Смута в начале 17 века - один из самых тяжелых и трагических периодов в русской истории, оказавший судьбоносное влияние на судьбу нашего государства. Само название - «Смута», «Смутное время» очень точно отражает атмосферу того времени. Название имеет, кстати, народную этимологию.
Причины и начало смуты в России
События этого периода можно назвать и случайными, и закономерными, потому что другого такого сочетания неблагоприятных обстоятельств в нашей истории трудно вспомнить. Смерть Ивана Грозного, приход к власти Годунова, «запятнавшего» себя связями с опричниной. Династические потрясения совпадают с чередой неурожайных лет, которые ввергли итак ослабленную Ливонской войной и опричниной страну в хаос голодных бунтов, что тоже было одной из причин смуты. Любые попытки Годунова спасти положение бесполезны, вдобавок, вокруг него складывается ореол убийцы царевича Дмитрия, и никакие объяснения и расследования не могут оправдать его в глазах общества. Низкий авторитет царя и правительства, бедственное положение народа, голод, слухи – все это закономерно приводит к появлению самозванчества. Доведенные до крайности люди, охотно становятся под знамена тех, кто обещает улучшить их состояние.
Самозванцев используют в своих интересах Польша и Швеция, которые претендуют на русские земли и надеются с их помощью получить власть над Россией. Лжедмитрий I, например, при поддержке польского короля сумел всего за год превратиться из безвестного самозванца в царя. Правда чрезмерная ориентация новоявленного царя на Польшу и бесчинства поляков, приехавших с ним, возбудили массовое недовольство, которым воспользовался В.И. Шуйский. Он поднимает восстание против Лжедмитрия, завершившееся в мае 1606 года убийством самозванца и воцарением Шуйского.
Смена царя не принесла стабильности. В правление Шуйского вспыхивает движение «воров» (вор – лихой человек, нарушающий закон). Кульминацией движения было восстание Болотникова, которое некоторые исследователи считают первой гражданской войной в России. Восстание совпадает по времени с появлением очередного самозванца, которого прозвали «Тушинским вором» 8 . Болотников объединяется с Лжедмитрием II, также, его поддерживают поляки, даже жена первого самозванца, Марина Мнишек, утверждает, что это ее чудом спасшийся супруг. Начинается новый виток войны. Польские войска наступают на Москву, взят Смоленск. В этих условиях Шуйский бросается за помощью к Швеции и заключает с ней Выборгский договор, отдав в обмен за помощь часть территории Кольского полуострова. Вначале, объединенная русско-шведская армия громит Лжедмитрия вместе с поляками, но в июле 1610 года гетман Жолкевский разгромил русско-шведские войска в Клушинской битве, часть наемников перешла на сторону поляков, которым открылся путь на Москву.
Начинается новый этап Смуты в России. Поражение окончательно подорвало авторитет царя, в Москве вспыхивает заговор, в результате которого Шуйский был смещен, а власть перешла в руки бояр, которые вскоре присягнули на верность польскому королевичу Владиславу, в сентябре 1610 года поляки вступили в столицу. Часть русских городов не поддержала поляков, страна раскололась на два лагеря. Период с 1610 по 1613 год вошел в историю как семибоярщина – по числу бояр, возглавивших «русскую» партию. В стране поднимается мощное народное антипольское движение и в 1611 году образуется народное ополчение, осадившее Москву. Руководил ополчением Ляпунов. Распри среди руководства привели к поражению, но уже на следующий год формируется второе ополчение под руководством Минина и Пожарского. В октябре ополченцы штурмом взяли Москву и поляки капитулировали.
В январе 1613 года был созван Земский собор, на котором произошло избрание нового царя. Во многом благодаря патриарху Филарету, на царство посадили Михаила Романова, которому в ту пору было 16 лет. Власть нового царя была существенно ограничена боярами и Земским собором, без благословения которых царь не мог принимать наиболее важных решений. Это дало повод некоторым историкам утверждать о предпосылках для возникновения конституционной монархии в России.
Последствия смуты 17 века в России
Оценить значение Смутного времени для судьбы нашего государства очень тяжело. Непосредственные события этого периода привели к глобальной хозяйственной разрухе и обнищанию страны. Последствием смуты было и то, что Россия потеряла часть своих земель, которые предстояло возвращать с большими потерями: Смоленск, западная Украина, Кольский полуостров. На неопределенный период можно было забыть о выходе к морю, а значит и о торговле с западной Европой. Сильно ослабленное русское государство находилось в окружении сильных врагов в лице Польши и Швеции, оживились крымские татары. В общем, несмотря на победу, судьба государства висела на волоске. С другой стороны, роль народа в изгнании польско-шведских интервентов, становление новой династии – сплотили общество, на качественно новую ступень поднялось самосознание русского народа.
Во властных структурах также началось размежевание, которое неминуемо закончилось бы очередным дележом власти и распадом государства. Для укрепления властной вертикали Борис Годунов использовал верных своих дворян и верхи посада, которых противопоставлял строптивым боярам и князьям. Отличившимся в этой борьбе, Борис Федорович Годунов возвращал беглых крестьян, приписывал свободных холопов, занимавшихся торговлей и промыслами. Эти действия были направлены на прекращение беспорядочного брожения народных масс. После своего восшествия на престол, Годунов освобождает сельскую часть России от податей на один год, давая крестьянам возможность прийти в себя после предыдущих поборов. Материальную поддержку получали от него обездоленные люди: сироты, овдовевшие женщины. В плоть до появления Лжедмитрия, претендующего на престол и имеющего поддержку со стороны Польши, в дни правления Бориса Годунова была отменена казнь, а посаженные в крепости и тюрьмы Иваном Грозным были отпущены на свободу. В 1592 году подведены итоги переписи государства, что позволило окончательно закрепить крестьян за определенной территорией, без права выкупа на свободу.
В 1603 году Россия переживала великий голод. Борис Годунов открыл народу царские хлебные хранилища и не жалел казны для спасения людей от голодной смерти.
Во времена его правления активно продолжалась колонизация Западной части Сибири, а на юге страны выстраивались укрепления против набегов крымских татар, осваивались новые земли. На их территориях по указу Годунова были построены такие города как Воронеж и Белгород, был полностью реконструирован Курск.
Борис Годунов, являясь опытным политиком, отлично разбирался как во внутренних, так и внешних задачах государства. Осознавая отсталость Российской науки, он первым из правителей решает отправлять на обучение за границу дворянских детей.
Его опыт и знания позволяли напрямую участвовать переговорных процессах с соседними державами. Так, в 1601 году подписано двадцатилетнее перемирие с Речью Посполитой, налажены отличные связи с грузинским правительством. Военные операции со Швецией вернули России такие утерянные ранее города, как Ивангород, Орешек и т.д. Результатом грамотной политики Бориса Годунова стало расширение выходов России на просторы Балтийского моря.
Заключение
В правление Бориса Годунова в судьбах России произошел крутой перелом. Фактический преемник Грозного, Годунов расширил и упрочил дворянские привилегии. В стране утвердилось крепостное право. Законы против Юрьева дня доставили Борису поддержку феодальных землевладельцев. Но против него восстали социальные низы. Падение династии Годуновых послужило прологом к грандиозной крестьянской войне, потрясшей феодальное государство до основания.
Федеральное агентство по образованию
Санкт-Петербургский государственный горный институт
им. Г.В. Плеханова
(технический университет)
Кафедра исторических наук и политологии
Реферат
Борис Годунов: личность, политик, государь
По дисциплине: «Отечественная история»
Выполнила: студентка гр.ЭГ-09 _________ /Ю.С.Труфанова/
(подпись) (Ф.И.О.)
ОЦЕНКА: _____________
Дата: __________________
ПРОВЕРИЛ: к. и. н., доцент ________ /Ф.Л. Севастьянов /
(подпись) (Ф.И.О.)
Санкт-Петербург
Введение
Личность Бориса Годунова всегда представляла интерес для современников, историков, писателей, поэтов, художников, музыкантов. В этом нет ничего удивительного, его судьба до сих пор вызывает множество споров. Начав службу заурядным дворянином при Иване Грозном, Борис занял пост правителя при слабоумном царе Федоре Ивановиче, а затем стал властелином огромной державы. Многие историки сходятся в одном: Борис Годунов был удивительным человеком, в котором загадочно сочетались добро и зло. Но так ли много в нем «зла», как полагают? Разносторонние высказывания говорят о двойственности понимания личности Бориса и его политики. Исторический материал, касающийся его личности, настолько неоднозначен и полон различных неясностей, что невозможно дать безошибочно справедливую оценку его моральных и политических качеств. Жизни Бориса сопутствовало много драматических событий, как в истории России, так и в частной жизни, и прежде всего, его преследовало обвинение в причастности к трагической гибели в Угличе малолетнего царевича Дмитрия. Впрочем, многочисленные обвинения против Годунова никем не доказаны, но то, что они повлияли на отношение к нему потомков – факт.
Так кем же на самом деле был Борис Федорович Годунов? Как отразилась его политика на судьбе России? Рассмотрим подробнее его судьбу, отзывы современников и различных историков о его личных качествах и те изменения, которые он внес во внутреннюю и внешнюю политику нашего государства.
Происхождение
Общая характеристика личности Бориса Годунова
Вчерашний раб, татарин, зять Малюты,
Зять палача и сам в душе палач,
Возьмет венец и бармы Мономаха…
А.С. Пушкин «Борис Годунов»
Легенды о татарском происхождении Годунова общеизвестны. Родоначальником семьи считался татарин Чет-мурза, будто бы приехавший на Русь при Иване Калите. О его существовании говорится в единственном источнике - «Сказании о Чете». Но следует заметить, что в «Сказании о Чете» много исторических неточностей, и вряд ли сведения, полученные из этого сказания, заслуживают доверия. Из дошедших до нашего времени сведений, выяснено, что предки Бориса Годунова не были ни рабами, ни татарами. Выходцы из Костромы, они служили боярам при московском дворе. Невысокое служебное положение и незнатность спасли Годуновых в дни опричнины. Родство с боярами, столь высоко ценившееся прежде, могло теперь погубить карьеру служилого человека. В опричный корпус зачислялись незнатные дворяне, они и получали всевозможные привилегии.
Борис Годунов родился незадолго до покорения Казани, в 1552 году. Его отец, Фёдор Иванович, был помещиком средней руки. Отец Бориса и его брат Дмитрий сообща владели небольшой вотчиной в Костроме. Поэтому после смерти отца Бориса взял в свою семью дядя. Не только родственные чувства и ранняя кончина собственных детей побудили Дмитрия Ивановича принять особое участие в судьбе племянника. Важно было не допустить раздела последнего родового имения. Дмитрий Годунов попал в опричный корпус в момент его формирования. Царь стремился вырваться из старого окружения: ему нужны были новые люди, и он распахнул перед ними двери дворца. Так скромный вяземский помещик стал придворным. Служебные успехи дяди пошли на пользу племяннику Борису. В.О.Ключевский писал, что Борис Годунов не запятнал себя службой в опричнине и не уронил себя в глазах общества. Но это не совсем верно. На самом деле Борис надел опричный кафтан, едва достигнув совершеннолетия.
Волей случая (а точнее из-за смерти Наумова), Дмитрий Годунов становится постельничим Ивана Грозного. Затем, получив думный чин окольничего, он оставляет прежнюю должность своему племяннику. В обычное время начальник внутренней дворцовой стражи был незаметной фигурой. В обстановке заговоров и казней он оказался среди близких советников царя. Даже глава опричнины Малюта Скуратов искал дружбы и покровительства влиятельного постельничего. Руководствуясь политическим расчетом, влиятельный шеф опричников выдал дочь за Бориса Годунова. Скуратовы и Годуновы старались любой ценой породнится с царской семьей. И им удалось женить наследника престола Федора Ивановича на Евдокии Сабуровой (Сабуровы и Годуновы ведут свое происхождение от Дмитрия Зёрна). И хотя некоторое время спустя Евдокия была сослана в монастырь, родство с царской семьей осталось – средний сын Грозного Федор взял в жены Ирину Годунову, племянницу Дмитрия. Борис Годунов стал придворным человеком, приближённым к царю. Он занимал приближённые должности и исполнял поручения исходившие от самого государя, бывал у Грозного в ближайшей свите, и «дружкою» на царской свадьбе. В тридцать лет Борис уже получил боярский сан и важную должность «кравчего». Возвышение лиц и родов через родство с царицами было явлением обычным в московской истории, но такое возвышение было часто непрочно. Родственники Ивановых супруг погибали на наравне с другими жертвами его кровожадности. Сам Борис по своей близости к царю подвергался опасности; рассказывают, что царь сильно избил его своим жезлом, когда Борис заступался за убитого отцом царевича Ивана. Но царь Иван сам оплакивал своего сына и тогда стал еще более чем прежде, оказывать Борису благосклонность за смелость, стоившую, впрочем, последнему нескольких месяцев болезни. Борис до самой смерти царя пребывал у него в фаворе.
Не питая иллюзий насчет способности Федора к управлению, ближе к смерти, царь Иван Грозный поступил так, как поступали московские князья, оставляя трон малолетним наследникам. Он оставлял сына и его семью на попечение верных людей, имена которых назвал в своем завещании. Завещание Грозного нанесло смертельный удар честолюбивым замыслам Годуновых. В качестве ближайших родственников Федора они были готовы взять бразды правления в свои руки. И в тот момент, когда оставалось сделать один шаг, на их пути появилась непреодолимая преграда, воздвигнутая волей царя, Ивана – регентский совет.
