Скифское гос во. История Скифского царства: расцвет и падение. Источники истории скифов

Да скифы мы! Да азиаты мы! С раскосыми и жадными очами. (Александр Блок).

В древние времена, примерно от начала VIII века до н. е. на необъятных территориях Евразии от северного Причерноморья и аж до Алтая жило свободолюбивое и воинственное племя, или даже скорее племена, вошедшие в историю под общим именем скифов. Кем были древние скифы, какая их история, религия, культура, обо всем этом читайте дальше.

Где жили скифы

Где жили древние скифы? На самом деле ответ на этот вопрос не такой ясный и простой, как и на то, кто такие вообще эти скифы. Дело в том, что к скифам разные историки зачисляли самые разные племена и народы, включая и наших предков древних славян. А в некоторых средневековых рукописях даже Киевскую Русь именуют Скифией. Но, в конце концов, историки пришли к консенсусу, что скифами следует таки именовать один определенный народ, обитавший, однако, на весьма широкой территории, от Дона до Дуная, северного Причерноморья на юге нашей страны Украины и аж до Алтая.

Другие же племена, родственные скифам, например, савроматов, саков, меотов следует именовать народами скифского мира, так как у них много общих черт и в устройстве быта и в культуре, родовом укладе, обрядах и мировоззрении.

Карта археологических находок скифских курганов. Как мы видим, несмотря на широкие территории, где обитал этот древний народ, больше всего скифов жило именно в Северном Причерноморье и есть основание полагать, что именно тут был центр их цивилизации.

Происхождение скифов

На самом деле происхождение скифов загадочно, дело в том, что у самих скифов отсутствовала письменность, а ведомости о них от других народов весьма противоречивы. Главным же источником исторической информации о них являются труды историка Геродота. По одной из легенд, о которой упоминает «отец истории», скифы-кочевники пришли из Азии на территорию северного Причерноморья, изгнав оттуда обитающие там местные племена киммерийцев. Но тот же Геродот в другом своем труде «История» упоминает и другую легенду скифов, согласно которой они жили в Причерноморье всегда.

Но легенды легендами, а что же говорит о происхождение скифов ее величество археология? Археологические раскопки также, к сожалению, не дают точный ответ на вопрос и происхождение скифов. Так большинство скифов вело кочевой образ жизни, и могло передвигаться на большие расстояние за сравнительно короткий промежуток времени. Да и выделить их предков среди множества племен со схожей культурой также очень трудно.

Все-таки ряд ученых полагает, что скифы пришли в Европу из Азии уже сформированным народом. Сторонники другой теории утверждают, что скифы наоборот, издревле обитали в степях Причерноморья, а некоторые свои азиатские черты приобрели во время их походов за Кавказский хребет, в Междуречье и Малую Азию, которые состоялись в VII веке до н. е. Как же оно было на самом деле мы увы не знаем.

История скифов

Расцвет скифской цивилизации приходится на VII век, именно в это время скифы господствовали не только в степях Причерноморья, но и всей Малой Азии, где создали скифское государство Ишкуза, правда к началу VI века из Малой Азии они были вытеснены. В это же время следы пребывания скифов найдены на Кавказе.

В 512 году до н. е. все племена скифов сплотились для отражения завоевания предпринятого царем Дарием І. Попытка завоевать земли скифов провалилось, персы были разбиты. Неудачный поход Дария на скифов подробно описан все тем же Геродотом, против завоевателей скифы использовали весьма оригинальную тактику — вместо того чтобы дать персам генеральное сражение, они заманили их вглубь своей территории, всячески избегая генерального сражения и постоянно изматывая персидские войска. Под конец им уже не составило значительного труда победить ослабленных персов.

Через какое-то время уже сами скифы напали на соседнюю Фракию (территория современной Болгарии) и успешно завоевали эти земли. Затем случилась война с македонским царем Филиппом, который нанес скифам сокрушительно поражение, вновь отбросив их в степы Причерноморья.

Примерно в III-II веке до н. е. скифская цивилизация начинает приходить в упадок. Значительно сократилась и территория, где обитали скифы. В конце концов, сами скифы были завоеваны и уничтожены их далекими родственниками – кочевыми племенами сарматов. Остатки скифского царства еще какое то время продолжали сохраняться в Крыму, но и оттуда они вскоре были вытеснены племенами готов.

Культура скифов

Вся культура скифов, их жизнь, их быт буквально пропитана воинским делом, очевидно иначе в тех суровых условиях, в которых они жили, было не выжить. Воинами в скифском обществе были не только все мужчины, но и большинство женщин. Именно с суровыми скифскими воительницами связаны античные легенды о племени амазонок, отважных женщин-воинов. Во главе скифского общества пребывала так званная военная знать – царские скифы, которых в свою очередь возглавлял скифский царь. Однако власть скифского царя не была абсолютной, он скорее был первым среди равных, нежели владыкой с неограниченной властью. В функции царя входило управление войском, также он был верховным судьей, занимался разрешением споров между своими подданными и исполнял религиозные ритуалы. Зато важнейшие дела обсуждались на демократических народных собраниях, известных как «совет скифов». Порой совет скифов даже решал судьбу своих царей.

Неугодного царя также могли запросто скинуть и убить, как например, случилось со скифским царем Анархарсисом, который после того как женился на гречанке, пристрастился к греческой культуре и греческому образу жизни, что остальные скифы восприняли как предательство царем скифских обычаев и карой за это стала смерть царя.

К слову о греках, скифы на протяжении веков вели с ними интенсивную торговлю, особенно с греческими городами-колониями в Причерноморье: Ольвией, Херсонесом. Там скифы были частыми гостями, и, разумеется, некоторые культурные влияние греков таки затронули скифов, в их захоронениях очень часто находили греческую керамику, греческие монеты, греческие женские украшения, даже разные произведения искусства греческих мастеров. Некоторые особенно просвещенные скифы, как уже упомянутый нами скифский царь Анархарсис проникались идеями греческих философов, старались нести свет знаний Античности своим соплеменникам, но увы, печальная судьба Анархарсиса говорит, что не всегда это было успешно.

Обычаи скифов

В трудах Геродота можно найти множество упоминаний о суровых, как и сами скифы, скифских обычаях. Так при убийстве первого противника скифу полагалось испить его кровь. Имели скифы также подобно американским индейцам плохую привычку снимать скальпы с поверженных врагов, из которых потом шили себе плащи. Чтобы получить свою долю в добыче скифу требовалось предъявить отрубленную голову врага, а из голов особенно лютых врагов делались чаши. Также каждый год скифская знать организовывала пиры, участвовать в которых можно было только скифу, убившему какого-нибудь врага.

Популярным в скифском обществе было гадание, специальные прорицатели гадали с помощью связок прутьев или при помощи липовой мочалы. Дружеские узы скифы закрепляли особым ритуалом – в чашу с вином выливалась кровь обоих друзей, затем после произнесенных клятв, это вино с кровью выпивалось обоими друзьями.

Наиболее интересными произведениями искусства, обнаруженными археологами в скифских курганах являются предметы, декорированные в зверином стиле. Это и колчаны от стрел, и рукояти мечей, и женские ожерелья, ручки зеркал, пряжки, браслеты, гривны и т. д.

Помимо изображений фигур животных часто встречаются сцены борьбы разных зверей. Изображения эти выполнялись при помощи ковки, чеканки, литья, теснения и резьбы, чаще всего из золота, серебра, бронзы или железа.

Все эти предметы искусства действительно были созданы скифскими мастерами, признак принадлежности их к скифам – особый способ изображения животных, так званный скифский звериный стиль. Животные всегда изображены в движении и сбоку, но при этом имеют голову, повернутую в сторону зрителя. Для самих скифов они служили олицетворением звериных тотемных предков, различных духов и играли роль магических амулетов. Также полагают, что разные звери, изображенные на рукояти меча или колчане со стрелами, призваны были символизировать силу, ловкость и храбрость скифского воина.

Военное дело скифов

Все скифские воины были отличными всадниками и в бою часто использовали конницу. Также они были первыми, кто успешно применил стратегическое отступление в войне с персами, значительно измотав персидские войска. Впоследствии воинское искусство скифов значительно устарело, и они начали терпеть военные поражения, будь-то от сплоченной македонской фаланги, или конных парфянских лучников.

