Да скифы мы! Да азиаты мы! С раскосыми и жадными очами. (Александр Блок).
В древние времена, примерно от начала VIII века до н. е. на необъятных территориях Евразии от северного Причерноморья и аж до Алтая жило свободолюбивое и воинственное племя, или даже скорее племена, вошедшие в историю под общим именем скифов. Кем были древние скифы, какая их история, религия, культура, обо всем этом читайте дальше.
Где жили скифы
Где жили древние скифы? На самом деле ответ на этот вопрос не такой ясный и простой, как и на то, кто такие вообще эти скифы. Дело в том, что к скифам разные историки зачисляли самые разные племена и народы, включая и наших предков древних славян. А в некоторых средневековых рукописях даже Киевскую Русь именуют Скифией. Но, в конце концов, историки пришли к консенсусу, что скифами следует таки именовать один определенный народ, обитавший, однако, на весьма широкой территории, от Дона до Дуная, северного Причерноморья на юге нашей страны Украины и аж до Алтая.
Другие же племена, родственные скифам, например, савроматов, саков, меотов следует именовать народами скифского мира, так как у них много общих черт и в устройстве быта и в культуре, родовом укладе, обрядах и мировоззрении.
Карта археологических находок скифских курганов. Как мы видим, несмотря на широкие территории, где обитал этот древний народ, больше всего скифов жило именно в Северном Причерноморье и есть основание полагать, что именно тут был центр их цивилизации.
Происхождение скифов
На самом деле происхождение скифов загадочно, дело в том, что у самих скифов отсутствовала письменность, а ведомости о них от других народов весьма противоречивы. Главным же источником исторической информации о них являются труды историка Геродота. По одной из легенд, о которой упоминает «отец истории», скифы-кочевники пришли из Азии на территорию северного Причерноморья, изгнав оттуда обитающие там местные племена киммерийцев. Но тот же Геродот в другом своем труде «История» упоминает и другую легенду скифов, согласно которой они жили в Причерноморье всегда.
Но легенды легендами, а что же говорит о происхождение скифов ее величество археология? Археологические раскопки также, к сожалению, не дают точный ответ на вопрос и происхождение скифов. Так большинство скифов вело кочевой образ жизни, и могло передвигаться на большие расстояние за сравнительно короткий промежуток времени. Да и выделить их предков среди множества племен со схожей культурой также очень трудно.
Все-таки ряд ученых полагает, что скифы пришли в Европу из Азии уже сформированным народом. Сторонники другой теории утверждают, что скифы наоборот, издревле обитали в степях Причерноморья, а некоторые свои азиатские черты приобрели во время их походов за Кавказский хребет, в Междуречье и Малую Азию, которые состоялись в VII веке до н. е. Как же оно было на самом деле мы увы не знаем.
История скифов
Расцвет скифской цивилизации приходится на VII век, именно в это время скифы господствовали не только в степях Причерноморья, но и всей Малой Азии, где создали скифское государство Ишкуза, правда к началу VI века из Малой Азии они были вытеснены. В это же время следы пребывания скифов найдены на Кавказе.
В 512 году до н. е. все племена скифов сплотились для отражения завоевания предпринятого царем Дарием І. Попытка завоевать земли скифов провалилось, персы были разбиты. Неудачный поход Дария на скифов подробно описан все тем же Геродотом, против завоевателей скифы использовали весьма оригинальную тактику — вместо того чтобы дать персам генеральное сражение, они заманили их вглубь своей территории, всячески избегая генерального сражения и постоянно изматывая персидские войска. Под конец им уже не составило значительного труда победить ослабленных персов.
Через какое-то время уже сами скифы напали на соседнюю Фракию (территория современной Болгарии) и успешно завоевали эти земли. Затем случилась война с македонским царем Филиппом, который нанес скифам сокрушительно поражение, вновь отбросив их в степы Причерноморья.
Примерно в III-II веке до н. е. скифская цивилизация начинает приходить в упадок. Значительно сократилась и территория, где обитали скифы. В конце концов, сами скифы были завоеваны и уничтожены их далекими родственниками – кочевыми племенами сарматов. Остатки скифского царства еще какое то время продолжали сохраняться в Крыму, но и оттуда они вскоре были вытеснены племенами готов.
Культура скифов
Вся культура скифов, их жизнь, их быт буквально пропитана воинским делом, очевидно иначе в тех суровых условиях, в которых они жили, было не выжить. Воинами в скифском обществе были не только все мужчины, но и большинство женщин. Именно с суровыми скифскими воительницами связаны античные легенды о племени амазонок, отважных женщин-воинов. Во главе скифского общества пребывала так званная военная знать – царские скифы, которых в свою очередь возглавлял скифский царь. Однако власть скифского царя не была абсолютной, он скорее был первым среди равных, нежели владыкой с неограниченной властью. В функции царя входило управление войском, также он был верховным судьей, занимался разрешением споров между своими подданными и исполнял религиозные ритуалы. Зато важнейшие дела обсуждались на демократических народных собраниях, известных как «совет скифов». Порой совет скифов даже решал судьбу своих царей.
Неугодного царя также могли запросто скинуть и убить, как например, случилось со скифским царем Анархарсисом, который после того как женился на гречанке, пристрастился к греческой культуре и греческому образу жизни, что остальные скифы восприняли как предательство царем скифских обычаев и карой за это стала смерть царя.
К слову о греках, скифы на протяжении веков вели с ними интенсивную торговлю, особенно с греческими городами-колониями в Причерноморье: Ольвией, Херсонесом. Там скифы были частыми гостями, и, разумеется, некоторые культурные влияние греков таки затронули скифов, в их захоронениях очень часто находили греческую керамику, греческие монеты, греческие женские украшения, даже разные произведения искусства греческих мастеров. Некоторые особенно просвещенные скифы, как уже упомянутый нами скифский царь Анархарсис проникались идеями греческих философов, старались нести свет знаний Античности своим соплеменникам, но увы, печальная судьба Анархарсиса говорит, что не всегда это было успешно.
Обычаи скифов
В трудах Геродота можно найти множество упоминаний о суровых, как и сами скифы, скифских обычаях. Так при убийстве первого противника скифу полагалось испить его кровь. Имели скифы также подобно американским индейцам плохую привычку снимать скальпы с поверженных врагов, из которых потом шили себе плащи. Чтобы получить свою долю в добыче скифу требовалось предъявить отрубленную голову врага, а из голов особенно лютых врагов делались чаши. Также каждый год скифская знать организовывала пиры, участвовать в которых можно было только скифу, убившему какого-нибудь врага.
Популярным в скифском обществе было гадание, специальные прорицатели гадали с помощью связок прутьев или при помощи липовой мочалы. Дружеские узы скифы закрепляли особым ритуалом – в чашу с вином выливалась кровь обоих друзей, затем после произнесенных клятв, это вино с кровью выпивалось обоими друзьями.
Наиболее интересными произведениями искусства, обнаруженными археологами в скифских курганах являются предметы, декорированные в зверином стиле. Это и колчаны от стрел, и рукояти мечей, и женские ожерелья, ручки зеркал, пряжки, браслеты, гривны и т. д.
Помимо изображений фигур животных часто встречаются сцены борьбы разных зверей. Изображения эти выполнялись при помощи ковки, чеканки, литья, теснения и резьбы, чаще всего из золота, серебра, бронзы или железа.
Все эти предметы искусства действительно были созданы скифскими мастерами, признак принадлежности их к скифам – особый способ изображения животных, так званный скифский звериный стиль. Животные всегда изображены в движении и сбоку, но при этом имеют голову, повернутую в сторону зрителя. Для самих скифов они служили олицетворением звериных тотемных предков, различных духов и играли роль магических амулетов. Также полагают, что разные звери, изображенные на рукояти меча или колчане со стрелами, призваны были символизировать силу, ловкость и храбрость скифского воина.
Военное дело скифов
Все скифские воины были отличными всадниками и в бою часто использовали конницу. Также они были первыми, кто успешно применил стратегическое отступление в войне с персами, значительно измотав персидские войска. Впоследствии воинское искусство скифов значительно устарело, и они начали терпеть военные поражения, будь-то от сплоченной македонской фаланги, или конных парфянских лучников.
Религия скифов
В религиозной жизни скифов господствовали культ огня и Солнца. Важным обрядом было почитание царского очага. Религиозными обряды выполнялись царями, и скифский царь был также одновременно религиозным главой общины. Но помимо него большую роль играли также различные маги и прорицатели, главным заданием которых был поиск врагом царя, предотвращения магических козней врагов. Болезнь же, как царя, так и любого другого скифа объяснялась как раз таки магическими кознями какого-то недруга, и задачей прорицателей было найти этих недругов и ликвидировать их козни в виде болезни. (Такая вот своеобразная древняя скифская медицина)
Храмов скифы не строили, но имели особые священные места, где вершили свои религиозные обряды поклонения Солнцу и огню. В исключительных случаях скифы прибегали даже к человеческим жертвоприношениям.
Скифы, видео
И в завершение предлагаем посмотреть интересный документальный фильм о скифах.
