29 июля во всем мире отмечается Международный день тигра. На протяжении всей истории тигр был символом власти и силы в разных культурах. А теперь эти величественные животные сами нуждаются в защите. Сегодня на земле осталось всего 3 200 тигров, живущих в дикой природе. И это число продолжает постоянно сокращаться. Только за последнее столетие численность этих животных сократилась в 25 раз.
По последним данным, на территории мангровых лесов республики Бангладеш осталось всего лишь 100 тигров, на территории Индонезии - 400 суматранских тигров, тогда как балийские и яванские тигры уже вымерли!
Главная причина вымирания тигров - вырубка лесов для производства пальмового масла и балансовой древесины.
Но пока есть способы, чтобы спасти тигров от дальнейшего исчезновения.
Гринпис удаётся воздействовать на такие крупные компании, как , Mars, Unilever, и Nestle, убеждая их отказаться от вырубки лесов. В июне этого года индонезийский гигант по производству бумаги APRIL, наконец, согласился немедленно прекратить вырубку тропических лесов.
Что можете сделать вы:
- Для себя и покупайте бумагу из переработанного сырья. На такой бумаге стоит значок recycle (переработки).
- Откажитесь от употребления продуктов, содержащих пальмовое масло. Оно используется при производстве косметики, продуктов питания, бытовой химии. Когда мы покупаем товары безответственных производителей, мы невольно ставим под угрозу жизнь тигров и орангутанов, для которых тропические леса - родной дом.
- Посмотрите короткую анимацию (на английском языке), чтобы узнать, как вырубка леса из пальмового масла угрожает суматранскому тигру в Индонезии. Расскажите знакомым и друзьям!
Тигры - удивительные животные. Вот несколько любопытных фактов о них:
1. Россия - одна из немногих стран, где численность этих полосатых хищников не только не падает, но увеличивается. Для этого были созданы заповедники и природоохранные зоны, а также ведется работа и на законодательном уровне.
2. Полоски у тигра есть не только на шерсти, но и на коже! Если тигру сбрить шерсть, то она отрастёт в точности, повторяя рисунок, который был у зверя с рождения.
3. Полоски у каждого тигра уникальны и никогда не повторяются - это как отпечатки пальцев человека. Так что найти двух одинаковых тигров невозможно!
4. В отличие от домашних кошек, у тигров круглые зрачки, а не вытянутые. Дело в том, что тигры не ведут ночной образ жизни: они охотятся в сумерках, на заре или на закате.
Тром у нас будет мед на завтрак. Тигры любят мед?- Они все любят! - весело сказал Тигра.- Тогда, раз они любят спать на полу, я пойду опять лягу в постель, - сказал Пух, - а завтра мы займемся делами. Спокойной ночи!И он лег в постель и поскорее заснул. Первое, что он увидел утром, проснувшись, - был Тигра, который сидел перед зеркалом, уставившись на свое отражение.- Доброе утро! - сказал Пух.- Доброе утро! - сказал Тигра. - Смотри-ка, тут есть кто-то, точь-в-точь как я, а я думал, я только один такой.Пух вылез из постели и начал объяснять, что такое зеркало, но едва он дошел до самого интересного места, Тигра сказал:- Минуточку! Извини, пожалуйста, но там кто-то лезет на твой стол!… ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! - проворчал он, схватил угол скатерти, стащил ее на пол, завернулся в нее три раза, перекатился в другой конец комнаты и, после отчаянной борьбы, сунул голову из-под скатерти и весело спросил:- Ну, кто победил? Я?- Это моя скатерть, - сказал Пух, начиная развертывать Тигру.- Никогда бы не подумал, что ее так зовут, - сказал Тигра.- Ее стелют на стол, и на нее потом все ставят.- А тогда зачем она старалась укусить меня, когда я не смотрел?- Не думаю, чтобы она очень старалась. - сказал Пух.- Она старалась, - сказал Титра, - но где ей со мной справиться!Пух расстелил скатерть на столе, поставил большой горшок меду на скатерть, и они сели завтракать.Как только они сели, Тигра набрал полный рот меду… и поглядел на потолок, склонив голову набок. Потом послышалось чмоканье - удивленное чмоканье, и задумчивое чмоканье, и чмоканье, означающее: "Интересно, что же это нам такое дали?"А потом он сказал очень решительным голосом:- Тигры не любят меда!- Ай-ай-ай! - сказал Пух, стараясь показать, что его это ужасно огорчило. - А я-то думал, что они любят все.- Все, кроме меда, - сказал Тигра.Сказать по совести, Винни-Пуху это было довольно приятно, и он поспешно сообщил Тигре, что, как только он, Пух, справится со своим завтраком, они пойдут в гости к Пятачку, и, может быть, он угостит их желудями.- Спасибо, Пух, - сказал Тигра, - потому что как раз желуди Тигры любят больше всего на свете!И вот после завтрака они отправились в гости к Пятачку, и Пух по дороге объяснял, что Пятачок - очень Маленькое Существо и не любит, когда на него наскакивают, так что он, Пух, просит Тигру не очень распрыгиваться для первого знакомства, а Тигра, который всю дорогу прятался за деревьями, то вдруг выскакивал из засады, стараясь поймать тень Пуха, когда она не смотрела, отвечал, что Тигры наскакивают только до завтрака, а едва они съедят немного желудей, они становятся Тихими и Вежливыми. Так они незаметно дошли до дверей Пятачка и постучали.- Здравствуй, Пух, - сказал Пятачок.- Здравствуй, Пятачок. А это - Тигра.- П-п-правда? - спросил Пятачок, отъезжая на стуле к противоположному краю стола. - А я думал, Тигры не такие большие.- Ого-го! Это ты не видал больших! - сказал Тигра.- Они любят желуди, - сказал Пух, - поэтому мы и пришли. Потому что бедный Тигра до сих пор еще совсем не завтракал.Пятачок подвинул корзинку с желудями Тигре и сказал: "Угощайтесь, пожалуйста", а сам крепко прижался к Пуху и, почувствовав себя гораздо храбрее, сказал: "Так ты Тигра? Ну-ну!" - почти
Винни-Пух внезапно проснулся в полночь
и насторожился. Потом он встал с постели,
зажёг свечку и пошёл к буфету-проверить,
не пытается ли кто-нибудь туда залезть, но
там никого не было, так что он,
успокоенный, вернулся обратно, задул
свечку и лёг в постель. И тут он снова
услышал Подозрительный Звук – тот самый,
который его разбудил.
– Это ты, Пятачок? – спросил
Пух.
Но это был не он.
– Входи, Кристофер Робин, –
сказал Пух.
Но Кристофер Робин не вошёл.
– Завтра расскажешь, Иа, –
сказал Пух сонным голосом.
Но звук продолжался.
–
ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА!
– говорил Неизвестно Кто, и Пух
вдруг почувствовал, что ему, в общем,
совершенно не хочется спать.
