Перед читателем лирического произведения не может не возникнуть вопрос, а с кем же он разговаривает, в чью речь вслушивается, о ком узнает столь много неожиданного и интимного? Разумеется, авторский голос слышен в любом произведении вне зависимости от его родовой принадлежности. С этой точки зрения особой разницы между эпопеей «Война и мир», драмой «Три сестры» и лирической миниатюрой Фета не существует. Важно другое. В лирических стихах авторский голос становится смысловым центром, именно он скрепляет стихотворение, делает его цельным и единым высказыванием.

Лирическое «я» в разных стихах звучит по-разному, разное означает: порой поэту важно дать ощущение полной слитности «я», существующего в литературе, и «я» реального. Но бывает и иначе. В предисловии к переизданию сборника «Пепел» (1928 г.) Андрей Белый писал: «...лирическое “я” есть “мы" зарисовываемых сознаний, а вовсе не “я" Б. Н. Бугаева (Андрея Белого), в 1908 году не бегавшего по полям, но изучавшего проблемы логики и стиховедения». Признание весьма серьёзно. Андрей Белый увидел в своих стихах «другого», а между тем именно этот «другой» был центром едва ли не важнейшей книги поэта. Как же следует назвать подобное явление?

За несколько лет до предисловия Белого была написана статья Ю. Тынянова «Блок»; здесь, резко отделив Блока-поэта от Блока-человека, исследователь писал: «Блок самая большая тема Блока... Об этом лирическом герое и говорят сейчас». Далее Тынянов рассказывает, как складывается в поэзии Блока странный, всем знакомый и как бы сливающийся с реальным А. Блоком образ, как образ этот переходит из стихотворения в стихотворение, из сборника в сборник, из тома в том.

Оба наблюдения связаны не с поэзией «вообще», но с конкретными поэтами, принадлежащими к одной творческой системе — русскому символизму. Ни Белый, ни Тынянов, ни серьезные ученики последнего не собирались распространить термин на всю мировую лирику. Более того, «теория лирического героя» предполагала, что большинство текстов строится по иным законам, что лирический герой — понятие специфическое. Попытаемся выяснить, какова же его специфика?

Жизнь поэта не сливается с его стихами, пусть даже на биографической основе написанными. Для того чтобы почти любой жизненный факт оказался неразрывно сцепленным с поэзией, втянутым в орбиту стиха, и необходим лирический герой. Это не герой одного стихотворения, но герой цикла, сборника, тома, творчества в целом. Это не явление собственно литературное, но нечто возникающее на грани искусства и бытия. Сталкиваясь с таким явлением, читатель неожиданно оказывается в положении незадачливого редактора ахматовской «Поэмы без героя», не может разобраться, «кто автор, а кто герой». Грань между автором и героем становится зыбкой, неуловимой.

Поэт по большей части пишет о себе, но пишут поэты по-разному. Иногда лирическое «я» стремится к идентичности с «я» поэта — тогда поэт обходится без «посредника», тогда возникают стихи, подобные «Брожу ли я вдоль улиц шумных...» Пушкина, «Сну на море» Тютчева или «Августу» Пастернака.

Но бывает и иначе. Ранняя лирика Лермонтова глубоко исповедальна, почти дневник. И все же не Лермонтов, а кто-то другой, близкий поэту, но не равный ему, проходит сквозь его стихи. Тексты живут лишь в одном ряду, один тянет за собой другой, вызывает в памяти третий, заставляет думать о том, что было «между ними», особую смысловую роль обретают даты, посвящения, пропуски текста, трудно расшифровываемые намеки. Стихи тут не самодостаточные, замкнутые миры (как в только что приведённых случаях), но звенья цепи, в пределе — бесконечной. Лирический герой возникает как средоточие и результат развития своеобразного «пунктирного» сюжета.

