. Митрополит благословляет на . 31 мая 1584 г. происходит Собор - венчание;
2. Немногим ранее Дмитрий с матерью был отправлен в Углич, плюс им обеспечили полный состав обслуги.

Сложилось два политических течения, которые претендовали на власть, не в прямом смысле, конечно же. Они претендовали на место подле будущего царя, каковым, скорее всего, станет Федор Иванович. С одной стороны это Борис Годунов, его дядя и Никита Захарьин-Юрьев и остальные, а с другой такие известные боярские рода как Шуйские, Мстиславские и другие. С конца мая Годунов стал ведать конюшней, что было весьма важно и престижно.

Политика Бориса Годунова

Политическая борьба продолжалась до 1587 г. Победа Бориса Федоровича была достигнута благодаря его союзу с Никитой Романовичем Захарьиным-Юрьевым. Когда Никита Романович заболел, то Борис пообещал позаботиться о его детях. Такое сотрудничество обеспечило поддержку Годунову со стороны детей, родных и знакомых Никиты Захарьина-Юрьева.

В 1591 г. был совершен набег Крымским ханом. Войско было около 100 тыс. человек. Еще Швеция поддерживала хана. Хан добрался до столицы, осел в Коломне. В Гуляй-городе сидел осадный полк, которым командовал Борис Годунов. Ему удалось отбить атаки крымского хана. Эта победа принесла невиданную славу Годунову, ему жаловали множество подарков. Федор Никитич Романов от имени царя сообщил Борису Федоровичу, что тому жалуется звание слуги. Это было очень почетно, таких человек России было всего трое:

• Князь Стародубский;
• Князь Иван Воротынский;
• Князь Михаил Воротынский.

Политика Бориса Годунова был умной, тонкой и расчетливой. Титул слуги делал Годунова фактически со управителем Государя.

1. Годунов постепенно отстранил от власти всех князей Шуйских, в частности Ивана Петровича, который находился в оппозиции против Бориса;
2. 1591 г. - в Угличе, комиссию по расследованию возглавил Василий Шуйский, который вернулся недавно из ссылки. Марию Нагую постригли в монахини, а смерть Дмитрия была признана случайной;
3. В столице случилось несколько больших пожаров. Было выяснено, что это были намеренные поджоги. Годунов дал распоряжение в короткие сроки восстановить сгоревшие площади, что было исполнено.

При Борисе Федоровиче усилились отношения с Англией, в частности торговые, с Речью Посполитой заключили важное перемирие на 12 лет. Длительное перемирие позволило сохранить спокойствие на Западе Московской Руси. Швеция после провала Крымского хана тоже успокоилась, и с ней заключили мир. А потом и с Крымским ханством. Московская Русь постепенно стабилизировала отношения с соседями .

Смерть царевича Дмитрия в г. Углич. Май 1591

Венчание на царство Бориса Федоровича Годунова

1595 г. - введение 5-летнего срока сыска беглых крестьян. Это лишь одна из ступеней к закрепощению крестьян. 5-летний срок сыска не закрепощал крестьян окончательно. Это будет сделано только в Соборном Уложении 1649 г. при Алексее Михайловиче. По это правило подпадали только тягловые крестьяне, но не их дети, например. Кроме этого сыск осуществляло не государство, а сам владелец крестьянина.

В 1598 г. 6-7 января - скончался Федор Иванович, наследников по мужской линии у них не было. Стали думать, как действовать дальше. Какое-то время после смерти мужа правила Ирина, но вскоре она принимает решение уйти в монастырь. Это довольно часто встречалось в тот период времени. Сделала она это на 9 день по обычаю.

К середине февраля собирается Земский Собор, в основном там присутствовали представитель Государева двора. Главное решение, которое необходимо было принять - это выбрать нового царя. 17 февраля Соборное решение было принято. Венчание на царство Бориса Федоровича Годунова состоялось в сентябре 1598 г. Самое активное участие в принятии этого решения принял патриарх Иов.

В 1598 г. была достигнута кульминация политической карьеры. Венчание на царство стало той вершиной, к которой Борис Федорович и стремился многие годы. Он был готов взять на себя бремя власти, но очень многие обстоятельства произошли, которые помешали ему надолго задержаться на троне.

Царь Борис Годунов

Царь Борис Годунов стал правителем, которого избрал Земский Собор впервые в истории нашей страны. В 1599-1600 гг. стал периодом обострения политической борьбы. Пиком и кульминацией этой борьбы стала опала на Романовых, которая датируется ноябрем 1600 г. Опала была подкреплена разными обвинениями, в частности Романовых обвинили в ведовстве, в намерении отравить семью царя. В опале оказались все Романовы. Однако уже через два-три года многих стали возвращать из ссылок.

В 1601-1604 гг. - это период катастрофы в сфере сельского хозяйства. Сразу 4 года подряд был неурожай, вследствие чего голод и восстания. Восстания были не сразу, а тогда когда уже ситуация немного стабилизировалась.

• Активные «промыслы» разбойников;
• Восстание Хлопко - 1602-1603 гг.;
• Первое появление на территории Московской Руси Лжедмитрия I (Григорий Отрепьев).

В такой ситуации многие люди поддерживали Лжедмитрия, а не Бориса Федоровича. Лжедмитрий I имел так же при себе польские отряды. Он появился на территории страны как раз в самый подходящий момент - момент, когда многие представители разных социальных слоев разочаровались в новом царе и в его правлении.

В 1605 г. между Лжедмитрием и Борисом Годуновым было уже открытое военное противостояние, в котором царская армия не смогла окончательно разгромить отряды . Кроме этого в ходе этих военных действий в апреле 1605 г. Борис скоропостижно умирает. Сразу на царство венчали сын Федора, но правил он всего пару месяцев. В начале июня в ходе восстания в столице его и его мать убили.

Тело Бориса было вывезено из Архангельского собора в другой монастырь, а позднее уже была построена усыпальница Годуновых в Троице Сергиевом монастыре. Вот так завершилась жизнь и правление первого выборного царя Бориса Годунова.

Борис Федорович Годунов видео

Предисловие

Борис Годунов - живой герой русской истории. На протяжении нескольких столетий драма одного из рядовых смертных, достигшего царского трона, продолжает вызывать непреходящий интерес. Как у современников, так и у потомков Годунов не вызывает сочувствия; скорее наоборот, все с осуждением говорят о властолюбии царя Бориса. Кто же не знает, что Борис Годунов убил несчастного царевича Дмитрия, последнего отпрыска династии Рюриковичей! Но справедливо ли такое однозначное восприятие годуновской истории? Не торопимся ли мы, не слишком ли доверяем слухам и досужим разговорам, которые всегда сопровождают властей предержащих? На нас влияют гениальные трактовки А. С. Пушкина и М. П. Мусоргского, через которые мы раньше всего знакомимся с этой старой исторической драмой. «Мальчики кровавые в глазах» всегда будут убедительнее любого источниковедческого анализа Следственного дела о смерти царевича Дмитрия. Но всегда ли те, кто осуждает Бориса Годунова, задумываются о справедливости своих упреков? Погружаясь в эпоху, предшествовавшую Смутному времени, историки неизбежно сталкиваются с очевидным величием дел, связанных с именем этого правителя: начало освоения Сибири, учреждение патриаршества, успешное отражение войска крымского хана, подходившего к Москве в 1591 году, строительство городов, монастырей и храмов и даже бросок на Кавказ. Огромное разнообразие событий годуновского правления плохо согласуется с прямолинейными обвинениями в убийствах и казнях. Хотя никуда не деться и от другого - потрясения Смуты все-таки стали следствием деяний сначала Ивана Грозного, а потом и его продолжателя - Бориса Годунова.

Современники, даже те, кто прямо осуждал «рабоцаря», как дьяк Иван Тимофеев - автор «Временника», вынуждены были сохранять беспристрастие и упоминать о заслугах Годунова. Вчитываясь в иной рассказ о царствовании Бориса Федоровича, можно подумать, что он написан льстецом Годунова, а вовсе не его обвинителем: «В начале своей жизни он во всем был добродетелен. Во-первых, он делал добрые дела прежде всего для Бога, а не для людей: усердный ревнитель о всяком благочестии, он был прилежным охранителем старинных церковных порядков; был щедрым помощником нуждающимся, кротко и внимательно выслушивал всевозможные просьбы народа о всяких вещах; он был приятен в своих ответах всем, жалующимся на обидящих, и быстро мстил за обидимых и вдов; он много заботился об управлении страной, имел бескорыстную любовь к правосудию, нелицемерно искоренял всякую неправду, даже чрез меру заботился о постройке в городах разных зданий для наполнения царства и снабжения их приличными украшениями… он был крепким защитником тех, кого обижали сильные, вообще об утверждении всей земли он заботился без меры, пока не был захвачен властолюбием».