«Что это может быть такое? –
подумал он. – У нас в Лесу бывает
множество всяких звуков, но этот какой-то
странный. Это и не пение, и не сопение, и
не хрипение… Это даже не тот звук,
который издаёшь перед тем, как прочитать
вслух стихи. Это какой-то незнакомый шум,
и шумит какой-то незнакомый зверь. А
главное, он шумит у самой моей двери.
Очевидно, надо встать и попросить его
перестать».
Винни встал с постели и открыл
дверь.
– Привет! – сказал он,
обращаясь неизвестно к кому.
– Привет! – ответил
Неизвестно Кто.
– Ох! – сказал Пух. –
Привет!
– Привет!
– А, это ты! – сказал
Пух. – Привет!
– Привет! – сказал Чужой
Зверь, недоумевая, до каких пор этот обмен
приветствиями будет продолжаться.
Пух как раз собирался сказать «Привет!»
в четвёртый раз, но подумал, что, пожалуй,
не стоит, и вместо этого он спросил:
– А кто это?
– Я, – отвечал Голос.
– Правда? – сказал
Пух. – Ну, тогда входи!
Тут Неизвестно Кто вошёл, и при свете
свечи он и Пух уставились друг на
друга.
– Я – Пух, – сказал Винни-
Пух.
– А я – Тигра, – сказал
Тигра.
– Ох! – сказал Пух. (Ведь он
никогда раньше видел таких зверей.) – А
Кристофер Робин знает про тебя?
– Конечно, знает! – сказал
Тигра.
– Ну, – сказал Пух, –
сейчас полночь, и это самое подходящее
время, чтобы лечь спать, а завтра утром у
нас будет мёд на завтрак. Тигры любят
мёд?
– Они всё любят! – весело
сказал Тигра.
– Тогда, раз они любят спать на
полу, я пойду опять лягу в постель, –
сказал Пух, – а завтра мы займёмся
делами. Спокойной ночи!
И он лёг в постель и поскорее заснул.
Первое, что он увидел утром,
проснувшись, – был Тигра, который
сидел перед зеркалом, уставившись на своё
отражение.
– Доброе утро! – сказал
Пух.
– Доброе утро! – сказал
Тигра. – Смотри-ка, тут есть кто-то,
точь-в-точь как я, а я думал, я только
один такой.
Пух вылез из постели и начал объяснять,
что такое зеркало, но едва он дошёл до
самого интересного места, Тигра
сказал:
– Минуточку! Извини, пожалуйста,
но там кто-то лезет на твой стол!…
ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА!
– проворчал он, схватил угол
скатерти, стащил её на пол, завернулся в
неё три раза, перекатился в другой конец
комнаты и, после отчаянной борьбы, сунул
голову из-под скатерти и весело
спросил:
– Ну, кто победил? Я?
– Это моя скатерть, – сказал
Пух, начиная развёртывать Тигру.
– Никогда бы не подумал, что её
так зовут, – сказал Тигра.
– Её стелют на стол, и на неё
потом всё ставят.
– А тогда зачем она старалась
укусить меня, когда я не смотрел?
– Не думаю, чтобы она очень
старалась. – сказал Пух.
– Она старалась, – сказал
Титра, – но где ей со мной
справиться!
Пух расстелил скатерть на столе,
поставил большой горшок мёду на скатерть,
и они сели завтракать.
Как только они сели, Тигра набрал
полный рот мёду… и поглядел на потолок,
склонив голову набок. Потом послышалось
чмоканье – удивлённое чмоканье, и
задумчивое чмоканье, и чмоканье,
означающее: «Интересно, что же это нам
такое дали?»
А потом он сказал очень решительным
голосом:
– Тигры не любят мёда!
– Ай-ай-ай! – сказал Пух,
стараясь показать, что его это ужасно
огорчило. – А я-то думал, что они
любят всё.
– Всё, кроме мёда, – сказал
Тигра.
Сказать по совести, Винни-Пуху это было
довольно приятно, и он поспешно сообщил
Тигре, что, как только он, Пух, справится
со своим завтраком, они пойдут в гости к
Пятачку, и, может быть, он угостит их
желудями.
– Спасибо, Пух, – сказал
Тигра, – потому что как раз жёлуди
Тигры любят больше всего на свете!
И вот после завтрака они отправились в
гости к Пятачку, и Пух по дороге объяснял,
что Пятачок – очень Маленькое Существо и
не любит, когда на него наскакивают, так
что он, Пух, просит Тигру не очень
распрыгиваться для первого знакомства, а
Тигра, который всю дорогу прятался за
деревьями, то вдруг выскакивал из засады,
стараясь поймать тень Пуха, когда она
не смотрела
, отвечал, что Тигры наскакивают только
до завтрака, а едва они съедят немного
желудей, они становятся Тихими и
Вежливыми. Так они незаметно дошли до
дверей Пятачка и постучали.
– Здравствуй, Пух, – сказал
Пятачок.
– Здравствуй, Пятачок. А это –
Тигра.
– П-п-правда? – спросил
Пятачок, отъезжая на стуле к
противоположному краю стола. – А я
думал, Тигры не такие большие.
– Ого-го! Это ты не видал
больших! – сказал Тигра.
– Они любят жёлуди, – сказал
Пух, – поэтому мы и пришли. Потому
что бедный Тигра до сих пор ещё совсем не
завтракал.
Пятачок подвинул корзинку с желудями
Тигре и сказал: «Угощайтесь, пожалуйста»,
а сам крепко прижался к Пуху и,
почувствовав себя гораздо храбрее, сказал:
«Так ты Тигра? Ну-ну!» – почти весёлым
голосом. Но Тигра ничего не ответил,
потому что рот у него был набит
желудями…
Он долго и громко жевал их, а потом
сказал:
– Мимы ме мюмят момумей.
А когда Пух и Пятачок спросили: «Что,
что?» – он сказал:
– Мимимите! – и выбежал на
улицу.
Почти в ту же секунду он вернулся и
уверенно объявил:
– Тигры не любят желудей.
– А ты говорил, они любят всё,
кроме мёда, – сказал Пух.
– Всё, кроме мёда и
желудей, – объяснил Тигра.
Услышав это, Пух сказал: «А-а,
понятно!» – а Пятачок, который был,
пожалуй, немного рад, что Тигры не любят
желудей, спросил:
– А как насчёт чертополоха?
– Чертополох, – сказал
Тигра, – Тигры действительно любят
больше всего-всего на свете!
– Тогда пойдём навестим Иа, –
предложил Пятачок.
Все трое отправились в путь. Они шли, и
шли, и шли и наконец пришли в тот уголок
Леса, где находился Иа-Иа.
– Здравствуй, Иа! – сказал
Пух. – Вот это – Тигра.
– Кто вот это? – спросил
Иа.
– Вот это, – в один голос
объяснили Пух и Пятачок, а Тигра улыбнулся
во весь рот и ничего не сказал.
Иа обошёл вокруг Тигры два раза:
сначала с одной стороны, потом с
другой.
– Как, вы сказали, это
называется? – спросил он, закончив
осмотр.
– Тигра.
– Угу, – сказал Иа.