Лирический герой может быть достаточно однозначным. Вспомним поэзию русского романтизма. Для большинства читателей Денис Давыдов — лишь лихой поэт-гусар, молодой Языков — поэт-студент, Дельвиг — «ленивец праздный». Маска наложена на биографию, однако тоже оказывается художественно выстроенной. Для целостного восприятия стихов читателю вовсе не обязательно знать о трудах Давыдова по военной теории, о горькой судьбе и тяжёлой болезни Дельвига. Разумеется, лирический герой немыслим без «биографического подтекста», но сам подтекст поэтизируется в соответствии с основным духом творчества.

Надо также понимать, что Лирический герой — не «постоянная величина», он появляется в тех случаях, когда жизнь поэтизируется, а поэзия дышит фактом. Недаром В. Жуковский написал в итоговом для романтического периода стихотворении:

И для меня в то время было
Жизнь и Поэзия одно.

С романтической культурой, для которой характерен своеобразный лирический «взрыв», когда сама жизнь поэта стала почти художественным произведением, - связано появление лирического героя, странного «двойника» автора; с эпохой символистской — его второе рождение. Отнюдь не случайно отсутствие лирического героя в зрелом творчестве Баратынского или Некрасова, выросшем в глубоком и серьезном споре с романтизмом, или у поэтов, споривших с символизмом, — Мандельштама, Ахматовой, поздних Пастернака и Заболоцкого. Не случайна и характерная для последних неприязнь ко всему игровому в литературе. Строгие слова Пастернака звучат неожиданным ответом Жуковскому:

Когда строку диктует чувство.
Оно на сцену шлёт раба,
И тут кончается искусство
И дышат почва и судьба.

Не будем сравнивать больших поэтов, чей диалог в веках организует сложное целое русской поэтической традиции, важно понять другое: лирический герой много даёт поэту, но и требует от поэта не меньшего. Лирический герой большого поэта достоверен, до пластичности конкретен. Таков он у Блока, проходящий долгий путь «через три тома». Блок не обмолвился, назвав их «трилогией». У «трилогии» есть и «лирический сюжет», не раз прокомментированный в письмах поэта: от озарений «Стихов о Прекрасной Даме» через иронию, скепсис, снежные и огненные вакханалии II тома — к новому, уже иному приятию жизни, к рождению нового человека в томе III. Давно известно, что не чистая хронология, но логика целого руководила Блоком при составлении циклов, при выработке окончательного композиционного решения. Многим стихам III тома по времени место во II, однако внутренняя история «лирического героя» диктовала поэту их перестановку.

Заметим, что отношения поэта с собственным порождением не всегда идилличны, поэт может уйти от старой маски, уже привычной для читателя. Так случилось с Языковым. Поздние стихи его никак не вяжутся с обликом хмельного дерптского бурша, переход к новому стилю, к новому типу поэтического мышления потребовал категорического разрыва со старым амплуа как формой контакта с читателем. Отказ от лирического героя — чёткая грань между «старым» и «новым» Языковым. Таким образом, антитеза «Лирический герой» — «прямой» голос автора оказывается значимой не только для истории поэзии как целого, но и для творческой эволюции того или иного (не каждого!) поэта.

Задумываясь над проблемой лирического героя, следует быть осмотрительным, всякий «быстрый вывод» здесь приводит к путанице. Увидеть его у современного поэта очень легко. Сама ситуация века массовой информации чрезвычайно приблизила, разумеется лишь внешне, поэта к аудитории, вырвала его из прежней «таинственной отдаленности». Эстрада, на которой выступают отнюдь не только «эстрадные» поэты, а затем и телевидение сделали лицо стихотворца, его манеру чтения и поведения «всеобщим достоянием». Но напомним ещё раз — для объективной оценки необходимы перспектива, взгляд на всё творчество, временная дистанция, а их критик-современник лишён. Лирический герой существует, пока жива романтическая традиция. Читатель ясно видит и напряжённо-волевого героя лирики И. Шкляревского, и «книжного мальчика», чей образ создаёт А. Кушнер, и меланхолично-мудрого «певца» Б. Окуджавы. Нет нужды объяснять, что реальный облик поэтов многомерней и сложней. Важно, что образы эти живут в читательском сознании, иногда переживая поэтическую реальность.