1.2. Борьба за власть
Царь Иван IV скончался в марте 1584 г. Борису недоставало знатности, чтобы занять высокий пост. Но в конечном счете назначение на пост конюшего, проведенное вопреки ясно выраженной воли Ивана Грозного, ввело Годунова в круг правителей государства. В первые же две недели после смерти,Ивана Грозного вспыхнуло восстание против Богдана Бельского, племянника царского палача Скуратова. Были разнесены слухи, что он собирается поставить у власти младшего сына царя Ивана младенца Дмитрия, поэтому вдова Ивана – Мария Нагая – с полуторагодовалым Дмитрием и всей родней были отправлены в Углич, который был отдан царевичу в удел.
Начинается борьба за власть. Раздор между Никитой Романовым и Мстиславским привлек общее внимание. Став приемником заболевшего Романова, Годунов повел борьбу с Мстиславским с удвоенной энергией. Столкновение завершилось отставкой самого знатного из членов регентского совета.
Фактически власть оказалась в руках Бориса Годунова. Ему удалось освободиться от конкурентов: Мстиславский в 1585г. подстригся в монахи, Н.Р. Юрьев умер в 1586г., а И.П. Шуйский летом 1586г. Был схвачен, отправлен в ссылку и убит при попытке совершить переворот и устранить Годунова.
Земщина не простила Годунову его опричного прошлого. (Масла в огонь подлила и кончина царевича Дмитрия в Угличе). Годунов все острее чувствовал непрочность своего положения. Многие считали Бориса не более чем временщиком. Между тем Федор Иоаннович обладал слабым здоровьем. Он болел и едва не умер в первый же год царствования. Борис прекрасно понимал, что кончина Федора привела бы к быстрому крушению его карьеры.
Судьба Годуновых, казалось, висела на волоске. Борис все больше утверждался в намерении искать спасения за рубежом. Под давлением земщины Борис распустил «дворовую» охрану и тем самым лишился возможности поддерживать порядок и контролировать положение в столице. Лагерь его сторонников таял на глазах.
1.3. Начало карьеры
Путь к трону для Годунова был нелёгким. В удельном городе Угличе подрастал наследник престола Дмитрий, сын седьмой жены Ивана Грозного. 15 мая 1591 царевич при невыясненных обстоятельствах погиб. Официальное расследование проводил боярин Василий Шуйский. Причины случившегося сводились к «небрежению» Нагих, в результате чего Дмитрий случайно заколол себя ножом, играя со сверстниками. Царевич был тяжело болен «падучей» (эпилепсией). Давать такому ребёнку нож в руки, в самом деле, было преступно. Летопись обвиняет в убийстве Бориса Годунова, ведь Дмитрий был прямым наследником престола и мешал Борису в продвижении к нему, но официально эта версия ничем не подкреплена. 7 января 1598 Фёдор умер, и мужская линия Московской ветви династии Рюриковичей пресеклась. Единственной близкой наследницей престола осталась Мария, дочь двоюродного брата Фёдора. 17 февраля 1598 Земский собор избрал на царство Бориса Годунова. Близкое свойство перевесило дальнее родство возможных претендентов на трон. Не менее важным представлялся тот факт, что Годунов уже давно фактически правил страной от имени Федора, и не собирался выпускать власть из своих рук после его смерти.
Борис венчался на царство, еще пышнее и торжественнее Феодора, так как принял утварь Мономаха из рук вселенского патриарха. Во время венчания Борис сказал: «Отче, великий патриарх Иов! Бог мне свидетель, что в моем царстве не будет ни сирого, ни бедного» - и, тряся верх своей рубашки, примолвил: «Отдам и сию последнюю народу». Так и началось его царствие, о котором нет однозначного мнения у историков даже нашей поры.
2. Внутренняя политика Бориса Годунова
2.1. Гонения на бояр
Очень часто в исторической литературе при описании периода правления Бориса Годунова рассматривается такой аспект его деятельности, как «Гонения на бояр». Проанализировав несколько различных источников, у меня сложилось свое мнение по этому вопросу. Как мы уже знаем, политика Годунова постоянно наталкивалась на глухое сопротивление в среде удельной и боярской знати. Раздор Бориса с боярами, недовольство «скудеющих» дворян и городские восстания вызвали политику, некоторыми чертами напоминавшую опричнину. Деятельность Бориса в самом деле, на первый взгляд, приобрела отчетливый антибоярский характер. Но столкновение со знатью все же не привело к повторению опричнины. Воспитанник Грозного смог одолеть бояр иным образом. Он еще был обязан своим торжеством успехам политической централизации, достигнутой к концу ХVI столетия. Без поддержки окрепшего приказного аппарата Годунову едва ли удалось бы справиться со всплеском аристократической реакции. Своеобразие политического курса Годунова состояло в том, что он отказался от услуг привилегированного охранного корпуса и пытался найти прочную опору во всей массе дворянства.
История прихода Годунова к власти изложена выше. Путь к власти был нелегким: Годунову пришлось бороться с четырьмя регентами, оставленными ему Иваном Грозным. Но в том и различие между Годуновым и Грозным, что одержав победу над противниками, он никогда их не добивал. Иван IV, победив очередной боярский род, вырезал его вплоть до пятого колена, включая детей. Как сказал остроумно тов. Сталин «В одном ошибка была у Ивана Грозного, он не дорезал последние пять боярских родов!».
Борис Годунов даже своих прямых противников не казнил ни одного. Он всегда ограничивался ссылками и притом только предводителей партий (Мстиславский, Шуйский, Романов и др.).
Отдельным случаем стоит только дела Ивана и Андрея Шуйских, а также братьев Романовых. Очень долгое время, в течение всего 1596 г. И. Шуйский требовал от Боярской думы головы Б. Годунова в связи с «Австрийским делом». Он же являлся постоянным подстрекателем «проявлений народного негодования» в Москве. Вот его Годунов действительно убил вскоре же после ссылки в Белоозеро. Младший Шуйский – Андрей (тот с кем Годунов подрался в думе) – был умерщвлен в тюрьме. Но на этом репрессии в отношении Шуйских закончились. И спустя 5 лет после «Австрийского дела» брат Андрея – Василий Шуйский возглавил следствие по принципиальному для Годунова «Угличскому делу».
Подлинная трагедия произошла только с Романовыми. Регент Романов перед смертью передал свои права регента Б. Годунову. С тех пор Романовы в течение 10 лет были ближайшими союзниками Годуновых. Разрыв произошел за год до смерти царя Федора. Романовы не захотели мириться с той ролью, которую отводил для них Годунов, и потихоньку начали интриговать. Почувствовав это, Борис быстро их отодвинул (ведь именно Романовы, а не Годуновы в случае смерти Федора приходили к власти). Впоследствии Романовы продолжили свою политику до конца, создавая Годунову неприятности в думе, а затем, во время голода, открыто подстрекая к мятежу, и поплатились за это. Федора Романова (главного претендента на престол, будущего патриарха) – заточили в монастырь. Александр, Михаил и Василий Романовы умерли в ссылке. Но ни один не был казнен по приговору! Последний из братьев, Иван, спустя год был возвращен из ссылки и получил должность. Уже придя к власти, Романовы сделали все, чтобы отомстить Борису Годунову, даже после его смерти. Годунов подвергся тотальному чернению. Особенно это наблюдается в работах, находящегося под покровительством Романовых историка К. Валишевского. В них Годунов предстает настоящим «исчадием ада». Ключевский в своих работах опровергает это, причем к такому же выводу независимо от него в разное время пришли и Карамзин, и Соловьев, и Платонов. Нет, не был Борис Годунов «…палачом в душе…». К счастью для России.
Мягкость Годунова вызывала у его врагов презрение (правда, смешанное со страхом). Бывший регент Б. Бельский, вернувшись из ссылки, отправившись исполнять должность на границе России, придя на место, начал открыто заявлять: «в Москве власть Годунова, а здесь будет власть Бельского!». Трудно представить даже, что бы сделал с ним за подобное Грозный… Годунов же отнесся к доносу на Бельского без внимания. Просто фантастический пример для того времени
Рассорившись, наконец, с главным земским дьяком и своим учителем – Андреем Щелкаловым, Годунов добился его отстранения от должности и передал пост родному брату Андрея, Василию Щелкалову. Можно представить, как повел бы себя в такой ситуации Иван Грозный. Скорее всего, само имя рода Щелкаловых осталось бы только в поминальных листах какого-нибудь удаленного монастыря.
2.2. Учреждение патриаршества
Антифеодальные восстания, распри между боярами и полная недееспособность царя Фёдора ослабили самодержавную систему управления. Раздор между светской и духовной властями и низложение митрополита Дионисия усугубили кризис. Правительство стремилось сгладить противоречия и избежать новых столкновений с руководителями церкви. Обстановка острого социального кризиса требовала возрождения сильной церковной организации. В такой ситуации светская власть выступила с инициативой учреждения в России патриаршества. Борису Годунову удалось возвести на митрополичью кафедру своего ставника Иова. Но новый митрополит не пользовался авторитетом и популярностью. После восшествия Иова на патриарший стол власти составили так называемую утверждённую грамоту о его избрании. Она заключала в себе указание на историческую роль русского государства как оплота вселенской православной церкви. «Москва - третий Рим» при всей своей претенциозности выражала преимущество стремление ликвидировать неполноправное положение Москвы по отношению к другим центрам православия. Учреждение патриаршества укрепило престиж русской церкви и отразило новое соотношение сил внутри вселенской православной иерархии.
2.3. «Заповедные лета»
Становление крепостного права на Руси был процессом длительным и необратмым процессом. Он начался еще при Иване III (введением Юрьевого дня) и завершился при Алексее Михайловиче Тишайшем. Эпоха Романовых, таким образом, стала «эпохой крепостничества» и крестьянских войн. Годунов в этот великий процесс внес на самом деле небольшую лепту. Но гораздо существеннее этой лепты были принятые в его правление указы, освобождающие от крепостного права территории Сибири, Русского Севера, казачьи станицы, и некоторые другие районы. И это было несоизмеримо глобальней, чем пресловутый указ 1597г., который все равно был бы принят, стоял бы у власти Годунов или кто-нибудь другой.
Известный русский историк В.Н.Татищев считал, что крестьян закрепостил Годунов специальным законом 1592 года. После смерти злосчастного Бориса текст его закона был затерян, да так основательно, что никто не смог его разыскать. Слабость «указной» теории заключалась в том, что она опиралась не на строго проверенные факты, а на догадки. Отметив это обстоятельство, В.О.Ключевский назвал исторической сказкой мнение об установлении крестьянской неволи Годуновым. «Не правительственные распоряжения, - утверждал он, - а реальные условия жизни, задолженность крестьян положили конец крестьянским переходам». Но эта теория была поколеблена, когда в архивах обнаружились документы о «заповедных летах». Источники рисуют картину достаточно неожиданную. В правление Годунова крепостной режим стал впервые приобретать четкие контуры. Механизм «заповедных лет» возник не из законодательного акта, а из практических распоряжений властей. Финансыстали одной из главных пружин этого механизма. И сыграть зловещую роль крепостника суждено было Борису Годунову. Авторы исторической справки 1607 года утверждали, что благочестивый Федор закрепостил крестьян по наговору Бориса. В действительности все произошло иначе. Основы крепостнического режима были заложены приказным ведомством дьяка Андрея Щелколева. Сместив фактического соправителя, Борис присвоил плоды его многолетних усилий. Через три года после отставки дьяка Годунов облек установления Щелколева о 5-летнем сроке сыска крестьян в форму развернутого законодательного акта. Издание закона 1597 года означало, что система мер по упорядочению финансов окончательно переродилась в систему прикрепления к земле. Таким был механизм закрепощения многомиллионного русского крестьянства. Крепостной закон 1597 года был издан от имени царя Федора. Но Федор доживал свои последние дни, и современники отлично знали, от кого исходил именной указ. Крепостнический курс доставил Борису широкую поддержку со стороны феодального дворянства.
Внешняя политика. Борис Годунов как дипломат
Правительство Годунова продолжило внешнеполитический курс Грозного в балтийском вопросе. Но оно воздерживалось от активных действий в Прибалтике, пока существовала опасность союза Польши и Швеции. Как только эта опасность утратила реальный характер, Россия немедленно нанесла Швеции удар. Она намеревалась вернуть себе захваченные шведами русские земли, а главное, возродить «нарвское мореплавание».