– Он только что пришёл, –
объяснил Пятачок.
– Угу, – повторил Иа.
Он некоторое время размышлял, а потом
сказал:
– А когда он уходит?
Пух стал объяснять Иа, что Тигра –
большой друг Кристофера Робина и он теперь
всегда будет в Лесу, а Пятачок объяснил
Тигре, что он не должен обижаться на то,
что сказал Иа, потому что он, то есть Иа,
всегда такой угрюмый; а Иа-Иа объяснил
Пятачку, что наоборот, сегодня утром он
необыкновенно весел: а Тигра объяснил всем
и каждому, что он до сих пор ещё не
завтракал.
– Ох, так и знал, что
позабуду, – сказал наконец
Пух. – Тигры всегда едят чертополох
– вот почему мы пришли к тебе в гости.
– Спасибо, Пух! Очень, очень
тронут твоим вниманием!
– Ой, Иа, я не хотел сказать, что
мы не хотели тебя видеть…
– Понятно, понятно. Словом, ваш
новый полосатый друг хочет позавтракать.
Вполне естественно. Как, вы говорите, его
зовут?
– Тигра.
– Ну, тогда пойдём сюда,
Тигра.
Иа проводил Тигру к самому колючему
кусту чертополоха и для верности показал
на него копытом.
– Этот кустик я берёг для своего
дня рождения, – сказал он, – но,
в конце концов, что такое день рождения?
Сегодня он тут, а завтра его нет.
Пожалуйста, Тигра, угощайся.
Тигра сказал «спасибо» и неуверенно
покосился на Пуха.
– Это и есть чертополох? –
шепнул он.
– Да, – сказал Пух.
– Тот, который Тигры любят больше
всего на свете?
– Совершенно верно, – сказал
Пух.
– Понятно, – сказал
Тигра.
И он храбро откусил большущую ветку и
громко захрустел ею. В ту же секунду он
сел на землю и сунул лапу в рот.
– Ой-ой-ой, – сказал он.
– В чём дело? – спросил
Пух.
– Жжётся! – пробормотал
Тигра.
– Кажется, – сказал
Иа, – наш друг проглотил пчелу.
Друг Пуха на секунду перестал трясти
головой (он пытался вытрясти колючки) и
объяснил, что Тигры не любят
чертополоха.
– Тогда зачем было портить такой
отличный экземпляр? – сурово спросил
Иа.
– Но ведь ты сам говорил, –
начал Пух, – ты говорил, что Тигры
любят всё, кроме мёда и желудей.
– И чертополоха! – крикнул
Тигра, который в это время бегал с
высунутым языком, описывая огромные
круги.
Пух грустно посмотрел на него.
– Что же мы будем делать? –
спросил он Пятачка.
Пятачок знал, что ответить. Он сказал
не задумываясь, что нужно пойти к
Кристоферу Робину.
– Вы найдёте его у Кенги, –
сказал Иа. Потом он подошёл поближе к Пуху
и сказал громким шёпотом: – Не могли бы
вы попросить вашего друга перенести свои
спортивные упражнения в какое-нибудь
другое место? Я сегодня собираюсь обедать,
и мне не очень хочется, чтобы весь мой
обед истоптали ногами. Конечно, это
пустяки, прихоть, можно сказать, но всех
у нас есть свои маленькие капризы. Пух
важно кивнул и позвал Тигру.
– Пошли! Мы сейчас пойдём к Кенге,
уж у неё обязательно найдётся для тебя
куча всяких завтраков.
Тигра закончил последний круг и
подбежал к Пуху.
– Жжётся! – объяснил он,
широко и приветливо улыбаясь. –
Пошли! – И побежал первым.
Пух и Пятачок медленно побрели за ним.
По дороге Пятачок ничего не говорил,
потому что он не мог ни о чём думать, а
Пух ничего не говорил, потому что думал о
новом стихотворении, и, когда он всё
хорошенько обдумал, он начал:
Что делать с бедным Тигрой?Как нам его
спасти?Ведь тот, кто ничего не ест,Не
может и расти!А он не ест ни мёду,Ни
вкусных желудей – Ну ничего, чем
кормятПорядочных людей!Он даже
отказалсяЖевать чертополох,Чем вызвал в
нашем ОбществеБольшой переполох!Так что ж
нам делать с Тигрой?Как нам его спасти?
Ведь Тигре очень нужноНемного подрасти!–
Да он ведь и так уже очень
большой, – сказал Пятачок.
– На самом деле он ещё не очень
большой.
– Ну, он кажется очень большим.
Просто огромным.
Пух, услыхав это, задумался и
пробормотал про себя:
Не знаю я сколько в нём Метров,И
Литров, и Килограмм,Но Тигры, когда они
прыгают,ОГРОМНЫМИ кажутся нам!–
Теперь стихотворение
закончено, – сказал он. – Тебе
оно нравится, Пятачок?
– Всё, кроме Литров, – сказал
Пятачок. – По-моему, они тут ни к
чему.
– А они обязательно хотели встать
сзади Метров, – объяснил Пух. –
Вот я их и впустил туда, чтобы
отвязаться. Вообще это самый лучший способ
писать стихи – позволять вещам
становиться туда, куда они хотят.
– Этого я не знал, – сказал
Пятачок.
Тигра тем временем весело прыгал
впереди, поминутно возвращаясь, чтобы
спросить: «Сюда идти?» И вот наконец
показался домик Кенги, и там был Кристофер
Робин. Тигра бросился со всех ног к
нему.
– Ах, это ты, Тигра! – сказал
Кристофер Робин. – Я знал, что ты
где-нибудь тут.
– А я сколько всего нашёл в лесу!
– с гордостью сказал Тигра. – Я
нашёл пух, и пятачок нашёл, и ещё иа
нашёл! А вот завтрака я нигде не
нашёл.
Пух и Пятачок подошли к Кристоферу
Робину обнялись с ним и рассказали, в чём
дело.
– Ты, наверно, знаешь, что Тигры
любят? – спросил Пух.
– Если я очень постараюсь, я,
наверно, вспомню, – сказал Кристофер
Робин. – но я думаю, что Тигра сам
знает.
– Я знаю, – сказал
Тигра, – они любят всё на свете,
кроме мёда и желудей и ещё – как эти
жгучки называются?
– Чертополох.
– Да и ещё кроме этих.
– Ну что же, ладно. Уж Кенга
накормит тебя завтраком.
Они вошли в дом, и когда Крошка Ру
сказал «Здравствуй, Пух», и «Здравствуй,
Пятачок» (по одному разу), и «Здравствуй,
Тигра» (два раза, потому что это очень
забавно звучало и, кроме того, он ведь
никогда ещё так не здоровался), они
рассказали Кенге, зачем они пришли, и
Кенга очень ласково сказала: «Ну что ж,
милый Тигра, загляни в мой буфет и
посмотри – что тебе там понравится». Ведь
Кенга сразу поняла, что, хотя с виду
Тигра очень большой, он так же нуждается в
ласке, как и Крошка Ру.
– А можно мне тоже поглядеть?