Простая идея «порчи» в связи с постоянным стремлением к власти царя Бориса вполне удовлетворяла тех, кто жил во времена Смуты. Но для нас такого объяснения недостаточно. Более того, значение Годунова в русской истории остается недооцененным! Царь Борис Федорович не случайно взошел на трон; сначала он был выбран и возвышен самим Иваном Грозным, затем выстоял в многолетней придворной борьбе с первыми аристократами Московского царства и родственниками Ивана IV - князьями Мстиславскими, Воротынскими, Шуйскими, боярами Романовыми. При этом Борис Годунов сумел от «грозы» предшествующего царствования обратиться к устроению «земли» и порядка в ней. Как ему удалось не растратиться в придворных интригах, а стать еще и созидателем? «Несомненно, страшная школа Грозного, которую прошел Годунов, положила на него неизгладимый печальный отпечаток», - писал Василий Осипович Ключевский. Однако никто еще не выяснил, в какой мере Годунов - лучший ученик школы Ивана Грозного - следовал по стопам своего учителя, а где и по какой причине он изменил конструкцию предшествующего царствования, благодаря которой только и попал в верхи правящей элиты. Каким царем был Борис Годунов для своих подданных - добрым или злым, казнящим или милующим? Не пожалели ли подданные Московского царства, что в итоге поддались на призыв самозваного царевича Дмитрия и нарушили клятвы верности годуновской династии?

Историки слишком долго довольствовались тем, что говорили о Борисе Годунове современные летописи. Между тем шанса оправдаться ни Годунову, ни его преемникам предоставлено не было. Со смертью царя Бориса Федоровича начался стремительный упадок рода Годуновых. По приказу Лжедмитрия I были убиты вдова царица Мария Григорьевна и сын царевич Федор Борисович. Свергнув самозванца, новый царь Василий Шуйский первым делом своего царствования посчитал перенесение мощей царевича Дмитрия и его прославление как святого. Бориса Годунова прямо называли убийцей царевича, вопреки тому, что некогда утверждал сам Василий Шуйский, возглавлявший следственную комиссию в Угличе в 1591 году. Выбор в 1613 году на престол одного из Романовых, некогда ближайших свойственников и друзей, а потом заклятых врагов Годуновых, довершил начатое ранее ниспровержение царя Бориса. Романовы тоже выводили родословие своей власти от Ивана Грозного и его сына царя Федора Ивановича. Их исторический спор с Годуновым продолжился даже после избрания на трон Михаила Романова. В первые десятилетия XVII века сформировались устойчивые представления о временах, предшествующих Смуте. В сказаниях и летописцах Годунова обвиняли во всех реальных или вымышленных грехах, и тем сильнее, чем меньше могли упомянуть о грехах других правителей - Романовых. Словом, царь Борис - персонифицированное зло Смуты. Но при этом нельзя забывать, что ее основные события начались как раз после его смерти. То, в чем больше всего подозревают Бориса Годунова, - тайное или явное преследование и убийство своих врагов, - увы, не было (и не могло быть) исключительным свойством его натуры. Прежде чем обвинять, надо хотя бы вспомнить, что произошло с Годуновыми после устранения их от власти.

В самых первых официальных трактовках Смутного времени в «Утвержденной грамоте» об избрании царя Михаила Федоровича в 1613 году о царствовании Бориса Годунова отзывались с большим пиететом: «…и правяше скифетр великого Росийскаго царствия семь лет во всем благочестиво и бодроопасно». В тот момент важнее было подчеркнуть, что Романовы и Годуновы вместе оказались у трона после смерти Ивана Грозного. Даже призыв молодого Михаила Романова на царство, как известно, происходил в Костромском Ипатьевском монастыре, многими узами связанном с Годуновыми, где в родовой усыпальнице покоились их «отеческие гробы». Тем самым утверждалась определенная преемственность царствования Михаила Федоровича с правлением прежних царей, Федора Ивановича и Бориса Федоровича. Но прекраснодушное представление об общем прошлом Романовых и Годуновых (именно в таком порядке) существовало недолго. Вряд ли с подобной картиной мог согласиться царский отец - патриарх Филарет, сменивший некогда по воле Бориса Годунова свой богатый боярский кафтан на монашеский клобук. Даже не отзвуки, а раскаты старых обид станут хорошо заметны с возвращением патриарха из польско-литовского плена. В 1620-е годы, когда будет составляться «Новый летописец» (возможно, при участии патриарха Филарета), с памятью о покойном правителе перестанут церемониться, припомнят все рассказы, слухи и небылицы о Годунове. И главный из них - об умысле Бориса Годунова на убийство царевича Дмитрия: «В них же во владомых бысть болярин Борис, рекомый Федорович Годунов, ненавидяще братию свою боляр, бояре ж ево не любяху, что многие люди погубих напрасно; и вложи диявол ему в мысль извести праведного своего государя царевича Дмитрея, и помышляша себе: „Аще изведу царьский корень, и буду сам властелин на Руси“».

Патриарх Филарет имел прямое отношение к прославлению «убиенного» святого царевича Дмитрия. Именно он когда-то перенес его мощи из Углича в Москву. В Житии царевича Дмитрия, вошедшем в Четьи минеи редакции Германа Тулупова 1630 года, Борис Годунов снова был обвинен в преступлении. Хотя вначале автор Жития вынужден был признать, что Годунов был «многомыслен и разумен зело», а царь Федор «возложи на него все государство правити и строити». «Той же Борис начат всеми владети и во всем волю творити», но этого ему якобы оказалось мало; вскоре ослепленный желанием «величества и славы» боярин решается на то, чтобы подослать убийц к царевичу Дмитрию и «искоренить царский корень». То, о чем писалось в житиях, со временем становилось канонической нормой в восприятии событий. Не удивительно, что известный книжник Симон Азарьин в 1650-х годах пометил в своем месяцеслове о памяти царевича Дмитрия 15 мая, как о само собой разумеющемся: «убиен бысть повелением Бориса Годунова». За более чем полвека события времен правления Бориса Годунова ушли в историю, и только гробница царевича Дмитрия в Архангельском соборе была постоянным напоминанием о прежних политических страстях, злодеях и жертвах времен Смуты. Места Годунову в кремлевской усыпальнице великих князей и царей, напротив, не нашлось, его тело вынесли из Архангельского собора во время восстания московского «мира» 1 июня 1605 года. В конце концов Борис Годунов был погребен «честно», с подобающим почетом, вместе со всей семьей в Троице - Сергиевой лавре. И сделал это не кто иной, как царь Василий Шуйский, начинавший с тяжких обвинений в адрес Годунова. Но, видимо, и ему пришлось считаться с опасностью десакрализации царской власти. С начала XVII века эта приметная усыпальница, рядом с лаврским Успенским собором, остается немым укором тем, кто торопится обвинить Бориса Годунова во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, взывая если не к его оправданию, то хотя бы к пониманию старой трагедии о «добром царе», который стремился на словах и в делах к благу подданных.

В XVIII веке - веке дворцовых тайн - в истории царя Бориса Годунова увидели много поучительного. Первый русский историк Василий Никитич Татищев воспроизвел в своем труде апологетическую повесть «о честнем житии» царя Федора Ивановича, написанную патриархом Иовом. Естественно, что в ней о Годунове говорилось только как о «преизрядном правителе». То, что казалось легким, когда изложение историка заменяла современная летопись или документ, превратилось в непростую задачу на другом этапе развития исторической науки. Столкнувшись с противоречивыми известиями о царе Борисе Федоровиче, придворный историограф Герард Фридрих Миллер в «Опыте новейшей истории о России» вынужден был осторожничать в характеристике Годунова, «из боязни выговоров и взысканий от начальства». А «острых» тем, которые могла затронуть старая история о царе Борисе, было много: судьба малолетних претендентов на русский трон, самозванство и подлинность мощей царевича Дмитрия в Архангельском соборе, участие представителей сословий в царском избрании и делах государства. К последнему обстоятельству у современников «Уложенной комиссии» 1767 года интерес был особый. Они, естественно, искали прецедент в политической мысли Московского царства и нашли его. В 1774 году в «Трудах вольного российского собрания» была впервые опубликована «Утвержденная грамота» об избрании на царство Бориса Годунова. Некоторое время спустя ее публикацию повторил и Николай Иванович Новиков в своей знаменитой «Древней Российской Вивлиофике». Таким образом стал доступен один из основных документов эпохи Бориса Годунова, который, по мысли патриарха Иова и других составителей грамоты в 1598 году, должен был на века обосновать утверждение новой династии.