Религия скифов

В религиозной жизни скифов господствовали культ огня и Солнца. Важным обрядом было почитание царского очага. Религиозными обряды выполнялись царями, и скифский царь был также одновременно религиозным главой общины. Но помимо него большую роль играли также различные маги и прорицатели, главным заданием которых был поиск врагом царя, предотвращения магических козней врагов. Болезнь же, как царя, так и любого другого скифа объяснялась как раз таки магическими кознями какого-то недруга, и задачей прорицателей было найти этих недругов и ликвидировать их козни в виде болезни. (Такая вот своеобразная древняя скифская медицина)

Храмов скифы не строили, но имели особые священные места, где вершили свои религиозные обряды поклонения Солнцу и огню. В исключительных случаях скифы прибегали даже к человеческим жертвоприношениям.

Скифы, видео

И в завершение предлагаем посмотреть интересный документальный фильм о скифах.

Скифы – народ, населявший в древности прилегающие к Черному морю степные пространства на юге нынешней Европейской России и пришедшей, скорее всего, с востока на смену более древним «киммерийским» обитателям этой страны. Время поселения здесь народа, известного у греков под именем скифов, а у персов под именем саков (сами скифы называли себя, по словам Геродота , сколотами) трудно определить в точности. Уже Гомер говорит о живших за фракийцами и мисийцами гиппомолгах («доителях кобылиц»), галактофагах («питающихся молоком») и абиях, и некоторые современные ученые, вслед за Страбоном , готовы видеть в них скифов; но имя скифы впервые упоминается в приводимом Страбоном стихе Гесиода .

Источники истории скифов

Первые достоверные сведения о скифах мы имеем в свидетельствах древнееврейских пророков Иеремии и Иезекииля о набеге на Азию кочевников, в которых можно предполагать это племя (VII в. до Р. Хр.), в надписях воевавшего со скифами персидского царя Дария (VI в.) и наконец в «Истории» Геродота (V в.), четвертая книга которой в значительной части её посвящена описанию Скифии и похода Дария на скифов . Геродоту мы обязаны чуть ли не всеми нашими знаниями о скифах. Он побывал на северных берегах Понта, имел возможность пользоваться хорошими источниками, и новейшие археологические исследования, сплошь и рядом подтверждающие его сообщения, показывают, что мы можем положиться на его точность и правдивость. Кроме него, некоторые дополнительные сведения дают нам из древних писателей лишь Гиппократ, «Скилак», Страбон, Мела и Плиний .

Племена скифов – кратко

Геродот рассказывает, что скифы жили по берегам Меотиды и Понта Эвксинского (Азовского и Чёрного морей), от Танаиса (Дона), отделявшего их владения от земли савроматов (сарматов ), до Истра (Дуная), занимая пространство на 20 дней пути вглубь страны. Соседями скифов были на западе агафиросы, а затем (по направлению к востоку) невры, андрофаги, меланхлены, будины, гелоны и наконец савроматы за Доном. Область скифов орошалась большими реками: Борисфеном (Днепр), Гипанисом (Буг) и Тирасом (Днестр), кроме которых Геродот называет еще три, до сих пор не приуроченные окончательно к определенным пунктам на современной карте: Пантикап (Ингулец?), Гипакирис (Каланчак?) и Герр (Конка или, быть может, Молочная?). Страна скифов представляла собой безлесную степь, за исключением поросшей деревьями местности на морском побережье, к востоку от Борисфена, носившей название Гилеи (т. е. Полесья).

Карта древней Скифии и сопредельных стран около 100 г. до Р. Х.

Скифы распадались на отдельные племена. К западу от Борисфена и по обоим берегам его жили каллипиды (смешанное племя, которое Геродот называет «эллино-скифами»), алазоны, скифы-пахари и скифы-земледельцы, к востоку же от названной реки скифы-кочевники и скифы царские, которые были самым могущественным из скифских племен и «считали остальных скифов своими рабами». Западные скифские племена, как показывают уже названия «скифы-пахари» и «скифы-земледельцы» были оседлыми и земледельческими, восточные же, по-видимому более значительные, состояли из занимавшихся скотоводством кочевников.

Большинство сообщений Геродота, как и других писателей древности, о жизни скифов относятся, как можно полагать, к кочевым племенам, а некоторые авторы, как бы забывая даже о существовании земледельческих племен, изображают всех скифов кочевниками. Так, например, по словам Гиппократа и других, жилище им заменяла крытая войлоком кибитка, в которую запрягались несколько пар волов; мужчины проводили большую часть жизни на коне. Отыскивая хорошие пастбища для своих стад, скифы кочуют по степи, не оставаясь подолгу на одном месте и т. д. Во главе отдельных скифских племен стояли предводители или цари племени. Одно племя, жившее в области Герр у Днепра, имело ту привилегию, что из его среды избирался царь всех скифов.

Религия скифов – кратко

Наиболее почетным занятием считалась война. Сражались они преимущественно в качестве конных стрелков из лука. Высшими божествами в религии скифов признавались бог неба (Паппей), богиня огня на очаге и бог войны. Упоминаются и другие божества, олицетворявшие большею частью силы и явления природы. Религиозный культ у скифов был мало развит (не существовало почти вовсе ни алтарей, ни изображений богов), но сопровождался кровавыми и даже человеческими жертвоприношениями. Скифы были храбры, добродушны, беспечны и общительны, но склонны к излишествам и разгулу. Геродот сообщает много подробностей об их военных обычаях, об игравших большую роль в их быту гадателях, о существовавшем у них обычае побратимства, в особенности же об их своеобразных погребальных обрядах.

Скифская пектораль (ожерелье) из кургана Толстая Могила (Украина). Вторая половина IV века до Р. Х.

Происхождение скифов – кратко

Вопрос о происхождении скифов один из самых трудных и спорных в исторической этнографии. Одни ученые считают скифов этнически цельным народом и при этом относят их или к арийцам , или же к монголам (урало-алтайцам), другие же, основываясь на указаниях Геродота о культурном различии между скифами западными и восточными (земледельцами и кочевниками), полагают, что название скифов обнимало собою этнически разнородные племена, и причисляют оседлых скифов к иранцам или славянам, а кочевых к монголам или урало-алтайцам, или же не высказываются о них определенно. Что касается вопроса об этнической однородности скифов, то трудно предполагать, чтобы хорошо осведомленный о скифах Геродот, отмечающий всякий раз при описании соседних со скифами народов «племя не скифское», «говорит языком не скифским», не знал или умолчал об этническом различии отдельных племен самих скифов.

Вопрос о происхождении скифов до сих пор остается не решенным окончательно, хотя большинство имеющихся в нашем распоряжении данных и говорит в пользу принадлежности их к одной из ветвей индоевропейского племени, скорее всего к иранской, тем более, что исследователям, признавшим иранство сарматов, слова Геродота о родстве сарматов со скифами (см. Сарматия) дают возможность распространять и на скифов добытые наукой для сарматов выводы. С греками, основавшими многочисленные колонии на понтийских берегах , скифы вели оживленные торговые сношения и, хотя по сообщение Геродота не были склонны к заимствованию чужеземных обычаев, все же, как показывают данные археологических раскопок, в значительной мере подпали под влияние эллинской культуры.

Войны скифов с соседями

Около 630 до Р. X. скифы, по рассказам древних историков, вторглись в Мидию и проникли в область Евфрата и Тигра и в Сирию до Египта. Они сокрушили могущество Ассирийского царства , но через десять приблизительно лет снова были вытеснены из Азии царём мидян, Киаксаром . Чтобы наказать их за это нападение на Мидию (так, по крайней мере, думает Геродот), персидский царь Дарий I переправился в 515 г. с 700,000 человек по наведенному через Фракийский Боспор мосту в Европу и проник через Фракию в страну скифов. Избегая сражения скифы отступали к востоку, и персы по их следам зашли за Танаис, но утомленные бесплодным, истощавшим их силы преследованием, вернулись той же дорогой к Истру и оттуда через Фракию в Азию. Все описание этого похода у Геродота отличается совершенно легендарным характером. По-видимому Дарий, как сообщает уже Страбон, не проникал вглубь Скифии дальше так называемой Готской пустыни, т. е. области между Дунаем и Днестром.