Конечно, никому не заказано пользоваться термином и в других значениях: для одних он кажется синонимом «образа автора», для других — поощрительным призом, для третьих — способом сурового укора. Поэт не становится лучше или хуже в зависимости от того, есть у него лирический герой или нет. А термин — «инструмент» очень хрупкий, поэтому использовать его надо осторожно.

На первый взгляд, и образ, и персонаж, и литературный тип, и лирический герой – понятия одинаковые или, по крайней мере, очень схожие. Попробуем разобраться в перипетиях значений изучаемых понятий.

Образ – это художественное обобщение человеческих свойств, черт характера в индивидуальном облике героя. Образ – это художественная категория, которую мы можем оценивать с точки зрения авторского мастерства: нельзя презирать образ Плюшкина, поскольку он вызывает восхищение мастерством Гоголя, можно не любить тип плюшкиных.

Понятие «персонаж» шире понятия «образ». Персонаж – это любое действующее лицо произведения, поэтому данным понятием неправильно заменять понятия «образ» или «лирический герой». Но отметим, что применительно к второстепенным лицам произведения мы можем употребить только это понятие. Иногда можно столкнуться и с таким определением: персонаж – это лицо, не влияющее на событие, не важное при раскрытии основных проблем и идейных коллизий.

Лирический герой – образ героя в лирическом произведении, переживания, мысли, чувства которого отражают авторское мировосприятие; это художественный «двойник» автора, имеющий свой внутренний мир, свою судьбу. Это не автобиографический образ, хотя и воплощает в себе духовный мир автора. Например, лирический герой М.Ю. Лермонтова – это «сын страдания», разочарованный в действительности, романтичный, одинокий, постоянно ищущий свободу.

Литературный тип – это обобщенный образ человеческой индивидуальности, наиболее возможной, характерной, для определенной общественной среды в определенное время. Литературный тип – это единство индивидуального и типического, причем «типическое» не является синонимом «усредненному»: тип всегда вбирает в себя все самые яркие черты, характерные для конкретной группы людей. Апогей мастерства автора при разработке типа – это переход типа в разряд нарицательных (Манилов – нарицательный образ праздного мечтателя, Ноздрев – лгун и хвастун и др.).

Нередко мы сталкиваемся и еще с одним понятием – характер . Характер – это человеческая индивидуальность, складывающаяся из определенных душевно-нравственных, психических черт; это единство эмоциональной реакции, темперамента, воли и обусловленного общественно-исторической ситуацией и временем типа поведения. В каждом характере есть доминирующая черта, которая придает живое единство всему многообразию качеств и свойств.

Таким образом, при характеристике героя очень важно не забывать о различиях, рассмотренных выше.

Успехов Вам в характеристике любимых литературных героев!

сайт, при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.

Характеристика понятия «лирический герой»

лирический стихотворный интонация тембр

Лирический герой - это образ того героя в лирическом произведении, переживания, мысли и чувства которого отражены в нем. Он отнюдь не идентичен образу автора, хотя и отражает его личные переживания, связанные с теми или иными событиями его жизни, с его отношением к природе, общественной деятельности, людям. Своеобразие мироощущения, миропонимания поэта, его интересы, особенности характера находят соответственное выражение в форме, в стиле его произведений. Лирический герой отражает те или иные характерные черты людей своего времени, своего класса, оказывая огромное влияние на формирование духовного мира читателя.

Лирический герой - важное понятие, касающееся изображения человека в лирических произведениях. Вопрос о содержании и границах этого понятия, о том, насколько оправданно использование термина «лирический герой» при анализе лирических стихотворений, вызывает споры теоретиков литературы.