В январе 1590 года русские полки заняли Ян, блокировали Копорье и продвинулись к Нарве. Руководство осадой вражеской крепости взял в свои руки Борис Годунов. Недоброжелатели тогда заподозрили его в предательстве. А на самом деле распоряжения Годунова под стенами Нарвы объяснялись не его симпатиями к неприятелю, а полным отсутствием боевого опыта. 19 февраля русские предприняли генеральный штурм. Располагая громадным численным превосходством, они атаковали крепость разом в 7 пунктах. Положение шведов было таково, что стремительный натиск мог решить судьбу крепости в считанные часы. Но Борис, оказавшись во власти военной стихии с её неизменным спутником - риском, не чувствовал уверенности. Он предпочёл путь переговоров, надеясь склонить шведов к капитуляции. По условиям перемирия, заключенного под стенами Нарвы, шведы очистили захваченные ими ранее русские крепости Иван-город и Копорье. Россия вернула себе морское побережье между реками Нарвой и Невой. Но ей не удалось овладеть портом Нарвой и восстановить «нарвское мореплавание». Таким образом, основная цель наступления не была достигнута. Шведский король Юхан III не желал признать своё поражение в войне с Россией и готовился к реваншу. Он заключил союз с Крымским ханством, и целью вражеского вторжения стала Москва. Ранним утром 4 июля 1591 года татары по серпуховской дороге вышли к Москве и заняли Котлы. Русские полки расположились под Даниловым монастырём в подвижном укреплении - «гуляй-городе». Днём произошёл бой, а ночью татары отступили. Как и при осаде Нарвы, Борис Годунов не проявил в войне с татарами ни решительности, ни энергии. Тем не менее, вся слава после победы досталась ему. Столица и двор чествовали его как героя. Борис жаждал славы великого военачальника. Но шум похвал и награды никого не ввели в заблуждение. В обычных для того времени витиеватых выражениях современники писали о том, что Годунов «во брагих же неискусен бысть», «оруженосию же не искусен бысть». Восточная политика Годунова ознаменовалась большими успехами. Россия отразила нападение татар и укрепила безопасность своих южных рубежей. В короткое время выстроены были новые пограничные крепости: Воронеж (1585 год), Ливны (1586 год), Елец (1592 год), Белгород, Оскол, Курск (1596 год). Оборонительная линия оказалась отодвинутой на юг в «дикое поле».
В целом, многие историки отмечают Бориса Годунова как талантливого дипломата. За годы его правления был возобновлен договор о свободной торговле датских купцов в России, была предоставлена денежная помощь Австрии для борьбы с Магометом («недругом христианства»), установлены благоприятные отношения с Англией: Борис дал новую жалованную грамоту для свободной и беспошлинной торговли Англии с Россией, Германии Борис отказал в беспошлинной торговле и строении католических церквей на Русской земле.
4. Отзывы современников
Стоит отметить, что современники считали Годунова удивительным оратором. Люди, знавшие Бориса, восхищались его речами. «От природы он наделен звучным голосом и даром красноречия», - писал о правителе Торий. Младший современник Бориса, Семен Шаховской, назвал его человеком «весьма сладкоречивым». Англичанин отметил манеры Бориса, красоту его лица и неизменную приветливость в обращении. По словам Шаховского, Борис «цвел благолепием» и «образом своим множество людей превзошел». Обладая несокрушимой волей, Борис производил впечатление мягкого человека. В минуты душевного волнения на его глаза навертывались слезы. Годунов поражал современников своим постоянством в семейной жизни и привязанностью к детям. Перечисляя добродетели царя, русские писатели подчеркивали его отвращение к «богомерзкому винопитию».
Даже враги, отдавая должное Годунову, писали, что он мог бы совершить много великих дел, если бы не помешали ему неблагоприятные обстоятельства. Такое мнение высказывали и иноземцы, и русские писатели. Конечно, чтобы оценить ту или иную похвалу, надо представить, от кого она исходит. Почитатели Бориса были дворянами, которых особенно восхищала его щедрость к служилым людям. В полной мере русские писатели оценили достоинства Бориса уже после смерти, когда трон заняли его ничтожные преемники. «Хотя явились после Годунова другие умные цари, - дипломатично замечал И.Тимофеев, - но, их разум был лишь тенью его разума». Овладев короной, Борис навлек навлек на свою голову негодование знати. Однако, благодаря гибкой политике, ему удалось сплотить верхи вокруг трона. Роковой для династии Годунова оказалась ненависть низов. Борис воздвиг трон на вулкане.
5. Трагический конец
5.1. Отношение народа к государю Борису Годунову
Живая власть для черни ненавистна,
Они любить умеют только мертвых.
А.С. Пушкин, «Борис Годунов».
Начало царствования Бориса казалось на редкость благополучным. Но это была только видимость. Первые два года Борис был хорошим царем в глазах своего народа, и живший во времена Бориса келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын говорит, что «ради всенародных строений своих Борис всем любезен бысть».
Дальнейшее царствование Годунова было для России ознаменовано великими бедствиями: страшный неурожай вызвал повсеместный голод. В одной Москве за два года погибло 120 000 человек. Царь всеми силами боролся с бедствием, велел, наконец, раздавать в Москве хлеб даром; но эта мера имела очень печальные последствия: в Москву пришло великое множество тунеядцев, которые не желали работать, благо кормиться в столице можно было даром. Вследствие страшного голода появилось в государстве множество разбойников, от которых страдали мирные жители под самой Москвой.
Народ икал виновников всех бедствий и, наконец, нашел в лице самого царя Бориса: уже в 1601 году глухо начинают поговаривать о том, что гнев Божий карает народ русский за то, что он терпит на престоле царя-детоубийцу. Московский народ открыто выказывает свою нелюбовь: плюет вслед карете Годунова, добавляя оскорбительное слово «худородный». Борис узнает об этих слухах, и светлый ум его затемняется мрачной злобой: он ищет своих врагов, поощряет всякие наветы. Жизнь неприятелей становится нестерпимой. Поссорятся два боярина, и один в злобе на другого донесет, что тот злоумышляет против царя, и этого довольно: несчастного хватают, пытают, иногда казнят. Холопы и слуги, недовольные чем-нибудь на господ, бегут и клевещут на них. По доносу собственного холопа была погублена Годуновым семья Романовых. Борис поверил словам дворового человека, одного из братьев Романовых. Он хорошо помнил, что старший из братьев, Федор, был его соперником при избрании на царство, и решил избавиться от опасной для него семьи. Братья Романовы подверглись жестокому заключению, а старший из них, Федор, был насильно пострижен в монахи под именем Филарета: этим хотели отнять у него навсегда возможность занять престол. Монашество заставили принять и его жену Ксению Ивановну с именем Марфы. Пятилетний сын их Михаил был разлучен с родителями и вместе с теткой Анастасией Никитичной был сослан на Белоозеро. Особенно тяжелое заключение испытал Михаил Никитич Романов: он содержался в земляной тюрьме-яме в селе Ныробе (ныне Пермской губернии, Чердынского уезда). До сих пор там сохраняются тяжелые железные кандалы, в которых был закован несчастный боярин. Из пяти братьев Романовых только инок Филарет да Иван Никитич вынесли тяжелое заключение и остались живы.
Чувство неприязни к государю подогревалось ещё и умело распускаемыми слухами о неслучайной гибели царевича Дмитрия. Слухи распускались противниками Годунова Нагими. Многие историки прошлых лет, в том числе и Карамзин, считали Годунова виновным в смерти царевича, а великий русский поэт Пушкин в своём произведении «Борис Годунов» даже описал душевные муки царя: «И мальчики кровавые в глазах…». Однако, справедливости ради, стоит отметить, что никаких прямых доказательств причастности будущего царя к гибели мальчика нет. Но слухи о якобы преступлении Бориса облетели всю Россию и проникли за рубеж.
Годунов скоро начал удаляться от россиян, отменил устав времен древних: не хотел в праздничные дни выходить к народу, выслушивать его жалобы. В Борисе стали пробуждаться подозрения, что его хотят убить, изгнать с трона «мечтал о тайных ковах против себя, яде, чародействе». Впоследствии, как заметил Карамзин, «глас Отечества уже не слышался в хвале частной, корыстолюбивой, и молчание народа, служа для царя явною укоризною, возвестил важную перемену в сердцах россиян: они уже не любили Бориса!».
5.2. Смерть
В начале 1602 года, на русско-шведской границе было перехвачено письмо одного иноземца из Нарвы, в котором было написано, что будто бы сын Ивана Грозного Дмитрий не был убит в 1591 году, а счастливо спасся и сейчас находится у казаков и вскоре собирается в Москву с большим войском. Это был Лжедмитрий I. Оживили призрак царевича круги, близкие к Романовым. Истинным лицом Лжедмитрия был беглец Чудова монастыря Григорий Отрепьев.
Когда Борису донесли о появлении самозванца в Польше, он не стал скрывать своих чувств и сказал в лицо боярам, что это их рук дело и задумано оно, чтобы его свергнуть. Кажется невероятным, что позже Годунов вверил тем же боярам армию и послал их против самозванца. Объяснение в том, что народные движения грозили ниспровергнуть устои родившегося, но ещё не окрепшего крепостнического режима. В такой ситуации господствующее феодальное сословие волей-неволей должно было сплотиться вокруг династии ради защиты собственных интересов.
Григорий Отрепьев оказался на гребне народного движения. Он попытался сыграть роль казацкого атамана и народного вождя, но подлинные интересы народа были ему глубоко чужды. Несколько воевод невысокого ранга перешли на сторону Лжедмитрия. Крепости сдавали восставшие казаки и посадские люди.
Агитация в пользу «доброго» царя (Лжедмитрия) распространялась по народу, словно поветрие. Обуреваемый страхом перед самозванцем, Годунов не раз засылал в его лагерь тайных убийц. Позже он приказал привезти в Москву мать Дмитрия и выпытывал у неё правду: жив ли царевич или давно его нет на свете.
В это время сам царь Борис разительно переменился. Обычно активный и деятельно участвовавший в управлении страной, он всё более и более отходил от дел. Всё чаще давала о себе знать его застарелая болезнь – подагра. Мало того, окружающие стали замечать несвойственную ему раздражительность и мнительность. Всё больше времени царь посвящал молитвам, во дворце появились ведуньи и предсказатели, которых царь расспрашивал о своём будущем и о будущем своей семьи.
13 апреля 1605 года Борис Годунов умер при невыясненных обстоятельствах у себя во дворце в Кремле. После присутствия на дипломатическом обеде с иноземными послами в Золотой палате Борис поднялся на балкон в верхних покоях своего дворца. Здесь его и настиг, по официальной версии, апоплексический удар. Кровь хлынула изо рта, носа и ушей. Прибежавшие лекари уже ничем не могли помочь ему. Царь успел лишь благословить на царство своего сына Фёдора.
Смерть Бориса Годунова облегчила захват Лжедмитрием I Москвы и расправу его сторонников с семьёй бывшего царя. Они же не оставили в покое и прах Бориса. Они извлекли труп из Архангельского собора и закопали вместе с останками жены и сына на заброшенном кладбище за городом.
Заключение
Царь Борис не только посещает меня, но и сидит со мной неотлучно и благосклонно повёртывается во все стороны, чтобы я мог разглядеть его. Увидев его так близко, я его, признаюсь, полюбил.
А.К. Толстой.
Таким образом, можно сделать вывод, что господство и власть Бориса основывались не только на придворной ловкости и интригах, как иногда ошибочно считают. Борис Годунов обладал незаурядным умом и правительственным талантом. Его политической участи не позавидуешь: страна досталась ему в годы тяжелейшего кризиса. Проигранная война (1558-1583), истощившая государство; разброд населения и землевладельческий крах в центре, опричнинский террор с его тяжкими последствиями – всё это создавало тяжелейшую обстановку. Он все время пытался нормализовать ситуацию в стране и достиг определенного успеха.
Если не обращать внимания на слухи и клевету, сопутствующую жизни царя, можно увидеть человека, действительно заботящегося не только о своём благополучии, но и о благе своего Отечества. Бориса Годунова погубило роковое стечение обстоятельств и ненависть собственного народа. Годунов - личность неоднозначная, но, тем не менее, как писал Платонов, прямой долг историков морально реабилитировать его.
Список используемой литературы
Причины и последствия Смутного времени для России
Реферат >> ИсторияНедееспособного Фёдора Иоанновича. Борис Годунов продолжал политику утверждения самодержавия и укрепления... хозяйственное разорение страны. Личность Бориса Годунова трактуется в исторической... - патриарх и «великий государь» Филарет. Смута расшатала царскую...
Русская литература ХІХ века. Известные личности
Шпаргалка >> Литература и русский язык1-й полов. 19 в. Пушкин – «Борис Годунов» . Центр. произв. трилогии-трагедии О. « ... видеть челов. недостатков государя (нерешительности, например... хитрый, самоуверенн. политик , портретн. характ- ... как главную личность . Личность исторического деятеля предстает...
Иван Грозный эпоха и личность
Реферат >> ИсторияИван Грозный: эпоха и личность Выполнила: студентка 1 курса... г. была преобразована в «Государев двор». В результате опричной политики , чрезвычайных, крутых мер в... 88 1 Костомаров Н.И. Публикация по: Борис Годунов («Родина», 1989, №10.С.62.
Валишевский К. Смутное время. - М., 1993.
Ключевский В.О. Исторические портреты. – М., 2008.
Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. - М., 1996.
Платонов, С. Ф. Борис Годунов. Мудрец и преступник. - М., 2006.
Пушкин А.С.. Сочинения в трёх томах. - М., 1986.
Скрынников Р.Г. Борис Годунов. - М.,1992.
Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. - М., 1990.
Энциклопедия российской монархии – М., 2002.
... государе .Недовольны были все. Налоговые льготы, привилегии, амнистии и милости, которыми Борис ...Личность Бориса Годунова всегда привлекала внимание историков и деятелей искусства. Борис был первым выборным царем на Руси, и он, в силу определенных обстоятельств, стал и победителем, и жертвой. Его личные качества и деятельность вызывают у исследователей разные оценки. Многие историки, начиная с В.Н. Татищева, Н.М. Карамзина, пытались ответить на вопросы: в чем была причина политического успеха Годунова, и почему его конец был бесславен и трагичен.
Уже современники пытались дать характеристику Годунову. Дьяк Иван Тимофеев признавал у Бориса ум и незаурядные способности. Но Тимофеев, по его собственному признанию, так и не понял, что преобладало в личности «рабоцаря» - добро или зло. «В начале же смерти его никто же весть, что воздолее и кая сторона мерила перетянет дел его, благая или злая».