6. Первым увидел эти вещи старший брат. Едва он подошёл, чтобы поднять их, как золото запылало. Тогда он отступил, и приблизился второй брат, и опять золото было объято пламенем. Так жар пылающего золота отогнал обоих братьев, но, когда подошёл третий, младший, брат, пламя погасло, и он отнёс золото к себе в дом. Поэтому старшие братья согласились отдать царство младшему. Так вот, от Липоксаиса, как говорят, произошло скифское племя, называемое авхатами, от среднего брата - племя катиаров и траспиев, а от младшего из братьев - царя - племя паралатов. Все племена вместе называются сколотами, то есть царскими. Эллины же зовут их скифами.
7. Так рассказывают скифы о происхождении своего народа. Они думают, впрочем, что со времён первого царя Таргитая до вторжения в их землю Дария прошло как раз только 1000 лет. Упомянутые священные золотые предметы скифские цари тщательно охраняли и с благоговением почитали их, принося ежегодно богатые жертвы. Если кто-нибудь на празднике заснёт под открытым небом с этим священным золотом, то, по мнению скифов, не проживёт и года. Поэтому скифы дают ему столько земли, сколько он может за день объехать на коне. Так как земли у них было много, то Колаксаис разделил её, по рассказам скифов, на три царства между своими тремя сыновьями. Самым большим он сделал то царство, где хранилось (не добывалось) золото. В области, лежащей ещё дальше к северу от земли скифов, как передают, нельзя ничего видеть и туда невозможно проникнуть из-за летающих перьев. И действительно, земля и воздух там полны перьев, а это-то и мешает зрению.
8. Так сами скифы рассказывают о себе и о соседних с ними северных странах. Эллины же, что живут на Понте, передают иначе. Геракл, гоня быков Гериона (чаще - коров), прибыл в эту тогда ещё необитаемую страну (теперь её занимают скифы). Герион же жил далеко от Понта, на острове в Океане у Гадир за Геракловыми Столпами (остров этот эллины зовут Эрифией). Океан, по утверждению эллинов, течёт, начиная от восхода солнца, вокруг всей земли, но доказать этого они не могут. Оттуда-то Геракл и прибыл в так называемую теперь страну скифов. Там его застали непогода и холод. Закутавшись в свиную шкуру, он заснул, а в это время его упряжные кони (он пустил их пастись) чудесным образом исчезли.
9. Пробудившись, Геракл исходил всю страну в поисках коней и, наконец, прибыл в землю по имени Гилея . Там в пещере он нашёл некое существо смешанной природы - полудеву, полузмею (Богиня со змеями , родоначальница скифов, известна по ряду античных изображений). Верхняя часть туловища от ягодиц у неё была женской, а нижняя - змеиной. Увидев её, Геракл с удивлением спросил, не видала ли она где-нибудь его заблудившихся коней. В ответ женщина-змея сказала, что кони у неё, но она не отдаст их, пока Геракл не вступит с ней в любовную связь. Тогда Геракл ради такой награды соединился с этой женщиной. Однако она медлила отдавать коней, желая как можно дольше удержать у себя Геракла, а он с удовольствием бы удалился с конями. Наконец, женщина отдала коней со словами: «Коней этих, пришедших ко мне, я сохранила для тебя; ты отдал теперь за них выкуп. Ведь у меня трое сыновей от тебя. Скажи же, что мне с ними делать, когда они подрастут? Оставить ли их здесь (ведь я одна владею этой страной) или же отослать к тебе?». Так она спрашивала. Геракл же ответил на это: «Когда увидишь, что сыновья возмужали, то лучше всего тебе поступить так: посмотри, кто из них сможет вот так натянуть мой лук и опоясаться этим поясом, как я тебе указываю, того оставь жить здесь. Того же, кто не выполнит моих указаний, отошли на чужбину. Если ты так поступишь, то и сама останешься довольна и выполнишь моё желание».
10. С этими словами Геракл натянул один из своих луков (до тех пор ведь Геракл носил два лука). Затем, показав, как опоясываться, он передал лук и пояс (на конце застежки пояса висела золотая чаша) и уехал. Когда дети выросли, мать дала им имена. Одного назвала Агафирсом , другого Гелоном , а младшего Скифом . Затем, помня совет Геракла, она поступила, как велел Геракл. Двое сыновей - Агафирс и Гелон не могли сся с задачей, и мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось выполнить задачу, и он остался в стране. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские цари. И в память о той золотой чаше ещё и до сего дня скифы носят чаши на поясе (это только и сделала мать на благо Скифу).
11. Существует ещё и третье сказание (ему я сам больше всего доверяю). Оно гласит так. Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс и прибыли в киммерийскую землю (страна, ныне населённая скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам). С приближением скифов киммерийцы стали держать совет, что им делать пред лицом многочисленного вражеского войска. И вот на совете мнения разделились. Хотя обе стороны упорно стояли на своём, но победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным сражаться с таким множеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым упорно защищать родную землю от захватчиков. Итак, народ не внял совету царей, а цари не желали подчиниться народу. Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спасаться бегством вместе с народом. Ведь царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и какие беды ожидают изгнанников, лишённых родины. Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу. Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки Тираса (могилу царей там можно видеть ещё и поныне). После этого киммерийцы покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели безлюдной страной.
12. И теперь ещё в Скифской земле существуют киммерийские укрепления и киммерийские переправы; есть также и область по имени Киммерия и так называемый Киммерийский Боспор. Спасаясь бегством от скифов в Азию, киммерийцы заняли полуостров там, где ныне эллинский город Синопа. Известно также, что скифы в погоне за киммерийцами сбились с пути и вторглись в Мидийскую землю. Ведь киммерийцы постоянно двигались вдоль побережья Понта, скифы же во время преследования держались слева от Кавказа, пока не вторглись в землю мидян. Так вот, они повернули вглубь страны. Это последнее сказание передают одинаково как эллины, так и варвары.
В богатых могилах лесостепной полосы с раннескифского времени находятся вещи греческого происхождения или же скифских типов, но в греческом исполнении, свидетельствующие об установившихся связях этой части Скифии с греческими колониями Северного Причерноморья. Поселившиеся на побережье Черного моря греки больше всего были заинтересованы в получении от туземцев хлеба как для себя, так и для вывоза в Грецию, и поэтому, естественно, их внимание в первую очередь было направлено на земледельческое население страны. Экономические связи греков со скифами возникают со времени появления первых греческих поселений на северочерноморском побережье, древнейшим из которых было основанное в середине или в третьей четверти VII в. до н. э. на острове Березань в Днепро-Бугском лимане, и упрочиваются с основанием Ольвии в устье Нижнего Буга.
Погребения под специально для них насыпанными большими курганами в сопровождении более или менее значительного числа вещей, в том числе и импортных греческих, возникают у земледельческого населения Скифии значительно раньше, чем у кочевников, в частности у скифов-царских, что можно объяснить только развитием хлебной торговли с греками. Скапливавшиеся в руках распоряжавшейся этой торговлей туземной знати значительные богатства существенным образом увеличивали ее значение и власть. Следует заметить, что ввиду низкого уровня развития земледельческого производства отдельные хозяйства едва ли были в состоянии вести самостоятельную торговлю с греками. От лица общины выступали вожди, тем или иным путем собиравшие хлеб у рядового населения и продававшие его греческим купцам. Естественно, что львиная доля дохода от такой торговли оставалась в их распоряжении. Что получали непосредственные производители взамен выращенного ими хлеба, остается неизвестным. В могилах рядового населения импортных вещей обычно не находится или встречаются дешевенькие украшения вроде стеклянных бус. Экономических стимулов для развития хлебного производства у него не было, ввиду чего можно предположить, что в основном действовало исходящее от вождей внеэкономическое принуждение в традиционной форме натурального обложения, а по сути дела поборов в пользу вождей. Торговля велась путем натурального обмена, развитое в греческих городах денежное обращение в Скифию не проникло.
Параллельно с распространением богатых погребений в земледельческой Скифии умножалось число городищ-убежищ и увеличивались их размеры, что указывает на укрупнение общественных огранизаций и вместе с тем на усиление могущества вождей. Причиной этого явления была, конечно, не развивающаяся торговля с греками, а растущая опасность со стороны кочевых соседей. Следы начальных торговых связей с греками в некоторых случаях обнаруживаются на скифских поселениях, таких, например, как на Тарасовой Горе, так и оставшихся неукрепленными или в дальнейшем вошедших в состав больших городищ, как это было с древними неукрепленными поселениями на территории Бельского городища. Предположительно можно думать, что и поселение внутри Немировского городища ко времени появления в нем ранней греческой керамики было неукрепленным и лишь позже было обведено линией мощных оборонительных валов.
Еще в чернолесское время земледельцам приходилось обороняться от нападений мелких разбойничьих шаек степных кочевников, со времени же возвращения скифов из Азии над ними нависла грозная опасность со стороны строго организованной и опытной военной силы в лице последних. Скифы-царские остро нуждались в средствах существования, и не могли приобрести их мирным путем. Они метались из конца в конец по черноморским степям, очищая для себя место от сохранившегося там немногочисленного и разрозненного кочевого населения, в конце концов сумевшего объединиться для отпора и удержаться в степном Крыму, хотя и под эгидой пришельцев. Ответной реакцией земледельческого населения Скифии было строительство городищ-убежищ и вместе с тем создание собственных укрупненных военных организаций.