С этого времени в течение нескольких столетий мы не узнаём почти ничего важного о скифах у древних историков. Лишь понтийский царь Митридат Великий снова вступил в войну с ними, когда под его протекторат, не будучи в силах бороться с притеснявшими их соседними скифскими племенами, поставили свои владения династы греческих городов на Понте. Митрадат очистил от скифов весь Таврический полуостров. Когда, победив Митридата , римляне подчинили своему влиянию боспорских царей и завязали торговые сношения с народами на берегах Понта и Меотиды, то и они, в особенности после покорения Дакии Траяном, познакомились ближе со страной скифов. Но во II – III в. до Р. X. скифы были уже покорены или вытеснены надвинувшимися с востока сарматами.

Скифия и Сарматия

Долгое время, впрочем, название скифов применялось древними писателями, наряду с названием «сарматы» или взамен его, для обозначения всех вообще народов, живших к северу от Понта. Впоследствии Скифией называется уже только область в Азии, смежная с азиатской Сарматией. Эта, описанная Птолемеем азиатская Скифия обнимала земли между азиатской Сарматией на западе, неизвестной страною на севере, Серикой (Китаем) на востоке, Индией на юге и разделялась на две главные части: Скифию по эту сторону и Скифию по ту сторону Имая (большого горного хребта). Из рек здесь упоминаются Парананис (Парапамис), Римн (ныне Гасури), Даик (потом Яик), Окс (Амударья) и Яксарт (Сырдарья).

- 84.50 Кб

План

Введение………………………………………………… ……………………………...3

1. Социальный строй Скифского государства……………………………………....5
2. Формирование скифской государственности………………………………… ….6
3. Культура скифов……………………………………………………………… ……9

Заключение…………………………………………………… ………………………..10

Список используемой литературы…………………………………………………… 11

Введение

В наше время под скифами в узком смысле обычно понимают ираноязычных кочевников, занимавших в прошлом территории Украины , Молдавии , Южной России , Казахстана и части Сибири . Это не исключает иную этническую принадлежность некоторых из племен, которых античные авторы также называли скифами.

Информация о скифах происходит преимущественно из сочинений античных авторов (особенно «Истории» Геродота ) и археологических раскопок на землях от низовий Дуная до Сибири и Алтая . Скифо-сарматский язык , а также производный от него аланский язык , входили в северо-восточную ветвь иранских языков и, вероятно, был предком современного осетинского языка , на что указывают сотни скифских личных имен, названий племен, рек, сохранившихся в греческих записях.

Позднее, начиная с эпохи Великого переселения народов , слово «скифы» использовалось в греческих (византийских) источниках для наименования всех совершенно различных по-происхождению народов, населявших евразийские степи и северное Причерноморье: в источниках III-IV веков нашей эры «скифами» часто называются и германоязычные готы , в более поздних византийских источниках скифами назвали восточных славян - русь , тюркоязычных хазар и печенегов , а также родственных древнейшим ираноязычным скифам алан .

Под основу ранней индоевропейской, включая скифскую, культуры активно изучают сторонники Курганной гипотезы . Формирование сравнительно общепризнанной скифской культуры археологи относят к VII веку до н. э. (Аржанские курганы). При этом существует два основных подхода к толкованию её возникновения. Согласно одному, основанному на так называемом «третьем сказании» Геродота, скифы пришли с востока, что может археологически интерпретироваться как приход из низовий Сырдарьи, из Тувы или каких-либо других районов Центральной Азии (см. пазырыкская культура ).

Другой подход, который также может опираться на сказания, записанные Геродотом, предполагает, что скифы к тому времени обитали на территории Северного Причерноморья как минимум несколько веков, выделившись из среды преемников срубной культуры .

Мария Гимбутас и учёные её круга относят появление пращуров скифов (культур одомашнивания лошадей) к 5 - 4 тыс. до н. э. По другим версиям этих пращуров связывают с иными культурами. Они предстают и потомками носителей срубной культуры эпохи бронзы, продвигавшихся начиная с XIV в. до н. э. с территории Поволжья на запад. Другие полагают, что основное ядро скифов вышло тысячи лет назад из Средней Азии или Сибири и смешалось с населением Северного Причерноморья (включая территорию Украины ). Идеи Марии Гимбутас простираются в направлении дальнейшего исследования истоков происхождения скифов.

Актуальность данной темы обуславливается недостаточной изученностью структуры скифского общества и государства.

Главной целью является изучение структуры государства и общества скифов. Для достижения цели необходимо выполнить список задач:

Рассмотреть государственную структуру скифов;

Рассмотреть общественный строй скифов;

Рассмотреть культуру скифов.

Социальный строй Скифского государства

Вопрос о социальной структуре скифов остается дискуссионным. Г.В. Вернадский полагал, что в первой половине VII в. до н.э. скифы распространили свое владычество от Волги до Днестра. К концу столетия "скифское государство в степях приняло определенные очертания. Их царство было одним из серии кочевых империй", но не являлось централизованным государством. Царь не был абсолютным правителем; государство скифов "было скорее конфедерацией сильных кочевых родов. Как социально, так и по легальному статусу оно соответствовало государству, базировавшемуся на родовом законе". "Скифская империя социологически может быть описана как власть кочевой орды над соседними племенами".

Давая общую характеристику общественного строя скифов юга России, М.И. Ростовцев отмечал, что "государственная организация скифов предполагает существование особого военного класса населения, т.е. особой военно-организованной аристократии со всем административным строем государства". Ссылаясь на Геродота (IV, 62), ученый административно делил скифов на особые округа, а те в свою очередь - "на номы с центральным святилищем Арея в каждом...".

Можно согласиться с М.И. Ростовцевым и признать существование именно военной аристократии у скифов. Иначе и не могло быть в обществе, ориентированном на войну и походы. Классическим примером изображения рядовых воинов и аристократов стало изображение со сценами из скифской жизни на серебряной с позолотой чаше из Гаймановой могилы. Особенно выразительно представлены скифские аристократы, богатые и влиятельные, окруженные слугами. Различимы фигуры двух мужчин в воинском убранстве. В руке одного - кубок, на шее гривна - символ власти. У обоих к поясам прикреплены гориты с луками.

Военизированный образ жизни скифов накладывал отпечаток не только на их быт, но и на погребальные традиции. В.Б. Ковалевская в археологических материалах VII-VI вв. до н.э. Карачаево-Черкесии отметила случаи неестественно изогнутых или вывернутых кистей рук, посмертное выпиливание куска основания черепа у погребенного и пр. Эти и другие специфические черты погребального ритуала, связанного с "посмертным умерщвлением", археологами трактуются как проявление именно военных обычаев скифов.

Формирование скифской государственности

В причерноморских степях скифские кочевники появились в VII в. до н.э., вытеснив киммерийцев, земледельческое население оказалось под властью скифов.
Как кочевники скифы, так и местное автохтонное население, оказавшееся под властью скифов, проживало в условиях родоплеменного догосударственного строя.
Завоевание и освоение обширных степных просторов скифами хронологически совпало с начавшейся колонизацией древними греками в кон. VII – VI вв. до н.э. Северного Причерноморья и основанием постоянных поселений, вскоре превратившихся в благоустроенные города. В V в. до н.э., по словам Геродота и данным археологии, процесс скифо-греческих взаимодействий принял устойчивый характер.
Скифы, как определенное культурно-социальное объединение, существовали около 10 столетий, пройдя большой путь формирования государственности: от стойких родовых отношений, через этап военной демократии к раннему государству как оформившемуся цивилизационному институту. На этом пути можно выделить три больших этапа:
1 этап. VII – VI вв. до н.э. отмечен разложением родовых учреждений и появление первых ростков государственности;
2 этап. V – IV вв. до н.э. связан с формированием некоторых ранних форм государственности;
3 этап. III в. до н.э. – III в. н.э. - оформление скифской государственности как особой формы кочевого государства.
И на каждом этапе на формирование скифской государственности оказывало мощное воздействие высокоразвитых греческих полисов Причерноморья.
На первом этапе контакты скифов с греками носили эпизодический характер. Скифы пришли в непосредственное соприкосновение с греками в Крыму, на Таманском полуострове, в районе Ольвии. Отдельные представители скифской элиты, как Анахарсис, царь Скилл охотно посещали греческие города и полюбили греческие обычаи. Устанавливаются некоторые торговые и культурные связи. Греческие писатели уже хорошо знают скифские обычаи описанные Геродотом.
Процесс взаимодействия культур резко усилился и принял устойчивый характер с середины V в. до н.э. Устанавливаются достаточно тесные экономические связи скифов с причерноморскими городами: хлеб, кожа, рабы из Скифии идут к грекам, греческое ювелиры производят по заказам скифской аристократии изумительные по красоте золотые и серебряные сосуды и украшения, обильно представленные в неразграбленных курганных погребениях. Скифы проникают на территорию ряда греческих городов – Ольвии (так называемые эллино-скифы или миксэллины Геродота).
В Скифию широким потоком идет греческое вино и оливковое масло. Многие знатные скифы оседают на территории Боспора и вливаются в состав боспорской знати. Влияние скифов на Боспоре настолько велико, что Боспор иногда называют греко-скифским царством. Исследования археологов показали, что греческие вещи находят на территории практически всей современной Украины.
Показателем зрелости скифского производства является основание главного города степных скифов, так называемого Каменского городища (около современного Никополя), где скифские металлурги, используя опыт греческих мастеров, создавали свои ремесленные изделия.