– сказал Пух который уже начал себя
чувствовать немножко одиннадцатичасно, и,
получив согласие, он разыскал небольшую
банку сгущённого молока. Что-то, видимо,
подсказало ему, что Тигры не любят
сгущённого молока, и он тихонечко унёс
банку в уголок и спокойно занялся ею.
Но чем больше Тигра совал то свой нос,
то лапу, то в одну, то в другую банку, тем
больше он находил вещей, которые Тигры не
любят. И когда он перерыл весь буфет и
нашёл всё, что там было, и оказалось, что
он ничего этого есть не может, он спросил
Кенгу:
– Что же теперь будет?
Но Кенга, и Кристофер Робин, и Пятачок
– все стояли вокруг Крошки Ру, уговаривая
его принять рыбий жир. И Ру говорил:
«Может, не надо?» – а Кенга говорила:
«Ну-ну, милый Ру, вспомни, что ты мне
обещал».
– Что это там такое? – шепнул
Тигра Пятачку.
– Это ему лекарство дают, –
сказал Пятачок. – Витамины! Он их
ненавидит!
Тигра подошёл поближе и наклонился над
спинкой кресла Ру. И вдруг он высунул
язык, послышалось громкое «буль-буль», и,
подскочив от удивления, Кенга вскрикнула:
«Ох!» – и ухватила ложку как раз в ту
секунду, когда она уже исчезала в пасти
Тигры. Ложку она спасла, но рыбий жир
исчез.
– Господи, Тигра, милый! –
сказала Кенга.
– Он моё лекарство принял, он моё
лекарство принял, он принял моё
лекарство! – в восторге запищал Ру,
решивший, что это отличная шутка.
Тут Тигра посмотрел на потолок, закрыл
глаза, и язык его пошёл ходить кругами
вокруг мордочки, на тот случай, если
что-нибудь осталось снаружи. Затем его
озарила умиротворённая улыбка, и он
сказал:
– Так вот что Тигры действительно
любят!
Теперь нас не удивит, что он поселился
в доме у Кенги и всегда получал рыбий жир
на завтрак, обед и ужин. Иногда (когда
Кенга считала, что ему нужно подкрепиться)
он вместо лекарства принимал ложку-другую
кашки, которой завтракал Ру.
– Но я лично считаю, –
говаривал в таких случаях Пятачок
Пуху, – я лично считаю, что он и так
достаточно крепкий!
инни-Пух внезапно проснулся в полночь и насторожился. Потом он встал с постели, зажег свечку и пошёл к буфету — проверить, не пытается ли кто-нибудь туда залезть, но там никого не было, так что он, успокоенный, вернулся обратно, задул свечку и лёг в постель. И тут он снова услышал Подозрительный Звук — тот самый, который его разбудил.
— Это ты, Пятачок? — спросил Пух. Но это был не он.
— Входи, Кристофер Робин,— сказал Пух. Но Кристофер Робин не вошёл.
— Завтра расскажешь, Иа,— сказал Пух сонным голосом.
Но звук продолжался.
— ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! — говорил Неизвестно Кто, и Пух вдруг почувствовал, что ему, в общем, совершенно не хочется спать.
“Что это может быть такое? — подумал он.— У нас в Лесу бывает множество всяких звуков, но этот какой-то странный. Это и не пение, и не сопение, и не хрипение... Это даже не тот звук, который издаёшь перед тем, как прочитать вслух стихи. Это какой-то незнакомый шум, и шумит какой-то незнакомый зверь. А главное, он шумит у самой моей двери. Очевидно, надо встать и попросить его перестать”.
Винни встал с постели и открыл дверь.
— Привет! — сказал он, обращаясь неизвестно к кому.
— Привет! — ответил Неизвестно Кто.
— Ох! — сказал Пух.— Привет!
— Привет!
— А, это ты! — сказал Пух.— Привет!
— Привет! — сказал Чужой Зверь, недоумевая, до каких пор этот обмен приветствиями будет продолжаться.
Пух как раз собирался сказать “Привет!” в четвёртый раз, но подумал, что, пожалуй, не стоит, и вместо этого он спросил: " — А кто это?
— Правда? — сказал Пух.— Ну, тогда входи!
Тут Неизвестно Кто вошёл, и при свете свечи он и Пух уставились друг на друга. — Я — Пух,— сказал Винни-Пух,
— А я — Тигра,— сказал Тигра.
— Ох! — сказал Пух. (Ведь он никогда раньше не видел таких зверей.) — А Кристофер Робин знает про тебя?
— Конечно, знает! — сказал Тигра.
— Ну,— сказал Пух,— сейчас полночь, и это самое подходящее время, чтобы лечь спать, а завтра утром у нас будет мед на завтрак. Тигры любят мёд?
— Они всё любят! — весело сказал Тигра.
— Тогда, раз они любят спать на полу, я пойду опять лягу в постель,— сказал Пух, — а завтра мы займемся делами. Спокойной ночи!
И он лёг в постель и поскорее заснул.
Первое, что он увидел утром, проснувшись,— это был Тигра, который сидел перед зеркалом, уставившись на свое отражение.
— Доброе утро! — сказал Пух.
— Доброе утро! — сказал Тигра.— Смотри-ка, тут есть кто-то, точь-в-точь как я, а я думал, я только один такой.
Пух вылез из постели и начал объяснять, что такое зеркало, но едва он дошёл до самого интересного места, Тигра сказал:
— Минуточку! Извини, пожалуйста, но там кто-то лезет на твой стол!.. ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! — проворчал он, схватил угол скатерти, стащил её на пол, завернулся в неё три раза, перекатился на другой конец комнаты и, после отчаянной борьбы, высунул голову из-под скатерти и весело спросил: — Ну, кто победил? Я?
— Это моя скатерть,— сказал Пух, начиная развёртывать Тигру.
— Никогда бы не подумал, что её так зовут,— сказал Тигра.
— Её стелют на стол, и на неё потом всё ставят.
— А тогда зачем она старалась укусить меня, когда я не смотрел?
— Не думаю, чтобы она очень старалась,— сказал Пух.
— Она старалась,— сказал Тигра,— но где ей со мной справиться!
Пух расстелил скатерть на столе, поставил большой горшок мёду на скатерть, и они сели завтракать.
Как только они сели, Тигра набрал полный рот мёду... и поглядел на потолок, склонив голову набок. Потом послышалось чмоканье — удивлённое чмоканье, и задумчивое чмоканье, и чмоканье, означающее: “Интересно, что же это нам такое дали?”
— Тигры не любят мёда!
— Ай-ай-ай! — сказал Пух, стараясь показать, что его это ужасно огорчило.— А я-то думал, что они любят всё.
— Всё, кроме мёда,— сказал Тигра.
Сказать по совести, Винни-Пуху это было довольно приятно, и он поспешно сообщил Тигре, что, как только он, Пух, справится со своим завтраком, они пойдут в гости к Пятачку, и, может быть, он угостит их желудями.