Между тем в последние десятилетия лирическим героем принято называть человека, от лица которого написано стихотворение. Как правило, внутренний мир именно этого человека, его представления о жизни раскрыты в лирическом произведении. Лирический герой, в таком понимании, это образ человека, созданный в лирическом произведении, независимо от того, совпадает этот человек с автором стихотворения или, напротив, отличается от него. В этом случае лирический герой отождествляется с субъектом высказывания в лирическом произведении, то есть с лирическим субъектом. Поэтому, вместо термина «лирический герой», можно использовать слова, указывающие на принадлежность мыслей, чувств, настроений, выраженных в стихотворении: «поэт», «автор». Можно просто говорить о том, что, например, в стихотворении «Вновь я посетил…» именно Пушкину, а не «лирическому герою» принадлежат мысли о будущем, о племени «младом, незнакомом», а в стихотворении Некрасова «Размышления у парадного подъезда» именно сам автор стихотворения обращается с горькими словами к русскому народу.

Пушкин, Некрасов, Тютчев - это лирики без лирического героя. Авторский образ в их лирических произведениях как бы слит с их реальной личностью - личностью самого поэта. Называть этот образ лирическим героем неуместно, ведь лирический герой, как точно заметила исследовательница Л. Я. Гинзбург, - «это всегда отражение, отделившееся от отражаемого». Говорить о лирическом герое следует тогда, когда в стихотворении, написанном от первого лица, лирический субъект в той или иной степени отличается от поэта, автора стихотворения. Варианты такого несовпадения могут быть различными. Иногда поэты сами подчеркивают моменты расхождения между «я» поэта и «я» человека, о котором они пишут. Поэт как бы вживается в чужую или чуждую ему роль, надевает «лирическую маску». Иногда различия не так очевидны. Например, духовный мир автора, его внутренний опыт, положенный в основу лирического произведения, может оказаться лишь частью духовного мира группы людей, современников.

Стоит отметить, что термин «лирический герой» впервые использовал Ю. Н. Тынянов в статье «Блок» в 1921 году. Он обнаружил несовпадение биографии и личности Блока с образом человека, созданном в его стихотворениях. Исследователь указал на важную особенность, присущую лирике многих поэтов «серебряного века». Лирический герой появляется не только в поэзии Блока, в основе, которой лежит миф о «пути», создававшийся самим поэтом на протяжении многих лет. Присутствие лирического героя, важнейшая особенность поэзии Андрея Белого, Федора Сологуба, Валерия Брюсова, Николая Гумилева, Анны Ахматовой, С. Есенина и других поэтов начала ХХ века.

Нередко термин «лирический герой» используется при анализе эпических произведений, чаще всего поэм. Некоторые литературоведы говорят даже о «лирическом герое» в «Евгении Онегине» и в «Мертвых душах». Вероятно, в этих случаях имеется ввиду либо автор, голос которого открыто звучит в произведении, либо понятие «лирический герой» заменяет другие - «автобиографический герой», «образ автора». Такая замена ничем неоправданна, так как «лирический герой» - это «герой» лирического произведения. Неверно отождествлять лирику как род литературы и лиризм как особого рода субъективность, открытость, совокупность настроений и переживаний, выраженных в тексте.

Таким образом, лирический герой, как правило, не имеет бытийных черт: портрета, у него нет имени, возраста, даже непонятно, к какому роду он относится - к мужскому или женскому. Лирический герой практически всегда существует вне времени и пространства: его переживания, чувства, эмоции протекают «всегда» и «везде».

Образ лирического героя создается на основе жизненного опыта поэта, его чувств, ощущений, ожиданий и т.д., закрепленных в произведении в художественно преображенной форме. Однако полное отождествление личности самого поэта и его лирического героя неправомерно: не все, что включает в себя «биография» лирического героя, происходило в действительности с самим поэтом. Например, в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Сон» лирический герой видит себя смертельно раненным в долине Дагестана. Эмпирической биографии самого поэта этот факт не соответствует, но пророческий характер «сна» очевиден (стихотворение и написано в 1841 году, в год смерти Лермонтова):

Термин «лирический герой» введен Ю.Н. Тыняновым 1 в 1921 году, и под ним понимается носитель переживания, выраженного в лирике. «Лирический герой - художественный “двойник” автора-поэта, вырастающий из текста лирических композиций (цикл, книга стихов, лирическая поэма, вся совокупность лирики) как четко очерченная фигура или жизненная роль, как лицо, наделенное определенностью, индивидуальностью судьбы, психологической отчетливостью внутреннего мира» 2 .