Карамзин видел в нем человека, терзаемого ненасытным властолюбием и ради этого готового на любые преступления: «Если бы родился на престоле, то заслужил бы имя одного из лучших венценосцев в мире; но рожденный подданным с необузданной страстью к господству, не мог одолеть искушений там, где зло казалось для него выгодою». В глазах Карамзина лишь законные самодержцы были носителями государственного порядка. Борис же узурпировал власть, убив последнего члена царской династии, и потому само провидение обрекло его на гибель.
Костомаров отмечал в Годунове преимущественно отрицательные черты и даже в его хороших поступках склонен видеть дурные мотивы. «Красивый собой, он отличался замечательным даром слова, был умен, расчетлив, но в высокой степени себялюбив». По словам историка, Борис «в качестве государственного правителя не мог быть дальнозорким, понимал только ближайшие обстоятельства и пользоваться ими мог только для ближайших и своекорыстных целей» При этом «он умел надевать на себя личину благочестия, показывать доброту и милосердие, а где нужно – строгость и суровость. Постоянно рассудительный, никогда не поддавался он порывам увлечения и действовал всегда обдуманно».
Наиболее ярко эта концепция нашла отражение в трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов». Здесь присутствует тема убийства царевича Дмитрия, в которой Годунов определенно представлен главным виновником. Что в последствии повлияло на умы многих поколений читателей. «Как молотком стучит упрек,/ И все тошнит, и голова кружится,/ И мальчики кровавые в глазах». Причины трагедии Годунова он усматривал в отношении народа к власти. Борис погиб потому, что от него отвернулся собственный народ. Крестьяне не простили ему отмены старинного Юрьева дня, оградившего их свободу.
Таковым представляется Борис в публицистике Смутного времени, созданной политическими противниками царя после его смерти. Иной образ Годунова создали историки, критически подошедшие к их свидетельствам.
Говоря о личности Годунова, В.О.
Ключевский отмечал у него ряд положительных качеств: глубокий ум, рассудительность, умение управлять государством: «Борис и на престоле правил так же умно и осторожно, как прежде, стоя у престола при царе Федоре…Он много похвального учинил в государстве, был светлодушен, милостивив и нищелюбив». Именно эти качества, по мнению историка, обеспечили успех Бориса на Земском соборе 1598 года. При этом Ключевский не сомневается в его корыстолюбивых склонностях: «Его упрекали в ненасытном властолюбии и преследовании без разбора оболганных людей».С большой симпатией относился к Борису Годунову С.Ф. Платонов: «Без сомнения, Борис обладал крупным политическим умом и превосходил личными своими качествами всех своих соперников». Историк полагал, что тот был незаслуженно очернен современниками. Приведя и проанализировав в своей работе целый ряд свидетельств XVII в., которые утверждали, что «царевич Дмитрий принял заклание от лукавого раба своего Бориса Годунова», С.Ф. Платонов пришел к выводу, что обвинения в убийстве царевича Димитрия есть политическая клевета. Причину успеха он видел в умении управлять государством, проявившемся еще в царствование Федора, причину краха – в несчастном совпадении исторических случайностей: трехлетний голод опустошил страну, ненадежные бояре поддержали самозванца и т. д.
С.Ф. Платонов, пытаясь собрать вместе отдельные черты характера Бориса, дает ему следующую характеристику. «Что касается личных качеств Бориса, то они способны подкупить многих в его пользу. Он усвоил привычку сдерживать себя, управлять собой; он являлся всегда со светлым, приветливым и мягким обращением. И даже на высоте власти никогда не давал окружающим чувствовать своего могущества. Обычаи опричнины, где безнравственность доходила до последних пределов цинизма, а людская жизнь ценилась очень дешево, на поведении Бориса отразилась слабо. Правда, Борис легко смотрел на жизнь и свободу с нашей точки зрения. По меркам того времени Борис был достаточно гуманной личностью: даже в минуты самой жаркой его борьбы с боярством «лишней крови» он не когда не проливал, и сосланных врагов приказывал держать в достатке».
Далее С.Ф. Платонов говорит, что Борис, мало отличаясь в нравственном отношении от своих современников в сфере политики, тем не менее остался нравственным человеком в частной жизни. Есть известия, что он был хороший семьянин и очень нежный отец. Мягкий по своей натуре, он не любил военного дела, по возможности избегал войны и почти никогда сам не предводительствовал войском». Платонов отмечает, что как личность он был способен на высокие движения: «во время ссоры Грозного с сыном Иваном закрыл его собой от ударов отца.
Соловьев настаивал на том, что Борис Годунов не был столь великим государственным деятелем, его воцарение историк объяснял поддержкой многих авторитетных лиц: патриарха Иова, сестры царицы Ирины, приказных дьяков. Неудачу царствования объяснял он тем, что тот оказался недостоин трона: всех подозревал, всех боялся, никому не доверял. «Неуверенность в собственном достоинстве, правах, средствах не могла дать ему необходимого в его положении величия и развила в нем эту мелкую болезненную подозрительность, заставившую его осквернить царство доносами неслыханными».
А.А. Зимин, как и многие другие, полагал, что Б.
Годунов был соправителем слабоумного царя Федора и благодаря этому овладел ситуацией в стране и укрепил свою власть. Причину падения Бориса историк видел в том, что его политика привела к перенапряжению народных сил, вылившихся в социальный взрыв – крестьянскую войну против крепостного строя, знаменем которой стал самозванец.Скрынников Р.Г. попытался дать новую оценку Б. Годунову как государственному деятелю. Для этого он в работе «Борис Годунов» вновь обращается к историческим источникам и пытается заново прочесть их. Исследователь обратил внимание на происхождение и служебную деятельность Бориса еще при Иване Грозном и отметил, что своим возвышением он был обязан опричнине, дяде Дмитрию и женитьбе на дочери царского любимца Малюты Скуратова. Брак сестры Ирины с царевичем Федором еще больше укрепил его положение при дворе. Борис достиг трона только благодаря политическим интригам и поддержке сторонников. В целом в русском обществе он не имел опоры, что и привело его к краху.
Характеризуя отношение народа к Борису, историки отмечают, что судьба Бориса сложилось так, что каждый его успех в народном сознании обращался ему во зло. Ни один государственный человек на Руси до него не тратил столько сил на то, чтобы заслужить народное благорасположение. И в Москве и в других городах часто случались пожары – Борис немедленно подавал помощь погорельцам; случались неурожаи – он посылал туда хлебные запасы; никогда имя Годунова не стояло в указах о казнях, но стояло в наградных похвальных бумагах. Но, не смотря на это, в народном сознании оставалось какое-то опасливое к нему отношение. Его хвалили, но и ждали от него постоянно какой то каверзы. Нет такого греха, в котором бы его не обвиняли, причем часто совершенно огульно и бездоказательно. Современные летописцы охотно подхватывали эти слухи, так что теперь почти невозможно отделить правду от вымысла и сделать объективные выводы
Заключение
По мнению большинства исследователей, Борис Годунов представляется человеком весьма выдающихся личных качеств. По версии одних Борис – честолюбивый политик, не гнушающийся никакими средствами в достижении поставленной цели, по словам других – народный благодетель. При всех противоречивых оценках личности и деятельности царя Бориса историческая наука признает Годунова человеком выдающихся личных качеств и способностей. Однако это не помогло Борису укрепиться на российском престоле. На основе различных трудов и исследований, использовавшихся в работе, можно подвести итог правлению царя и показать основные причины, приведшие Годунова к гибели.
Борис был щедро одарен талантом государственного деятеля, далеко превосходя своих противников.
Он вполне мог оставить о себе память как о хорошем правителе, но этого не получилось. Царь Борис понимал недостатки и проблемы государства. Для успеха Борису был необходим непререкаемый авторитет. Если некоторые подвергали его сомнению уже в начале правления, то события голодных лет его подорвали окончательно. Падение авторитета стало для всех очевидным, когда распространились слухи о якобы спасенном сыне Ивана IV.Причин неудачи Бориса Годунова довольно много, но основная заключалась в том, что он первым нарушил вековые традиции престолонаследия, став выборным царем. Это восстановило против него многих, хотя он и действовал в интересах государства.
И дело не в том, что вторая половина его короткого царствования омрачилась неурожаями, мором и смутами. Главная причина заключалась в том, что его так и не воспринимали как богом данного царя. Его не боялись, как Ивана Грозного и не любили как Владимира Мономаха. Не прощали ему просчетов и не испытывали благодарности за его дары. И это отношение народа к нему было присуще всем слоям общества, от простого народа до боярства.
Многие были недовольны тем, что царь не захотел породниться с ведущими боярскими родами, как было до него. Каждое решение царя воспринималось с настороженностью и не без скрытой критики, не забывали и о его происхождении. Если репрессии и реформы Ивана Грозного, даже не всегда удачные, народ терпел, то Годунов не имел права делать того же, потому что получил власть не от родителей, а от людей, интересы которых и должен был соблюдать. Борис хотел быть таким же монархом, как и прежние цари, и укреплял трон во многом схожими методами: окружал себя родственниками, неугодных удалял.
Он старался любой ценой сохранить мир с могущественной аристократией, не покушался на ее земельные богатства, умноженные после воцарения Федора. Он твердо знал, что главной опорой трона является состоятельное дворянство. Политика царя Бориса наилучшим образом соответствовала целям укрепления самодержавной системы при одном непременном условии – сохранении мира внутри государства. Но эта политика принесла низшие сословия, составлявшие подавляющее большинство населения, в жертву дворянским интересам. Самодержавная система исключала участие низших сословий в управлении. Однако безмолвие народа было нарушено в начале XVII в.
Невозможность справиться с голодом 1601-1603 гг. и его последствиями подорвало веру народа в него, и, не видя в нем «Богом избранного», народ не побоялся нарушить клятву и выступить против царя. Борис оказался в беде одиноким: к тому времени видные родственники умерли. Одному было трудно противостоять столь стремительно развивавшимся событиям, и в результате он был обречен на поражение.
Предисловие
Борис Годунов - живой герой русской истории. На протяжении нескольких столетий драма одного из рядовых смертных, достигшего царского трона, продолжает вызывать непреходящий интерес. Как у современников, так и у потомков Годунов не вызывает сочувствия; скорее наоборот, все с осуждением говорят о властолюбии царя Бориса. Кто же не знает, что Борис Годунов убил несчастного царевича Дмитрия, последнего отпрыска династии Рюриковичей! Но справедливо ли такое однозначное восприятие годуновской истории? Не торопимся ли мы, не слишком ли доверяем слухам и досужим разговорам, которые всегда сопровождают властей предержащих? На нас влияют гениальные трактовки А. С. Пушкина и М. П. Мусоргского, через которые мы раньше всего знакомимся с этой старой исторической драмой. «Мальчики кровавые в глазах» всегда будут убедительнее любого источниковедческого анализа Следственного дела о смерти царевича Дмитрия. Но всегда ли те, кто осуждает Бориса Годунова, задумываются о справедливости своих упреков? Погружаясь в эпоху, предшествовавшую Смутному времени, историки неизбежно сталкиваются с очевидным величием дел, связанных с именем этого правителя: начало освоения Сибири, учреждение патриаршества, успешное отражение войска крымского хана, подходившего к Москве в 1591 году, строительство городов, монастырей и храмов и даже бросок на Кавказ. Огромное разнообразие событий годуновского правления плохо согласуется с прямолинейными обвинениями в убийствах и казнях. Хотя никуда не деться и от другого - потрясения Смуты все-таки стали следствием деяний сначала Ивана Грозного, а потом и его продолжателя - Бориса Годунова.
Современники, даже те, кто прямо осуждал «рабоцаря», как дьяк Иван Тимофеев - автор «Временника», вынуждены были сохранять беспристрастие и упоминать о заслугах Годунова. Вчитываясь в иной рассказ о царствовании Бориса Федоровича, можно подумать, что он написан льстецом Годунова, а вовсе не его обвинителем: «В начале своей жизни он во всем был добродетелен. Во-первых, он делал добрые дела прежде всего для Бога, а не для людей: усердный ревнитель о всяком благочестии, он был прилежным охранителем старинных церковных порядков; был щедрым помощником нуждающимся, кротко и внимательно выслушивал всевозможные просьбы народа о всяких вещах; он был приятен в своих ответах всем, жалующимся на обидящих, и быстро мстил за обидимых и вдов; он много заботился об управлении страной, имел бескорыстную любовь к правосудию, нелицемерно искоренял всякую неправду, даже чрез меру заботился о постройке в городах разных зданий для наполнения царства и снабжения их приличными украшениями… он был крепким защитником тех, кого обижали сильные, вообще об утверждении всей земли он заботился без меры, пока не был захвачен властолюбием».
Простая идея «порчи» в связи с постоянным стремлением к власти царя Бориса вполне удовлетворяла тех, кто жил во времена Смуты. Но для нас такого объяснения недостаточно. Более того, значение Годунова в русской истории остается недооцененным! Царь Борис Федорович не случайно взошел на трон; сначала он был выбран и возвышен самим Иваном Грозным, затем выстоял в многолетней придворной борьбе с первыми аристократами Московского царства и родственниками Ивана IV - князьями Мстиславскими, Воротынскими, Шуйскими, боярами Романовыми. При этом Борис Годунов сумел от «грозы» предшествующего царствования обратиться к устроению «земли» и порядка в ней. Как ему удалось не растратиться в придворных интригах, а стать еще и созидателем? «Несомненно, страшная школа Грозного, которую прошел Годунов, положила на него неизгладимый печальный отпечаток», - писал Василий Осипович Ключевский. Однако никто еще не выяснил, в какой мере Годунов - лучший ученик школы Ивана Грозного - следовал по стопам своего учителя, а где и по какой причине он изменил конструкцию предшествующего царствования, благодаря которой только и попал в верхи правящей элиты. Каким царем был Борис Годунов для своих подданных - добрым или злым, казнящим или милующим? Не пожалели ли подданные Московского царства, что в итоге поддались на призыв самозваного царевича Дмитрия и нарушили клятвы верности годуновской династии?