Критический настрой современников в отношении деяний Бориса Годунова все-таки продолжал влиять на историков больше, чем «Утвержденная грамота», обосновывавшая спорное право смертного взойти на опустевший престол Рюриковичей. В эпоху Просвещения казалось естественным делать выводы о человеческой природе, противопоставлять прошлое и современность, извлекать уроки из истории. Уже в первой полноценной истории Смуты, написанной князем Михаилом Михайловичем Щербатовым, все обвинительные акценты были беспощадно обозначены. Особенно претил автору «Истории Российской», некогда еще и заметному участнику действий «Уложенной комиссии», фальшивый дух избрания Бориса Годунова на царство: «…и тако происки и вопли наименее просвещенных решили судьбу государства». Он называет выборы царя «игралищем» и не верит в искренность ни Бориса Годунова, ни его сестры «Великой монахини» (Щербатов как будто намеренно использует созвучие этого никогда не существовавшего сана Ирины Годуновой с титулом «Великой монархини», принадлежавшим Екатерине II). У Щербатова также не было веры ни «сановникам», ни «усердию народа»: «а обыкновенно, где принуждение и страх, тут, дабы сокрыть и самое свое отвращение, люди силятся излишне являть знаки». Когда М. М. Щербатов доходит до рассказа о преследовании Борисом Годуновым «вельмож», то слышны нотки обиды родовитого человека, заново переживавшего старые времена. Возможно, он даже адресует императрице завуалированные опасные намеки на смерть Иоанна Антоновича и Петра III: «Однако при всем том, что царь Борис ни делал, дабы знатные роды в совершенную к себе покорность привести, воспоминание пролитые крови царевича Димитрия, сумнение о смерти царя Феодора Иоанновича, происки, учиненные для его избрания, и гонение Романовым, питали их огорчение и неудовольствие». М. М. Щербатов ярко резюмирует верный на все времена девиз аристократического фрондера: «Они были верны Отечеству и Государю, но ненавидели похитителя». Продолжая обвинять Бориса Годунова, историк пишет: «Гонением и нещастиями других спокойствие не приобретается, но удобно и врагов своих благодеяниями к себе преклонить. Сие кажется основанное на естестве сердца человеческого правило неизвестно было царю Борису; или подозрения толико дух его терзали, что затушали в нем всю мудрость, правосудие и предвидение». Подробно рассказав о временах правления Бориса Годунова и появлении самозваного царевича Дмитрия, Щербатов заключает: «Не было никакого преступления, которого бы он не готов был соделать для достижения своих намерений». Впрочем, было и многое, за что, по мнению историка, можно все-таки назвать Бориса Годунова «мудрым государем», несмотря на его «преступления». Успехи в «содержании мира с окружными народами», внимание к «военному чину», «правосудию», укрепление границ, сохранение и приумножение казны, развитие торговли, вспомоществование бедным во время голода. Однако итог неутешителен для Бориса Годунова, не заслужившего, в отличие от Петра Великого, высшего признания: «Мог бы сей назваться великой Государь и отец отечества, если бы не хищность, не разврат, не убийства и преступления его до престола довели».

С таким портретом Бориса Годунова не согласился другой историограф - Николай Михайлович Карамзин. Он рано заинтересовался историей Бориса Годунова, посвятив ей яркие строки в своих «Исторических воспоминаниях, вместе с другими замечаниями, на пути к Троице и в сем монастыре», опубликованных в журнале «Вестник Европы» в 1802 году. Стоя над могилами семьи Годуновых, он размышлял о преходящем значении власти и дел правителя, которому уже тогда посвятил отдельный очерк, чтобы опровергнуть «несправедливость наших летописцев». Н. М. Карамзин сделал акцент на том, как умело управлял царь Борис Годунов страной, показав неслучайный характер благоприятного отзыва о нем самого Петра Великого. Время Бориса Годунова впоследствии подробно было изучено Карамзиным в «Истории государства Российского», и историк внес определенные коррективы в свои ранние взгляды. Из карамзинского труда многие открывали свою историю в XIX веке (а кто-то так и остался на всю жизнь с оценками прошлого, позаимствованными из «Истории государства Российского»). У историографа был простор для написания целой повести о Борисе Годунове, где на весах истории были взвешены все деяния великого царя, но, одновременно, и убийцы царевича Дмитрия. Карамзин тоже вспоминал о титуле «отец отечества», пожалованном Петру в 1721 году по древним римским образцам. Подробно описав начало правления Годунова, историк заключал: «Но время приближалось, когда сей мудрый Властитель, достойно славимый тогда в Европе за свою разумную Политику, любовь к просвещению, ревность быть истинным отцем отечества, - наконец за благонравие в жизни общественной и семейственной, должен был вкусить горький плод беззакония и сделаться одною из удивительных жертв суда Небесного».

Литературный сентиментализм, который прославил Карамзина-литератора, безусловно, присутствует и в его оценках царя Бориса. Под пером историографа Годунов предстает мятущейся фигурой; своими грехами он погубил величие цели и мучается от этого: «Между тем, устраняя будущие мнимые опасности для юного Феодора, робкий губитель трепетал настоящих: волнуемый подозрениями, непрестанно боясь тайных злодеев и равно боясь заслужить народную ненависть мучительством, гнал и миловал». Карамзину удалось найти интересные трактовки человеческого характера Бориса Годунова, хотя их и нельзя ничем проверить, можно только доверять или не доверять его историческому чутью. «Он не был, но бывал тираном», - писал о Борисе Годунове историк. Царь действовал «как искусный политик, но еще более как страстный отец, и своим семейственным счастием доказывая, сколь неизъяснимо слияние добра и зла в сердце человеческом!». Жизнь и дела Годунова показаны у Карамзина более сложно, чем это делалось раньше в исторических трудах. Неизбежное возмездие Годунову за пресловутый грех властолюбия в «Истории государства Российского» по-прежнему присутствует, но каждый раз историограф если не ищет оправдания царю Борису, то стремится полнее раскрыть его характер, уходя от однозначных трактовок и обвинений. Политика Бориса Годунова, по мнению Карамзина, была «вообще благоразумной, не чуждой властолюбия, но умеренного: более охранительной, нежели стяжательной».

Особенную симпатию Карамзина заслужил Годунов-семьянин. В описании любви к сыну и наследнику царевичу Федору начинают звучать личные мотивы историка, переживавшего драму, связанную с потерей сына. Борис Годунов характеризуется Карамзиным как «ревностный наблюдатель всех уставов церковных и правил благочиния, трезвый, воздержный, трудолюбивый, враг забав суетных и пример в жизни семейственной, супруг, родитель нежный, особенно к милому ненаглядному сыну, которого он любил до слабости, ласкал непрестанно, называл своим велителем, не пускал никуда от себя, воспитывал с отменным старанием…».

Карамзин привнес в описание Бориса еще одну отсылку к современным обстоятельствам, относящимся к исторической эпохе после Отечественной войны 1812 года, когда на русского царя Александра I «смотрела» как на героя вся Россия. Но подобно тому, как Борис Годунов никогда не мог избавиться от подозрений в причастности к смерти царевича Дмитрия, так и Александр I оказался связан с драмой цареубийства, положившего конец царствованию его отца Павла I. «И так не удивительно, что Россия, по сказанию современников, любила своего Венценосца, желая забыть убиение Димитрия или сомневаясь в оном!» Пусть даже мысль Карамзина не простиралась до того, чтобы в чем-то обвинять Александра I, читатели могли увидеть опасные аналогии, задуматься над значением народного мнения. Александр I повторял судьбу Бориса Годунова, хотя современникам Карамзина об этом страшно было не только сказать, но и подумать: «…Венценосец знал свою тайну и не имел утешения верить любви народной; благотворя России, скоро начал удаляться от Россиян».

В постепенном исчезновении любви из сердец подданных царя Бориса, не простивших ему старых преступлений, вырисовывается основная драма Годунова: «Но глас отечества уже не слышался в хвале частной, корыстолюбивой, и молчание народа, служа для Царя явною укоризною, возвестило важную перемену в сердца Россиян: они уже не любили Бориса!» Общий вывод Карамзина однозначен и неутешителен для памяти царя Бориса: «…имя Годунова, одного из разумнейших властителей в мире, в течение столетий было и будет произносимо с омерзением, во славу нравственного неуклонного правосудия». Сначала Борис Годунов содействовал возвышению «Державы», а потом «более всех содействовал уничижению престола, воссев на нем святоубийцею».

Понятно, почему драма Александра Сергеевича Пушкина «Борис Годунов» показалась современникам похожей на сочинение Николая Михайловича Карамзина. Поэт решал ту же задачу, что и историограф Карамзин, думая о правде характеров исторических героев и их соответствии с обстоятельствами эпохи Смуты. Но Пушкин в своем «Борисе Годунове» оставался свободен в обращении с исторической канвой, черпая картины прошлого из своего воображения, а не выискивая их, вслед за Карамзиным, в летописях и документах. Надо поверить самому Пушкину, писавшему в посвящении памяти Николая Михайловича Карамзина: «…гением его вдохновенный». Годунов все-таки оказался у Пушкина другим, более живым и понятным в своей человеческой драме, чем стоящий на исторических котурнах «венценосец» Карамзина, умевший служить «только идолу властолюбия». Даже язык Пушкина далек от декламаций, нравоучений и морализаторского пафоса Карамзина. Напомню слова из монолога царя Бориса - прекрасный образец пушкинского текста:

Достиг я высшей власти;

Шестой уж год я царствую спокойно.

Но счастья нет моей душе. Не так ли

Мы смолоду влюбляемся и алчем

Утех любви, но только утолим

Сердечный глад мгновенным обладаньем,

Уж, охладев, скучаем и томимся?..

Напрасно мне кудесники сулят

Дни долгие, дни власти безмятежной -

Ни власть, ни жизнь меня не веселят;

Предчувствую небесный гром и горе.

Мне счастья нет. Я думал свой народ

В довольствии, во славе успокоить,

Щедротами любовь его снискать -

Но отложил пустое попеченье:

Живая власть для черни ненавистна,

Они любить умеют только мертвых.