Наряду с курганными могильниками, содержащими примерно одинаковое число мужских и женских погребений, в лесостепной полосе имеются обширные могильники, состоящие из мужских погребений с очень небольшим числом богатых женских могил. Эти могильники получили название «дружинных некрополей». Наиболее ярко они представлены обширными курганными группами, состоящими из сотен насыпей различной величины у сел Аксютинцы и Волковцы на реке Суле в окрестностях городов Ромны и Дубны. Под курганами в этих могильниках находятся почти исключительно взрослые мужчины-воины в сопровождении большого количества оружия, конских уздечек и нередко насильственно умерщвленной жены или наложницы. Количественное соотношение погребений разного времени в этих могильниках, по подсчету В. А. Ильинской, следующее: «Из курганов, возраст которых может быть установлен на основании археологических данных, не менее двух третей относится к VI в., более одной четверти - к V и только девять (одна пятнадцатая часть - М. А.) к IV в. до н. э. При этом большинство позднейших погребений принадлежит лицам весьма высокого имущественного положения».
В. А. Ильинская объясняет это явление тем, что в Посулье находилось общескифское кладбище, что оно представляло собой ту страну Герра, в которой, по Геродоту, скифы погребали своих царей, но такое объяснение не согласуется ни с данными Геродота о стране Герра, ни с погребальной обрядностью, характерной для степных скифских могил, принадлежность которых скифам-царским не вызывает сомнения. Концентрация курганов скифов-воинов в определенных местах отражает социальную структуру скифов-пахарей и находится в соответствии с отсутствием или небольшой численностью того же рода погребений в других местах, бесспорно заселенных этими скифами. Похоже, что это были сословные кладбища отдельных племен или иных объединений. Женщин, детей и других членов этих объединений, не входивших в категорию воинов, хоронили отдельно, по большей части, вероятно, в бескурганных могильниках, один из которых обнаружен у с. Долинского в низовьях реки Сейм. Он содержал только женские и детские погребения. Воинов же, обязанных являться по первому зову своего вождя, хоронили вблизи его могилы независимо от местожительства той группы населения, которую они представляли и которая, следовательно, входила в объединение, возглавляемое общим вождем. Посульское кладбище воинов - крупнейшее из известных в Среднем Поднепровье, но далеко не единственное. Такого рода могильники имеются и в других местах как на левой, так и на правой стороне Днепра. Они свидетельствуют, что земледельческое население Скифии, создав собственные военные организации, успешно оборонялось от скифов-царских и более или менее длительное время сохраняло свою независимость.
Выше уже говорилось, что скифское население Подолии и Среднего Поднепровья мы называем общим именем «пахари», что археологически, вместе с тем, эти области отличались одна от другой - в Подолии, собственно в Поднестровье, были распространены не земляные, а каменные курганы с каменными же сооружениями для погребений, среди которых значительное место занимали трупосожжения. В Побужье, несмотря на наличие там сходных с поднестровскими городищ со знаменитым Немировским городищем во главе, ранние скифские погребения вообще неизвестны. В обследованных Юго-Подольской археологической экспедицией районах Немировского и Севериновского городищ не найдено ни курганов, ни бескурганных скифских могильников, хотя, конечно, население как-то погребало своих покойников. Обращает на себя внимание и тот факт, что среди поднестровских курганов нет выделяющихся величиной и богатством. В составе найденного в них инвентаря почти нет вещей греческого происхождения. Отнести все это за счет случайности или слабой изученности скифских памятников Подолии невозможно, так как сравнительная малочисленность исследованных там погребений как раз и зависит от того, что они не дают ценных находок.
По своему географическому положению Подолия лучше связывается с Причерноморьем, чем Среднее Поднепровье, а следы раннего проникновения греков, как показывают упомянутые находки родосско-ионийской керамики в Немировском городище, в ней выражены отчетливее и ярче, чем в последней из сопоставляемых частей Скифии. Удивительно, что несмотря на это возникшие еще в конце VII - начале VI в. до н. э. связи греков с Подолией не получили дальнейшего развития, тогда как со Средним Поднепровьем они с течением времени расширялись и укреплялись. Весьма вероятно, что это обстоятельство связывается с другим - со сравнительно ранним прекращением жизни на подольских поселениях и в городищах-убежищах, хотя такие же поселения и городища в Среднем Поднепровье продолжали существовать до исчезновения скифов из Поднепровья. Жизнь на поселении внутри Немировского городища закончилась не позже середины V в. до н. э.. Точно так же и на других городищах Подолии - на Буге и на Днестре - не найдено ничего, что бы свидетельствовало об их более продолжительном существовании.
Вероятно, еще до середины V в. до н. э. земледельческое население Подолии вынуждено было оставить свою страну по причинам, остающимся неизвестными. Нет сведений и куда оно переместилось. И то и другое остается областью предположений и догадок. Вместе с тем несомненно, что это было событием локального характера, и в Среднем Поднепровье жизнь шла в прежнем направлении: не только продолжается существование ранее возникших поселений и городищ, но сооружаются новые укрепления, как, например, возникшее в IV в. Плискачевское городище в Черкасской области.
С другой стороны, число погребенных воинов и их вождей в дружинных могильниках Среднего Поднепровья в V в. значительно сокращается, что, вероятно, находится в зависимости от уменьшения численности военных формирований, а следовательно, и сопротивления притязаниям скифов-царских. Надо полагать, что в это время последним удалось поставить земледельческое население Среднего Поднепровья в какие-то формы зависимости от себя. Об увеличении влияния скифов-царских на население Среднего Поднепровья свидетельствует распространение характерных для скифов-царских катакомбных погребений.
Самое богатое из них обнаружено в поле большого кургана (№ 4) у с. Рыжановка Черкасской области. Это погребение женщины, по всей вероятности, представительницы аристократии скифов-царских, выданной замуж за одного из вождей земледельческого населения среднеднепровского Правобережья. Под нераскопанной центральной частью этого кургана, вероятно, как и под другими исследованными курганами этой группы, находится обычное для данной местности погребение в деревянной камере. Большая часть катакомбных погребений найдена в верховьях реки Тясмин и притоков Южного Буга и Ингульца, по которым проходили пути из северо-западного Причерноморья в Среднее Поднепровье, что указывает на стремление скифов-царских держать их под своим контролем. В тясминской группе курганов открыто шестнадцать катакомбных могил, тогда как в Поросье известна только одна.
О того же рода процессе в среднеднепровском Левобережье можно заключить по появлению в IV в. до н. э. курганного могильника с катакомбными погребениями около г. Борисполя в северной оконечности степного коридора, протянувшегося вдоль левого берега Днепра до широты Киева и Десны. Возможно, что этот могильник оставлен подразделением скифов-царских, в обязанности которого входило обеспечение покорности земледельцев Среднего Поднепровья. Полную независимость от скифов-царских, по-видимому, сохранили только среднедонские скифы, теснее связанные не с ними, а с сарматами.
Хотя число богатых погребений в Среднем Поднепровье с V в. до н. э. уменьшается, отдельные из них отличаются возросшим богатством своего инвентаря. А это значит, что вожди земледельческого населения, несмотря на зависимость от скифов-царских, сохранили в своих руках распоряжение продукцией подвластного им населения и по-прежнему имели возможность обменивать ее на произведения греческих городов. Однако поступлениями от населения и доходами от торговли с греками они вынуждены были теперь делиться со скифами-царскими. Часть собранного ими хлеба они должны были в виде дани передавать скифам-царским, облагавшим, кроме того, поборами проходящие через их страну как речные, так и сухопутные торговые караваны. Доходы в виде дани с земледельцев и пошлин-подарков, взимаемых с греческих купцов, не считая военной добычи, поступавшие к скифам-царским и сосредоточивавшиеся в руках аристократии этой части скифского народа, и сделали возможным появление в степной Скифии тех богатейших погребений, которые сложностью своего устройства и ценностью положенных вместе с умершим вещей превосходят все известное до сих пор в скифской земле. Но выгодами господствующего положения пользовалась не только знать, но и рядовые воины скифов-царских, так как, по сообщению Геродота, царь делился с ними военной добычей в соответствии с заслугами каждого воина. Погребения рядовых воинов тоже отличаются и стандартным устройством могилы в виде подземной камеры-катакомбы, и набором хорошего оружия, и даже наличием в некоторых из них импортных греческих вещей.
Сложение Скифского царства со скифами-царскими во главе относится, по-видимому, к V в. до н. э., так как только в это время в степях появляются сравнительно богатые катакомбные погребения с вещами греческого происхождения. Только в этом веке скифы-царские, утвердившись в степях, распространяют свою власть на земледельческое население Среднего Приднепровья и, получив средства для развития торговли с греческими колониями, устанавливают прочные связи с ними, позволяющие царю Ариапифу иметь в Ольвии своего поверенного в делах грека Тимна (IV, 76), а его сыну Скилу подолгу жить в городе в специально выстроенном доме. Ко времени Геродота скифы-царские в общении с греками заслонили собой все остальное население Скифии. Сношения с земледельцами велись не непосредственно, а через них. По-видимому, этим объясняется то, что Геродот, отметив, что скифы-пахари сеют хлеб на продажу, больше ничего о них не сообщает. Он ничего о них не знал.