— Спасибо, Пух,— сказал Тигра,— потому что как раз жёлуди Тигры любят больше всего на свете!
И вот после завтрака они отправились в гости к Пятачку, и Пух по дороге объяснял, что Пятачок — очень Маленькое Существо и не любит, когда на него наскакивают, так что он, Пух, просит Тигру не очень распрыгиваться для первого знакомства, а Тигра, который всю дорогу прятался за деревьями, то вдруг выскакивал из засады, стараясь поймать тень Пуха, когда она не смотрела , отвечал, что Тигры наскакивают только до завтрака, а едва они съедят немного желудей, они становятся Тихими и Вежливыми. Так они незаметно дошли до дверей Пятачка и постучали.
— Здравствуй, Пух,— сказал Пятачок.
— Здравствуй, Пятачок. А это — Тигра.
— П-п-правда? — спросил Пятачок, отъезжая на стуле к противоположному краю стола.— А я думал, Тигры не такие большие.
— Ого-го! Это ты не видал больших! — сказал Тигра.
— Они любят жёлуди,— сказал Пух,— поэтому мы и пришли. Потому что бедный Тигра до сих пор ещё совсем не завтракал.
Пятачок подвинул корзинку с желудями Тигре и сказал: “Угощайтесь, пожалуйста”, а сам крепко прижался к Пуху и, почувствовав себя гораздо храбрее, сказал: “Так ты Тигра? Ну-ну!” — почти весёлым голосом. Но Тигра ничего не ответил, потому что рот у него был набит желудями...
Он долго и громко жевал их, а потом сказал:
— Мимы ме мюмят момумей.
А когда Пух и Пятачок спросили: “Что, что?” — он сказал:
— Мимимите! — и выбежал на улицу. Почти в ту же секунду он вернулся и уверенно объявил:
— Тигры не любят желудей.
— А ты говорил, они любят всё, кроме меда,— сказал Пух.
— Всё, кроме мёда и желудей,— объяснил Тигра.
Услышав это, Пух сказал: “А-а, понятно!” — а Пятачок, который был, пожалуй, немного рад, что Тигры не любят желудей, спросил:
— А как насчёт чертополоха?
— Чертополох,— сказал Тигра,— Тигры действительно любят больше всего-всего на свете!
— Тогда пойдём, навестим Иа,— предложил Пятачок.
Все трое отправились в путь. Они шли, и шли, и шли и наконец пришли в тот уголок Леса, где находился Иа-Иа.
— Здравствуй, Иа! — сказал Пух.— Вот это — Тигра.
— Кто вот это? — спросил Иа.
Иа обошёл вокруг Тигры два раза: сначала с одной стороны, потом с другой.
— Как, вы сказали, это называется? — спросил он, закончив осмотр.
— Угу,— сказал Иа.
— Он только что пришёл,— объяснил Пятачок.
— Угу,— повторил Иа.
Он некоторое время размышлял, а потом сказал:
— А когда он уходит?
Пух стал объяснять Иа, что Тигра — большой друг Кристофера Робина и он теперь всегда будет в Лесу, а Пятачок объяснил Тигре, что он не должен обижаться на то, что сказал Иа, потому что он, то есть Иа, всегда такой угрюмый; а Иа-Иа объяснил Пятачку, что, наоборот, сегодня утром он необыкновенно весел; а Тигра объяснил всем и каждому, что он до сих пор ещё не завтракал.
— Ох, так и знал, что позабуду,— сказал наконец Пух.— Тигры всегда едят чертополох — вот почему мы пришли к тебе в гости.
— Спасибо, Пух! Очень, очень тронут твоим вниманием!
— Ой, Иа, я не хотел сказать, что мы не хотели тебя видеть...
— Понятно, понятно. Словом, ваш новый полосатый друг хочет позавтракать. Вполне естественно. Как, вы говорите, его зовут?
Ну, тогда пойдём сюда, Тигра.
Иа проводил Тигру к самому колючему кусту чертополоха и для верности показал на него копытом.
— Этот кустик я берёг для своего дня рождения,— сказал он,— но, в конце концов, что такое день рождения? Сегодня он тут, а завтра его нет. Пожалуйста, Тигра, угощайся.
Тигра сказал “спасибо” и неуверенно покосился на Пуха.
— Это и есть чертополох? — шепнул он.
— Да,— сказал Пух.
— Тот, который Тигры любят больше всего на свете?
— Совершенно верно,— сказал Пух.
— Понятно,— сказал Тигра.
И он храбро откусил большущую ветку и громко захрустел ею. В ту же секунду он сел на землю и сунул лапу в рот.
— Ой-ой-ой,— сказал он.
— В чём дело? — спросил Пух.
— Жжётся! — пробормотал Тигра.
— Кажется,— сказал Иа,— наш друг проглотил пчелу.
Друг Пуха на секунду перестал трясти головой (он пытался вытрясти колючки) и объяснил, что Тигры не любят чертополоха.
— Тогда зачем было портить такой отличный экземпляр? — сурово спросил Иа.
— Но ведь ты сам говорил,— начал Пух,— ты говорил, что Тигры любят всё, кроме мёда и желудей.
— И чертополоха! — крикнул Тигра, который в это время бегал с высунутым языком, описывая огромные круги.
Пух грустно посмотрел на него.
— Что же мы будем делать? — спросил он Пятачка.
Пятачок знал, что ответить. Он сказал не задумываясь, что нужно пойти к Кристоферу Робину.
— Вы найдёте его у Кенги,— сказал Иа. Потом он подошёл поближе к Пуху и сказал громким шёпотом: — Не могли бы вы попросить вашего друга перенести свои спортивные упражнения в какое-нибудь другое место? Я сегодня собираюсь обедать, и мне не очень хочется, чтобы весь мой обед истоптали ногами. Конечно, это пустяки, прихоть, можно сказать, но у всех у нас есть свои маленькие капризы.
Пух важно кивнул и позвал Тигру.
— Пошли! Мы сейчас пойдём к Кенге, уж у неё обязательно найдётся для тебя куча всяких завтраков.
Тигра закончил последний круг и подбежал к Пуху.
— Жжётся! — объяснил он, широко и приветливо улыбаясь.— Пошли! — И побежал первым.
Пух и Пятачок медленно побрели за ним. По дороге Пятачок ничего не говорил, потому что он не мог ни о чём думать, а Пух ничего не говорил, потому что думал о новом стихотворении, и, когда он всё хорошенько обдумал, он начал:
Что делать с бедным Тигрой? Как нам его спасти? Ведь тот, кто ничего не ест, Не может и расти! А он не ест ни мёду, Ни вкусных желудей — Ну ничего, чем кормят Порядочных людей! Он даже отказался Жевать чертополох, Чем вызвал в нашем Обществе Большой переполох! Так что ж нам делать с Тигрой? Как нам его спасти? Ведь Тигре очень нужно Немного подрасти!
— Да он ведь и так уже очень большой,— сказал Пятачок.
— На самом деле он ещё не очень большой.
— Ну, он кажется очень большим. Просто огромным!