Пушкин не обвинитель Годунова; можно даже подумать, что он оправдывает его, но это только на первый взгляд. Рассуждения о деяниях царя вложены в уста самого Бориса Годунова, а тому вполне естественно говорить о своих заслугах и непонимании черни. Поэту интереснее показать трагический разрыв, возникающий у Бориса Годунова от воспоминаний о мученической смерти царевича Дмитрия. Но Пушкин делает это так, что ни у кого не остается сомнений в вине царя Бориса. Годунов сам разрушил то, что созидал, преступив однажды черту, после которой нет возврата. Становится ясно, что герой этой драмы совершил что-то ужасное, делающее бессмысленным любые добрые дела. Но мы лишь догадываемся об этом, не имея никаких доказательств, кроме очевидных метаний Годунова, живущего с неспокойной совестью:

Ах! чувствую: ничто не может нас

Среди мирских печалей успокоить;

Ничто, ничто… едина разве совесть.

Так, здравая, она восторжествует

Над злобою, над темной клеветою. -

Но если в ней единое пятно,

Единое, случайно завелося,

Тогда - беда! как язвой моровой

Душа сгорит, нальется сердце ядом,

Как молотком стучит в ушах упрек,

И все тошнит, и голова кружится,

И мальчики кровавые в глазах…

И рад бежать, да некуда… ужасно!

Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.

Историк Михаил Петрович Погодин впервые услышал чтение пушкинского «Бориса Годунова» 12 сентября 1826 года (сама драма из-за цензурных проволочек была опубликована только в 1830 году). «Какое действие произвело на всех нас это чтение, передать невозможно, - писал он. - До сих пор еще - а этому прошло сорок лет - кровь приходит в движение при одном воспоминании…. Мне показалось, что родной мой и любезный Нестор поднялся из могилы и говорит устами Пимена: мне послышался живой голос древнего русского летописателя». После этого чтения Погодин неоднократно возвращался ко временам годуновского правления в своих исторических и литературных трудах. С его работ ведет отсчет «оправдательная» линия русской историографии в отношении Бориса Годунова. Он первым (но не последним) не поверил обвинениям пристрастных современников и показал настоящее величие дел царя Бориса. Но Погодин не пытался поучать Пушкина, как это сделал другой историк и литератор, Николай Алексеевич Полевой, откликнувшийся на выход в свет «Бориса Годунова»: «Как мог Пушкин не понять поэзии той идеи, что история не смеет утвердительно назвать Бориса цареубийцею! Что недостоверно для истории, то достоверно для поэзии».

Пушкину, увы, пришлось столкнуться с непониманием и несправедливыми обвинениями в ученическом следовании Карамзину. При этом поэтически рассказанная им история Годунова и Самозванца начинала повторяться у других сочинителей. Особенно поэта задел плагиат Фаддея Булгарина, очевидно заимствовавшего сцены из пушкинской рукописи, которую он читал как цензор. У М. П. Погодина же было свое собственное отношение к Борису Годунову. Читая статью М. П. Погодина «Об участии Годунова в убиении царевича Димитрия», опубликованную в журнале «Московский вестник» в 1829 году, А. С. Пушкин оставил на полях несколько заметок, красноречиво свидетельствующих о недоверии прямолинейной апологетике в отношении Годунова. Хотя М. П. Погодин и пытался предупредить читателя, что в его работе не будет ничего «положительного», на самом деле он решился поспорить с «громким проклятием двух веков» в адрес Бориса Годунова. Погодин считал, что Борис только «политически» хотел «убить Димитрия в народном мнении». Пушкин же возражал, что именно это свидетельствует о том, что «Дмитрий был опасен Борису», об умысле правителя на жизнь «младенца». Слабыми и неубедительными показались Пушкину и другие способы оправдания Бориса Годунова. Нелепым в глазах поэта выглядело предложение судить бывшего правителя «судом Уголовной палаты», по которому бы он смог оправдаться. Пушкин все-таки больше доверял свидетельствам современных летописцев и записал о неуместном погодинском предложении: «Судит их история, ибо на царей и на мертвых нет иного суда».

Несколько позднее, в 1835 году, М. П. Погодин прошел-таки драматической дорогой Пушкина и написал «истории в лицах» о царе Борисе Федоровиче Годунове и о Димитрии Самозванце. Значимым для восприятия Бориса Годунова оказался и гимназический учебник, написанный М. П. Погодиным. В нем историк стремился предложить «очищенный» от исторических наветов образ правителя Годунова. «Сей знаменитый муж, - писал М. П. Погодин, - обладал великими государственными способностями и четырнадцать лет его управления при Феодоре, равно как и семь его собственного, были счастливейшим временем для России в XVI веке». У известного историка были последователи, развивавшие апологетическую линию в освещении истории царя Бориса. Даже конкурент М. П. Погодина на поприще писания русской истории и гимназических учебников, Николай Герасимович Устрялов, отдавал должное Годунову: «Он вполне разумел искусство управлять государством, сделал для России много и еще более готовил ей в будущем».

Наконец, больше всего М. П. Погодин стремился «очистить» облик Годунова от самых тяжелых исторических обвинений в вечном прикреплении крестьян к своим владельцам. Историк отрицательно отвечал на вопрос, сформулированный им в заголовке статьи «Должно ли считать Бориса Годунова основателем крепостного права?». По мнению М. П. Погодина (не столь далекому от истины), в закрепощении крестьян на рубеже XVI–XVII веков были виноваты «обстоятельства», никакого закона о прикреплении крестьян к земле, принятого при участии правителя Бориса Годунова, не существовало. Статья М. П. Погодина была ответом исторического публициста, включившегося в обсуждение великой Крестьянской реформы 1861 года. Историк прежде всего использовал удобный повод, чтобы защитить своего любимого исторического героя.

Две линии восприятия Бориса Годунова - обвинительная и оправдательная - часто пересекались друге другом. Дмитрий Петрович Бутурлин, автор первой «Истории Смутного времени в России», вслед за Погодиным, тоже считал эпоху царя Федора Ивановича «счастливейшим» временем для России. Однако Борис Годунов у него все-таки «хитрый и честолюбивый вельможа», по «воле» которого был убит царевич Дмитрий и введено крепостное право. В «Повествовании о России» Николая Сергеевича Арцыбашева разноречивые сведения источников складываются в более чем благоприятный портрет Бориса Годунова, но историк не умолчал и об отрицательных чертах «Правителя»: «Он - одаренный превосходными красотою, умом и весьма сильным красноречием - властвуя, делал много удивительного, и никто из вельмож Российских не мог уподобляться ему ни телесной наружностью, ни рассуждениями; однако был лукав, властолюбив». Восстанавливая историческую канву событий, связанных со смертью царевича Дмитрия, Н. С. Арцыбашев полностью доверился Угличскому следственному делу, присоединившись к версии о случайной гибели последнего сына Ивана Грозного.

С темой магистерской диссертации «Об историческом значении царствования Бориса Годунова» вступил в 1849 году на историческое поприще Платон Васильевич Павлов. Он предложил по-новому посмотреть на Годунова как на правителя, в определенный момент решавшего самые насущные задачи. В соответствии с обсуждавшейся тогда концепцией перехода родового быта в государственный, П. В. Павлов последовательно показывает, как внутренняя и внешняя политика Бориса Годунова привела «к благосостоянию той державы, над которой он властвовал». Все это позволяло сделать итоговый вывод о том, что Годунов «превосходно выполнил свое призвание». В ряду тех, кто стремился «очистить» облик Годунова, может быть назван и Николай Полозов. Он признавался, что всегда со скорбью смотрел на «полуразрушенную, сиротеющую и как бы отверженную гробницу Годуновых» в Троице-Сергиевом монастыре. Но чувство сострадания, конечно, не может заменить отсутствия исторических аргументов при решении старого вопроса о «вине» Бориса Годунова в убийстве царевича Дмитрия.

Новой вехой в изучении годуновской эпохи стала «История России с древнейших времен» Сергея Михайловича Соловьева. В 7-м и 8-м томах его труда, впервые опубликованных в 1857–1858 годах, Борису Годунову уделено немало страниц. С. М. Соловьев изначально оговаривается, что «считает непозволительным для историка приписывать историческому лицу побуждения именно ненравственные, когда на это нет никаких доказательств». Следуя своему правилу, Соловьев сомневался во многих обвинениях, адресованных Борису Годунову. Однако ссылаясь на летописи, автор «Истории России» вынужден был говорить, что на пути к власти правитель «пролил много крови неповинной». Соблюдая, насколько возможно, беспристрастность, С. М. Соловьев приводил благоприятный отзыв современника о Борисе Годунове. Но дальше, подробно, с опорой на архивные документы характеризуя «правительственную деятельность» времен царя Федора Иоанновича, историк показал, как «честолюбие» Годунова все больше влияло на дела государства.