Скифское царство было если не первое, то одно из первых образований в Восточной Европе, основанных на завоевания с целью эксплуатации побежденных. В предшествующее время племенные объединения создавались в виде союзов для достижения общих целей, а войны между племенами, если не считать грабительских набегов, велись главным образом из-за территорий и приводили к уничтожению или изгнанию одного племени другим, в лучшем случае к ассимиляции победителями уцелевшей части побежденных. Неравноправное положение тех и других было временным и не вело к систематической эксплуатации, даже если побежденные приравнивались к рабам, так как само рабство в его патриархальной форме не носило классового характера. Вместе со скифами в Северном Причерноморье появились отношения, сложившиеся на Древнем Востоке, где уже давно существовали классы и классовая эксплуатация, где подчинение означало не номинальное, а фактическое рабство и где скифы научились жить за счет других народов.
Для усвоивших древневосточные представления о господстве и подчинении окифов-царских все покоренные скифы были рабами, хотя фактически они были далеки от рабского состояния и сохраняли свою экономическую и социальную самостоятельность. Покоренные действительно, как говорит Геродот, обязаны были служить скифскому царю, но эта обязанность распространялась и на самих скифов-царских и по сути дела была не чем иным, как выражением культового пиетета перед царской властью, зачаточно свойственного любому родовому обществу, но в восточных деспотиях приобретшего новое значение. Освященный религией авторитет вождя-царя был необходимым условием устойчивости родо-племенной демократической организации, а в классовом обществе он служил эксплуататорам и подкреплялся еще и находившейся в распоряжении царя не совпадающей с обществом вооруженной силой.
Следует отметить, что скифы-царские распространили свою власть на этнически родственные племена, на нескифские она не простиралась. В отношении скифов-номадов это объясняется территориальными претензиями скифов-царских, необходимостью овладения занятыми номадами наиболее удобными для хозяйства и образа жизни скифов-царских поднепровскими степями. В отношении же скифов-пахарей это подчинение объясняется тем, что только они производили пользовавшейся неограниченным спросом хлеб, а следовательно, являлись удобным объектом для систематической эксплуатации, тогда как другие доступные по местоположению для скифов народы подобного продукта не имели. Но возможно, что какую-то роль в ограничении Скифского царства этнически родственным населением играло и само родство.
Конечно, к грекам поступал от скифов-царских не только хлеб, полученный ими от земледельцев, они снабжали колонии продуктами и своего производства: скотом, шерстью, шкурами, кожей, а главное обращенными в рабство военнопленными. Скифские рабы вывозились в Грецию, в Афинах из них формировалась городская полиция, использовались они и по другому назначению. Однако главным для греков был хлеб, в котором остро нуждались и сами колонии и метрополия, в особенности Афины. Заботясь об укреплении связей со скифами, от которых зависело поступление хлеба, греки не упускали возможности ослабить свою зависимость от кочевников путем создания в окрестностях городов земледельческих поселений, принадлежащих как самим грекам, так и селившимся вблизи городов туземцам.
В окрестностях Ольвии рано возник сельскохозяйственный округ, население которого у Геродота названо каллипидами, а позже в декрете в честь Протогена именуется миксэллинами, т. е. полугреками, точнее смесью греков с туземцами. К такому же связанному с Ольвией населению принадлежали и те скифы-земледельцы, которых Геродот отличает от скифов-пахарей и помещает по низовому Днепру и по реке Ингулец (Пантикап). Это были не потомки оседло-земледельческого населения Северного Причерноморья, памятники которого известны в виде срубной культуры с ее сабатиновским и белозерским этапами, а вновь поселившиеся там туземцы. Между позднесрубными поселениями и памятниками этого населения, известными поселением у Широкой Балки и Белозерскому городищу, имеется определенная лакуна, исключающая непосредственную связь их друг с другом.
Еще во второй половине V в. до н. э. в Нижнем Поднепровье в районе г. Никополя на левой стороне реки возникло Каменское городище, единственный этого рода памятник в степной Скифии. Это была ставка скифского царя и столица Скифского царства, там же поселились многочисленные ремесленники, снабжавшие кочевых скифов произведениями своего мастерства: кузнечного, ювелирного, костерезного и других. Туда же по Днепру прибывали греческие купцы со своими товарами. Городище расположено на берегу Днепра между Белозерским лиманом и рекой Конкой и занимает площадь около 12 км2, уступая по величине только Бельскому городищу. Крутые обрывистые берега надежно защищали доступ к этому городищу со стороны рек и лимана, с напольной же стороны оно ограждено валом и рвом. В юго-восточной оконечности городища находится «акрополь» в виде примыкающего к реке Конке вытянутого четырехугольника, с других сторон обведенного валом. По верху вала прослеживаются остатки стены из сырцовых кирпичей. Значительная часть площади городища оставалась незаселенной, а на остальной находятся следы столбовых, плетневых наземных и углубленных в землю, состоящих из нескольких помещении построек с открытыми очагами и признаками распространенного у населения ремесленного, преимущественно кузнечного производства. В «акрополе» встречены остатки сооружений из камня, следов ремесленной деятельности в нем не обнаружено. О торговле с греками свидетельствуют многочисленные фрагменты привозной тарной керамики (амфор).
В Нижнем же Поднепровье по обе стороны реки находится основная масса курганов скифов-царских с их характерными могилами в виде подземной камеры - катакомбы, а в их числе и наиболее грандиозные насыпи с богатейшими царскими погребениями. Подавляющее большинство курганов скифов-царских датируется IV в. до н. э. Это было время наибольшего могущества Скифского царства, и к этому времени относятся те немногие целиком или частично сохранившиеся от разграбления знаменитые скифские курганы, такие, как Солоха, Чертомлык и Луговая могила (Александропольский курган). В это время курганы скифов-царских по своей величине и богатству намного превосходят самые богатые курганы Среднего Поднепровья.
В курганах степной и лесостепной Скифии преобладают произведения греческих мастеров, или полностью сохраняющие свой характер или изготовленные применительно к вкусам и потребностям скифов, но с некоторыми греческими привнесениями. Кроме высокохудожественных вещей с изображениями из скифской жизни, в них имеются свойственные скифскому искусству звериные мотивы в греческой трактовке, есть даже культовые сцены, представляющие собой греческую интерпретацию скифской мифологии, греческие изображения скифских божеств. Из вещей скифских типов, но в греческом художественном оформлении особый интерес представляют золотые обкладки ножен мечей и горитов, украшенные греческими сюжетами в соответствующем греческом стиле. Эти вещи замечательны еще и тем, что, кроме Чертомлыка, найдены еще в трех погребениях в курганах: у с. Ильинцы, в г. Мелитополе и в группе Пять Братьев у станицы Елизаветовской на Нижнем Дону. Кроме того, известна золотая покрышка ножен меча, такая же, как в перечисленных погребениях, находящаяся в Метрополитен Музее в Нью-Йорке, происходящая из Северного Причерноморья. Все эти предметы изготовлены в одной греческой мастерской при помощи одинаковых штампов и свидетельствуют о серийном производстве вещей, распространявшихся среди туземной аристократии не только Скифии, но и соседних с нею областей.
Еще более сильную зависимость от вкусов и потребностей скифов обнаруживают художественные произведения греческих торевтов с изображениями самих скифов, к числу которых относятся золотой гребень из Солохи, серебряная чертомлыкская ваза и два кубка (электровый и серебряный) и серебряная ваза с жанровыми сценами. Такие кубки найдены в кургане Куль-Оба близ Керчи и в одном из курганов в группе Частые курганы под Воронежем, ваза же происходит из Гаймановой могилы на Нижнем Днепре. Сюда же надо причислить серебряную вазу со сценами охоты на фантастических львов из Солохи. Все они украшены рельефными сценами, действующими лицами в которых выступают скифы в более или менее стандартном виде бородатых или безбородых мужчин с длинными волосами, одетых в короткие куртки с поясом, длинные узкие штаны и мягкие сапоги, иногда с башлыком на голове. Как правило, они вооружены типичным скифским оружием в виде подвешенных к поясу короткого меча (акинака), коробки для лука и стрел (горита) и самого лука, а также одним или двумя копьями, топором и легким щитом. Жанровые сцены, в которых они представлены, имеют повествовательный характер и изображают ряд последовательных событий, вероятно, мифологического содержания. Д. С. Раевский полагает, что сцены на кубках относятся к изложенному Геродотом мифу о происхождении скифов.