Социальная дифференциация в скифском обществе достигла высокого уровня. Торговля с греками обогащала скифскую знать, рабство стало распространенным явлением, причем значительная часть порабощаемого населения продавалась не только в причерноморские города, но даже в Афины.
В V-III вв. до н.э. был создан социально-экономический фундамент, на котором началось формирование скифской государственности. Оно выразилось в превращении власти вождей рыхлого племенного союза в царскую власть, передаваемую по наследству, превращении власти региональных племенных вождей в подчиненных царю местных правителей, т.е. политическому объединению скифов, проведению государственной внешней политики. Именно такой стала Скифия при знаменитом царе Атее. Однако это была еще ранняя государственность, с пережитками племенной военной демократии.
Более явственно основные признаки государства как цивилизованного фундаментального института сложились у скифов в III в. до н.э., во время последнего этапа скифского владычества в степном Причерноморье продолжавшегося до III в. н.э. Этот процесс определялся тремя важнейшими факторами: внутренним развитием самого скифского общества, взаимодействием с греческими городами-государствами (с усвоением их государственного опыта) и внешним воздействием (вторжение воинственных сарматов на территорию степной Скифии).
Особое значение имел фактор сарматского вторжения. Сарматы частично уничтожили, частично оттеснили скифов в Крым и в нижнем Приднепровье. Именно здесь возникло Поздне-скифское царство, которое может быть однозначно определено как «зрелая государственность». Оно смогло выстоять в течении шести столетий как против могущественных сарматов, вытеснивших их из причерноморских степей, так и против агрессии греческих приморских городов-государств, включая сильное Боспорского царство и даже могущественный Рим.

признаки скифской государственности проявляются в Позднескифский период.
а) Четко определилась компактная территория, что позволило определить границы и обеспечить их защиту, без чего не может быть прочного государства;
б) происходит определенная этническая консолидация многочисленных племенных групп, живших в степном Крыму и нижнем Дунае, и собственно скифов. Теперь термин скифы фактически означает новую народность в составе которой скифы составляли лишь часть;
в) скифы перешли к оседлому земледельческому быту, таким образом. произошла фундаментальная трансформация всей скифской культуры;
г) крымские скифы основали собственные города и, прежде всего, столицу Неаполь Скифский как административный, культурный и экономический центр. К тому же скифы захватили в III-I вв. до н.э. целый ряд поселений и мелких городов, ранее принадлежащих грекам, и включили их в состав своего государства. Тем самым было создано территориальное управление, без которого невозможно существование классического государства;
д) важнейшим показателем цивилизованности поздне-скифского общества является принятие крымскими скифами греческой письменности и внедрение ее в повседневную жизнь скифской элиты, о чем свидетельствуют дошедшие до нас надписи скифских царей и их вельмож из Неаполя Скифского;
е) интенсивные межгосударст-венные отношения (военные, дипломатические и экономические) между царством Скилура-Палака, Боспорским царством и Херсонесом говорят о Скифском царстве, как сильном, сплоченном, хорошо организованном государстве.

Все эти данные свидетельствуют о том, что если Боспорское царство можно назвать греко-скифским государством, то Крымское царство II в. до н.э. – III в. н.э. можно условно определить как скифско-эллинистическое государство.

Культура скифов

Среди художественных изделий, обнаруженных в погребениях скифов, наиболее интересны предметы, декорированные в зверином стиле : обкладки колчанов и ножен, рукоятки мечей, детали уздечного набора, бляшки (использовавшиеся для украшения конской сбруи, колчанов, панцирей, а также в качестве женских украшений), ручки зеркал, пряжки, браслеты, гривны и т. д.

Наряду с изображениями фигур животных (оленя, лося, козла, хищных птиц, фантастических животных и т. д.) на них встречаются сцены борьбы зверей (чаще всего орла или другого хищника, терзающего травоядное животное). Изображения выполнялись в невысоком рельефе при помощи ковки, чеканки, литья, тиснения и резьбы, чаще всего из золота, серебра, железа и бронзы. Восходящие к образам тотемных предков, в скифское время они представляли различных духов и играли роль магических амулетов; кроме того, они, возможно, символизировали силу, ловкость и храбрость воина.

Несомненный признак скифской принадлежности того или иного изделия - особый способ изображения животных, так называемый скифский звериный стиль. Животные всегда изображаются в движении и сбоку, но с обращённой в сторону зрителя головой.

Особенностями скифского звериного стиля являются необычайная живость, характерность и динамика образов, замечательная приспособленность изображений к формам предметов. В искусстве скифов IV-III вв. до н. э. образы животных получали все более орнаментальную, линейно-плоскостную трактовку. Существовали и каменные, сильно схематизированные изваяния скифов-воинов, устанавливавшиеся на курганах. С V в. до н. э. греческие мастера изготовляли предметы декоративно-прикладного искусства для скифов, сообразуясь с их художественными вкусами. Известнейшие памятники искусства скифов, живших на территории Европейской части бывшего СССР (а также древнегреческих произведений), найдены в Келермесских курганахи курганах Карагодеуашх , Куль-Оба , Солоха , Чертомлык , Толстая Могила и др.; уникальные настенные росписи открыты в Неаполе Скифском .

Заключение

Таким образом, можно прийти к выводу, что социальное устройство скифского общества является одной из наиболее спорных и дискуссионных тем. Однако, проведя данную исследовательскую работу и обобщив исследования ряда ученых можно выделить несколько основных моментов:

Государственная организация скифов предполагает существование особой военно- организованной аристократии со всем административным строем государства.

Внутри скифского общества достаточно рано наблюдается дифференциация.

Общество скифов, как и древних ираноязычных кочевников Евразии вообще, следует считать не раннеклассовым, а стратифицированным.

Наблюдается наличие признаков государственности в обществе скифов.

Существование особой прослойки в скифском обществе, такой как жречество игравшей не маловажную роль в функции управления.

Описание работы

Информация о скифах происходит преимущественно из сочинений античных авторов (особенно «Истории» Геродота) и археологических раскопок на землях от низовий Дуная до Сибири и Алтая. Скифо-сарматский язык, а также производный от него аланский язык, входили в северо-восточную ветвь иранских языков и, вероятно, был предком современного осетинского языка, на что указывают сотни скифских личных имен, названий племен, рек, сохранившихся в греческих записях.

В богатых могилах лесостепной полосы с раннескифского времени находятся вещи греческого происхождения или же скифских типов, но в греческом исполнении, свидетельствующие об установившихся связях этой части Скифии с греческими колониями Северного Причерноморья. Поселившиеся на побережье Черного моря греки больше всего были заинтересованы в получении от туземцев хлеба как для себя, так и для вывоза в Грецию, и поэтому, естественно, их внимание в первую очередь было направлено на земледельческое население страны. Экономические связи греков со скифами возникают со времени появления первых греческих поселений на северочерноморском побережье, древнейшим из которых было основанное в середине или в третьей четверти VII в. до н. э. на острове Березань в Днепро-Бугском лимане, и упрочиваются с основанием Ольвии в устье Нижнего Буга.