Говоря о роковой для династии Рюриковичей гибели царевича Дмитрия, историк определенно оказывается на стороне обвинения, хотя читатель подводится к этой мысли только исподволь. Соловьев считал, что достичь могущества Годунову помогла определенная работа «сосредоточения власти», проведенная «прежними государями». Однако будущее было «страшно» для «достигшего первенства» Бориса: «тем страшнее, чем выше было положение его настоящее. У Феодора не было сына, при котором бы Годунов, как дядя, мог надеяться сохранить прежнее значение…» При этом Борис Годунов не был единственным, кто должен был «бояться за свое будущее». Среди них оказывались те, кто был «обязан выгодами своего положения Годунову», и другие вельможи, по решению которых царевич Дмитрий и его родственники Нагие были отправлены «в изгнание». Следствие по делу о гибели царевича Дмитрия Соловьев считал «недобросовестным». «Не ясно ли видно, - писал он в «Истории России», - как спешили собрать побольше свидетельств о том, что царевич зарезался сам в припадке падучей болезни, не обращая внимания на противоречия и на укрытие главных обстоятельств». Поэтому Соловьев склонен был согласиться с отразившимся в летописях общим указанием на Годунова как виновника смерти царевича: «Собор обвинил Нагих; но в народе винили Бориса, а народ памятлив и любит с событием, особенно его поразившим, соединять и все другие важные события».

Взойдя на трон, Борис Годунов, с точки зрения С. М. Соловьева, оказался недостоин царского венца, был «подозрителен», «мелкодушен» и не ценил силу народного избрания. Ему недоставало «нравственного величия». В начале царствования он еще успел что-то сделать и «был всем любезен», но в итоге пал «вследствие негодования чиноначальников Русской земли». Общая оценка Соловьева неутешительна: «Годунов не мог уподобиться древним царям, не мог явиться царем на престоле и упрочить себя и потомство свое на нем по неуменью нравственно возвыситься в уровень своему высокому положению». Историк по-новому размышлял о причинах потрясений начала XVII века, думая, что уже в характере Бориса Годунова «заключалась возможность начала Смуты». Однако Соловьев не торопился связывать Смутное время с «запрещением крестьянского выхода, сделанным Годуновым». Все основные события Смуты произошли позднее и были обусловлены другими обстоятельствами, на которые царь Борис Федорович уже не влиял.

Погодинская линия оправдания Бориса Годунова, от которой отказывался Соловьев, хотя и была основательно поколеблена, но не исчезла вовсе. В опубликованных в журнале «Русская беседа» отзывах Константина Сергеевича Аксакова на 7-й и 8-й тома «Истории России с древнейших времен» С. М. Соловьева были справедливо подчеркнуты известные противоречия в подходах историка к годуновской эпохе. Знаменитый упрек публициста-славянофила К. С. Аксакова автору «Истории России» - «не заметил одного: Русского народа» - предопределил критические оценки соловьевского труда. Константин Аксаков писал о том, что Соловьев фактически прошел мимо вопроса о закрепощении крестьян. Рассматривая следствие по делу о гибели царевича Дмитрия, рецензент, напротив, был убежден, что оно сумело разобраться в случившемся: «царевич убился сам». Это уже дальше родилось «убеждение народное» о насильственной смерти царевича Дмитрия, в итоге сокрушившее династию Годунова. Аксаков не соглашается с отзывами Соловьева, даже там, где тот, по своему обыкновению, следует за источниками и пересказывает их: «Мнение почтенного профессора о Борисе носит характер какого-то предубеждения, и, странно, предубеждения тревожного. Он преследует его, как личный враг, ловит его на словах, привязывается к нему на каждом шагу». Константин Аксаков обращает внимание на другое - Борис оказался на вершине власти в совершенно особое время, и оказался достоин задач своего века. Привлекательным, с точки зрения Аксакова, было стремление Бориса Годунова к «общению» с другими державами, хотя, по большей части и не принятое ими. С увлечением Константин Аксаков говорит о движении к «просвещению», намечавшемся в годуновское царствование. Общий вывод Аксакова: «Борис невиновен в злодействе, которое ему приписывают, - и это главное».

Понимая, что одного категоричного утверждения в защиту Годунова недостаточно, Константин Аксаков стремится объяснить, как все-таки случилось, что при всех известных добродетелях «народ» отверг царя Бориса. Упоминая о подозрительности и преследовании Борисом Годуновым своих врагов, Аксаков склонен объяснять их обстоятельствами времени. Сам же царь Борис у него досужий государь, то есть способный к делу: «Поставленный на историческом пути, на одном из крутых его поворотов, умный, строгий, деятельный Борис понес на себе все следствия такого положения своего, понес на себе историческое подозрение и историческую клевету - плоды тогдашней преходящей минуты. Сделав добро, какое мог, и желав сделать еще более, чего не успел сделать, Борис пал, сшибленный с ног потоком событий, и увлек за собою все свое прекрасное семейство: и просвещенного, высоконравственного сына, и дочь, и жену».

В представлении К. С. Аксакова получалось, что время управляло Борисом Годуновым, а не он влиял на него. Публицист, увлеченный общей идеей о значении Земли в русской истории, ранее полемизировал с С. М. Соловьевым по поводу земских соборов, но о соборе 1598 года почему-то не вспомнил. То, как был организован этот избирательный собор, обвинители царя Бориса Федоровича всегда считали доказательством общего, неискреннего направления годуновской политики. Ярко об этом сказал Иван Дмитриевич Беляев в речи о земских соборах в 1867 году (при праздновании столетнего юбилея екатерининской «Уложенной комиссии»): «Борис Феодорович, избранный в цари наружно подстроенным собором, а отнюдь не голосом всей Русской земли, в продолжение всего своего царствования ни разу не осмелился обратиться к этому голосу, хотя в наставшие смутные времена, очевидно имел нужду в этом голосе, и с тем погиб, а за ним погибло и все его семейство».

В 1860-е годы происходил явный всплеск интереса к фигуре Бориса Годунова. Конечно, это можно связать с общим историческим ренессансом, когда пали табу на освещение многих тем и появилась возможность открытого обсуждения прежних династических тайн. В такие времена театр обычно опережает исследования историков, не стали исключением фигуры царя Федора Ивановича, его жены царицы Ирины, Бориса Годунова, князей Шуйских. Все они стали персонажами великой исторической трилогии Алексея Константиновича Толстого «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис». Обладая тонким пониманием русской истории, автор сумел показать совершенно новых, непривычных для публики героев, хотя и с давно знакомыми именами. Годунов в начале трилогии предстает у А. К. Толстого «гениальным честолюбцем»; драматург раскрыл его характер в замечаниях, адресованных постановщикам и актерам: «Честолюбие Годунова столь же неограниченно, как властолюбие Иоанна, но с ним соединено искреннее желание добра, и Годунов добивается власти с твердым намерением воспользоваться ею ко благу земли. Эта любовь к добру не есть, впрочем, идеальная, и Годунов сам себя обманывает, если он думает, что любит добро для добра. Он любит его потому, что светлый и здоровый ум его показывает ему добро как первое условие благоустройства земли, которое одно составляет его страсть, к которому он чувствует такое же призвание, как великий виртуоз к музыке» (Проект постановки на сцену трагедии «Смерть Иоанна Грозного»). Все три пьесы выстроены вокруг действий главного героя - Годунова, объясняя его путь к власти.

Во второй части трилогии царская семья показана в ранее не привлекавших внимания обстоятельствах семейной драмы. Происками князей Шуйских готовится развод царя с Ириной Годуновой («Аринушкой») и устранение от власти ее брата Бориса (правда, вопреки историческим фактам, события эти перенесены в 1591 год, чтобы совместить их по времени со смертью царевича Дмитрия). Слабости и немощи царя Федора Иоанновича преображены силой его действий, соответствовавших нравственному долгу, «веданию сердца человека». Но ему трудно сопротивляться воле того, кому он сам поручил царство. «Я царь или не царь?» - вынужден спрашивать Федор Иоаннович Годунова. Царь Федор стремится помирить враждующих князей Шуйских и Годунова, он обращается к Борису Годунову:

Шурин, даже грустно

Мне слышать это: тот сторонник Шуйских,

А этот твой! Когда ж я доживу,

Что вместе все одной Руси лишь будут

Сторонники?

Борис Годунов показан А. К. Толстым умным, но все-таки расчетливым царедворцем, нарушающим клятвы, стремящимся подчинить своим интересам даже сестру, царицу Ирину Федоровну (конечно, их размолвка домыслена драматургом). В итоге, когда царь Федор Иванович пытается взять на себя управление страной, то не выдерживает тяжести этой ноши и вынужден возвратиться к прежнему порядку. Узнав о гибели князя Ивана Петровича Шуйского и царевича Дмитрия, царь Федор Иванович примиряется с Годуновым, но лишь потому, что Годунову в очередной раз удается вести себя так, чтобы добрый сердцем царь Федор ничего не заподозрил. А. К. Толстой не оставляет сомнений в неискренности решения Бориса Годунова послать князя Василия Шуйского для расследования дела о смерти царевича Дмитрия:

Прости меня! Я грешен пред тобой!

Прости меня - мои смешались мысли -

Я путаюсь - я правду от неправды

Не отличу!