Лирический герой присутствует не во всех произведениях поэта-лирика, и о лирическом герое нельзя судить по одному стихотворению, представление о лирическом герое складывается из цикла стихов поэта либо из всего его поэтического творчества. Это особая форма выражения авторского сознания 3:

1. Лирический герой - это и носитель речи, и предмет изображения. Он открыто стоит между читателем и изображаемым миром; мы можем судить о лирическом герое по тому, что ему близко, против чего он восстает, как он воспринимает мир и свою роль в мире и т.д.
2. Для лирического героя характерно внутреннее идейно- психологическое единство; в разных стихотворениях раскрывается единая человеческая личность в ее отношении к миру и к самой себе.
3. С единством внутреннего облика может сочетаться единство биографическое. В этом случае разные стихотворения могут объединяться в эпизоды жизни некоего человека.

Определенность лирического героя свойственна, например, поэзии М.Ю. Лермонтова (которому принадлежит открытие лирического героя в русской литературе, хотя сам термин появился в ХХ веке), Н.А. Некрасова, В. Маяковского, С. Есенина, А. Ахматовой, М. Цветаевой, В. Высоцкого... Из их лирических произведений вырастает образ личности цельной, очерченной и психологически, и биографически, и эмоционально, со свойственными ей реакциями на события в мире и т.д.

В то же время существуют лирические системы, в которых лирический герой не выходит на первый план, мы не можем сказать что-то определенное ни о его психологии, ни о биографии, ни об эмоциональном мире. В таких лирических системах «между поэтическим миром и читателем при непосредственном восприятии произведения нет личности как главного предмета изображения или остро ощутимой призмы, через которую преломляется действительность» 4 . В таком случае принято говорить не о лирическом герое, а о поэтическом мире того или иного поэта. Характерным примером может служить творчество А.А. Фета с его особым поэтическим видением мира. Фет постоянно говорит в лирике о своем отношении к миру, о своей любви, о своих страданиях, о своем восприятии природы; он широко пользуется личным местоимением первого лица единственного числа: с «я» начинается свыше сорока его произведений. Однако это «я» не лирический герой Фета: у него нет ни внешней, биографической, ни внутренней определенности, позволяющей говорить о нем как о некоей личности. Лирическое «я» поэта - это взгляд на мир, по существу отвлеченный от конкретной личности. Поэтому, воспринимая поэзию Фета, мы обращаем внимание не на человека, в ней изображенного, а на особый поэтический мир. В поэтическом мире Фета в центре находится чувство, а не мысль. Фета интересуют не столько люди, сколько их чувства, как бы отвлеченные от людей. Изображаются определенные психологические ситуации и эмоциональные состояния в их общих чертах - вне особого склада личности. Но и чувства в стихах Фета особые: смутные, неопределенные. Для воспроизведения такого расплывчатого, еле уловимого внутреннего мира Фет и прибегает к сложной системе поэтических средств, которые при всем разнообразии имеют общую функцию - функцию создания зыбкого, неопределенного, неуловимого настроения.

Лирическому герою в поэзии, хотя он и не совпадает полностью с авторским «я», сопутствует особая искренность, исповедальность, «документальность» лирического переживания, самонаблюдение и исповедь преобладают над вымыслом. Лирический герой, и не без основания, обычно воспринимается как образ самого поэта - реально существующего человека.

Однако в лирическом герое (при всем его явном автобиографизме и автопсихологизме) нас привлекает не столько его личная неповторимость, его личная судьба. Какой бы биографической, психологической определенностью ни обладал лирический герой, его «судьба» интересна нам прежде всего своей типичностью, всеобщностью, отражением общих судеб эпохи и всего человечества. Поэтому справедливо замечание Л.Я. Гинзбург о всеобщности лирики: «...у лирики есть свой парадокс. Самый субъективный род литературы, она, как никакой другой, устремлена к общему, к изображению душевной жизни как всеобщей... если лирика создает характер, то не столько “частный”, единичный, сколько эпохальный, исторический; тот типовой образ современника, который вырабатывают большие движения культуры» 5 .