Пух, услыхав это, задумался и пробормотал про себя:
Не знаю я, сколько в нём Метров, И Литров, и Килограмм, Но Тигры, когда они прыгают, ОГРОМНЫМИ кажутся нам!
— Теперь стихотворение закончено,— сказал он.— Тебе оно нравится, Пятачок?
— Всё, кроме Литров,— сказал Пятачок.— По-моему, они тут ни к чему.
— А они обязательно хотели встать сзади Метров,— объяснил Пух.— Вот я их и впустил туда, чтобы отвязаться. Вообще это самый лучший способ писать стихи — позволять вещам становиться туда, куда они хотят.
— Этого я не знал,— сказал Пятачок.
Тигра тем временем весело прыгал впереди, поминутно возвращаясь, чтобы спросить: “Сюда идти?” И вот наконец показался домик Кенги, и там был Кристофер Робин. Тигра бросился со всех ног к нему.
— Ах, это ты, Тигра! — сказал Кристофер Робин.— Я знал, что ты где-нибудь тут.
— А я сколько всего нашёл в лесу! — с гордостью сказал Тигра.— Я нашёл пух, и пятачок нашёл, и ещё Иа нашёл! А вот завтрака я нигде не нашёл.
Пух и Пятачок подошли к Кристоферу Робину, обнялись с ним и рассказали, в чём дело.
— Ты, наверно, знаешь, что Тигры любят? — спросил Пух.
— Если я очень постараюсь, я, наверно, вспомню,— сказал Кристофер Робин,— но я думаю, что Тигра сам знает.
— Я знаю,— сказал Тигра,— они любят всё на свете, кроме мёда и желудей и ещё — как эти жгучки называются?
— Чертополох.
— Да и еще кроме этих...
— Ну что же, ладно. Уж Кенга накормит тебя завтраком.
Они вошли в дом, и когда Крошка Ру сказал “Здравствуй, Пух”, и “Здравствуй, Пятачок” (по одному разу), и “Здравствуй, Тигра” (два раза, потому что это очень забавно звучало и, кроме того, он ведь никогда ещё так не здоровался), они рассказали Кенге, зачем они пришли, и Кенга очень ласково сказала: “Ну что ж, милый Тигра, загляни в мой буфет и посмотри — что тебе там понравится”. Ведь Кенга сразу поняла, что, хотя с виду Тигра очень большой, он так же нуждается в ласке, как и Крошка Ру.
— А можно мне тоже поглядеть? — сказал Пух, который уже начал себя чувствовать немножко одиннадцатичасно, и, получив согласие, он разыскал небольшую банку сгущённого молока. Что-то, видимо, подсказало ему, что Тигры не любят сгущённого молока, и он тихонечко унёс банку в уголок и спокойно занялся ею.
Но чем больше Тигра совал то свой нос, то лапу, то в одну то в другую банку, тем больше он находил вещей, которые Тигры не любят. И когда он перерыл весь буфет и нашёл всё, что там было, и оказалось, что он ничего этого есть не может, он спросил Кенгу:
— Что же теперь будет?
Но Кенга, и Кристофер Робин, и Пятачок — все стояли вокруг Крошки Ру, уговаривая его принять рыбий жир. И Ру говорил: “Может, не надо?” — а Кенга говорила: “Ну-ну, милый Ру, вспомни, что ты мне обещал”.
— Что это там такое? — шепнул Тигра Пятачку.
— Это ему лекарство дают,— сказал Пятачок.— Витамины! Он их ненавидит!
Тигра подошёл и наклонился над спинкой кресла Ру. И вдруг он высунул язык, послышалось громкое “буль-буль”, и, подскочив от удивления, Кенга вскрикнула: “Ох!” — и ухватила ложку как раз в ту секунду, когда она уже исчезала в пасти Тигры. Ложку она спасла, но рыбий жир исчез.
— Господи, Тигра, милый! — сказала Кенга.
— Он моё лекарство принял, он моё лекарство принял, он принял моё лекарство! — в восторге запищал Ру, решивший, что это отличная шутка.
Тут Тигра посмотрел на потолок, закрыл глаза, и язык его пошёл ходить кругами вокруг мордочки, на тот случай, если что-нибудь осталось снаружи. Затем его озарила умиротворённая улыбка, и он сказал:
— Так вот что Тигры действительно любят!
Теперь нас не удивит, что он поселился в доме у Кенги и всегда получал рыбий жир на завтрак, обед и ужин. Иногда (когда Кенга считала, что ему нужно подкрепиться) он вместо лекарства принимал ложку-другую кашки, которой завтракал Ру.
— Но я лично считаю,— говаривал в таких случаях Пятачок Пуху,— я лично считаю, что он и так достаточно крепкий!
Винни-Пух внезапно проснулся в полночь и насторожился. Потом он встал с постели, зажёг свечку и пошёл к буфету-проверить, не пытается ли кто-нибудь туда залезть, но там никого не было, так что он, успокоенный, вернулся обратно, задул свечку и лёг в постель. И тут он снова услышал Подозрительный Звук – тот самый, который его разбудил.
– Это ты, Пятачок? – спросил Пух.
Но это был не он.
– Входи, Кристофер Робин, – сказал Пух.
Но Кристофер Робин не вошёл.
– Завтра расскажешь, Иа, – сказал Пух сонным голосом.
Но звук продолжался.
– ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! – говорил Неизвестно Кто, и Пух вдруг почувствовал, что ему, в общем, совершенно не хочется спать.
«Что это может быть такое? – подумал он. – У нас в Лесу бывает множество всяких звуков, но этот какой-то странный. Это и не пение, и не сопение, и не хрипение… Это даже не тот звук, который издаёшь перед тем, как прочитать вслух стихи. Это какой-то незнакомый шум, и шумит какой-то незнакомый зверь. А главное, он шумит у самой моей двери. Очевидно, надо встать и попросить его перестать».
Винни встал с постели и открыл дверь.
– Привет! – сказал он, обращаясь неизвестно к кому.
– Привет! – ответил Неизвестно Кто.
– Ох! – сказал Пух. – Привет!
– Привет!
– А, это ты! – сказал Пух. – Привет!
– Привет! – сказал Чужой Зверь, недоумевая, до каких пор этот обмен приветствиями будет продолжаться.
Пух как раз собирался сказать «Привет!» в четвёртый раз, но подумал, что, пожалуй, не стоит, и вместо этого он спросил:
– Правда? – сказал Пух. – Ну, тогда входи!
Тут Неизвестно Кто вошёл, и при свете свечи он и Пух уставились друг на друга.
– Я – Пух, – сказал Винни-Пух.
– А я – Тигра, – сказал Тигра.
– Ох! – сказал Пух. (Ведь он никогда раньше видел таких зверей.) – А Кристофер Робин знает про тебя?
– Конечно, знает! – сказал Тигра.
– Ну, – сказал Пух, – сейчас полночь, и это самое подходящее время, чтобы лечь спать, а завтра утром у нас будет мёд на завтрак. Тигры любят мёд?
– Они всё любят! – весело сказал Тигра.