Историки слишком долго довольствовались тем, что говорили о Борисе Годунове современные летописи. Между тем шанса оправдаться ни Годунову, ни его преемникам предоставлено не было. Со смертью царя Бориса Федоровича начался стремительный упадок рода Годуновых. По приказу Лжедмитрия I были убиты вдова царица Мария Григорьевна и сын царевич Федор Борисович. Свергнув самозванца, новый царь Василий Шуйский первым делом своего царствования посчитал перенесение мощей царевича Дмитрия и его прославление как святого. Бориса Годунова прямо называли убийцей царевича, вопреки тому, что некогда утверждал сам Василий Шуйский, возглавлявший следственную комиссию в Угличе в 1591 году. Выбор в 1613 году на престол одного из Романовых, некогда ближайших свойственников и друзей, а потом заклятых врагов Годуновых, довершил начатое ранее ниспровержение царя Бориса. Романовы тоже выводили родословие своей власти от Ивана Грозного и его сына царя Федора Ивановича. Их исторический спор с Годуновым продолжился даже после избрания на трон Михаила Романова. В первые десятилетия XVII века сформировались устойчивые представления о временах, предшествующих Смуте. В сказаниях и летописцах Годунова обвиняли во всех реальных или вымышленных грехах, и тем сильнее, чем меньше могли упомянуть о грехах других правителей - Романовых. Словом, царь Борис - персонифицированное зло Смуты. Но при этом нельзя забывать, что ее основные события начались как раз после его смерти. То, в чем больше всего подозревают Бориса Годунова, - тайное или явное преследование и убийство своих врагов, - увы, не было (и не могло быть) исключительным свойством его натуры. Прежде чем обвинять, надо хотя бы вспомнить, что произошло с Годуновыми после устранения их от власти.
В самых первых официальных трактовках Смутного времени в «Утвержденной грамоте» об избрании царя Михаила Федоровича в 1613 году о царствовании Бориса Годунова отзывались с большим пиететом: «…и правяше скифетр великого Росийскаго царствия семь лет во всем благочестиво и бодроопасно». В тот момент важнее было подчеркнуть, что Романовы и Годуновы вместе оказались у трона после смерти Ивана Грозного. Даже призыв молодого Михаила Романова на царство, как известно, происходил в Костромском Ипатьевском монастыре, многими узами связанном с Годуновыми, где в родовой усыпальнице покоились их «отеческие гробы». Тем самым утверждалась определенная преемственность царствования Михаила Федоровича с правлением прежних царей, Федора Ивановича и Бориса Федоровича. Но прекраснодушное представление об общем прошлом Романовых и Годуновых (именно в таком порядке) существовало недолго. Вряд ли с подобной картиной мог согласиться царский отец - патриарх Филарет, сменивший некогда по воле Бориса Годунова свой богатый боярский кафтан на монашеский клобук. Даже не отзвуки, а раскаты старых обид станут хорошо заметны с возвращением патриарха из польско-литовского плена. В 1620-е годы, когда будет составляться «Новый летописец» (возможно, при участии патриарха Филарета), с памятью о покойном правителе перестанут церемониться, припомнят все рассказы, слухи и небылицы о Годунове. И главный из них - об умысле Бориса Годунова на убийство царевича Дмитрия: «В них же во владомых бысть болярин Борис, рекомый Федорович Годунов, ненавидяще братию свою боляр, бояре ж ево не любяху, что многие люди погубих напрасно; и вложи диявол ему в мысль извести праведного своего государя царевича Дмитрея, и помышляша себе: „Аще изведу царьский корень, и буду сам властелин на Руси“».
Патриарх Филарет имел прямое отношение к прославлению «убиенного» святого царевича Дмитрия. Именно он когда-то перенес его мощи из Углича в Москву. В Житии царевича Дмитрия, вошедшем в Четьи минеи редакции Германа Тулупова 1630 года, Борис Годунов снова был обвинен в преступлении. Хотя вначале автор Жития вынужден был признать, что Годунов был «многомыслен и разумен зело», а царь Федор «возложи на него все государство правити и строити». «Той же Борис начат всеми владети и во всем волю творити», но этого ему якобы оказалось мало; вскоре ослепленный желанием «величества и славы» боярин решается на то, чтобы подослать убийц к царевичу Дмитрию и «искоренить царский корень». То, о чем писалось в житиях, со временем становилось канонической нормой в восприятии событий. Не удивительно, что известный книжник Симон Азарьин в 1650-х годах пометил в своем месяцеслове о памяти царевича Дмитрия 15 мая, как о само собой разумеющемся: «убиен бысть повелением Бориса Годунова». За более чем полвека события времен правления Бориса Годунова ушли в историю, и только гробница царевича Дмитрия в Архангельском соборе была постоянным напоминанием о прежних политических страстях, злодеях и жертвах времен Смуты. Места Годунову в кремлевской усыпальнице великих князей и царей, напротив, не нашлось, его тело вынесли из Архангельского собора во время восстания московского «мира» 1 июня 1605 года. В конце концов Борис Годунов был погребен «честно», с подобающим почетом, вместе со всей семьей в Троице - Сергиевой лавре. И сделал это не кто иной, как царь Василий Шуйский, начинавший с тяжких обвинений в адрес Годунова. Но, видимо, и ему пришлось считаться с опасностью десакрализации царской власти. С начала XVII века эта приметная усыпальница, рядом с лаврским Успенским собором, остается немым укором тем, кто торопится обвинить Бориса Годунова во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, взывая если не к его оправданию, то хотя бы к пониманию старой трагедии о «добром царе», который стремился на словах и в делах к благу подданных.
В XVIII веке - веке дворцовых тайн - в истории царя Бориса Годунова увидели много поучительного. Первый русский историк Василий Никитич Татищев воспроизвел в своем труде апологетическую повесть «о честнем житии» царя Федора Ивановича, написанную патриархом Иовом. Естественно, что в ней о Годунове говорилось только как о «преизрядном правителе». То, что казалось легким, когда изложение историка заменяла современная летопись или документ, превратилось в непростую задачу на другом этапе развития исторической науки. Столкнувшись с противоречивыми известиями о царе Борисе Федоровиче, придворный историограф Герард Фридрих Миллер в «Опыте новейшей истории о России» вынужден был осторожничать в характеристике Годунова, «из боязни выговоров и взысканий от начальства». А «острых» тем, которые могла затронуть старая история о царе Борисе, было много: судьба малолетних претендентов на русский трон, самозванство и подлинность мощей царевича Дмитрия в Архангельском соборе, участие представителей сословий в царском избрании и делах государства. К последнему обстоятельству у современников «Уложенной комиссии» 1767 года интерес был особый. Они, естественно, искали прецедент в политической мысли Московского царства и нашли его. В 1774 году в «Трудах вольного российского собрания» была впервые опубликована «Утвержденная грамота» об избрании на царство Бориса Годунова. Некоторое время спустя ее публикацию повторил и Николай Иванович Новиков в своей знаменитой «Древней Российской Вивлиофике». Таким образом стал доступен один из основных документов эпохи Бориса Годунова, который, по мысли патриарха Иова и других составителей грамоты в 1598 году, должен был на века обосновать утверждение новой династии.
Критический настрой современников в отношении деяний Бориса Годунова все-таки продолжал влиять на историков больше, чем «Утвержденная грамота», обосновывавшая спорное право смертного взойти на опустевший престол Рюриковичей. В эпоху Просвещения казалось естественным делать выводы о человеческой природе, противопоставлять прошлое и современность, извлекать уроки из истории. Уже в первой полноценной истории Смуты, написанной князем Михаилом Михайловичем Щербатовым, все обвинительные акценты были беспощадно обозначены. Особенно претил автору «Истории Российской», некогда еще и заметному участнику действий «Уложенной комиссии», фальшивый дух избрания Бориса Годунова на царство: «…и тако происки и вопли наименее просвещенных решили судьбу государства». Он называет выборы царя «игралищем» и не верит в искренность ни Бориса Годунова, ни его сестры «Великой монахини» (Щербатов как будто намеренно использует созвучие этого никогда не существовавшего сана Ирины Годуновой с титулом «Великой монархини», принадлежавшим Екатерине II). У Щербатова также не было веры ни «сановникам», ни «усердию народа»: «а обыкновенно, где принуждение и страх, тут, дабы сокрыть и самое свое отвращение, люди силятся излишне являть знаки». Когда М. М. Щербатов доходит до рассказа о преследовании Борисом Годуновым «вельмож», то слышны нотки обиды родовитого человека, заново переживавшего старые времена. Возможно, он даже адресует императрице завуалированные опасные намеки на смерть Иоанна Антоновича и Петра III: «Однако при всем том, что царь Борис ни делал, дабы знатные роды в совершенную к себе покорность привести, воспоминание пролитые крови царевича Димитрия, сумнение о смерти царя Феодора Иоанновича, происки, учиненные для его избрания, и гонение Романовым, питали их огорчение и неудовольствие». М. М. Щербатов ярко резюмирует верный на все времена девиз аристократического фрондера: «Они были верны Отечеству и Государю, но ненавидели похитителя». Продолжая обвинять Бориса Годунова, историк пишет: «Гонением и нещастиями других спокойствие не приобретается, но удобно и врагов своих благодеяниями к себе преклонить. Сие кажется основанное на естестве сердца человеческого правило неизвестно было царю Борису; или подозрения толико дух его терзали, что затушали в нем всю мудрость, правосудие и предвидение». Подробно рассказав о временах правления Бориса Годунова и появлении самозваного царевича Дмитрия, Щербатов заключает: «Не было никакого преступления, которого бы он не готов был соделать для достижения своих намерений». Впрочем, было и многое, за что, по мнению историка, можно все-таки назвать Бориса Годунова «мудрым государем», несмотря на его «преступления». Успехи в «содержании мира с окружными народами», внимание к «военному чину», «правосудию», укрепление границ, сохранение и приумножение казны, развитие торговли, вспомоществование бедным во время голода. Однако итог неутешителен для Бориса Годунова, не заслужившего, в отличие от Петра Великого, высшего признания: «Мог бы сей назваться великой Государь и отец отечества, если бы не хищность, не разврат, не убийства и преступления его до престола довели».
С таким портретом Бориса Годунова не согласился другой историограф - Николай Михайлович Карамзин. Он рано заинтересовался историей Бориса Годунова, посвятив ей яркие строки в своих «Исторических воспоминаниях, вместе с другими замечаниями, на пути к Троице и в сем монастыре», опубликованных в журнале «Вестник Европы» в 1802 году. Стоя над могилами семьи Годуновых, он размышлял о преходящем значении власти и дел правителя, которому уже тогда посвятил отдельный очерк, чтобы опровергнуть «несправедливость наших летописцев». Н. М. Карамзин сделал акцент на том, как умело управлял царь Борис Годунов страной, показав неслучайный характер благоприятного отзыва о нем самого Петра Великого. Время Бориса Годунова впоследствии подробно было изучено Карамзиным в «Истории государства Российского», и историк внес определенные коррективы в свои ранние взгляды. Из карамзинского труда многие открывали свою историю в XIX веке (а кто-то так и остался на всю жизнь с оценками прошлого, позаимствованными из «Истории государства Российского»). У историографа был простор для написания целой повести о Борисе Годунове, где на весах истории были взвешены все деяния великого царя, но, одновременно, и убийцы царевича Дмитрия. Карамзин тоже вспоминал о титуле «отец отечества», пожалованном Петру в 1721 году по древним римским образцам. Подробно описав начало правления Годунова, историк заключал: «Но время приближалось, когда сей мудрый Властитель, достойно славимый тогда в Европе за свою разумную Политику, любовь к просвещению, ревность быть истинным отцем отечества, - наконец за благонравие в жизни общественной и семейственной, должен был вкусить горький плод беззакония и сделаться одною из удивительных жертв суда Небесного».
Литературный сентиментализм, который прославил Карамзина-литератора, безусловно, присутствует и в его оценках царя Бориса. Под пером историографа Годунов предстает мятущейся фигурой; своими грехами он погубил величие цели и мучается от этого: «Между тем, устраняя будущие мнимые опасности для юного Феодора, робкий губитель трепетал настоящих: волнуемый подозрениями, непрестанно боясь тайных злодеев и равно боясь заслужить народную ненависть мучительством, гнал и миловал». Карамзину удалось найти интересные трактовки человеческого характера Бориса Годунова, хотя их и нельзя ничем проверить, можно только доверять или не доверять его историческому чутью. «Он не был, но бывал тираном», - писал о Борисе Годунове историк. Царь действовал «как искусный политик, но еще более как страстный отец, и своим семейственным счастием доказывая, сколь неизъяснимо слияние добра и зла в сердце человеческом!». Жизнь и дела Годунова показаны у Карамзина более сложно, чем это делалось раньше в исторических трудах. Неизбежное возмездие Годунову за пресловутый грех властолюбия в «Истории государства Российского» по-прежнему присутствует, но каждый раз историограф если не ищет оправдания царю Борису, то стремится полнее раскрыть его характер, уходя от однозначных трактовок и обвинений. Политика Бориса Годунова, по мнению Карамзина, была «вообще благоразумной, не чуждой властолюбия, но умеренного: более охранительной, нежели стяжательной».