Теперь к отмеченным выше созданным для скифов высокохудожественным произведениям греческих мастеров прибавилась уникальная золотая пектораль, обнаруженная в 1971 г. в кургане Толстая могила близ г. Орджоникидзе Днепропетровской области, где под 9-метровой насыпью были две катакомбные могилы. Одна - центральная - оказалась разграбленной, а другая- боковая - совершенно целой, содержащей погребение женщины с ребенком, служанкой и двумя слугами, в сопровождении богатейшего многочисленного инвентаря, состоящего из украшений, сосудов и других предметов бытового назначения. В центральной могиле от разграбления уцелели части оружия, бронзовые котлы и некоторые другие малоценные вещи. Самая замечательная находка сделана в коротком коридоре, соединяющем центральную камеру со входной шахтой. Здесь оказались меч в обложенных золотом ножнах, украшенных фигурами фантастических животных, и названная выше пектораль - луновидное нагрудное украшение с двумя разделенными орнаментальной полосой фризами, из которых нижний заполнен сценами борьбы зверей, а верхний - фигурами домашних животных и людей, занятых работами, относящимися к основному виду производства у скифов - скотоводству. Две женщины представлены доящими овец, а два скифа - шьющими меховую рубашку. Животные - лошади, коровы, овцы и козы - даны в разнообразных положениях, некоторые кормящими детенышей - телят и жеребят. Эти единственные в своем роде изображения дают яркую картину скифского скотоводческого хозяйства и быта.
В двух сопровождавших центральное погребение могилах помещались шесть коней в дорогих, украшенных золотом и серебром уборах, а рядом с ними в особых могилах находились вооруженные слуги-конюхи с оружием и украшениями; на шее одного из них была золотая гривна.
Из греческих мастерских поступило к варварам также огромное количество разнообразных украшений как греческих, так и местных типов, в том числе нашивавшихся на одежду золотых бляшек, получивших широкое распространение с V в. до н. э. Среди них представлены не только более или менее соответствующие скифским греческие сюжеты, но и воспроизведения местных художественных мотивов в большей или меньшей греческой переработке. В художественных произведениях, экспортируемых из греческих городов, отчетливо различаются две стилистические группы - одна чисто греческая, а другая греко-персидская, возникшая в пределах Ахеменидской империи путем слияния персидской и греческой традиций. Вторая по своим сюжетам и формам стоит ближе к собственно скифскому искусству, которое, начиная со второй половины V в. до н. э., оттесняется на задний план. Произведениями скифских мастеров являются по большей части не личные, а конские бронзовые украшения, отличающиеся от предшествующего скифского искусства схематизмом, геометризацией и в связи с этим преобладанием графической трактовки образов над скульптурной. И в скифское искусство с этого времени проникают некоторые греческие и восточные сюжеты и формы.
В этот день:
- Дни рождения
- 1877 Родился Анри Эдуар Брёйль - французский католический священник, археолог, антрополог, этнолог и геолог, специалист по палеолиту и истории первобытного искусства. Изучал наскальную живопись в долинах Соммы и Дордони, изучал первобытные стоянки в Испании, Португалии, Италии, Ирландии, Эфиопии, Южной Африке, Британском Сомали и Китае. Доказал существование ориньякской эпохи верхнего палеолита Западной Европы, а также древнепалеолитических клектонских комплексов, характеризующихся отсутствием ручных рубил.
Скифы – древний полукочевой народ, существовавший и построивший свое царство в VIIІ веке до н. э. и которое просуществовало до IV века н. э. Их государство состояло из большого количества племен, создавших Скифское царство. Территория их государства простиралась от Дуная до Дона и называлась она в греческих источниках – Скифией.
История Скифского царства
Пришли скифы на территорию современной Украины приблизительно в восьмом веке до н. э. До этого, на этих землях проживали племена киммерийцев, но скифы смогли разрушить их военную мощь и сделали эти земли своими, большинство киммерийцев ассимилировались со скифами.Как говорят греческие источники, скифы господствовали в Передней Азии уже в шестом веке. Скифы имели тесные торговые отношения с греками, что способствовало расслоению скифского общества на классы. Сначала скифы создали союз племен, но довольно быстро их союз начал приобретать формы настоящего государства. Вскоре оно начало представлять собой раннефеодальную монархию, а во главе стоял царь. Царь передавал свою власть по наследству, а сама власть, как считалось, имела божественное происхождение.
Господствовала в этой стране военная аристократия и жрецы. Во время войны с Фракией, царем Атеем, была объединена все Скифское царство под одним флагом. Царь Атей даже замыслил войну с македонским царем Филиппом II – отцом Александра Македонского. И в одной из битв с Македонией, Атей погиб, приблизительно это случилось в 339 году до н. э.
Александр Великий послал одного из своих военачальников покорять Скифию, но те сумели разбить македонское войско.
В период царской Скифии возводились легендарные курганы, большое количество которых можно наблюдать и сейчас в полях Украины. Они были достаточно высокими, некоторые достигали высоты в 20 метров. Под этими огромными кучами земли лежали цари Скифии, а также члены военной аристократии, жрецы, нередко в таких курганах погребали дружину царей. Иногда рядом с царями и аристократией умерщвляли их жен, рабов, наложниц, коней, а затем клали их в том же кургане.
Воинов, царей и аристократию было принято хоронить с их оружием и доспехами, чтобы это им помогло в загробной жизни.
В третьем веке скифы начали страдать от постоянных налетов племен еще более воинственных сарматов. Огромное количество скифов погибло в результате войн с сарматами, остальные же были вынуждены отойти за Дунай. Там они создали державу, именуемую Малой Скифией. Во втором веке скифы захватили Крымский полуостров, где основали довольно сильное государство. Но совсем скоро оно было разрушено Понтийским царством и полностью прекратило свое существование.
В Малой Скифии, как гласят источники, скифы проживали вплоть до вторжения племен гуннов в четвертом веке нашей эры.
Культура скифов
Религия у скифов была языческой, причем они верили и в греческих богов – Ареса, а также в таких героев как Геракл. Кроме этого верили в существование мифических существ, например, амазонок.Важное место в жизни скифа было военное дело. Все скифы сражались в конном строю. Их боевое искусство помогало побеждать всех своих соседей, а также персов. Но уже во втором веке оно сильно устарело и скифы начинают терпеть поражения. Однако их стиль ведения боя тяжелой конницей переняли сарматы и мощное Парфянское царство.
После себя скифы оставили прекрасные памятники – курганы, при раскопах которых археологи нашли огромное количество скифского оружия, украшений, чудесной керамической посуды и множество других важных для их изучения артефактов.
В середине 40-х годов, издавая одну из глав своей диссертации о скифах, посвящённую социальному строю этого народа, я нисколько не сомневался в том, что характеристика его как военной демократии полностью соответствует действительности. С тех пор прошло много лет, я глубже ознакомился с историей скифов и обнаружил в ней такие явления, которые не укладываются в прежние чрезмерно обобщённые представления, а требуют уточнений и дальнейшего развития.
На вопрос о социально-экономическом строе скифов нельзя ответить, не углубившись в историю этого народа. Как известно из греческих и ассирийских источников, скифы почти столетие прожили в Передней Азии, по соседству и в тесных контактах с наиболее развитыми государствами того времени. Появившись в 70-х годах VII в. до н.э. в районе оз. Урмия, они немедленно включились в борьбу между мидянами и маннеями, с одной стороны, и ассирийцами - с другой. Вскоре, соблазнённые подарками и обещаниями, они переметнулись на сторону Ассирии и по её поручению воевали со своими предшественниками в Северном Причерноморье - киммерийцами, поселившимися в Малой Азии. В дальнейшем скифы выступают в созданной Вавилоном коалиции против Ассирии, активно участвуют в разгроме столицы Ассирийского царства Ниневии и в покорении принадлежавших ему владений, а также в отражении вмешавшегося в войну за ассирийское наследство Египта. Владения Ассирии были поделены между победителями, и скифам досталась северная часть Ассирийского царства вместе с завоёванным при их участии Ванским царством (Урарту). К годам владычества скифов над значительной частью Передней Азии и относятся те 28 лет, о которых Геродот говорит как о времени, когда скифы взимали с каждого народа наложенную ими дань и, кроме того, совершали набеги и грабежи (I, 106).
В 594 г. мидяне, не удовлетворённые долей доставшегося им ассирийского наследства, изменнически перебили скифских вождей и приступили к захвату скифских владений (I, 106). Ко времени войны мидян со скифами относится гибель урартской крепости Тейшебаини - Кармир-Блур возле Еревана, в которой ко времени взятия её мидянами находился
велика, что служить ему должен был каждый скиф, кому он назначит (IV, 72), а в загробную жизнь царя сопровождали вместе с конями и дорогим имуществом наложница и многочисленные слуги, умерщвлённые для этой цели (IV, 71, 72). В свете этих данных вырисовывается образ царя, весьма далёкий от племенного вождя и больше напоминающий восточного владыку, наделённого неограниченной властью земного божества. Такие черты восточного монарха скифские цари могли приобрести за время пребывания скифов в Азии, в окружении древневосточных государств и в тесном общении с ними. С этими чертами они вернулись в Северное Причерноморье.