Драма царя Бориса Годунова в последней пьесе, посвященной временам его царствования, оказывается связана со смертью царевича Дмитрия. Это то самое зло, в котором есть прямая вина Годунова. По крайней мере он не препятствовал совершиться угличскому убийству в оправдание принятой на себя миссии укрепления и защиты интересов царства. Автор трилогии очень искусно, со знанием многих исторических подробностей показывает Бориса Годунова как царя милостивого, щедрого, избегающего расправ, любимого подданными. Но его итог не утешителен: царь не выносит тяжести известий о появлении царевича Дмитрия; картина неискренней боярской присяги его сыну царевичу Федору завершает сцены «Царя Бориса», и Годунов умирает. Никакие государственные интересы и «земли русской слава» не отменят содеянного злодейства.

Осенью 1868 года Модест Петрович Мусоргский приступил к работе над либретто своей оперы «Борис Годунов». Он начал ее сценой избрания Бориса на царство в Новодевичьем монастыре, еще раз напомнив об одном из главных упреков Борису - организатору собственного избрания на Земском соборе. Согнанный приставами люд «рыдал», призывая на трон Годунова, не очень понимая, зачем нужна была эта комедия. И без того одинокие голоса защитников исторического наследства Бориса Годунова, конечно, окончательно поблекли на фоне оперных арий. Сначала великое слово пушкинской трагедии, а потом драматические сцены А. К. Толстого и музыкальные образы М. П. Мусоргского не оставили Годунову возможности оправдаться. Но парадокс в том, что они же подарили Борису Годунову то, к чему он стремился больше всего, - мирскую славу, обессмертив историю царя Бориса так, как сам он не мог бы себе и представить.

Одним из собеседников Мусоргского в период работы над либретто оперы «Борис Годунов» был историк Николай Иванович Костомаров. Его труд об эпохе Смутного времени дополнил новыми штрихами рассказ о последних годах правления царя Бориса. В период борьбы с самозванцем Борис Годунов уже не так деятелен и энергичен, как раньше. Его военные и дипломатические шаги неудачны, Борис сам жил затворником и хотел, чтобы в государстве никто не говорил о Дмитрии. Он учредил крепкие заставы, никого не пропускал из-за границы и верил по-прежнему одним доносам, из-за чего в государстве множились вражда и недоверие друг к другу. По словам историка, «притворяясь спокойным, Борис с каждым днем опускался. Могущество его падало - он видел: русская земля не терпела его, - он знал это и не старался более примириться с нею».

В специально посвященном Годунову биографическом очерке историк, уже не сдерживая себя, говорил о малоприглядном характере одного из правителей Московского царства: «Ничего творческого в его природе не было. Он неспособен был сделаться ни проводником какой бы то ни было идеи, ни вожаком общества по новым путям: эгоистические натуры менее всего годятся для этого. В качестве государственного правителя он не мог быть дальнозорким, понимал только ближайшие обстоятельства и пользоваться ими мог только для ближайших и преимущественно своекорыстных целей. Отсутствие образования суживало еще более круг его воззрений, хотя здравый ум давал ему, однако, возможность понимать пользу знакомства с Западом для целей своей власти. Всему хорошему, на что был бы способен его ум, мешали его узкое себялюбие и чрезвычайная лживость, проникавшая все его существо, отражавшаяся во всех его поступках. Это последнее качество, впрочем, сделалось знаменательной чертой тогдашних московских людей».

Как и многие другие историки, Костомаров отказывал Годунову в искренности: «Вообще Борис в делах внутреннего строения имел в виду свои личные расчеты и всегда делал то, что могло придать его управлению значение и блеск». При этом присутствует молчаливая фигура «народа», одобрявшего или не одобрявшего деяния правителя, верившего или не верившего ему. Но если московские люди были лживы («сеют рожью, живут ложью», как говорил один современник), то что же тогда ждать от Бориса Годунова, и как можно доверять народному гласу? Не имея прямых аргументов, чтобы обвинить Годунова в убийстве царевича Дмитрия, Костомаров намекает на то, что Борис «облагодетельствовал семейства убийц». Но ведь сведений об этом в источниках нет! Также неясно, откуда историк заключил, что «недоброжелателям» Годунова не дали высказаться на Земском соборе 1598 года. Все это правдоподобно, но не правдиво, чтобы быть доказательным. Вместе с тем взгляд на избирательный quasi (как бы ) собор разделяли и другие историки права и исследователи соборного представительства.

Костомаров видит в каждом шаге Бориса Годунова стремление завоевать себе как можно больше сторонников, превращая его из человека, который, действительно, обладал огромной властью, в некого мелочного искателя, рабски следовавшего мнениям подданных. Став царем, Борис, как признает Н. И. Костомаров, сразу же сделал немало, в видах «расположения к себе народа», и духовенство, и служилые люди были за него. Но тут же значимые деяния Бориса Годунова - освобождение от податей, борьба с пьянством и раздача щедрой милостыни - объявлялись почему-то «мишурой».

Из книги Сталин и заговор Тухачевского автора Лесков Валентин Александрович

ПРЕДИСЛОВИЕ Необходимо сказать несколько слов относительно обстоятельств появления настоящей работы.Интерес к личности Тухачевского и его друзей появился у автора после ознакомления с блестящей книгой, посвященной тайной кремлевской истории (Сейерс, Кан. Тайная война

Из книги Софья Ковалевская. Женщина – математик автора Литвинова Елизавета Федоровна

Предисловие В настоящем очерке мы предполагаем ознакомить читателей с жизнью и научной деятельностью Ковалевской. Во избежание недоразумения считаем нелишним сказать, что очерк этот предназначается для людей хотя и не обладающих никакими познаниями по высшей

Из книги Дневники автора Кузнецов Эдуард

ПРЕДИСЛОВИЕ ПРЕДИСЛОВИЕПрав Эдуард Кузнецов: «Прогнило что-то в королевстве датском». Прав, хотя бы потому, что книга его здесь. В «Тамиздате». Самый сущностный и перспективный симптом дряхления режима (по Амальрику) – все большая халтурность в «работе» карательного

Из книги Армия обреченных автора Алдан Андрей Георгиевич

Предисловие Воспоминания Генерального Штаба полковника Андрея Георгиевича Алдана (Нерянина) «Армия обреченных» были им написаны в американском плену в 1945–46 гг. и чудом сохранились в его бумагах.В рукопись внесены лишь незначительные поправки фактического и

Из книги Разговоры с Гете в последние годы его жизни автора Эккерман Иоганн Петер

ПРЕДИСЛОВИЕ Сие собрание бесед и разговоров с Гёте возникло уже в силу моей врожденной потребности запечатлевать на бумаге наиболее важное и ценное из того, что мне довелось пережить, и, таким образом, закреплять это в памяти.К тому же я всегда жаждал поучения, как в

Из книги Господин Пруст автора Альбаре Селеста

ПРЕДИСЛОВИЕ Наконец-то лежит передо мною законченная третья часть моих «Разговоров с Гёте», которую я давно обещал читателю, и сознание, что неимоверные трудности остались позади, делает меня счастливым.Очень нелегкой была моя задача. Я уподобился кормчему, чей корабль

Из книги Амундсен автора Буманн-Ларсен Тур

Предисловие Сразу после смерти Марселя Пруста, бывшего уже тогда, в 1922 году, знаменитостью, возник настоящий ажиотаж вокруг свидетельств и воспоминаний той, кого он называл не иначе как «дорогая моя Селеста». Многие знали, что только она, единственная прожившая рядом с

Из книги Ибн-Сина (Авиценна) автора Сагадеев Артур Владимирович

ПРЕДИСЛОВИЕ Герой этой книги не просто выдающийся полярник - он единственный побывал на обоих полюсах Земли и совершил кругосветное плавание в водах Ледовитого океана. Амундсен повторил достижение Норденшельда и Вилькицкого, пройдя Северным морским путем вдоль

Из книги Арина Родионовна автора Филин Михаил Дмитриевич

ПРЕДИСЛОВИЕ На Востоке его называли «аш-Шейх»- Мудрец, Духовный Наставник, или же всего он был известен под именем, объединяющим оба эпитета, - «аш-Шейх ар-Раис». Почему? Может быть, потому, что воспитал целую плеяду одаренных философов и был визирем, но, возможно, и

Из книги Роден автора Шампиньоль Бернар

ПРЕДИСЛОВИЕ Этим няням и дядькам должно быть отведено почётное место в истории русской словесности. И. С. Аксаков В начале октября 1828 года загостившийся в Москве поэт А. А. Дельвиг наконец-то собрался в обратную дорогу и отправился на невские берега. Накануне отъезда

Из книги Анна Леопольдовна автора Курукин Игорь Владимирович

ПРЕДИСЛОВИЕ Почему репродукция, которую я случайно увидел, листая старые журналы, поразила меня? В ту пору мне было лет четырнадцать или пятнадцать. Искусство вовсе не интересовало тогда мое окружение. Уроки рисования в школе, когда мы с грохотом расставляли мольберты,

Из книги Граф Сен-Жермен - хранитель всех тайн автора Шакорнак Поль

ПРЕДИСЛОВИЕ Она любила делать добро, неумея делать его кстати. Христофор Герман Манштейн Анна Леопольдовна в исторических трудах и учебных пособиях обычно упоминается лишь как мать императора-младенца Иоанна Антоновича, занимавшего трон в промежутке между

Из книги Дневник одного гения автора Дали Сальвадор

ПРЕДИСЛОВИЕ Много было написано и нафантазировано о графе Сен-Жермене, этом таинственном человеке, удивлявшем всю Европу, наряду с Железной Маской и Людовиком XVII, на протяжении второй половины XVIII века.Некоторые склонны думать, что нет необходимости в новой работе по

Из книги Зекамерон XX века автора Кресс Вернон

Предисловие Многие годы Сальвадор Дали упоминал в разговорах, что регулярно ведет дневник. Намереваясь поначалу назвать его «Моя потаенная жизнь», дабы представить его как продолжение уже написанной им раньше книги «Тайная жизнь Сальвадора Дали», он отдал потом

Из книги Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы автора Болтунов Михаил Ефимович

Предисловие Имеют свои судьбы не только книги, но и предисловия! Взявшись в 1969 году за перо, чтобы запечатлеть увиденное в колымских лагерях, и описав его, естественно, так, как поворачивался язык, я скоро должен был об этом горько пожалеть: рукопись пришлось на много лет

Смута в начале 17 века - один из самых тяжелых и трагических периодов в русской истории, оказавший судьбоносное влияние на судьбу нашего государства. Само название - «Смута», «Смутное время» очень точно отражает атмосферу того времени. Название имеет, кстати, народную этимологию.