Погребения под специально для них насыпанными большими курганами в сопровождении более или менее значительного числа вещей, в том числе и импортных греческих, возникают у земледельческого населения Скифии значительно раньше, чем у кочевников, в частности у скифов-царских, что можно объяснить только развитием хлебной торговли с греками. Скапливавшиеся в руках распоряжавшейся этой торговлей туземной знати значительные богатства существенным образом увеличивали ее значение и власть. Следует заметить, что ввиду низкого уровня развития земледельческого производства отдельные хозяйства едва ли были в состоянии вести самостоятельную торговлю с греками. От лица общины выступали вожди, тем или иным путем собиравшие хлеб у рядового населения и продававшие его греческим купцам. Естественно, что львиная доля дохода от такой торговли оставалась в их распоряжении. Что получали непосредственные производители взамен выращенного ими хлеба, остается неизвестным. В могилах рядового населения импортных вещей обычно не находится или встречаются дешевенькие украшения вроде стеклянных бус. Экономических стимулов для развития хлебного производства у него не было, ввиду чего можно предположить, что в основном действовало исходящее от вождей внеэкономическое принуждение в традиционной форме натурального обложения, а по сути дела поборов в пользу вождей. Торговля велась путем натурального обмена, развитое в греческих городах денежное обращение в Скифию не проникло.

Параллельно с распространением богатых погребений в земледельческой Скифии умножалось число городищ-убежищ и увеличивались их размеры, что указывает на укрупнение общественных огранизаций и вместе с тем на усиление могущества вождей. Причиной этого явления была, конечно, не развивающаяся торговля с греками, а растущая опасность со стороны кочевых соседей. Следы начальных торговых связей с греками в некоторых случаях обнаруживаются на скифских поселениях, таких, например, как на Тарасовой Горе, так и оставшихся неукрепленными или в дальнейшем вошедших в состав больших городищ, как это было с древними неукрепленными поселениями на территории Бельского городища. Предположительно можно думать, что и поселение внутри Немировского городища ко времени появления в нем ранней греческой керамики было неукрепленным и лишь позже было обведено линией мощных оборонительных валов.

Еще в чернолесское время земледельцам приходилось обороняться от нападений мелких разбойничьих шаек степных кочевников, со времени же возвращения скифов из Азии над ними нависла грозная опасность со стороны строго организованной и опытной военной силы в лице последних. Скифы-царские остро нуждались в средствах существования, и не могли приобрести их мирным путем. Они метались из конца в конец по черноморским степям, очищая для себя место от сохранившегося там немногочисленного и разрозненного кочевого населения, в конце концов сумевшего объединиться для отпора и удержаться в степном Крыму, хотя и под эгидой пришельцев. Ответной реакцией земледельческого населения Скифии было строительство городищ-убежищ и вместе с тем создание собственных укрупненных военных организаций.

Наряду с курганными могильниками, содержащими примерно одинаковое число мужских и женских погребений, в лесостепной полосе имеются обширные могильники, состоящие из мужских погребений с очень небольшим числом богатых женских могил. Эти могильники получили название «дружинных некрополей». Наиболее ярко они представлены обширными курганными группами, состоящими из сотен насыпей различной величины у сел Аксютинцы и Волковцы на реке Суле в окрестностях городов Ромны и Дубны. Под курганами в этих могильниках находятся почти исключительно взрослые мужчины-воины в сопровождении большого количества оружия, конских уздечек и нередко насильственно умерщвленной жены или наложницы. Количественное соотношение погребений разного времени в этих могильниках, по подсчету В. А. Ильинской, следующее: «Из курганов, возраст которых может быть установлен на основании археологических данных, не менее двух третей относится к VI в., более одной четверти - к V и только девять (одна пятнадцатая часть - М. А.) к IV в. до н. э. При этом большинство позднейших погребений принадлежит лицам весьма высокого имущественного положения».

В. А. Ильинская объясняет это явление тем, что в Посулье находилось общескифское кладбище, что оно представляло собой ту страну Герра, в которой, по Геродоту, скифы погребали своих царей, но такое объяснение не согласуется ни с данными Геродота о стране Герра, ни с погребальной обрядностью, характерной для степных скифских могил, принадлежность которых скифам-царским не вызывает сомнения. Концентрация курганов скифов-воинов в определенных местах отражает социальную структуру скифов-пахарей и находится в соответствии с отсутствием или небольшой численностью того же рода погребений в других местах, бесспорно заселенных этими скифами. Похоже, что это были сословные кладбища отдельных племен или иных объединений. Женщин, детей и других членов этих объединений, не входивших в категорию воинов, хоронили отдельно, по большей части, вероятно, в бескурганных могильниках, один из которых обнаружен у с. Долинского в низовьях реки Сейм. Он содержал только женские и детские погребения. Воинов же, обязанных являться по первому зову своего вождя, хоронили вблизи его могилы независимо от местожительства той группы населения, которую они представляли и которая, следовательно, входила в объединение, возглавляемое общим вождем. Посульское кладбище воинов - крупнейшее из известных в Среднем Поднепровье, но далеко не единственное. Такого рода могильники имеются и в других местах как на левой, так и на правой стороне Днепра. Они свидетельствуют, что земледельческое население Скифии, создав собственные военные организации, успешно оборонялось от скифов-царских и более или менее длительное время сохраняло свою независимость.

Выше уже говорилось, что скифское население Подолии и Среднего Поднепровья мы называем общим именем «пахари», что археологически, вместе с тем, эти области отличались одна от другой - в Подолии, собственно в Поднестровье, были распространены не земляные, а каменные курганы с каменными же сооружениями для погребений, среди которых значительное место занимали трупосожжения. В Побужье, несмотря на наличие там сходных с поднестровскими городищ со знаменитым Немировским городищем во главе, ранние скифские погребения вообще неизвестны. В обследованных Юго-Подольской археологической экспедицией районах Немировского и Севериновского городищ не найдено ни курганов, ни бескурганных скифских могильников, хотя, конечно, население как-то погребало своих покойников. Обращает на себя внимание и тот факт, что среди поднестровских курганов нет выделяющихся величиной и богатством. В составе найденного в них инвентаря почти нет вещей греческого происхождения. Отнести все это за счет случайности или слабой изученности скифских памятников Подолии невозможно, так как сравнительная малочисленность исследованных там погребений как раз и зависит от того, что они не дают ценных находок.

По своему географическому положению Подолия лучше связывается с Причерноморьем, чем Среднее Поднепровье, а следы раннего проникновения греков, как показывают упомянутые находки родосско-ионийской керамики в Немировском городище, в ней выражены отчетливее и ярче, чем в последней из сопоставляемых частей Скифии. Удивительно, что несмотря на это возникшие еще в конце VII - начале VI в. до н. э. связи греков с Подолией не получили дальнейшего развития, тогда как со Средним Поднепровьем они с течением времени расширялись и укреплялись. Весьма вероятно, что это обстоятельство связывается с другим - со сравнительно ранним прекращением жизни на подольских поселениях и в городищах-убежищах, хотя такие же поселения и городища в Среднем Поднепровье продолжали существовать до исчезновения скифов из Поднепровья. Жизнь на поселении внутри Немировского городища закончилась не позже середины V в. до н. э.. Точно так же и на других городищах Подолии - на Буге и на Днестре - не найдено ничего, что бы свидетельствовало об их более продолжительном существовании.

Вероятно, еще до середины V в. до н. э. земледельческое население Подолии вынуждено было оставить свою страну по причинам, остающимся неизвестными. Нет сведений и куда оно переместилось. И то и другое остается областью предположений и догадок. Вместе с тем несомненно, что это было событием локального характера, и в Среднем Поднепровье жизнь шла в прежнем направлении: не только продолжается существование ранее возникших поселений и городищ, но сооружаются новые укрепления, как, например, возникшее в IV в. Плискачевское городище в Черкасской области.

С другой стороны, число погребенных воинов и их вождей в дружинных могильниках Среднего Поднепровья в V в. значительно сокращается, что, вероятно, находится в зависимости от уменьшения численности военных формирований, а следовательно, и сопротивления притязаниям скифов-царских. Надо полагать, что в это время последним удалось поставить земледельческое население Среднего Поднепровья в какие-то формы зависимости от себя. Об увеличении влияния скифов-царских на население Среднего Поднепровья свидетельствует распространение характерных для скифов-царских катакомбных погребений.

Самое богатое из них обнаружено в поле большого кургана (№ 4) у с. Рыжановка Черкасской области. Это погребение женщины, по всей вероятности, представительницы аристократии скифов-царских, выданной замуж за одного из вождей земледельческого населения среднеднепровского Правобережья. Под нераскопанной центральной частью этого кургана, вероятно, как и под другими исследованными курганами этой группы, находится обычное для данной местности погребение в деревянной камере. Большая часть катакомбных погребений найдена в верховьях реки Тясмин и притоков Южного Буга и Ингульца, по которым проходили пути из северо-западного Причерноморья в Среднее Поднепровье, что указывает на стремление скифов-царских держать их под своим контролем. В тясминской группе курганов открыто шестнадцать катакомбных могил, тогда как в Поросье известна только одна.