Царская власть у скифов была наследственной привилегией определённого рода или семьи, в пределах которой она переходила от отца к сыну или другому ближайшему родственнику. Новый царь подобно восточным владыкам утверждался в своём положений согласием народа или его представителей в лице родовых или племенных старейшин, тоже наследственных, но его прерогативы оставались неизменными. Во времена Геродота скифы хорошо знали генеалогию своих царей, начиная с Иданфирса, возглавившего борьбу с персидским царём Дарием в 514 г. до н.э. Происхождение его, в свою очередь, восходило к Спаргапифу (IV, 76), при котором, надо полагать, скифы вернулись из Азии.
Господствующее положение скифы царские, в каком их застал Геродот (IV, 20), заняли в Северном Причерноморье не тотчас со времени своего там появления. Вернувшимся из Азии скифам пришлось выдержать трудную борьбу за место на родине своих прадедов с потомками тех скифов, которые не участвовали в нашествии на Азию, а оставались на старом месте. Это были те, которых Геродот в отличие от скифов царских называет просто кочевниками-номадами (IV, 19), а приведённая им легенда - детьми оставшихся на родине скифских женщин, прижитых с рабами (IV, 1). Скифам царским, по этой легенде, удалось покорить детей рабов только после того, как они вышли против них не с оружием, а с бичами (IV, 3). Унаследованная от отцов рабская психология будто бы заставила их покориться бичу, как знаку господства и рабского подчинения. В этой легенде нашла себе выражение рабовладельческая идеология той среды, в которой она сложилась. Но в легенде содержатся и вполне реалистические и достоверные указания на отношения между вернувшимися скифами и исконным населением страны. Пришельцам пришлось завоёвывать свое положение на старой родине. Особенно долго сопротивлялись кочевые скифы в Крыму (IV, 3). Там они остались и после того, как скифы царские утвердились в степи Нижнего Поднепровья, не включёнными в состав этих скифов, но попавшими в более или менее зависимое от них положение (IV, 19, 54).
Созданная греками легенда о походе персидского царя Дария на скифов в 514 г. до н.э. (IV, 118-142) не соответствует действительности и представляет интерес главным образом в части описания окружавших Скифию народов, причём лишь немногим дополняющего сведения о них, сообщённые Геродотом в общей характеристике страны. По легенде, скифы выставили против персов три войска под предводительством Иданфирса, Скапасиса и Токсакоса (IV, 120). Общее руководство принадлежало Иданфирсу, очевидно главе скифов царских, поскольку его имя значится в генеалогии скифских царей. Два из этих войсковых соединений состояли из скифов царских и, по-видимому, представляли одно правобережных, а другое левобережных кочевников. Третье войско, вероятно, было образовано из подчинённых скифам царским скифов-номадов. Савроматы, гелоны и будины упоминаются в качестве союзников.
Таким образом, по приведённым Геродотом данным нельзя заключить, что в конце VI в. до н.э. скифы царские господствовали над всей Скифией и держали в подчинении всё население этой страны. Ещё меньше такое заключение возможно в отношении окружавших Скифию не-
скифских народов. У Геродота они значатся независимыми от скифов царских самостоятельными образованиями. Не свидетельствуют о господствующем положении скифов царских и археологические памятники. Наоборот, в это время погребения скифов царских не выделяются ни богатством положенного с покойником инвентаря, ни сложностью и величиной погребальных сооружении. И в том и в другом они в это время уступают погребениям родо-племенной знати осёдло-земледельческого населения лесостепной Скифии. Попытка В.А. Ильинской усмотреть могилы царей скифов царских не в степи, а в лесостепной полосе по берегам р. Сулы не выдерживает критики как противоречащая и свидетельству Геродота о местонахождении царского кладбища в стране Герра, так и его же указаниям о местожительстве скифов царских в степной, а не в лесостепной части Северного Причерноморья и о кочевом, а не осёдлом образе жизни этих скифов.
Что касается марша Дария вокруг всей Скифии, то легенда о нём сочинена людьми, не имевшими никакого представления о расстояниях, какие пришлось бы покрыть для этого персидскому войску. Дарий не дошёл даже до Ольвии, хотя не месть за бесчинства в Передней Азии почти столетней давности, а подчинение греческих колоний было, вероятно, главной целью его похода. По достоверным сведениям Страбона (VII, 5, 14), уже в Гетской пустыне (Буджакской степи) он убедился в нереальности своего предприятия и повернул обратно. Скифам же досталась слава непобедимости, каковой, по справедливому замечанию Геродота, они обязаны своему кочевому образу жизни (IV, 46).
Описывая население осёдло-земледельческой части Скифии, Геродот называет его скифами-пахарями, особо отмечая, что они сеяли хлеб на продажу (IV, 17). Это указание заслуживает специального внимания, тем более что других более определённых данных о нём у Геродота не содержится. Полностью оценить это указание можно только при учёте того обстоятельства, что греческие колонии Северного Причерноморья были прежде всего заинтересованы в скифском хлебе. Главную роль в хлебной торговле с земледельческим населением Скифии играла Ольвия, из Ольвии же шли сведения о скифской стране, которыми и пользовался Геродот. Тем более поэтому странно, что в его сочинении земледельцам Скифии уделено очень мало внимания и что всё оно направлено на кочевое население страны, в первую очередь на скифов царских. Из этого можно заключить, что, хотя сами кочевники не представляли для ольвийских греков большого экономического значения, их роль в хлебной торговле всё же была существенной. Это была политическая роль. Земледельческие области Скифии были отделены от Ольвии просторами степей, находившихся во владении кочевников, и эти последние имели полную возможность контролировать торговлю Ольвии с земледельцами, а следовательно, и извлекать таким путём доходы в свою пользу.
Наиболее ранние свидетельства экономических связей даже не ольвийских, а ещё березанских греков со скифами находятся в замечательном Немировском городище в бассейне среднего течения Южного Буга, где обнаружены довольно многочисленные фрагменты греко-ионийской расписной керамики, относимой к концу VII - первой половине VI в. до н.э. Такая же керамика найдена в скифских поселениях Среднего Поднепровья, из чего следует, что греки проникали туда ещё до возвращения скифов царских из Азии. Да и позже, в течение всего
VI в. до н.э., предметы греческого импорта в значительно большем числе находятся не в степях у кочевников, а в поселениях п могильниках лесостепного осёдло-земледельческого населения Среднего Поднепровья, Из этого следует, что греки успели установить торговые связи с земледельческим населением Скифии значительно раньше, чем в это дело вмешались кочевые скифы царские.
Обращает на себя внимание и другое примечательное обстоятельство. В то время как в лесостепи возникают многочисленные богатые курганы с импортными греческими вещами, в степи у кочевников обычны могилы со скромным погребальным инвентарём, впущенные в более древние курганные насыпи. Известны всего два ранних богатых кочевнических погребения, но и они с вещами, ещё принесенными скифами из Азии. Это Литой курган (Мельгуновский клад) и погребение у сл. Криворожье на р. Калитве. Специальные курганы с богатыми погребениями появляются в степи позже, чем в лесостепи. Все эти факты должны быть приняты во внимание, и осмысление их невозможно без учёта, с одной стороны, всё расширяющихся сношений колоний со скифским миром, а с другой - различной роли в этих сношениях разных частей скифского населения, и притом в разное время неодинаковой.
Главными торговыми магистралями, соединявшими Ольвию с земледельческой Скифией, были Южный Буг и его левые притоки Ингул и Синюха. Не меньшее значение имела и р. Ингулец, впадающая в низовье Днепра поблизости от Ольвии. Это была, по Геродоту, пятая доступная с моря река Скифии Пантикап (IV, 47, 54). Реки эти вели в наиболее плодородные области земледельческой Скифии - в Подолию и лесостепное Поднепровье. Путь в Среднее Поднепровье был по ним много короче, чем по заходящему далеко на восток Днепру, к тому же перерезанному труднопроходимыми порогами.
При сопоставлении подольских и среднеднепровских курганов скифского времени обращает на себя внимание их различие. Подольские сооружались из камней, а среднеднепровские из земли; в первых из них трупосожжения встречаются чаще, чем во вторых. Основное же различие состоит в количестве и ценности находимого в погребениях инвентаря. В подольских курганах почти не встречается богатых погребений с импортными греческими вещами, тогда как в среднем Поднепровье их много, и притом, как уже отмечалось, начиная с VI в. до н.э. Это различие не может быть случайным. Оно свидетельствует, что, хотя торговля греков с Подолией и началась раньше, чем с Поднепровьем, греческий импорт в первую из этих областей не шёл ни в какое сравнение со ввозом в Среднее Поднепровье. Проще всего это было бы объяснить тем, что выгоды от торгового обмена с греками не попадали в руки подольской аристократии, а перехватывались господствовавшими над ней скифами кочевниками. Однако это не так. Скифское население в Подолии рано исчезает. Находки на поселениях и в погребениях показывают, что ещё в начале V в. до н.э., во всяком случае до середины этого века, заселённая скифами страна запустела. Несмотря на грандиозные оборонительные сооружения, самым замечательным из которых является Немировское городище, население Подолии не выдержало непрерывных ударов со стороны кочевых соседей и, не желая подчиняться им, ушло в другую страну, скорее всего за Карпаты к родственным народам, занимав-
шим там довольно широкую полосу от Трансильвании до Словакии.