Причины и начало смуты в России

События этого периода можно назвать и случайными, и закономерными, потому что другого такого сочетания неблагоприятных обстоятельств в нашей истории трудно вспомнить. Смерть Ивана Грозного, приход к власти Годунова, «запятнавшего» себя связями с опричниной. Династические потрясения совпадают с чередой неурожайных лет, которые ввергли итак ослабленную Ливонской войной и опричниной страну в хаос голодных бунтов, что тоже было одной из причин смуты. Любые попытки Годунова спасти положение бесполезны, вдобавок, вокруг него складывается ореол убийцы царевича Дмитрия, и никакие объяснения и расследования не могут оправдать его в глазах общества. Низкий авторитет царя и правительства, бедственное положение народа, голод, слухи – все это закономерно приводит к появлению самозванчества. Доведенные до крайности люди, охотно становятся под знамена тех, кто обещает улучшить их состояние.

Самозванцев используют в своих интересах Польша и Швеция, которые претендуют на русские земли и надеются с их помощью получить власть над Россией. Лжедмитрий I, например, при поддержке польского короля сумел всего за год превратиться из безвестного самозванца в царя. Правда чрезмерная ориентация новоявленного царя на Польшу и бесчинства поляков, приехавших с ним, возбудили массовое недовольство, которым воспользовался В.И. Шуйский. Он поднимает восстание против Лжедмитрия, завершившееся в мае 1606 года убийством самозванца и воцарением Шуйского.

Смена царя не принесла стабильности. В правление Шуйского вспыхивает движение «воров» (вор – лихой человек, нарушающий закон). Кульминацией движения было восстание Болотникова, которое некоторые исследователи считают первой гражданской войной в России. Восстание совпадает по времени с появлением очередного самозванца, которого прозвали «Тушинским вором» 8 . Болотников объединяется с Лжедмитрием II, также, его поддерживают поляки, даже жена первого самозванца, Марина Мнишек, утверждает, что это ее чудом спасшийся супруг. Начинается новый виток войны. Польские войска наступают на Москву, взят Смоленск. В этих условиях Шуйский бросается за помощью к Швеции и заключает с ней Выборгский договор, отдав в обмен за помощь часть территории Кольского полуострова. Вначале, объединенная русско-шведская армия громит Лжедмитрия вместе с поляками, но в июле 1610 года гетман Жолкевский разгромил русско-шведские войска в Клушинской битве, часть наемников перешла на сторону поляков, которым открылся путь на Москву.

Начинается новый этап Смуты в России. Поражение окончательно подорвало авторитет царя, в Москве вспыхивает заговор, в результате которого Шуйский был смещен, а власть перешла в руки бояр, которые вскоре присягнули на верность польскому королевичу Владиславу, в сентябре 1610 года поляки вступили в столицу. Часть русских городов не поддержала поляков, страна раскололась на два лагеря. Период с 1610 по 1613 год вошел в историю как семибоярщина – по числу бояр, возглавивших «русскую» партию. В стране поднимается мощное народное антипольское движение и в 1611 году образуется народное ополчение, осадившее Москву. Руководил ополчением Ляпунов. Распри среди руководства привели к поражению, но уже на следующий год формируется второе ополчение под руководством Минина и Пожарского. В октябре ополченцы штурмом взяли Москву и поляки капитулировали.

В январе 1613 года был созван Земский собор, на котором произошло избрание нового царя. Во многом благодаря патриарху Филарету, на царство посадили Михаила Романова, которому в ту пору было 16 лет. Власть нового царя была существенно ограничена боярами и Земским собором, без благословения которых царь не мог принимать наиболее важных решений. Это дало повод некоторым историкам утверждать о предпосылках для возникновения конституционной монархии в России.

Последствия смуты 17 века в России

Оценить значение Смутного времени для судьбы нашего государства очень тяжело. Непосредственные события этого периода привели к глобальной хозяйственной разрухе и обнищанию страны. Последствием смуты было и то, что Россия потеряла часть своих земель, которые предстояло возвращать с большими потерями: Смоленск, западная Украина, Кольский полуостров. На неопределенный период можно было забыть о выходе к морю, а значит и о торговле с западной Европой. Сильно ослабленное русское государство находилось в окружении сильных врагов в лице Польши и Швеции, оживились крымские татары. В общем, несмотря на победу, судьба государства висела на волоске. С другой стороны, роль народа в изгнании польско-шведских интервентов, становление новой династии – сплотили общество, на качественно новую ступень поднялось самосознание русского народа.

Во властных структурах также началось размежевание, которое неминуемо закончилось бы очередным дележом власти и распадом государства. Для укрепления властной вертикали Борис Годунов использовал верных своих дворян и верхи посада, которых противопоставлял строптивым боярам и князьям. Отличившимся в этой борьбе, Борис Федорович Годунов возвращал беглых крестьян, приписывал свободных холопов, занимавшихся торговлей и промыслами. Эти действия были направлены на прекращение беспорядочного брожения народных масс. После своего восшествия на престол, Годунов освобождает сельскую часть России от податей на один год, давая крестьянам возможность прийти в себя после предыдущих поборов. Материальную поддержку получали от него обездоленные люди: сироты, овдовевшие женщины. В плоть до появления Лжедмитрия, претендующего на престол и имеющего поддержку со стороны Польши, в дни правления Бориса Годунова была отменена казнь, а посаженные в крепости и тюрьмы Иваном Грозным были отпущены на свободу. В 1592 году подведены итоги переписи государства, что позволило окончательно закрепить крестьян за определенной территорией, без права выкупа на свободу.

В 1603 году Россия переживала великий голод. Борис Годунов открыл народу царские хлебные хранилища и не жалел казны для спасения людей от голодной смерти.

Во времена его правления активно продолжалась колонизация Западной части Сибири, а на юге страны выстраивались укрепления против набегов крымских татар, осваивались новые земли. На их территориях по указу Годунова были построены такие города как Воронеж и Белгород, был полностью реконструирован Курск.

Борис Годунов, являясь опытным политиком, отлично разбирался как во внутренних, так и внешних задачах государства. Осознавая отсталость Российской науки, он первым из правителей решает отправлять на обучение за границу дворянских детей.

Его опыт и знания позволяли напрямую участвовать переговорных процессах с соседними державами. Так, в 1601 году подписано двадцатилетнее перемирие с Речью Посполитой, налажены отличные связи с грузинским правительством. Военные операции со Швецией вернули России такие утерянные ранее города, как Ивангород, Орешек и т.д. Результатом грамотной политики Бориса Годунова стало расширение выходов России на просторы Балтийского моря.

Заключение

В правление Бориса Годунова в судьбах России произошел крутой перелом. Фактический преемник Грозного, Годунов расширил и упрочил дворянские привилегии. В стране утвердилось крепостное право. Законы против Юрьева дня доставили Борису поддержку феодальных землевладельцев. Но против него восстали социальные низы. Падение династии Годуновых послужило прологом к грандиозной крестьянской войне, потрясшей феодальное государство до основания.

ТОЛЬЯТТИНСКИЙ ФИЛИАЛ

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По дисциплине: История

Тема: Правление Бориса Годунова. Гражданская война в начале XVII века.

ТОЛЬЯТТИ 2008

Cодержание.

Введение…………………………………………………………………….3

1. Правление Бориса Годунова……………………………………………5

1.1. Приход к власти и первые годы правления………………………….5

1.2. Внешнеполитические успехи…………………………………………7

1.3. Великий голод. Крах Годунова………………………………………10

2. Гражданская (Крестьянская) война начала XVII века……………….13

2.1. Первый период: восстание Хлопка………………………………….13

2.2.Второй период: крестьянское восстание под руководством И. И. Болотникова……………………………………………………………….15

2.3. Третий период: спад Крестьянской войны…………………………17

Заключение………………………………………………………………..20

Список литературы………………………………………………………21

Введение

Личность Бориса Годунова, его неслыханные возвышения и трагический конец поразили воображение современников и привлекли внимание историков, писателей, поэтов, художников, музыкантов. В этом нет ничего удивительного. Жизненный путь Бориса Годунова на редкость необычен. Начав службу заурядным дворянином, Борис занял пост правителя при слабоумном царе, а затем стал властелином огромной державы.