О того же рода процессе в среднеднепровском Левобережье можно заключить по появлению в IV в. до н. э. курганного могильника с катакомбными погребениями около г. Борисполя в северной оконечности степного коридора, протянувшегося вдоль левого берега Днепра до широты Киева и Десны. Возможно, что этот могильник оставлен подразделением скифов-царских, в обязанности которого входило обеспечение покорности земледельцев Среднего Поднепровья. Полную независимость от скифов-царских, по-видимому, сохранили только среднедонские скифы, теснее связанные не с ними, а с сарматами.

Хотя число богатых погребений в Среднем Поднепровье с V в. до н. э. уменьшается, отдельные из них отличаются возросшим богатством своего инвентаря. А это значит, что вожди земледельческого населения, несмотря на зависимость от скифов-царских, сохранили в своих руках распоряжение продукцией подвластного им населения и по-прежнему имели возможность обменивать ее на произведения греческих городов. Однако поступлениями от населения и доходами от торговли с греками они вынуждены были теперь делиться со скифами-царскими. Часть собранного ими хлеба они должны были в виде дани передавать скифам-царским, облагавшим, кроме того, поборами проходящие через их страну как речные, так и сухопутные торговые караваны. Доходы в виде дани с земледельцев и пошлин-подарков, взимаемых с греческих купцов, не считая военной добычи, поступавшие к скифам-царским и сосредоточивавшиеся в руках аристократии этой части скифского народа, и сделали возможным появление в степной Скифии тех богатейших погребений, которые сложностью своего устройства и ценностью положенных вместе с умершим вещей превосходят все известное до сих пор в скифской земле. Но выгодами господствующего положения пользовалась не только знать, но и рядовые воины скифов-царских, так как, по сообщению Геродота, царь делился с ними военной добычей в соответствии с заслугами каждого воина. Погребения рядовых воинов тоже отличаются и стандартным устройством могилы в виде подземной камеры-катакомбы, и набором хорошего оружия, и даже наличием в некоторых из них импортных греческих вещей.

Сложение Скифского царства со скифами-царскими во главе относится, по-видимому, к V в. до н. э., так как только в это время в степях появляются сравнительно богатые катакомбные погребения с вещами греческого происхождения. Только в этом веке скифы-царские, утвердившись в степях, распространяют свою власть на земледельческое население Среднего Приднепровья и, получив средства для развития торговли с греческими колониями, устанавливают прочные связи с ними, позволяющие царю Ариапифу иметь в Ольвии своего поверенного в делах грека Тимна (IV, 76), а его сыну Скилу подолгу жить в городе в специально выстроенном доме. Ко времени Геродота скифы-царские в общении с греками заслонили собой все остальное население Скифии. Сношения с земледельцами велись не непосредственно, а через них. По-видимому, этим объясняется то, что Геродот, отметив, что скифы-пахари сеют хлеб на продажу, больше ничего о них не сообщает. Он ничего о них не знал.

Скифское царство было если не первое, то одно из первых образований в Восточной Европе, основанных на завоевания с целью эксплуатации побежденных. В предшествующее время племенные объединения создавались в виде союзов для достижения общих целей, а войны между племенами, если не считать грабительских набегов, велись главным образом из-за территорий и приводили к уничтожению или изгнанию одного племени другим, в лучшем случае к ассимиляции победителями уцелевшей части побежденных. Неравноправное положение тех и других было временным и не вело к систематической эксплуатации, даже если побежденные приравнивались к рабам, так как само рабство в его патриархальной форме не носило классового характера. Вместе со скифами в Северном Причерноморье появились отношения, сложившиеся на Древнем Востоке, где уже давно существовали классы и классовая эксплуатация, где подчинение означало не номинальное, а фактическое рабство и где скифы научились жить за счет других народов.

Для усвоивших древневосточные представления о господстве и подчинении окифов-царских все покоренные скифы были рабами, хотя фактически они были далеки от рабского состояния и сохраняли свою экономическую и социальную самостоятельность. Покоренные действительно, как говорит Геродот, обязаны были служить скифскому царю, но эта обязанность распространялась и на самих скифов-царских и по сути дела была не чем иным, как выражением культового пиетета перед царской властью, зачаточно свойственного любому родовому обществу, но в восточных деспотиях приобретшего новое значение. Освященный религией авторитет вождя-царя был необходимым условием устойчивости родо-племенной демократической организации, а в классовом обществе он служил эксплуататорам и подкреплялся еще и находившейся в распоряжении царя не совпадающей с обществом вооруженной силой.

Следует отметить, что скифы-царские распространили свою власть на этнически родственные племена, на нескифские она не простиралась. В отношении скифов-номадов это объясняется территориальными претензиями скифов-царских, необходимостью овладения занятыми номадами наиболее удобными для хозяйства и образа жизни скифов-царских поднепровскими степями. В отношении же скифов-пахарей это подчинение объясняется тем, что только они производили пользовавшейся неограниченным спросом хлеб, а следовательно, являлись удобным объектом для систематической эксплуатации, тогда как другие доступные по местоположению для скифов народы подобного продукта не имели. Но возможно, что какую-то роль в ограничении Скифского царства этнически родственным населением играло и само родство.

Конечно, к грекам поступал от скифов-царских не только хлеб, полученный ими от земледельцев, они снабжали колонии продуктами и своего производства: скотом, шерстью, шкурами, кожей, а главное обращенными в рабство военнопленными. Скифские рабы вывозились в Грецию, в Афинах из них формировалась городская полиция, использовались они и по другому назначению. Однако главным для греков был хлеб, в котором остро нуждались и сами колонии и метрополия, в особенности Афины. Заботясь об укреплении связей со скифами, от которых зависело поступление хлеба, греки не упускали возможности ослабить свою зависимость от кочевников путем создания в окрестностях городов земледельческих поселений, принадлежащих как самим грекам, так и селившимся вблизи городов туземцам.

В окрестностях Ольвии рано возник сельскохозяйственный округ, население которого у Геродота названо каллипидами, а позже в декрете в честь Протогена именуется миксэллинами, т. е. полугреками, точнее смесью греков с туземцами. К такому же связанному с Ольвией населению принадлежали и те скифы-земледельцы, которых Геродот отличает от скифов-пахарей и помещает по низовому Днепру и по реке Ингулец (Пантикап). Это были не потомки оседло-земледельческого населения Северного Причерноморья, памятники которого известны в виде срубной культуры с ее сабатиновским и белозерским этапами, а вновь поселившиеся там туземцы. Между позднесрубными поселениями и памятниками этого населения, известными поселением у Широкой Балки и Белозерскому городищу, имеется определенная лакуна, исключающая непосредственную связь их друг с другом.

Еще во второй половине V в. до н. э. в Нижнем Поднепровье в районе г. Никополя на левой стороне реки возникло Каменское городище, единственный этого рода памятник в степной Скифии. Это была ставка скифского царя и столица Скифского царства, там же поселились многочисленные ремесленники, снабжавшие кочевых скифов произведениями своего мастерства: кузнечного, ювелирного, костерезного и других. Туда же по Днепру прибывали греческие купцы со своими товарами. Городище расположено на берегу Днепра между Белозерским лиманом и рекой Конкой и занимает площадь около 12 км2, уступая по величине только Бельскому городищу. Крутые обрывистые берега надежно защищали доступ к этому городищу со стороны рек и лимана, с напольной же стороны оно ограждено валом и рвом. В юго-восточной оконечности городища находится «акрополь» в виде примыкающего к реке Конке вытянутого четырехугольника, с других сторон обведенного валом. По верху вала прослеживаются остатки стены из сырцовых кирпичей. Значительная часть площади городища оставалась незаселенной, а на остальной находятся следы столбовых, плетневых наземных и углубленных в землю, состоящих из нескольких помещении построек с открытыми очагами и признаками распространенного у населения ремесленного, преимущественно кузнечного производства. В «акрополе» встречены остатки сооружений из камня, следов ремесленной деятельности в нем не обнаружено. О торговле с греками свидетельствуют многочисленные фрагменты привозной тарной керамики (амфор).