Особенную симпатию Карамзина заслужил Годунов-семьянин. В описании любви к сыну и наследнику царевичу Федору начинают звучать личные мотивы историка, переживавшего драму, связанную с потерей сына. Борис Годунов характеризуется Карамзиным как «ревностный наблюдатель всех уставов церковных и правил благочиния, трезвый, воздержный, трудолюбивый, враг забав суетных и пример в жизни семейственной, супруг, родитель нежный, особенно к милому ненаглядному сыну, которого он любил до слабости, ласкал непрестанно, называл своим велителем, не пускал никуда от себя, воспитывал с отменным старанием…».
Карамзин привнес в описание Бориса еще одну отсылку к современным обстоятельствам, относящимся к исторической эпохе после Отечественной войны 1812 года, когда на русского царя Александра I «смотрела» как на героя вся Россия. Но подобно тому, как Борис Годунов никогда не мог избавиться от подозрений в причастности к смерти царевича Дмитрия, так и Александр I оказался связан с драмой цареубийства, положившего конец царствованию его отца Павла I. «И так не удивительно, что Россия, по сказанию современников, любила своего Венценосца, желая забыть убиение Димитрия или сомневаясь в оном!» Пусть даже мысль Карамзина не простиралась до того, чтобы в чем-то обвинять Александра I, читатели могли увидеть опасные аналогии, задуматься над значением народного мнения. Александр I повторял судьбу Бориса Годунова, хотя современникам Карамзина об этом страшно было не только сказать, но и подумать: «…Венценосец знал свою тайну и не имел утешения верить любви народной; благотворя России, скоро начал удаляться от Россиян».
В постепенном исчезновении любви из сердец подданных царя Бориса, не простивших ему старых преступлений, вырисовывается основная драма Годунова: «Но глас отечества уже не слышался в хвале частной, корыстолюбивой, и молчание народа, служа для Царя явною укоризною, возвестило важную перемену в сердца Россиян: они уже не любили Бориса!» Общий вывод Карамзина однозначен и неутешителен для памяти царя Бориса: «…имя Годунова, одного из разумнейших властителей в мире, в течение столетий было и будет произносимо с омерзением, во славу нравственного неуклонного правосудия». Сначала Борис Годунов содействовал возвышению «Державы», а потом «более всех содействовал уничижению престола, воссев на нем святоубийцею».
Понятно, почему драма Александра Сергеевича Пушкина «Борис Годунов» показалась современникам похожей на сочинение Николая Михайловича Карамзина. Поэт решал ту же задачу, что и историограф Карамзин, думая о правде характеров исторических героев и их соответствии с обстоятельствами эпохи Смуты. Но Пушкин в своем «Борисе Годунове» оставался свободен в обращении с исторической канвой, черпая картины прошлого из своего воображения, а не выискивая их, вслед за Карамзиным, в летописях и документах. Надо поверить самому Пушкину, писавшему в посвящении памяти Николая Михайловича Карамзина: «…гением его вдохновенный». Годунов все-таки оказался у Пушкина другим, более живым и понятным в своей человеческой драме, чем стоящий на исторических котурнах «венценосец» Карамзина, умевший служить «только идолу властолюбия». Даже язык Пушкина далек от декламаций, нравоучений и морализаторского пафоса Карамзина. Напомню слова из монолога царя Бориса - прекрасный образец пушкинского текста:
Достиг я высшей власти;
Шестой уж год я царствую спокойно.
Но счастья нет моей душе. Не так ли
Мы смолоду влюбляемся и алчем
Утех любви, но только утолим
Сердечный глад мгновенным обладаньем,
Уж, охладев, скучаем и томимся?..
Напрасно мне кудесники сулят
Дни долгие, дни власти безмятежной -
Ни власть, ни жизнь меня не веселят;
Предчувствую небесный гром и горе.
Мне счастья нет. Я думал свой народ
В довольствии, во славе успокоить,
Щедротами любовь его снискать -
Но отложил пустое попеченье:
Живая власть для черни ненавистна,
Они любить умеют только мертвых.
Пушкин не обвинитель Годунова; можно даже подумать, что он оправдывает его, но это только на первый взгляд. Рассуждения о деяниях царя вложены в уста самого Бориса Годунова, а тому вполне естественно говорить о своих заслугах и непонимании черни. Поэту интереснее показать трагический разрыв, возникающий у Бориса Годунова от воспоминаний о мученической смерти царевича Дмитрия. Но Пушкин делает это так, что ни у кого не остается сомнений в вине царя Бориса. Годунов сам разрушил то, что созидал, преступив однажды черту, после которой нет возврата. Становится ясно, что герой этой драмы совершил что-то ужасное, делающее бессмысленным любые добрые дела. Но мы лишь догадываемся об этом, не имея никаких доказательств, кроме очевидных метаний Годунова, живущего с неспокойной совестью:
Ах! чувствую: ничто не может нас
Среди мирских печалей успокоить;
Ничто, ничто… едина разве совесть.
Так, здравая, она восторжествует
Над злобою, над темной клеветою. -
Но если в ней единое пятно,
Единое, случайно завелося,
Тогда - беда! как язвой моровой
Душа сгорит, нальется сердце ядом,
Как молотком стучит в ушах упрек,
И все тошнит, и голова кружится,
И мальчики кровавые в глазах…
И рад бежать, да некуда… ужасно!
Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.
Историк Михаил Петрович Погодин впервые услышал чтение пушкинского «Бориса Годунова» 12 сентября 1826 года (сама драма из-за цензурных проволочек была опубликована только в 1830 году). «Какое действие произвело на всех нас это чтение, передать невозможно, - писал он. - До сих пор еще - а этому прошло сорок лет - кровь приходит в движение при одном воспоминании…. Мне показалось, что родной мой и любезный Нестор поднялся из могилы и говорит устами Пимена: мне послышался живой голос древнего русского летописателя». После этого чтения Погодин неоднократно возвращался ко временам годуновского правления в своих исторических и литературных трудах. С его работ ведет отсчет «оправдательная» линия русской историографии в отношении Бориса Годунова. Он первым (но не последним) не поверил обвинениям пристрастных современников и показал настоящее величие дел царя Бориса. Но Погодин не пытался поучать Пушкина, как это сделал другой историк и литератор, Николай Алексеевич Полевой, откликнувшийся на выход в свет «Бориса Годунова»: «Как мог Пушкин не понять поэзии той идеи, что история не смеет утвердительно назвать Бориса цареубийцею! Что недостоверно для истории, то достоверно для поэзии».
Пушкину, увы, пришлось столкнуться с непониманием и несправедливыми обвинениями в ученическом следовании Карамзину. При этом поэтически рассказанная им история Годунова и Самозванца начинала повторяться у других сочинителей. Особенно поэта задел плагиат Фаддея Булгарина, очевидно заимствовавшего сцены из пушкинской рукописи, которую он читал как цензор. У М. П. Погодина же было свое собственное отношение к Борису Годунову. Читая статью М. П. Погодина «Об участии Годунова в убиении царевича Димитрия», опубликованную в журнале «Московский вестник» в 1829 году, А. С. Пушкин оставил на полях несколько заметок, красноречиво свидетельствующих о недоверии прямолинейной апологетике в отношении Годунова. Хотя М. П. Погодин и пытался предупредить читателя, что в его работе не будет ничего «положительного», на самом деле он решился поспорить с «громким проклятием двух веков» в адрес Бориса Годунова. Погодин считал, что Борис только «политически» хотел «убить Димитрия в народном мнении». Пушкин же возражал, что именно это свидетельствует о том, что «Дмитрий был опасен Борису», об умысле правителя на жизнь «младенца». Слабыми и неубедительными показались Пушкину и другие способы оправдания Бориса Годунова. Нелепым в глазах поэта выглядело предложение судить бывшего правителя «судом Уголовной палаты», по которому бы он смог оправдаться. Пушкин все-таки больше доверял свидетельствам современных летописцев и записал о неуместном погодинском предложении: «Судит их история, ибо на царей и на мертвых нет иного суда».
Несколько позднее, в 1835 году, М. П. Погодин прошел-таки драматической дорогой Пушкина и написал «истории в лицах» о царе Борисе Федоровиче Годунове и о Димитрии Самозванце. Значимым для восприятия Бориса Годунова оказался и гимназический учебник, написанный М. П. Погодиным. В нем историк стремился предложить «очищенный» от исторических наветов образ правителя Годунова. «Сей знаменитый муж, - писал М. П. Погодин, - обладал великими государственными способностями и четырнадцать лет его управления при Феодоре, равно как и семь его собственного, были счастливейшим временем для России в XVI веке». У известного историка были последователи, развивавшие апологетическую линию в освещении истории царя Бориса. Даже конкурент М. П. Погодина на поприще писания русской истории и гимназических учебников, Николай Герасимович Устрялов, отдавал должное Годунову: «Он вполне разумел искусство управлять государством, сделал для России много и еще более готовил ей в будущем».
Наконец, больше всего М. П. Погодин стремился «очистить» облик Годунова от самых тяжелых исторических обвинений в вечном прикреплении крестьян к своим владельцам. Историк отрицательно отвечал на вопрос, сформулированный им в заголовке статьи «Должно ли считать Бориса Годунова основателем крепостного права?». По мнению М. П. Погодина (не столь далекому от истины), в закрепощении крестьян на рубеже XVI–XVII веков были виноваты «обстоятельства», никакого закона о прикреплении крестьян к земле, принятого при участии правителя Бориса Годунова, не существовало. Статья М. П. Погодина была ответом исторического публициста, включившегося в обсуждение великой Крестьянской реформы 1861 года. Историк прежде всего использовал удобный повод, чтобы защитить своего любимого исторического героя.
Две линии восприятия Бориса Годунова - обвинительная и оправдательная - часто пересекались друге другом. Дмитрий Петрович Бутурлин, автор первой «Истории Смутного времени в России», вслед за Погодиным, тоже считал эпоху царя Федора Ивановича «счастливейшим» временем для России. Однако Борис Годунов у него все-таки «хитрый и честолюбивый вельможа», по «воле» которого был убит царевич Дмитрий и введено крепостное право. В «Повествовании о России» Николая Сергеевича Арцыбашева разноречивые сведения источников складываются в более чем благоприятный портрет Бориса Годунова, но историк не умолчал и об отрицательных чертах «Правителя»: «Он - одаренный превосходными красотою, умом и весьма сильным красноречием - властвуя, делал много удивительного, и никто из вельмож Российских не мог уподобляться ему ни телесной наружностью, ни рассуждениями; однако был лукав, властолюбив». Восстанавливая историческую канву событий, связанных со смертью царевича Дмитрия, Н. С. Арцыбашев полностью доверился Угличскому следственному делу, присоединившись к версии о случайной гибели последнего сына Ивана Грозного.
С темой магистерской диссертации «Об историческом значении царствования Бориса Годунова» вступил в 1849 году на историческое поприще Платон Васильевич Павлов. Он предложил по-новому посмотреть на Годунова как на правителя, в определенный момент решавшего самые насущные задачи. В соответствии с обсуждавшейся тогда концепцией перехода родового быта в государственный, П. В. Павлов последовательно показывает, как внутренняя и внешняя политика Бориса Годунова привела «к благосостоянию той державы, над которой он властвовал». Все это позволяло сделать итоговый вывод о том, что Годунов «превосходно выполнил свое призвание». В ряду тех, кто стремился «очистить» облик Годунова, может быть назван и Николай Полозов. Он признавался, что всегда со скорбью смотрел на «полуразрушенную, сиротеющую и как бы отверженную гробницу Годуновых» в Троице-Сергиевом монастыре. Но чувство сострадания, конечно, не может заменить отсутствия исторических аргументов при решении старого вопроса о «вине» Бориса Годунова в убийстве царевича Дмитрия.
Новой вехой в изучении годуновской эпохи стала «История России с древнейших времен» Сергея Михайловича Соловьева. В 7-м и 8-м томах его труда, впервые опубликованных в 1857–1858 годах, Борису Годунову уделено немало страниц. С. М. Соловьев изначально оговаривается, что «считает непозволительным для историка приписывать историческому лицу побуждения именно ненравственные, когда на это нет никаких доказательств». Следуя своему правилу, Соловьев сомневался во многих обвинениях, адресованных Борису Годунову. Однако ссылаясь на летописи, автор «Истории России» вынужден был говорить, что на пути к власти правитель «пролил много крови неповинной». Соблюдая, насколько возможно, беспристрастность, С. М. Соловьев приводил благоприятный отзыв современника о Борисе Годунове. Но дальше, подробно, с опорой на архивные документы характеризуя «правительственную деятельность» времен царя Федора Иоанновича, историк показал, как «честолюбие» Годунова все больше влияло на дела государства.