– Тогда, раз они любят спать на полу, я пойду опять лягу в постель, – сказал Пух, – а завтра мы займёмся делами. Спокойной ночи!
И он лёг в постель и поскорее заснул. Первое, что он увидел утром, проснувшись, – был Тигра, который сидел перед зеркалом, уставившись на своё отражение.
– Доброе утро! – сказал Пух.
– Доброе утро! – сказал Тигра. – Смотри-ка, тут есть кто-то, точь-в-точь как я, а я думал, я только один такой.
Пух вылез из постели и начал объяснять, что такое зеркало, но едва он дошёл до самого интересного места, Тигра сказал:
– Минуточку! Извини, пожалуйста, но там кто-то лезет на твой стол!… ВОРРАВОРРАВОРРАВОРРАВОРРА! – проворчал он, схватил угол скатерти, стащил её на пол, завернулся в неё три раза, перекатился в другой конец комнаты и, после отчаянной борьбы, сунул голову из-под скатерти и весело спросил:
– Ну, кто победил? Я?
– Это моя скатерть, – сказал Пух, начиная развёртывать Тигру.
– Никогда бы не подумал, что её так зовут, – сказал Тигра.
– Её стелют на стол, и на неё потом всё ставят.
– А тогда зачем она старалась укусить меня, когда я не смотрел?
– Не думаю, чтобы она очень старалась. – сказал Пух.
– Она старалась, – сказал Титра, – но где ей со мной справиться!
Пух расстелил скатерть на столе, поставил большой горшок мёду на скатерть, и они сели завтракать.
Как только они сели, Тигра набрал полный рот мёду… и поглядел на потолок, склонив голову набок. Потом послышалось чмоканье – удивлённое чмоканье, и задумчивое чмоканье, и чмоканье, означающее: «Интересно, что же это нам такое дали?»
– Тигры не любят мёда!
– Ай-ай-ай! – сказал Пух, стараясь показать, что его это ужасно огорчило. – А я-то думал, что они любят всё.
– Всё, кроме мёда, – сказал Тигра.
Сказать по совести, Винни-Пуху это было довольно приятно, и он поспешно сообщил Тигре, что, как только он, Пух, справится со своим завтраком, они пойдут в гости к Пятачку, и, может быть, он угостит их желудями.
– Спасибо, Пух, – сказал Тигра, – потому что как раз жёлуди Тигры любят больше всего на свете!
И вот после завтрака они отправились в гости к Пятачку, и Пух по дороге объяснял, что Пятачок – очень Маленькое Существо и не любит, когда на него наскакивают, так что он, Пух, просит Тигру не очень распрыгиваться для первого знакомства, а Тигра, который всю дорогу прятался за деревьями, то вдруг выскакивал из засады, стараясь поймать тень Пуха, когда она не смотрела , отвечал, что Тигры наскакивают только до завтрака, а едва они съедят немного желудей, они становятся Тихими и Вежливыми. Так они незаметно дошли до дверей Пятачка и постучали.
– Здравствуй, Пух, – сказал Пятачок.
– Здравствуй, Пятачок. А это – Тигра.
– П-п-правда? – спросил Пятачок, отъезжая на стуле к противоположному краю стола. – А я думал, Тигры не такие большие.
– Ого-го! Это ты не видал больших! – сказал Тигра.
– Они любят жёлуди, – сказал Пух, – поэтому мы и пришли. Потому что бедный Тигра до сих пор ещё совсем не завтракал.
Пятачок подвинул корзинку с желудями Тигре и сказал: «Угощайтесь, пожалуйста», а сам крепко прижался к Пуху и, почувствовав себя гораздо храбрее, сказал: «Так ты Тигра? Ну-ну!» – почти весёлым голосом. Но Тигра ничего не ответил, потому что рот у него был набит желудями…
Он долго и громко жевал их, а потом сказал:
– Мимы ме мюмят момумей.
А когда Пух и Пятачок спросили: «Что, что?» – он сказал:
– Мимимите! – и выбежал на улицу.
Почти в ту же секунду он вернулся и уверенно объявил:
– Тигры не любят желудей.
– А ты говорил, они любят всё, кроме мёда, – сказал Пух.
– Всё, кроме мёда и желудей, – объяснил Тигра.
Услышав это, Пух сказал: «А-а, понятно!» – а Пятачок, который был, пожалуй, немного рад, что Тигры не любят желудей, спросил:
– А как насчёт чертополоха?
– Чертополох, – сказал Тигра, – Тигры действительно любят больше всего-всего на свете!
– Тогда пойдём навестим Иа, – предложил Пятачок.
Все трое отправились в путь. Они шли, и шли, и шли и наконец пришли в тот уголок Леса, где находился Иа-Иа.
– Здравствуй, Иа! – сказал Пух. – Вот это – Тигра.
– Кто вот это? – спросил Иа.
Иа обошёл вокруг Тигры два раза: сначала с одной стороны, потом с другой.
– Как, вы сказали, это называется? – спросил он, закончив осмотр.
– Угу, – сказал Иа.
– Он только что пришёл, – объяснил Пятачок.
– Угу, – повторил Иа.
Он некоторое время размышлял, а потом сказал:
– А когда он уходит?
Пух стал объяснять Иа, что Тигра – большой друг Кристофера Робина и он теперь всегда будет в Лесу, а Пятачок объяснил Тигре, что он не должен обижаться на то, что сказал Иа, потому что он, то есть Иа, всегда такой угрюмый; а Иа-Иа объяснил Пятачку, что наоборот, сегодня утром он необыкновенно весел: а Тигра объяснил всем и каждому, что он до сих пор ещё не завтракал.
– Ох, так и знал, что позабуду, – сказал наконец Пух. – Тигры всегда едят чертополох – вот почему мы пришли к тебе в гости.
– Спасибо, Пух! Очень, очень тронут твоим вниманием!
– Ой, Иа, я не хотел сказать, что мы не хотели тебя видеть…
– Понятно, понятно. Словом, ваш новый полосатый друг хочет позавтракать. Вполне естественно. Как, вы говорите, его зовут?
– Ну, тогда пойдём сюда, Тигра.
Иа проводил Тигру к самому колючему кусту чертополоха и для верности показал на него копытом.
– Этот кустик я берёг для своего дня рождения, – сказал он, – но, в конце концов, что такое день рождения? Сегодня он тут, а завтра его нет. Пожалуйста, Тигра, угощайся.
Тигра сказал «спасибо» и неуверенно покосился на Пуха.
– Это и есть чертополох? – шепнул он.
– Да, – сказал Пух.
– Тот, который Тигры любят больше всего на свете?
– Совершенно верно, – сказал Пух.
– Понятно, – сказал Тигра.
И он храбро откусил большущую ветку и громко захрустел ею. В ту же секунду он сел на землю и сунул лапу в рот.
– Ой-ой-ой, – сказал он.
– В чём дело? – спросил Пух.
– Жжётся! – пробормотал Тигра.
– Кажется, – сказал Иа, – наш друг проглотил пчелу.