В Нижнем же Поднепровье по обе стороны реки находится основная масса курганов скифов-царских с их характерными могилами в виде подземной камеры - катакомбы, а в их числе и наиболее грандиозные насыпи с богатейшими царскими погребениями. Подавляющее большинство курганов скифов-царских датируется IV в. до н. э. Это было время наибольшего могущества Скифского царства, и к этому времени относятся те немногие целиком или частично сохранившиеся от разграбления знаменитые скифские курганы, такие, как Солоха, Чертомлык и Луговая могила (Александропольский курган). В это время курганы скифов-царских по своей величине и богатству намного превосходят самые богатые курганы Среднего Поднепровья.

В курганах степной и лесостепной Скифии преобладают произведения греческих мастеров, или полностью сохраняющие свой характер или изготовленные применительно к вкусам и потребностям скифов, но с некоторыми греческими привнесениями. Кроме высокохудожественных вещей с изображениями из скифской жизни, в них имеются свойственные скифскому искусству звериные мотивы в греческой трактовке, есть даже культовые сцены, представляющие собой греческую интерпретацию скифской мифологии, греческие изображения скифских божеств. Из вещей скифских типов, но в греческом художественном оформлении особый интерес представляют золотые обкладки ножен мечей и горитов, украшенные греческими сюжетами в соответствующем греческом стиле. Эти вещи замечательны еще и тем, что, кроме Чертомлыка, найдены еще в трех погребениях в курганах: у с. Ильинцы, в г. Мелитополе и в группе Пять Братьев у станицы Елизаветовской на Нижнем Дону. Кроме того, известна золотая покрышка ножен меча, такая же, как в перечисленных погребениях, находящаяся в Метрополитен Музее в Нью-Йорке, происходящая из Северного Причерноморья. Все эти предметы изготовлены в одной греческой мастерской при помощи одинаковых штампов и свидетельствуют о серийном производстве вещей, распространявшихся среди туземной аристократии не только Скифии, но и соседних с нею областей.

Еще более сильную зависимость от вкусов и потребностей скифов обнаруживают художественные произведения греческих торевтов с изображениями самих скифов, к числу которых относятся золотой гребень из Солохи, серебряная чертомлыкская ваза и два кубка (электровый и серебряный) и серебряная ваза с жанровыми сценами. Такие кубки найдены в кургане Куль-Оба близ Керчи и в одном из курганов в группе Частые курганы под Воронежем, ваза же происходит из Гаймановой могилы на Нижнем Днепре. Сюда же надо причислить серебряную вазу со сценами охоты на фантастических львов из Солохи. Все они украшены рельефными сценами, действующими лицами в которых выступают скифы в более или менее стандартном виде бородатых или безбородых мужчин с длинными волосами, одетых в короткие куртки с поясом, длинные узкие штаны и мягкие сапоги, иногда с башлыком на голове. Как правило, они вооружены типичным скифским оружием в виде подвешенных к поясу короткого меча (акинака), коробки для лука и стрел (горита) и самого лука, а также одним или двумя копьями, топором и легким щитом. Жанровые сцены, в которых они представлены, имеют повествовательный характер и изображают ряд последовательных событий, вероятно, мифологического содержания. Д. С. Раевский полагает, что сцены на кубках относятся к изложенному Геродотом мифу о происхождении скифов.

Теперь к отмеченным выше созданным для скифов высокохудожественным произведениям греческих мастеров прибавилась уникальная золотая пектораль, обнаруженная в 1971 г. в кургане Толстая могила близ г. Орджоникидзе Днепропетровской области, где под 9-метровой насыпью были две катакомбные могилы. Одна - центральная - оказалась разграбленной, а другая- боковая - совершенно целой, содержащей погребение женщины с ребенком, служанкой и двумя слугами, в сопровождении богатейшего многочисленного инвентаря, состоящего из украшений, сосудов и других предметов бытового назначения. В центральной могиле от разграбления уцелели части оружия, бронзовые котлы и некоторые другие малоценные вещи. Самая замечательная находка сделана в коротком коридоре, соединяющем центральную камеру со входной шахтой. Здесь оказались меч в обложенных золотом ножнах, украшенных фигурами фантастических животных, и названная выше пектораль - луновидное нагрудное украшение с двумя разделенными орнаментальной полосой фризами, из которых нижний заполнен сценами борьбы зверей, а верхний - фигурами домашних животных и людей, занятых работами, относящимися к основному виду производства у скифов - скотоводству. Две женщины представлены доящими овец, а два скифа - шьющими меховую рубашку. Животные - лошади, коровы, овцы и козы - даны в разнообразных положениях, некоторые кормящими детенышей - телят и жеребят. Эти единственные в своем роде изображения дают яркую картину скифского скотоводческого хозяйства и быта.

В двух сопровождавших центральное погребение могилах помещались шесть коней в дорогих, украшенных золотом и серебром уборах, а рядом с ними в особых могилах находились вооруженные слуги-конюхи с оружием и украшениями; на шее одного из них была золотая гривна.

Из греческих мастерских поступило к варварам также огромное количество разнообразных украшений как греческих, так и местных типов, в том числе нашивавшихся на одежду золотых бляшек, получивших широкое распространение с V в. до н. э. Среди них представлены не только более или менее соответствующие скифским греческие сюжеты, но и воспроизведения местных художественных мотивов в большей или меньшей греческой переработке. В художественных произведениях, экспортируемых из греческих городов, отчетливо различаются две стилистические группы - одна чисто греческая, а другая греко-персидская, возникшая в пределах Ахеменидской империи путем слияния персидской и греческой традиций. Вторая по своим сюжетам и формам стоит ближе к собственно скифскому искусству, которое, начиная со второй половины V в. до н. э., оттесняется на задний план. Произведениями скифских мастеров являются по большей части не личные, а конские бронзовые украшения, отличающиеся от предшествующего скифского искусства схематизмом, геометризацией и в связи с этим преобладанием графической трактовки образов над скульптурной. И в скифское искусство с этого времени проникают некоторые греческие и восточные сюжеты и формы.

В этот день:

• Дни рождения
• 1877 Родился Анри Эдуар Брёйль - французский католический священник, археолог, антрополог, этнолог и геолог, специалист по палеолиту и истории первобытного искусства. Изучал наскальную живопись в долинах Соммы и Дордони, изучал первобытные стоянки в Испании, Португалии, Италии, Ирландии, Эфиопии, Южной Африке, Британском Сомали и Китае. Доказал существование ориньякской эпохи верхнего палеолита Западной Европы, а также древнепалеолитических клектонских комплексов, характеризующихся отсутствием ручных рубил.

В середине 40-х годов, издавая одну ид глав своей диссертации о скифах, посвященную социальному строю этого народа, я нисколько не сомневался в том, что характеристика его как военной демократии полностью соответствует действительности . С тех пор прошло много лет, я глубже ознакомился с историей скифов и обнаружил в ней такие явления, которые не укладываются в прежние чрезмерно обобщенные представления, а требуют уточнений и дальнейшего развития.

На вопрос о социально-экономическом строе скифов нельзя ответить, не углубившись в историю этого народа. Как известно из греческих и ассирийских источников , скифы почти столетие прожили в Передней Азии, по соседству и в тесных контактах с наиболее развитыми государствами того времени. Появившись в 70-х годах VII в. до н. э. в районе оз. Урмия, они немедленно включились в борьбу между мидянами и маннеями, с одной стороны, и ассирийцами - с другой. Вскоре, соблазненные подарками и обещаниями, они переметнулись на сторону Ассирии и по ее поручению воевали со своими предшественниками в Северном Причерноморье - киммерийцами, поселившимися в Малой Азии. В дальнейшем скифы выступают в созданной Вавилоном коалиции против Ассирии, активно участвуют в разгроме столицы Ассирийского царства Ниневии и в покорении принадлежавших ему владений, а также в отражении вмешавшегося в войну за ассирийское наследство Египта. Владения Ассирии были поделены между победителями, и скифам досталась северная часть Ассирийского царства вместе с завоеванным при их участии Ванским царством (Урарту) . К годам владычества скифов над значительной частью Передней Азии и относятся те 28 лет, о которых Геродот говорит как о времени, когда скифы взимали с каждого народа наложенную ими дань и, кроме того, совершали набеги и грабежи (1,106) .