Говоря о роковой для династии Рюриковичей гибели царевича Дмитрия, историк определенно оказывается на стороне обвинения, хотя читатель подводится к этой мысли только исподволь. Соловьев считал, что достичь могущества Годунову помогла определенная работа «сосредоточения власти», проведенная «прежними государями». Однако будущее было «страшно» для «достигшего первенства» Бориса: «тем страшнее, чем выше было положение его настоящее. У Феодора не было сына, при котором бы Годунов, как дядя, мог надеяться сохранить прежнее значение…» При этом Борис Годунов не был единственным, кто должен был «бояться за свое будущее». Среди них оказывались те, кто был «обязан выгодами своего положения Годунову», и другие вельможи, по решению которых царевич Дмитрий и его родственники Нагие были отправлены «в изгнание». Следствие по делу о гибели царевича Дмитрия Соловьев считал «недобросовестным». «Не ясно ли видно, - писал он в «Истории России», - как спешили собрать побольше свидетельств о том, что царевич зарезался сам в припадке падучей болезни, не обращая внимания на противоречия и на укрытие главных обстоятельств». Поэтому Соловьев склонен был согласиться с отразившимся в летописях общим указанием на Годунова как виновника смерти царевича: «Собор обвинил Нагих; но в народе винили Бориса, а народ памятлив и любит с событием, особенно его поразившим, соединять и все другие важные события».
Взойдя на трон, Борис Годунов, с точки зрения С. М. Соловьева, оказался недостоин царского венца, был «подозрителен», «мелкодушен» и не ценил силу народного избрания. Ему недоставало «нравственного величия». В начале царствования он еще успел что-то сделать и «был всем любезен», но в итоге пал «вследствие негодования чиноначальников Русской земли». Общая оценка Соловьева неутешительна: «Годунов не мог уподобиться древним царям, не мог явиться царем на престоле и упрочить себя и потомство свое на нем по неуменью нравственно возвыситься в уровень своему высокому положению». Историк по-новому размышлял о причинах потрясений начала XVII века, думая, что уже в характере Бориса Годунова «заключалась возможность начала Смуты». Однако Соловьев не торопился связывать Смутное время с «запрещением крестьянского выхода, сделанным Годуновым». Все основные события Смуты произошли позднее и были обусловлены другими обстоятельствами, на которые царь Борис Федорович уже не влиял.
Погодинская линия оправдания Бориса Годунова, от которой отказывался Соловьев, хотя и была основательно поколеблена, но не исчезла вовсе. В опубликованных в журнале «Русская беседа» отзывах Константина Сергеевича Аксакова на 7-й и 8-й тома «Истории России с древнейших времен» С. М. Соловьева были справедливо подчеркнуты известные противоречия в подходах историка к годуновской эпохе. Знаменитый упрек публициста-славянофила К. С. Аксакова автору «Истории России» - «не заметил одного: Русского народа» - предопределил критические оценки соловьевского труда. Константин Аксаков писал о том, что Соловьев фактически прошел мимо вопроса о закрепощении крестьян. Рассматривая следствие по делу о гибели царевича Дмитрия, рецензент, напротив, был убежден, что оно сумело разобраться в случившемся: «царевич убился сам». Это уже дальше родилось «убеждение народное» о насильственной смерти царевича Дмитрия, в итоге сокрушившее династию Годунова. Аксаков не соглашается с отзывами Соловьева, даже там, где тот, по своему обыкновению, следует за источниками и пересказывает их: «Мнение почтенного профессора о Борисе носит характер какого-то предубеждения, и, странно, предубеждения тревожного. Он преследует его, как личный враг, ловит его на словах, привязывается к нему на каждом шагу». Константин Аксаков обращает внимание на другое - Борис оказался на вершине власти в совершенно особое время, и оказался достоин задач своего века. Привлекательным, с точки зрения Аксакова, было стремление Бориса Годунова к «общению» с другими державами, хотя, по большей части и не принятое ими. С увлечением Константин Аксаков говорит о движении к «просвещению», намечавшемся в годуновское царствование. Общий вывод Аксакова: «Борис невиновен в злодействе, которое ему приписывают, - и это главное».
Понимая, что одного категоричного утверждения в защиту Годунова недостаточно, Константин Аксаков стремится объяснить, как все-таки случилось, что при всех известных добродетелях «народ» отверг царя Бориса. Упоминая о подозрительности и преследовании Борисом Годуновым своих врагов, Аксаков склонен объяснять их обстоятельствами времени. Сам же царь Борис у него досужий государь, то есть способный к делу: «Поставленный на историческом пути, на одном из крутых его поворотов, умный, строгий, деятельный Борис понес на себе все следствия такого положения своего, понес на себе историческое подозрение и историческую клевету - плоды тогдашней преходящей минуты. Сделав добро, какое мог, и желав сделать еще более, чего не успел сделать, Борис пал, сшибленный с ног потоком событий, и увлек за собою все свое прекрасное семейство: и просвещенного, высоконравственного сына, и дочь, и жену».
В представлении К. С. Аксакова получалось, что время управляло Борисом Годуновым, а не он влиял на него. Публицист, увлеченный общей идеей о значении Земли в русской истории, ранее полемизировал с С. М. Соловьевым по поводу земских соборов, но о соборе 1598 года почему-то не вспомнил. То, как был организован этот избирательный собор, обвинители царя Бориса Федоровича всегда считали доказательством общего, неискреннего направления годуновской политики. Ярко об этом сказал Иван Дмитриевич Беляев в речи о земских соборах в 1867 году (при праздновании столетнего юбилея екатерининской «Уложенной комиссии»): «Борис Феодорович, избранный в цари наружно подстроенным собором, а отнюдь не голосом всей Русской земли, в продолжение всего своего царствования ни разу не осмелился обратиться к этому голосу, хотя в наставшие смутные времена, очевидно имел нужду в этом голосе, и с тем погиб, а за ним погибло и все его семейство».
В 1860-е годы происходил явный всплеск интереса к фигуре Бориса Годунова. Конечно, это можно связать с общим историческим ренессансом, когда пали табу на освещение многих тем и появилась возможность открытого обсуждения прежних династических тайн. В такие времена театр обычно опережает исследования историков, не стали исключением фигуры царя Федора Ивановича, его жены царицы Ирины, Бориса Годунова, князей Шуйских. Все они стали персонажами великой исторической трилогии Алексея Константиновича Толстого «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис». Обладая тонким пониманием русской истории, автор сумел показать совершенно новых, непривычных для публики героев, хотя и с давно знакомыми именами. Годунов в начале трилогии предстает у А. К. Толстого «гениальным честолюбцем»; драматург раскрыл его характер в замечаниях, адресованных постановщикам и актерам: «Честолюбие Годунова столь же неограниченно, как властолюбие Иоанна, но с ним соединено искреннее желание добра, и Годунов добивается власти с твердым намерением воспользоваться ею ко благу земли. Эта любовь к добру не есть, впрочем, идеальная, и Годунов сам себя обманывает, если он думает, что любит добро для добра. Он любит его потому, что светлый и здоровый ум его показывает ему добро как первое условие благоустройства земли, которое одно составляет его страсть, к которому он чувствует такое же призвание, как великий виртуоз к музыке» (Проект постановки на сцену трагедии «Смерть Иоанна Грозного»). Все три пьесы выстроены вокруг действий главного героя - Годунова, объясняя его путь к власти.
Во второй части трилогии царская семья показана в ранее не привлекавших внимания обстоятельствах семейной драмы. Происками князей Шуйских готовится развод царя с Ириной Годуновой («Аринушкой») и устранение от власти ее брата Бориса (правда, вопреки историческим фактам, события эти перенесены в 1591 год, чтобы совместить их по времени со смертью царевича Дмитрия). Слабости и немощи царя Федора Иоанновича преображены силой его действий, соответствовавших нравственному долгу, «веданию сердца человека». Но ему трудно сопротивляться воле того, кому он сам поручил царство. «Я царь или не царь?» - вынужден спрашивать Федор Иоаннович Годунова. Царь Федор стремится помирить враждующих князей Шуйских и Годунова, он обращается к Борису Годунову:
Шурин, даже грустно
Мне слышать это: тот сторонник Шуйских,
А этот твой! Когда ж я доживу,
Что вместе все одной Руси лишь будут
Сторонники?
Борис Годунов показан А. К. Толстым умным, но все-таки расчетливым царедворцем, нарушающим клятвы, стремящимся подчинить своим интересам даже сестру, царицу Ирину Федоровну (конечно, их размолвка домыслена драматургом). В итоге, когда царь Федор Иванович пытается взять на себя управление страной, то не выдерживает тяжести этой ноши и вынужден возвратиться к прежнему порядку. Узнав о гибели князя Ивана Петровича Шуйского и царевича Дмитрия, царь Федор Иванович примиряется с Годуновым, но лишь потому, что Годунову в очередной раз удается вести себя так, чтобы добрый сердцем царь Федор ничего не заподозрил. А. К. Толстой не оставляет сомнений в неискренности решения Бориса Годунова послать князя Василия Шуйского для расследования дела о смерти царевича Дмитрия:
Прости меня! Я грешен пред тобой!
Прости меня - мои смешались мысли -
Я путаюсь - я правду от неправды
Не отличу!
Драма царя Бориса Годунова в последней пьесе, посвященной временам его царствования, оказывается связана со смертью царевича Дмитрия. Это то самое зло, в котором есть прямая вина Годунова. По крайней мере он не препятствовал совершиться угличскому убийству в оправдание принятой на себя миссии укрепления и защиты интересов царства. Автор трилогии очень искусно, со знанием многих исторических подробностей показывает Бориса Годунова как царя милостивого, щедрого, избегающего расправ, любимого подданными. Но его итог не утешителен: царь не выносит тяжести известий о появлении царевича Дмитрия; картина неискренней боярской присяги его сыну царевичу Федору завершает сцены «Царя Бориса», и Годунов умирает. Никакие государственные интересы и «земли русской слава» не отменят содеянного злодейства.
Осенью 1868 года Модест Петрович Мусоргский приступил к работе над либретто своей оперы «Борис Годунов». Он начал ее сценой избрания Бориса на царство в Новодевичьем монастыре, еще раз напомнив об одном из главных упреков Борису - организатору собственного избрания на Земском соборе. Согнанный приставами люд «рыдал», призывая на трон Годунова, не очень понимая, зачем нужна была эта комедия. И без того одинокие голоса защитников исторического наследства Бориса Годунова, конечно, окончательно поблекли на фоне оперных арий. Сначала великое слово пушкинской трагедии, а потом драматические сцены А. К. Толстого и музыкальные образы М. П. Мусоргского не оставили Годунову возможности оправдаться. Но парадокс в том, что они же подарили Борису Годунову то, к чему он стремился больше всего, - мирскую славу, обессмертив историю царя Бориса так, как сам он не мог бы себе и представить.
Одним из собеседников Мусоргского в период работы над либретто оперы «Борис Годунов» был историк Николай Иванович Костомаров. Его труд об эпохе Смутного времени дополнил новыми штрихами рассказ о последних годах правления царя Бориса. В период борьбы с самозванцем Борис Годунов уже не так деятелен и энергичен, как раньше. Его военные и дипломатические шаги неудачны, Борис сам жил затворником и хотел, чтобы в государстве никто не говорил о Дмитрии. Он учредил крепкие заставы, никого не пропускал из-за границы и верил по-прежнему одним доносам, из-за чего в государстве множились вражда и недоверие друг к другу. По словам историка, «притворяясь спокойным, Борис с каждым днем опускался. Могущество его падало - он видел: русская земля не терпела его, - он знал это и не старался более примириться с нею».
В специально посвященном Годунову биографическом очерке историк, уже не сдерживая себя, говорил о малоприглядном характере одного из правителей Московского царства: «Ничего творческого в его природе не было. Он неспособен был сделаться ни проводником какой бы то ни было идеи, ни вожаком общества по новым путям: эгоистические натуры менее всего годятся для этого. В качестве государственного правителя он не мог быть дальнозорким, понимал только ближайшие обстоятельства и пользоваться ими мог только для ближайших и преимущественно своекорыстных целей. Отсутствие образования суживало еще более круг его воззрений, хотя здравый ум давал ему, однако, возможность понимать пользу знакомства с Западом для целей своей власти. Всему хорошему, на что был бы способен его ум, мешали его узкое себялюбие и чрезвычайная лживость, проникавшая все его существо, отражавшаяся во всех его поступках. Это последнее качество, впрочем, сделалось знаменательной чертой тогдашних московских людей».
Как и многие другие историки, Костомаров отказывал Годунову в искренности: «Вообще Борис в делах внутреннего строения имел в виду свои личные расчеты и всегда делал то, что могло придать его управлению значение и блеск». При этом присутствует молчаливая фигура «народа», одобрявшего или не одобрявшего деяния правителя, верившего или не верившего ему. Но если московские люди были лживы («сеют рожью, живут ложью», как говорил один современник), то что же тогда ждать от Бориса Годунова, и как можно доверять народному гласу? Не имея прямых аргументов, чтобы обвинить Годунова в убийстве царевича Дмитрия, Костомаров намекает на то, что Борис «облагодетельствовал семейства убийц». Но ведь сведений об этом в источниках нет! Также неясно, откуда историк заключил, что «недоброжелателям» Годунова не дали высказаться на Земском соборе 1598 года. Все это правдоподобно, но не правдиво, чтобы быть доказательным. Вместе с тем взгляд на избирательный quasi (как бы ) собор разделяли и другие историки права и исследователи соборного представительства.
Костомаров видит в каждом шаге Бориса Годунова стремление завоевать себе как можно больше сторонников, превращая его из человека, который, действительно, обладал огромной властью, в некого мелочного искателя, рабски следовавшего мнениям подданных. Став царем, Борис, как признает Н. И. Костомаров, сразу же сделал немало, в видах «расположения к себе народа», и духовенство, и служилые люди были за него. Но тут же значимые деяния Бориса Годунова - освобождение от податей, борьба с пьянством и раздача щедрой милостыни - объявлялись почему-то «мишурой».