• Лири́ческий геро́й - субъект высказывания в лирическом произведении, своего рода персонаж лирики.

  Понятие о лирическом герое, не тождественном автору текста как таковому, возникло в трудах Юрия Тынянова и получило развитие у таких исследователей, как Лидия Гинзбург, Григорий Гуковский, Дмитрий Максимов. Некоторые исследователи отличают от лирического героя понятие лирического Я поэта.

  Как отмечает в связи с лирическим героем Лермонтова Ирина Роднянская, лирический герой - это

  своего рода художественный двойник автора-поэта, выступающий из текста обширных лирических композиций (цикл, книга стихов, лирическая поэма, вся совокупность лирики) в качестве лица, наделённого жизненной определённостью личной судьбы, психологической отчётливостью внутреннего мира, а подчас и чертами пластической определённости (облик, «повадка», «осанка»). Понимаемый таким образом лирический герой явился открытием великих романтических поэтов - Дж. Байрона, Г. Гейне, М. Ю. Лермонтова, - открытием, широко унаследованным поэзией последующих десятилетий и иных направлений. Лирический герой европейского романтизма находится в предельном совпадении с личностью автора-поэта (как «задушевная» и концептуальная правда авторского самообраза) и в то же время - в ощутимом несовпадении с нею (поскольку из бытия героя исключается все постороннее его «судьбе»). Другими словами, этот лирический образ сознательно строится не в соответствии с полным объёмом авторского сознания, а в соответствии с предзаданной «участью». Лирический герой, как правило, досоздаётся аудиторией, особым складом читательского восприятия, тоже возникшим в рамках романтического движения. Для читательского сознания лирический герой - это легендарная правда о поэте, предание о себе, завещанное поэтом миру.

  Лирический герой - это, согласно Лидии Гинзбург, «не только субъект, но и объект произведения», то есть изображаемое и изображающее совпадают, лирическое стихотворение замыкается на самом себе. В таком случае естественным образом происходит сосредоточенность лирического героя прежде всего на своих чувствах, переживаниях, что и является, сутью самой категории лирического героя. Заметим, что в соответствии со сложившейся в литературоведении традицией можно говорить о лирическом герое лишь тогда, когда рассматривается весь корпус произведений конкретного автора в соотнесении с его авторской ипостасью. По определению Бориса Кормана, «лирический герой - один из субъектов сознания он является и субъектом, и объектом в прямо-оценочной точке зрения. Лирический герой - это и носитель сознания, и предмет изображения».

  Термин «лирический герой», впервые использованный Ю. Н.Тыняновым по отношению к творчеству А. А.Блока в статье «Блок» (1921), может быть применен не к каждому поэту и стихотворению: лирическое «я» бывает лишено индивидуальной определенности или вовсе отсутствует (как, напр., в большинстве стихотворений А. А.Фета). Вместо него на первый план стихотворения выступают: обобщенное лирическое «мы» («К Чаадаеву», «Телега жизни» А. С.Пушкина), пейзаж, философские рассуждения на общечеловеческие темы или же герой «ролевой лирики», противопоставленный автору своим мировоззрением и/или речевой манерой («Черная шаль», «Подражания Корану», «Паж, или Пятнадцатый год», «Я здесь, Инезилья…» А. С. Пушкина; «Бородино» М. Ю. Лермонтова; «Огородник», «Нравственный человек», «Филантроп» Н. А.Некрасова и т. д.).

  Лирический герой - не всегда человеческий образ. Для символистов это все чаще зооморфный образ (образ лошади, коня в поэзии С.А. Есенина), орнитологические образы в лирике М.И.Цветаевой. Носителем авторского сознания все чаще является не человек, но часть природы.