Друг Пуха на секунду перестал трясти головой (он пытался вытрясти колючки) и объяснил, что Тигры не любят чертополоха.
– Тогда зачем было портить такой отличный экземпляр? – сурово спросил Иа.
– Но ведь ты сам говорил, – начал Пух, – ты говорил, что Тигры любят всё, кроме мёда и желудей.
– И чертополоха! – крикнул Тигра, который в это время бегал с высунутым языком, описывая огромные круги.
Пух грустно посмотрел на него.
– Что же мы будем делать? – спросил он Пятачка.
Пятачок знал, что ответить. Он сказал не задумываясь, что нужно пойти к Кристоферу Робину.
– Вы найдёте его у Кенги, – сказал Иа. Потом он подошёл поближе к Пуху и сказал громким шёпотом: – Не могли бы вы попросить вашего друга перенести свои спортивные упражнения в какое-нибудь другое место? Я сегодня собираюсь обедать, и мне не очень хочется, чтобы весь мой обед истоптали ногами. Конечно, это пустяки, прихоть, можно сказать, но всех у нас есть свои маленькие капризы. Пух важно кивнул и позвал Тигру.
– Пошли! Мы сейчас пойдём к Кенге, уж у неё обязательно найдётся для тебя куча всяких завтраков.
Тигра закончил последний круг и подбежал к Пуху.
– Жжётся! – объяснил он, широко и приветливо улыбаясь. – Пошли! – И побежал первым.
Пух и Пятачок медленно побрели за ним. По дороге Пятачок ничего не говорил, потому что он не мог ни о чём думать, а Пух ничего не говорил, потому что думал о новом стихотворении, и, когда он всё хорошенько обдумал, он начал:
Что делать с бедным Тигрой?
Как нам его спасти?
Ведь тот, кто ничего не ест,
Не может и расти!
А он не ест ни мёду,
Ни вкусных желудей -
Ну ничего, чем кормят
Порядочных людей!
Он даже отказался
Жевать чертополох,
Чем вызвал в нашем Обществе
Большой переполох!
Так что ж нам делать с Тигрой?
Как нам его спасти?
Ведь Тигре очень нужно
Немного подрасти!
– Да он ведь и так уже очень большой, – сказал Пятачок.
– На самом деле он ещё не очень большой.
– Ну, он кажется очень большим. Просто огромным.
Пух, услыхав это, задумался и пробормотал про себя:
Не знаю я сколько в нём Метров,
И Литров, и Килограмм,
Но Тигры, когда они прыгают,
ОГРОМНЫМИ кажутся нам!
– Теперь стихотворение закончено, – сказал он. – Тебе оно нравится, Пятачок?
– Всё, кроме Литров, – сказал Пятачок. – По-моему, они тут ни к чему.
– А они обязательно хотели встать сзади Метров, – объяснил Пух. – Вот я их и впустил туда, чтобы отвязаться. Вообще это самый лучший способ писать стихи – позволять вещам становиться туда, куда они хотят.
– Этого я не знал, – сказал Пятачок.
Тигра тем временем весело прыгал впереди, поминутно возвращаясь, чтобы спросить: «Сюда идти?» И вот наконец показался домик Кенги, и там был Кристофер Робин. Тигра бросился со всех ног к нему.
– Ах, это ты, Тигра! – сказал Кристофер Робин. – Я знал, что ты где-нибудь тут.
– А я сколько всего нашёл в лесу! – с гордостью сказал Тигра. – Я нашёл пух, и пятачок нашёл, и ещё иа нашёл! А вот завтрака я нигде не нашёл.
Пух и Пятачок подошли к Кристоферу Робину обнялись с ним и рассказали, в чём дело.
– Ты, наверно, знаешь, что Тигры любят? – спросил Пух.
– Если я очень постараюсь, я, наверно, вспомню, – сказал Кристофер Робин. – но я думаю, что Тигра сам знает.
– Я знаю, – сказал Тигра, – они любят всё на свете, кроме мёда и желудей и ещё – как эти жгучки называются?
– Чертополох.
– Да и ещё кроме этих.
– Ну что же, ладно. Уж Кенга накормит тебя завтраком.
Они вошли в дом, и когда Крошка Ру сказал «Здравствуй, Пух», и «Здравствуй, Пятачок» (по одному разу), и «Здравствуй, Тигра» (два раза, потому что это очень забавно звучало и, кроме того, он ведь никогда ещё так не здоровался), они рассказали Кенге, зачем они пришли, и Кенга очень ласково сказала: «Ну что ж, милый Тигра, загляни в мой буфет и посмотри – что тебе там понравится». Ведь Кенга сразу поняла, что, хотя с виду Тигра очень большой, он так же нуждается в ласке, как и Крошка Ру.
– А можно мне тоже поглядеть? – сказал Пух который уже начал себя чувствовать немножко одиннадцатичасно, и, получив согласие, он разыскал небольшую банку сгущённого молока. Что-то, видимо, подсказало ему, что Тигры не любят сгущённого молока, и он тихонечко унёс банку в уголок и спокойно занялся ею.
Но чем больше Тигра совал то свой нос, то лапу, то в одну, то в другую банку, тем больше он находил вещей, которые Тигры не любят. И когда он перерыл весь буфет и нашёл всё, что там было, и оказалось, что он ничего этого есть не может, он спросил Кенгу:
– Что же теперь будет?
Но Кенга, и Кристофер Робин, и Пятачок – все стояли вокруг Крошки Ру, уговаривая его принять рыбий жир. И Ру говорил: «Может, не надо?» – а Кенга говорила: «Ну-ну, милый Ру, вспомни, что ты мне обещал».
– Что это там такое? – шепнул Тигра Пятачку.
– Это ему лекарство дают, – сказал Пятачок. – Витамины! Он их ненавидит!
Тигра подошёл поближе и наклонился над спинкой кресла Ру. И вдруг он высунул язык, послышалось громкое «буль-буль», и, подскочив от удивления, Кенга вскрикнула: «Ох!» – и ухватила ложку как раз в ту секунду, когда она уже исчезала в пасти Тигры. Ложку она спасла, но рыбий жир исчез.
– Господи, Тигра, милый! – сказала Кенга.
– Он моё лекарство принял, он моё лекарство принял, он принял моё лекарство! – в восторге запищал Ру, решивший, что это отличная шутка.
Тут Тигра посмотрел на потолок, закрыл глаза, и язык его пошёл ходить кругами вокруг мордочки, на тот случай, если что-нибудь осталось снаружи. Затем его озарила умиротворённая улыбка, и он сказал:
– Так вот что Тигры действительно любят!
Теперь нас не удивит, что он поселился в доме у Кенги и всегда получал рыбий жир на завтрак, обед и ужин. Иногда (когда Кенга считала, что ему нужно подкрепиться) он вместо лекарства принимал ложку-другую кашки, которой завтракал Ру.
– Но я лично считаю, – говаривал в таких случаях Пятачок Пуху, – я лично считаю, что он и так достаточно крепкий!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,