Точно так же поступило население северо-восточного Прикарпатья и Молдавии. Оно, видимо, даже не пробовало сопротивляться, так как в его стране никаких укреплений интересующего нас времени не обнаружено. На опустевших землях северо-восточного Прикарпатья, включая Молдавию, и Подолии осёдлое население вновь появляется только в IV в. до н.э. В первой из этих областей это были геты, а во второй среднеднепровские скифы. Исследованный мной курганный могильник у с. Периорки в 12 км выше г. Винницы по Бугу сходен с рядовыми среднеднепровскими и относится к указанному времени. Известное богатое погребение у с. Ильинцы на р. Соб с золотыми вещами греческого мастерства датируется второй половиной IV в. до н.э.
В Среднем Поднепровье и городища и богатые погребения существовали непрерывно со времени своего появления в VI в. до н.э. до конца скифского периода. Замкнутая ограда исключительного по величине Вельского городища, находящегося на р. Ворскле в пограничье со степью, тянется более чем на 30 км и замыкает площадь в 4400 га. Огромные царские курганы Посулья достигают 15-метровой высоты и окружены сотнями курганов меньшей величины, содержащими погребения вооруженных воинов. Это так называемые дружинные кладбища. Большинство курганов того и другого рода относится к VI в. до н.э.; в V в. до н.э. число тех и других сильно сокращается, хотя отдельные погребения и в это время и позже значительно выделяются количеством и ценностью своего инвентаря. Продолжают функционировать и семейные кладбища туземной аристократии, хорошим примером которых является курганный могильник у с. Журовки (ур. Криворуково) Черкасской области. Археологические памятники Среднего Поднепровья свидетельствуют, что в VI в. до н.э. там происходила консолидация населения и создавались организации для активной защиты от усилившейся военной опасности со стороны кочевых соседей. В V в. до н.э. и позже значение такого рода деятельности заметно уменьшилось, но укрепления продолжали функционировать, а цари-вожди, хотя и менее могущественные, чем раньше, сохраняли своё положение во главе туземных объединений.
Агрессия скифов царских была направлена не только на запад, не менее активно они действовали и против среднеднепровского земледельческого населения, и здесь им удалось достичь определённых результатов. Земледельческое население Среднего Поднепровья, чтобы избавиться от непрерывных нападений с их стороны, вынуждено было признать свою зависимость от скифов царских и выплачивать им регулярную дань в виде какой-то части своих доходов от торговли с греками. Взамен оно освобождалось от постоянной военной опасности и сохраняло внутреннюю организацию со своими царями-вождями во главе, которые, вероятно, и следили за выполнением возложенных на земледельцев скифами царскими обязанностей.
Ко времени Геродота, т.е. в третьей четверти V в. до н.э., скифы царские считали всех остальных скифов своими рабами (IV, 20), т.е. подвластными себе. Из этого можно заключить, что господствующее положение в Скифии они заняли до знакомства Геродота со скифами, но, судя по приведённым данным, едва ли задолго до этого. О том же свидетельствует и время распространения у скифов царских богатых погребений. Самый ранний из известных памятников этого рода представлен Острой Томаковской могилой с вещами, изготовленными специально для скифов в греческих, вероятно ольвийских, мастерских. Погребение это относится к концу VI - началу V в. до н.э. Того же типа вещи найдены в Среднем Поднепровье в кургане у хут. Шумейко, это немаловажно отметить, если иметь в виду, что греческое ремесло в это время было направлено на удовлетворение запросов не столько кочевой, сколько земледельческой скифской знати. Важно также подчеркнуть, что в отличие от специального погребального кургана в хут. Шумейко погребение в Острой Томаковской могиле было впущено в насыпь более древнего кургана эпохи бронзы. Только позже, в конце V - начале IV в. до н.э. у скифов царских появляются курганы, насыпанные под могилами знатных покойников. Это курганы у станции Михайлово-Апостолово и многочисленные богатейшие курганы IV в. до н.э., затмившие своей величиной и богатством всеё, что известно раньше и в то же время не только у кочевых, но и у осёдло-земледельческих скифов. Такие памятники, как Солоха, Чертомлык, Александропольский курган и др., показывают, что наибольшего могущества и богатства скифские цари достигли только в IV в. до н.э. К этому времени и сложилось то Скифское царство, которое могло претендовать на завоевание фракийцев, вступить в борьбу с Македонией и разгромить полководца Александра Великого Зопириона.
В чём же заключался источник его могущества и богатства? Из предшествующего изложения следует, что главные доходы царь и аристократия скифов царских извлекали из контроля над торговлей греков с земледельческим населением страны, связанного не только с распоряжением путями этой торговли, но и с той или другой формой господства над производителями. Кочевники и сами принимали участие в торговле, доставляя грекам продукты скотоводства и рабов, но, принимая во внимание объём хлебной торговли Северного Причерноморья с Грецией и ту роль, которую в ней играла Ольвия, вполне вероятно полагать, что внеэкономические доходы скифов царских в виде поборов с подвластного населения во много раз превосходили то, что они получали взамен товаров, производимых в их собственных хозяйствах.
Ещё в V в. до н.э. на Нижнем Днепре напротив г. Никополя возник торгово-ремесленный центр возле ставки скифского царя. Это Каменское городище, расположенное ниже порогов и поэтому беспрепятственно сообщавшееся по реке с Ольвией. Отсюда скифы царские отправляли продукты своего хозяйства в греческий город, сюда прибывали греческие купцы, здесь же жили ремесленники, обслуживавшие текущие потребности скифов в вещах обыденного пользования. Это была столица Скифии, откуда управлялось огромное Скифское царство. И хотя оно не было постоянным местопребыванием царя, по большей части кочевавшего по степи вместе со своим двором и отборным войском, здесь сосредоточивались его доходы и поблизости от города находилось царское кладбище.
Не может быть сомнения в том, что Скифия была царством с организованным аппаратом господства. Но какова же была социально-эконо-
Не было условий для развития рабовладения и у земледельцев. Землевладение оставалось общинным, с ежегодными переделами между отдельными хозяйствами. К тому же оно было переложным, связанным с общинным, а не рабским трудом. Когда исчерпывалась пригодная для возделывания земля в одном месте, посёлки скифов переносились на другое. Именно поэтому следы поселений в большинстве случаев остаются слабо выраженными. Для накопления значительного культурного слоя они были слишком кратковременными.
В качестве доказательства развитого рабовладения у скифов указывают на засвидетельствованные Геродотом и обнаруженные археологическими раскопками сопровождающие знатного покойника погребения насильственно умерщвлённых наложницы и слуг (IV, 71, 72). Но какие же это рабы! Это привилегированные слуги, воины с оружием и дорогими украшениями. Обычай требовал, чтобы они продолжали служить своему господину и после его смерти, разделяя его загробную жизнь так же, как пользовались преимуществами своего положения до его смерти. С таким же успехом можно счесть рабами сановников японского микадо, кончавших жизнь самоубийством посредством харакири в случае смерти своего повелителя. Конечно, для сопровождения в могилу скифского царя убивали не всех его слуг, а только небольшую часть. Слуги составляли не только двор царя, но и его дружину; вероятно, они использовались и для обеспечения производственных надобностей царского хозяйства и по своему положению в таком качестве могли сближаться с рабами. Но это, если не считать рабами всех подданных скифского царя, всё же были не рабы и наличие их не доказывает существования рабовладельческого способа производства у скифов.
Древние писатели, а в их числе и Геродот, сохранили очень мало сведений о внутреннем строе скифов. Из их сообщений можно только извлечь, что у скифов были начальствующие и подчинённые, богатые и
бедные - владевшие несколькими повозками и большим числом голов скота и, как их называет Лукиан Самосатский, «восьминогие», т.е. обладавшие всего одной повозкой, запряжённой парой быков (Скиф или гость, I). Основной единицей скифского общества была семья со своим хозяйством и имуществом. Земля находилась в общей собственности. У земледельцев она подвергалась ежегодным переделам, вероятно, только в возделываемой части, у кочевников земля, надо полагать, распределялась по зонам кочевания отдельных производственных общин. Собственность была личной и семейной. Первая из них в большей своей части шла вместе с умершим в могилу, а вторая находилась в общем семейном владении. Сыновья могли выделиться из семейного хозяйства и получить причитающуюся им часть семейного имущества (IV, 114, 115). Родство и наследование велось по отцовской линии. Практиковалось многожёнство. Жёны после смерти мужа переходили к его наследникам, как и другое имущество. Так, Скил после смерти своего отца получил одну из жен последнего, скифянку Опиу, от которой тот имел другого сына Орика (IV, 78). Семья несла коллективную ответственность за своих членов. Рассказывая о казни гадателей, Геродот сообщает, что умерщвлялись не только обвинённые, но и их мужское потомство. На женщин это не распространялось, они, как и другое имущество казнённых, подлежали конфискации в пользу обвинителей (IV, 68, 69). Ссоры между родственниками или, скорее, соотечественниками (слово οiχηiων [так в тексте ] значит и то и другое) разрешались поединком под контролем царя (IV, 65), что исключало ничем не регулируемую кровную месть и упорядочивало общественные отношения.