В это время Россия вступила в полосу тяжёлых испытаний. Грандиозные стихийные бедствия на десятилетия подорвали её производительные силы. Длительная война довершила дело. В стране воцарилась неописуемая разруха. После завоевания Нарвы русские почти четверть века владели морским портом на Балтике. Проиграв Левонскую войну, государство лишилось «нарвского мореплавания», необходимого для развития торговли в Западной Европе. Военное поражение подорвало международные позиции России.

Внешние неудачи усугубили острый внутренний кризис. Истоки его коренились в отношениях двух главных сословий феодального общества - землевладельцев и крестьян. В конце XVI века корыстные интересы дворянства восторжествовали. Путы крепостной неволи связали миллионное русское крестьянство.

Опричная буря расчистила поле деятельности для многих худородных дворян. Борис Годунов оказался в их числе. Первыми успехами он был обязан опричнине. Затея Грозного расколола феодальное сословие на два соперничавших лагеря. Она оставила после себя много трудных проблем. Как правитель Годунов столкнулся с ними лицом к лицу.

Жизни Бориса сопутствовало много драматических событий. В первые годы его правления в Угличе погиб царевич Дмитрий, последний отпрыск трёхсотлетней московской династии. Таинственный двойник погибшего стал для Годунова и его семьи источником непоправимых бед. Неокрепшая династия была согнана с трона самозванцем.

Суждения различных историков о Борисе Годунове были неоднозначные, можно сказать противоречивые.

Начиная с В.Н.Татищева, немало историков считали Годунова творцом крепостного режима. В.О.Ключевский придерживался иного взгляда: «...Мнение об установлении крепостной неволи крестьян принадлежит к числу наших исторических сказок. Обвинения Годунова во многих кровавых преступлениях Ключевский отмёл как клевету. Яркими красками нарисовал он портрет человека, наделённого умом и талантом, но всегда подозреваемого в двуличии, коварстве и бессердечии. Загадочная смесь добра и зла - таким виделся ему Борис.

С.Ф.Платонов посвятил Годунову книгу, не утратившую значения для наших дней. Он также не считал Бориса инициатором закрепощения крестьян. В своей политике, утверждал Платонов, Годунов выступал как поборник общегосударственной пользы, связавший свою судьбу с интересами среднего класса. Многочисленные обвинения против Бориса никем не доказаны. Но они запятнали правителя в глазах потомков. Однако хорошего мнения о Годунове в литературе положительно преобладали.

В данной работе будет написано о Борисе Годунове как о личности в истории, так и о его правлении в годы смутного времени и гражданской войны в начале XVII века.

1. Правление Бориса Годунова.

1.1. Приход к власти и первые годы правления .

Отец Бориса Годунова, Фёдор Иванович Годунов умер в 1569 году. Борис стал опричником, женился на дочери царского любимца Малюты Скуратова. С начала 1570-х начинается возвышение Годуновых, сам Борис Фёдорович, хотя и стал боярином в сентябре 1580, но в круг близких царю Ивану Грозному людей ещё не входил. Зато показательна возросшая роль семьи: на этой свадьбе присутствовал целый клан Годуновых. Они медленно, но верно поднимались по иерархической лестнице: в конце 1570-х - начале 1580-х гг. они выиграли сразу несколько местнических дел, обретая довольно прочное положение среди московской знати.

Годунов был умён и осторожен, стараясь до поры до времени держаться в тени. На его сестре Ирине женат был сын царя, Фёдор. Так и остался бы Борис в истории одним из многих Годуновых, если бы 9 ноября 1581 г. в Александровской слободе не произошла ссора царя Ивана Грозного с сыном Иваном. Грозный ударил его посохом и попал в висок, а через десять дней царевич умер. Со смертью Ивана Ивановича на престол вступил Фёдор Иванович. Новый царь был не способен управлять страной и нуждался в умном советнике, поэтому был создан регентский совет, в который вошёл и Годунов.

В результате борьбы за власть и влияние на Фёдора совет распался, многие лишились жизни, многие оказались в тюрьмах. По сути, правителем государства стал Борис Годунов. 14 лет занимал престол Фёдор, по крайней мере, 13 из них фактическим правителем был Годунов.

Путь к трону для Годунова был нелёгким. В удельном городе Угличе подрастал наследник престола Дмитрий, сын седьмой жены Ивана Грозного. 15 мая 1591 царевич при невыясненных обстоятельствах погиб. Официальное расследование проводил боярин Василий Шуйский. Стараясь угодить Годунову, он свёл причины случившегося к «небрежению» Нагих, в результате чего Дмитрий случайно заколол себя ножом, играя со сверстниками. Летопись обвиняет в убийстве Бориса Годунова, ведь Дмитрий был прямым наследником престола и мешал Борису в продвижении к нему.

17 февраля 1598 Земский собор избрал на царство его шурина Бориса Годунова. Близкое свойство перевесило дальнее родство возможных претендентов на трон. Не менее важным представлялся тот факт, что Годунов уже давно фактически правил страной от имени Федора, и не собирался выпускать власть из своих рук после его смерти.

1 сентября Годунов венчался на царство. Царское венчание ознаменовалось милостями, пожалованиями, льготами. Так служилые люди получили двойное жалование, купцам было дано право беспошлинной торговли на два года, на год освобождены от налогов землевладельцы; было определено сколько крестьяне должны работать и сколько им платить.

Для многих в Московском государстве Борис и на престоле оставался таким же, каким был во время правления при царе Федоре. Годунов по-прежнему ненавидел мздоимство, старался искоренить разбой, воровство. Он ввел жесткие наказания за взятки: брали штрафы, конфисковывали имущество, сажали в тюрьму.

В начале правления Борис Федорович показывает себя необыкновенно щедрым и милостивым царем, проявлял заботу о нуждах и потребностях народа. Россия процветала. Но со временем наступило общее и повсеместное разочарование в государе.
Недовольны были все. Налоговые льготы, привилегии, амнистии и милости, которыми Борис пытался умаслить все слои общества, в начале своего царствования, со временем, как-то незаметно сошли на нет. Крестьянам окончательно запретили переходить к другим помещикам.

1.2. Внешнеполитические успехи.

Правительство Годунова продолжило внешнеполитический курс Грозного в балтийском вопросе. Но оно воздерживалось от активных действий в Прибалтике, пока существовала опасность союза Польши и Швеции. Как только эта опасность утратила реальный характер, Россия немедленно нанесла Швеции удар. Она намеревалась вернуть себе захваченные шведами русские земли, а главное, возродить «нарвское мореплавание».

В январе 1590 года русские полки заняли Ян, блокировали Копорье и продвинулись к Нарве. Руководство осадой вражеской крепости взял в свои руки Борис Годунов. Недоброжелатели тогда заподозрили его в предательстве. А на самом деле распоряжения Годунова под стенами Нарвы объяснялись не его симпатиями к неприятелю, а полным отсутствием боевого опыта.

19 февраля русские предприняли генеральный штурм. Располагая громадным численным превосходством, они атаковали крепость разом в 7 пунктах. Положение шведов было таково, что стремительный натиск мог решить судьбу крепости в считанные часы. Но Борис, оказавшись во власти военной стихии с её неизменным спутником - риском, не чувствовал уверенности. Он предпочёл путь переговоров, надеясь склонить шведов к капитуляции. По условиям перемирия, заключенного под стенами Нарвы, шведы очистили захваченные ими ранее русские крепости Иван-город и Копорье. Россия вернула себе морское побережье между реками Нарвой и Невой. Но ей не удалось овладеть портом Нарвой и восстановить «нарвское мореплавание». Таким образом, основная цель наступления не была настигнута. Шведский король Юхан III не желал признать своё поражение в войне с Россией и готовился к реваншу. Он заключил союз с Крымским ханством и, целью вражеского вторжения стала Москва. Ранним утром 4 июля 1591 года татары по серпуховской дороге вышли к Москве и заняли Котлы. Русские полки расположились под Даниловым монастырём в подвижном укреплении - «гуляй-городе». Днём произошёл бой, а ночью татары отступили.

Как и при осаде Нарвы, Борис Годунов не проявил в войне с татарами ни решительности, ни энергии. Тем не менее, вся слава после победы досталась ему. Столица и двор чествовали его как героя. Борис жаждал славы великого военачальника. Но шум похвал и награды никого не ввели в заблуждение. Восточная политика Годунова ознаменовалась большими успехами. Россия отразила нападение татар и укрепила безопасность своих южных рубежей. В короткое время выстроены были новые пограничные крепости: Воронеж (1585 год), Ливны (1586 год), Елец (1592 год), Белгород, Оскол, Курск (1596 год). Оборонительная линия оказалась отодвинутой на юг в «дикое поле». В правлении Бориса Годунова государство впервые смогло выделить крупные силы для систематического завоевания Сибири. Знаменитый поход Ермака послужил лишь начальным моментом великой сибирской эпопеи.