Из книги Сталин и заговор Тухачевского автора Лесков Валентин АлександровичПРЕДИСЛОВИЕ Необходимо сказать несколько слов относительно обстоятельств появления настоящей работы.Интерес к личности Тухачевского и его друзей появился у автора после ознакомления с блестящей книгой, посвященной тайной кремлевской истории (Сейерс, Кан. Тайная война
Из книги Софья Ковалевская. Женщина – математик автора Литвинова Елизавета ФедоровнаПредисловие В настоящем очерке мы предполагаем ознакомить читателей с жизнью и научной деятельностью Ковалевской. Во избежание недоразумения считаем нелишним сказать, что очерк этот предназначается для людей хотя и не обладающих никакими познаниями по высшей
Из книги Дневники автора Кузнецов ЭдуардПРЕДИСЛОВИЕ ПРЕДИСЛОВИЕПрав Эдуард Кузнецов: «Прогнило что-то в королевстве датском». Прав, хотя бы потому, что книга его здесь. В «Тамиздате». Самый сущностный и перспективный симптом дряхления режима (по Амальрику) – все большая халтурность в «работе» карательного
Из книги Армия обреченных автора Алдан Андрей ГеоргиевичПредисловие Воспоминания Генерального Штаба полковника Андрея Георгиевича Алдана (Нерянина) «Армия обреченных» были им написаны в американском плену в 1945–46 гг. и чудом сохранились в его бумагах.В рукопись внесены лишь незначительные поправки фактического и
Из книги Разговоры с Гете в последние годы его жизни автора Эккерман Иоганн ПетерПРЕДИСЛОВИЕ Сие собрание бесед и разговоров с Гёте возникло уже в силу моей врожденной потребности запечатлевать на бумаге наиболее важное и ценное из того, что мне довелось пережить, и, таким образом, закреплять это в памяти.К тому же я всегда жаждал поучения, как в
Из книги Господин Пруст автора Альбаре СелестаПРЕДИСЛОВИЕ Наконец-то лежит передо мною законченная третья часть моих «Разговоров с Гёте», которую я давно обещал читателю, и сознание, что неимоверные трудности остались позади, делает меня счастливым.Очень нелегкой была моя задача. Я уподобился кормчему, чей корабль
Из книги Амундсен автора Буманн-Ларсен ТурПредисловие Сразу после смерти Марселя Пруста, бывшего уже тогда, в 1922 году, знаменитостью, возник настоящий ажиотаж вокруг свидетельств и воспоминаний той, кого он называл не иначе как «дорогая моя Селеста». Многие знали, что только она, единственная прожившая рядом с
Из книги Ибн-Сина (Авиценна) автора Сагадеев Артур ВладимировичПРЕДИСЛОВИЕ Герой этой книги не просто выдающийся полярник - он единственный побывал на обоих полюсах Земли и совершил кругосветное плавание в водах Ледовитого океана. Амундсен повторил достижение Норденшельда и Вилькицкого, пройдя Северным морским путем вдоль
Из книги Арина Родионовна автора Филин Михаил ДмитриевичПРЕДИСЛОВИЕ На Востоке его называли «аш-Шейх»- Мудрец, Духовный Наставник, или же всего он был известен под именем, объединяющим оба эпитета, - «аш-Шейх ар-Раис». Почему? Может быть, потому, что воспитал целую плеяду одаренных философов и был визирем, но, возможно, и
Из книги Роден автора Шампиньоль БернарПРЕДИСЛОВИЕ Этим няням и дядькам должно быть отведено почётное место в истории русской словесности. И. С. Аксаков В начале октября 1828 года загостившийся в Москве поэт А. А. Дельвиг наконец-то собрался в обратную дорогу и отправился на невские берега. Накануне отъезда
Из книги Анна Леопольдовна автора Курукин Игорь ВладимировичПРЕДИСЛОВИЕ Почему репродукция, которую я случайно увидел, листая старые журналы, поразила меня? В ту пору мне было лет четырнадцать или пятнадцать. Искусство вовсе не интересовало тогда мое окружение. Уроки рисования в школе, когда мы с грохотом расставляли мольберты,
Из книги Граф Сен-Жермен - хранитель всех тайн автора Шакорнак ПольПРЕДИСЛОВИЕ Она любила делать добро, неумея делать его кстати. Христофор Герман Манштейн Анна Леопольдовна в исторических трудах и учебных пособиях обычно упоминается лишь как мать императора-младенца Иоанна Антоновича, занимавшего трон в промежутке между
Из книги Дневник одного гения автора Дали СальвадорПРЕДИСЛОВИЕ Много было написано и нафантазировано о графе Сен-Жермене, этом таинственном человеке, удивлявшем всю Европу, наряду с Железной Маской и Людовиком XVII, на протяжении второй половины XVIII века.Некоторые склонны думать, что нет необходимости в новой работе по
Из книги Зекамерон XX века автора Кресс ВернонПредисловие Многие годы Сальвадор Дали упоминал в разговорах, что регулярно ведет дневник. Намереваясь поначалу назвать его «Моя потаенная жизнь», дабы представить его как продолжение уже написанной им раньше книги «Тайная жизнь Сальвадора Дали», он отдал потом
Из книги Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы автора Болтунов Михаил ЕфимовичПредисловие Имеют свои судьбы не только книги, но и предисловия! Взявшись в 1969 году за перо, чтобы запечатлеть увиденное в колымских лагерях, и описав его, естественно, так, как поворачивался язык, я скоро должен был об этом горько пожалеть: рукопись пришлось на много лет
Царской Россией правило три династии: Рюриковичи, Годуновы и Романовы. Правление Рюриковичей и Романовых исчисляется веками, в то время как Годуновы царствовали всего 7 лет. Почему основатель династии Борис Годунов не смог закрепить Московское государство за своими потомками? Ответ на этот вопрос кроется в его биографии.
Изображение из Царского титулярника
Годунов Борис Федорович (годы жизни: 1551/1552-1605) принадлежал к костромскому дворянскому роду. Его предки служили при московском дворе ещё со времен Ивана Калиты (14 в.). У рода Годуновых была весьма интересная генеалогическая легенда, связывающая их происхождение с татарским мурзой Четом. Согласно родовому преданию, этот мурза принял православие и основал Костромский Ипатьевский монастырь. Большинство историков критически относятся к этой легенде, отмечая, что Годуновым, было выгодно украсить свою начальную историю знатным предком – «князем» Золотой Орды.
Отчество Бориса Годунова – Федорович. Но его отец Федор высоким чином не отличился, да и умер достаточно рано. Родословная матери Степаниды Ивановны вообще неизвестна. Вряд ли Борис попал бы к столичному двору без родственников, взявших его на воспитание. Мальчик вырастал в доме дяди Дмитрия Годунова, постельничего, а позже боярина при царе Иване Грозном.
Служба при дворе
При дворе Борис Годунов начал служить в 1567 г. Спустя три года после этого его женой становиться Мария Григорьевна Скуратова-Бельская, дочь главы опричников Малюты Скуратова. Удачная женитьба упрочняет положение Бориса, вскоре он становится боярином.
Правда, видным политическим деятелем Годунов стал лишь после того, как к власти пришел Федор Иванович (1584-1598 гг.). Сестра Годунова Ирина являлась женой царя. Во многом благодаря этому Борис начал занимать среди придворных особое положение. В борьбе за влияние на царя он победил даже таких влиятельных соперников, как Шуйские и Мстиславские.
При Федоре Ивановиче Годунов был своего рода топ-менеджером. Именно он поспособствовал учреждению в Москве патриаршества, которое возглавил архиепископ Иов. Эта церковная реформа привела к независимости русской церкви от греческой. Не менее успешной была и его экономическая политика, чему способствовали писцовые описания земель. Продолжалась колонизация окраин и укрепление рубежей страны.
Однако в 1591 г. произошло событие, которое до сих пор напрямую ассоциируется с Борисом Годуновым. Погиб младший сын Ивана Грозного, царевич Дмитрий. Согласно следственным документам, дошедшим до нашего времени, гибель произошла в результате эпилептического припадка. Однако некоторые современники заявляли, что это было убийство, выгодное Годунову.
Вопрос о причастности Годунова к смерти пока остается открытым. Обвинители царедворца заявляют, что убийство Дмитрия спасало Бориса от возможной опалы и открыло путь к престолу. Прямых доказательств этого не найдено, зато угличское дело нанесло Годунову непоправимый урон. До конца своих дней ему приходилось держать ответ за гибель Дмитрия.
Воцарение
Избрание Бориса Годунова на царство было событием небывалым. Произошло оно спустя несколько недель после смерти Федора Ивановича. В этот период проходили заседания Боярской думы и Земского собора. Годунов в это время покинул Кремль, сославшись на траур по умершему царю. Необычным в воцарении было и то, что он отказывался стать правителем.
Согласно официальной точке зрения, могущественный царедворец хотел, чтобы проблема престолонаследия разрешилась как можно более легитимно. Но противники Годунова считали его поведение лицемерием.
И у них были основания ведь, невзирая на отсутствие Годунова, в Москве развернулась полноценная «агитация» за его избрание на царство. В ход шло всё – от подкупа и лести до увещеваний и запугиваний. Апогеем всего этого стал поход москвичей в Новодевичий монастырь с целью «умолить» его принять власть. В итоге Земский собор избрал Бориса царём, а 1 сентября 1598 года стало датой его венчания на царство.
Царствование (1598-1605 гг.)
Начало царствования Бориса Годунова отнюдь не предвещало скорого краха новой династии. В первые два года правления обстоятельства благоприятствовали ему. Страна признала нового царя.
Внутренняя политика
В первую очередь Годунов делал всё возможное, чтобы упрочить свои позиции. Начало его правления связано с выдачей дворянам жалованных грамот и предоставлением податных льгот. Специально для царских пожалований выпускался золотой червонец. Лицевая сторона этой монеты была украшено изображением правителя в царском облачении.
Продолжалась колонизация Сибири. Появление таких городов, как Туринск, Мангазея и Томск, заслуга Годунова. Новый царь поощрял каменное строительство и такое новаторство, как книгопечатание.
Но очень скоро он столкнулся с проблемой, которая стала одной из главных причин недовольства его правлением. Роковым для новой династии стал голод 1601-1603 гг., спровоцированный стихийными бедствиями и неурожаем. В глазах людей со средневековым сознанием все это могло означать лишь одно – новоизбранный царь «неугоден Богу». Поэтому социальное напряжение росло с каждым днем, предвещая скорую смуту.
Стоит отметить, что именно в 1601 г. Годунов начал прямые гонения против Романовых, которых считал своими главными соперниками в борьбе за русский престол. Тогда вместе с отцом и матерью был отправлен в ссылку будущий царь Михаил Романов. Однако свержение династии Годуновых было спровоцировано не этим древним боярским родом, а человеком, о личности которого исследователи спорят до сих пор.
Внешняя политика
Правление Годунова началось с успешного похода против крымского хана. Затем было заключено перемирие с Речью Посполитой. В число основных направлений внешней политики вошли контакты России с Западом. Царь приглашал в страну иностранных промышленников, ученых, военных и врачей, а русских людей отправлял на обучение заграницу.
Как завершилось правление Бориса Годунова?
Главной причиной неудач Годунова, а затем и его сына стало появление самозванца, выдававшего себя за погибшего царевича Дмитрия. В историю он вошел как Лжедмитрий І. В октябре 1604 г. он появился на территории России вместе с вооруженным войском. Поддержку самозванец получил от польских магнатов.
Несмотря на победу над самозванцем при Добрыничах в январе 1605 г., подавить разгорающееся антиправительственное движение не удалось. 13 апреля 1605 г. Борис Годунов неожиданно для всех умер. По словам очевидцев, у него случился «удар», при котором кровь хлынула изо рта, носа и ушей. Слухи о его смерти ходили самые разные, одни говорили об убийстве, другие – о самоубийстве.
Как и другие русские венценосцы, Борис первоначально был похоронен в Архангельском соборе Кремля. Но вскоре Лжедмитрий приказал перенести его останки в Варсонофиевский монастырь. В конце концов, его могилой стала родовая усыпальница в Троице-Сергиевском монастыре.
Весьма печальной была и судьба детей Годунова. Его сын Федор пробыл у власти всего полтора месяца, после чего был убит без суда. Дочь Ксения была пострижена в монахини, молва гласила, что перед этим Лжедмитрий обесчестил её.
Гробница Годуновых в Троице-Сергиевой лавре
Как историки оценивают личность Бориса Годунова?
В дореволюционной России образ этого деятеля носил в основном негативный характер. Достаточно вспомнить хотя бы драму «Борис Годунов», написанную Александром Пушкиным. Историки того времени тоже не жаловали Бориса, к примеру, Татищев называл его «святоубийцею» и «рабоцарем». Но находились и такие, кто находил в его деятельности положительные черты, к примеру, М. Погодин.
Советская историография во многом оправдала Бориса Годунова, сосредоточив внимание на его государственной деятельности. В современной историографии распространен взгляд, согласно которому после избрания царем Годунов вполне мог стать успешным правителем, если бы не ряд непредвиденных обстоятельств. Так, если бы не страшный голод, итоги правления Бориса вполне могли быть иными.
Дать однозначную оценку историческому портрету Бориса Годунова так же трудно, как и любому другому видному . Именно поэтому не прекращается череда историков, исследующих различные аспекты его биографии.
14 февраля 2018