В легенде о происхождении скифов у Геродота названо несколько родов, восходящих к общим предкам. Это авхаты, катиары, траспии и паралаты (IV, 6). Но это скорее всего были не роды, а племена. Паралатами назывались потомки Колаксая одной легенды о происхождении скифов, соответствующего Скифу другой легенды (IV, 5, 6, 8-10), в катиарах можно узнать агафирсов (акатиров), другое подразделение которых называлось траспиями. Это были потомки Липоксая - Агафирса. Потомков третьего из легендарных братьев - родоначальников Арпоксая - авхатов остаётся отождествить с потомством его двойника Гелона - гелонами, по Геродоту, поселившимися в стране будин, т.е. в среднеднепровском Левобережье, где ранняя скифская (чернолесская) культура перекрывает сходную с юхновской бондарихинскую культуру, видимо балтской принадлежности. Принимаемые за племя упомянутые Геродотом алазоны, судя по их названию, означающему по-гречески «хвастуны, шарлатаны», были какой-то частью скифов, жившей в междуречье Южного Буга и Днестра в нижнем их течении (IV, 17, 52) и получившей от греков презрительную кличку. Геродот в описании скифов пользуется не собственными именами их подразделений, а описательными наименованиями: скифы-номады, скифы-земледельцы, скифы-пахари, скифы-царские. Эти названия, хотя одно из них «царские» и соответствует туземному «саи», не могли быть именами отдельных племен, а означали совокупности, объединенные характером их хозяйственной деятельности или положением, занимаемым в стране. О племенах у скифов Геродот упоминает всего один раз в описании похорон скифского царя, тело которого перед погребением обвозилось по подчинённым областям (IV, 71), но это не значит, что племён не было или что они не играли никакой роли, а только то, что в условиях централизованного царства эта роль не могла быть значительной.
Основываясь на приведённых отрывочных данных, скифское общество следует считать патриархально-родовым. Однако обычные для этого типа
общественные порядки у них были соподчинены военной организации с её иерархией властей, в одних случаях совпадающих с родо-племенными, а в других стоящих над ними. Геродот упоминает у скифов номархов (IV, 66), т.е. военных правителей областей, едва ли соответствующих племенным вождям и родовым старейшинам. Эти правители, надо полагать, назначались царём из его приближённых или зарекомендовавших себя верностью представителей родо-племенной аристократии. Последние, вероятно, именовались скриптухами. Знаком их достоинства был маленький топорик с головкой животного или птицы на обушке.
Скифы царские всех других скифов считали своими рабами, но это не значит, что все подвластные им скифы были действительно рабами. Эксплуатация подвластного скифам населения была основным источником обогащения господствующих скифов, и притом не только аристократии, так как она осуществлялась коллективно и выгодами её пользовались, хотя и не в равной мере, не только царь и его окружение, но и рядовые воины. Внутри скифов царских не было оформившихся классов, существовавшая там эксплуатация была скрытой, замаскированной формами коллективного производства. Так же обстояло дело и у земледельцев. Внутри каждого из подразделений скифов господствовали порядки, свойственные военной демократии, хотя и с деспотической властью царя, отнюдь не противоречащей этим порядкам, так как эта власть была строго ограничена обычаем, нормы которого были обязательными и для самого царя. Нарушение их, как показывает история с царем Скилом, могло обернуться для царя самыми серьёзными последствиями. За пренебрежение отеческими обычаями Скил был смещён, а затем казнён, но царём вместо него стал его брат из той же традиционной царской династии (IV, 79-80).
В скифском обществе эксплуатация развёртывалась не внутри племён, а между ними. Одна часть - скифы царские владычествовала над другими и эксплуатировала их в меру своих возможностей и того сопротивления, какое подвластные племена могли им оказать. Именно для поддержания этой системы угнетения и эксплуатации скифам царским нужно было сильное войско и абсолютная власть царя. Но созданная скифами царскими организация не была ещё государством, хотя и имела основные его признаки.
Б.Н. Граков, считая Скифское царство рабовладельческим государством, приравнивает положение подвластных скифам царским других скифов к спартанским илотам (гелотам) и боспорским пелатам. К числу их можно было бы прибавить фессалийских пенестов и критских кларотов. Оставляя в стороне не вполне ясных по своему положению пелатов, сравнение илотов с подчиненными скифами вполне правомерно. И те и другие попали в зависимое состояние в результате завоевания. Но и илоты и ещё меньше подвластные господствующим скифам остальные скифы не были рабами в собственном значении этого понятия. Они не находились в частной собственности, их нельзя было ни продать, ни убить, ни освободить, они владели своими хозяйствами и облагались установленным властью натуральным налогом или оброком. В отличие от илотов, прикреплённых к земле и находившихся во владении отдельных спартиатов, скифские «рабы» сохраняли свою самостоятельность во внутреннем управлении, у них оставалась своя родо-племенная аристократия, которая, вероятно, и обеспечивала выполнение обязанностей, возложенных победителями на побеждённых. Всё это нимало не похоже на рабство и не может служить доводом в пользу рабовладельческого строя у скифов.
В марксистско-ленинском понимании государством называется организация господства одного класса над другим с обязательным существованием соответствующего этой цели аппарата принуждения. Скифское царство располагало таким аппаратом, обеспечивающим господство одной части скифов над другой. Но та и другая части - господствующая и подчинённая не являлись классами с различным отношением к средствам производства. В классовом обществе господствующий класс владеет средствами производства, а эксплуатируемый полностью или частично их лишён. В скифском же обществе средства производства оставались в руках производителей, хотя обеспеченность ими была различной. Принципиальной разницы в отношении к собственности, однако, не существовало ни между господствующими и подчинёнными, ни между богатыми и бедными. Рабы в качестве средств производства ещё не представляли такой величины, которая могла бы сказаться на характере социальных отношений. Рабовладельцы и рабы ещё не составляли противостоящих классов и ещё не было надобности в специальных средствах подчинения вторых первым. О скифском рабовладельческом строе можно говорить только как о зачаточном, существенно не отличающемся от патриархального рабства, сливающегося с семейными отношениями. Скифское царство обеспечивало власть не одного класса над другим, а одного племени над другими. В этом заключалась его главная функция, и на это была направлена его организация.
Скифское царство не было государством в марксистско-ленинском понимании этого термина. Это была одна из форм военной демократии, стоящая на грани превращения в государство. Уже в самом названии военной демократии заключаются её характерные признаки. Входившие в состав Скифского царства племена сохраняли демократический строй, поскольку царь или вождь с его дружиной ещё не противостоял вооружённому народу, но оно же было и военным, так как война стала для них обычной функцией, своего рода производством (промыслом). Созданное в порядке завоевания Скифское царство представляло собой результат военной деятельности одного из подразделений скифов, не изменившего социальную природу ни завоевателей, ни завоёванных и существовавшее лишь постольку, поскольку сохранялось военное превосходство одних над другими.
Из сказанного отнюдь не следует, что в Скифском царстве не происходило никаких социальных изменений. Они были, но с особой силой проявились только в позднейшее время, когда под ударами со стороны сарматов Скифское царство лишилось большей части своих владений, сильно сократилось в размерах и стало вместо эксплуатации подвластных племён развивать эксплуатацию соплеменников и рабов. Но это новый период в истории скифов, известный под названием Скифского царства в Крыму, САИ Г.Т. Ковпаненко. Ук.соч., стр. 61 сл.
dans leur nouveau pays d’habitation. Ils soumirent les Scythes nomades, population autochtone des steppes; par leurs invasions ils éloignèrnt au-delà des Carpates les habitants de la Podolie et du nord-est des Pré-Carpates qu’ils n’avainet pas réussis à asservir et subjuguèrent les Scythes laboureurs peuplant les régions du cours moyen du Dnieper. Cette position dominante permit aux Scythes royaux de mettre main sur les profits rapportés par le commerce du blé qui se développait, depuis le VIe siècle avant notre ère, avec les villes grecques. Ils acquirent ainsi d’une source principale de leur richesse. Du point de vue d’archéologie cela se révèle dans un mobilier extrêmement riche et abondant provenant des sépultures des aristocrates scythes du Ve et surtout du IVe siècles avant notre ère.
Le royaume de Scythes né à la base des guerres ne modifia de nature sociale ni des conquérants ni des vaincus. Les uns et les autres gardèrent leurs structures sociales qui n’étaient pas encore divisées en classes où les rapports aux moyens de production ne changèrent pas, l’importance du travail d’esclaves resta insuffisante dans le cadre de l’économie familiale patriarcale et le régime était toujours d’un caractère militaire et démocratique. Un pouvoir despotique du roi et une organisation militaire de la société n’entraient pas en divergence avec ce régime car ils étaient nécessaires non pas pour maintenir la domination d’une classe sur une autre mais pour assurer la prédominance d’une tribu sur une autre ainsi que pour garantir quelque indépendance à la population assujettie. Le royaume de Scythes n’était pas un Etat au sens marxiste-léniniste de ce terme mais c’était déjà une base pour sa formation.