В 594 г. мидяне, не удовлетворенные долей доставшегося им ассирийского наследства, изменнически перебили скифских вождей и приступили к захвату скифских владений (I, 106) . Ко времени войны мидян со скифами относится гибель урартской крепости Тейшебаини - Кармир-Блур возле Еревана, в которой ко времени взятия ее мидянами находился скифский гарнизон . В борьбу между мидянами и скифами вмешалось на стороне скифов самое могущественное в Малой Азии того времени Лидийское царство. Царь его Алиат, подчинив Фригию, поспешил захватить Каппадокию, где по р. Галис (Кызыл-Ирмак) обосновались киммерийцы (IV, 12) и куда отступали теснимые мидянами скифы. Страна эта, по ассирийским источникам, называлась по имени киммерийцев Гимири, а у армян долго была известна как Гамирк . По-видимому, после разгрома Ассирии она, как и Ванское царство, подчинялась скифам и поэтому на нее, как и на все другие владения последних, претендовала Мидия. По Геродоту, Алиат встал на защиту бежавших в его страну скифов (1,73, 74), но в действительности он был озабочен судьбой не скифов, а захваченной им части принадлежавшей скифам территории.

Война с участием Лидии продолжалась с переменным успехом более пяти лет. Мир был заключен в 585 г., что точно известно благодаря солнечному затмению (28 мая этого года), остановившему сражение, после чего и начались мирные переговоры (I, 74). По мирному договору скифские владения отошли к Мидии, западная граница которой, таким образом, отодвинулась до р. Галиса (I, 72). В результате скифам не осталось места в стране, и они вынуждены были уйти из нее туда, откуда явились, т. е. в Северное Причерноморье. По-видимому, вместе с ними должны были уйти из Азии и киммерийцы, изгнанные, по словам Геродота, лидийским царем Алиатом (I, 16). Куда они ушли - это особый вопрос, заслуживающий специального рассмотрения. Здесь же мы ограничимся констатацией того факта, что потерпевшие сокрушительное поражение скифы вернулись в Северное Причерноморье около 585 г. в виде беглецов, и, надо полагать, в небольшом числе. 28 лет, которыми Геродот определяет время их господства в Азии, точно соответствуют промежутку времени от падения Ниневии в 612 г. до года их изгнания из Азии.

Вернувшиеся из Азии скифы составили ту группу населения Северного Причерноморья, которая, по данным Геродота, называлась скифами царскими (IV, 20). Позже в ольвийском декрете в честь Протогена она именуется «саи» , что по-ирански соответствует греческому названиям «царские». Отсюда следует, что свое имя эти скифы получили не от греков, а именовались царскими по характерной для них особенности, заключающейся в наличии у них сильной царской власти, какой не было у других групп скифского населения Северного Причерноморья. Со слов Геродота известно, что скифский царь не только предводительствовал на войне, он же распределял военную добычу (IV, 64) и творил суд и расправу над своими подданными. Ложная клятва божествами царского очага, т. е. царскими предками, считалась тяжким преступлением, заслуживающим мучительной казни (IV, 68, 69). Это значит, что особа царя считалась священной и от исходящей от нее благодати зависело благополучие возглавляемого им общества. Иначе незачем было бы ложной клятвой объяснять болезнь царя. Власть скифского царя была настолько велика, что служить ему должен был каждый скиф, кому он назначит (IV, 72), а в загробную жизнь царя сопровождали вместе с конями и дорогим имуществом наложница и многочисленные слуги, умерщвленные для этой цели (IV, 71,72). В свете этих данных вырисовывается образ царя, весьма далекий от племенного вождя и больше напоминающий восточного владыку, наделенного неограниченной властью земного божества. Такие черты восточного монарха скифские цари могли приобрести за время пребывания скифов в Азии, в окружении древневосточных государств и в тесном общении с ними. С этими чертами они вернулись в Северное Причерноморье.

Царская власть у скифов была наследственной привилегией определенного рода или семьи, в пределах которой она переходила от отца к сыну или другому ближайшему родственнику. Новый царь подобно восточным владыкам утверждался в своем положений согласием народа или его представителей в лице родовых или племенных старейшин, тоже наследственных, но его прерогативы оставались неизменными. Во времена Геродота скифы хорошо знали генеалогию своих царей, начиная с Иданфирса, возглавившего борьбу с персидским царем Дарием в 514 г. дон. э. Происхождение его, в свою очередь, восходило к Спаргапифу (IV, 76), при котором, надо полагать, скифы вернулись из Азии.

Господствующее положение скифы царские, в каком их застал Геродот (IV, 20), заняли в Северном Причерноморье не тотчас со времени своего там появления. Вернувшимся из Азии скифам пришлось выдержать трудную борьбу за место на родине своих прадедов с потомками тех скифов, которые не участвовали в нашествии на Азию, а оставались на старом месте. Это были те, которых Геродот в отличие от скифов царских называет просто кочевниками-номадами (IV, 19), а приведенная им легенда - детьми оставшихся на родине скифских женщин, прижитых с рабами (IV, 1). Скифам царским, по этой легенде, удалось покорить детей рабов только после того, как они вышли против них не с оружием, а с бичами (IV, 3). Унаследованная от отцов рабская психология будто бы заставила их покориться бичу, как знаку господства и рабского подчинения. В этой легенде нашла себе выражение рабовладельческая идеология той среды, в которой она сложилась. Но в легенде содержатся и вполне реалистические и достоверные указания на отношения между вернувшимися скифами и исконным населением страны. Пришельцам пришлось завоевывать свое положение на старой родине. Особенно долго сопротивлялись кочевые скифы в Крыму (IV, 3). Там они остались и после того, как скифы царские утвердились в степи Нижнего Поднепровья, не включенными в состав этих скифов, но попавшими в более или менее зависимое от них положение (IV, 19, 54).

Созданная греками легенда о походе персидского царя Дария на скифов в 514 г. до н. э. (IV, 118-142) не соответствует действительности и представляет интерес главным образом в части описания окружавших Скифию народов, причем лишь немногим дополняющего сведения о них, сообщенные Геродотом в общей характеристике страны. По легенде, скифы выставили против персов три войска под предводительством Иданфирса, Скапасиса и Токсакоса (IV, 120). Общее руководство принадлежало Иданфирсу, очевидно главе скифов царских, поскольку его имя значится в генеалогии скифских царей. Два из этих войсковых соединений состояли из скифов царских и, по-видимому, представляли одно правобережных, а другое левобережных кочевников. Третье войско, вероятно, было образовано из подчиненных скифам царским скифов-номадов. Савроматы, гелоны и будины упоминаются в качестве союзников.

Таким образом, по приведенным Геродотом данным нельзя заключить, что в конце VI в. до н. э. скифы царские господствовали над всей Скифией и держали в подчинении все население этой страны. Еще меньше такое заключение возможно в отношении окружавших Скифию нескифских народов. У Геродота они значатся независимыми от скифов царских самостоятельными образованиями. Не свидетельствуют о господствующем положении скифов царских и археологические памятники. Наоборот, в это время погребения скифов царских не выделяются ни богатством положенного с покойником инвентаря, ни сложностью и величиной погребальных сооружении. И в том и в другом они в это время уступают погребениям родо-племенной знати оседло-земледельческого населения лесостепной Скифии. Попытка В. А. Ильинской усмотреть могилы царей скифов царских не в степи, а в лесостепной полосе по берегам р. Сулы не выдерживает критики как противоречащая и свидетельству Геродота о местонахождении царского кладбища в стране Герра, так и его же указаниям о местожительстве скифов царских в степной, а не в лесостепной части Северного Причерноморья и о кочевом, а не оседлом образе жизни этих скифов .

Что касается марша Дария вокруг всей Скифии, то легенда о нем сочинена людьми, не имевшими никакого представления о расстояниях, какие пришлось бы покрыть для этого персидскому войску. Дарий не дошел даже до Ольвии, хотя не месть за бесчинства в Передней Азии почти столетней давности, а подчинение греческих колоний было, вероятно, главной целью его похода. По достоверным сведениям Страбона (VII, 5, 14), уже в Гетской пустыне (Буджакской степи) он убедился в нереальности своего предприятия и повернул обратно. Скифам же досталась слава непобедимости, каковой, по справедливому замечанию Геродота, они обязаны своему кочевому образу жизни (IV, 46).

Описывая население оседло-земледельческой части Скифии, Геродот называет его скифами-пахарями, особо отмечая, что они сеяли хлеб на продажу (IV, 17). Это указание заслуживает специального внимания, тем более что других более определенных данных о нем у Геродота не содержится. Полностью оценить это указание можно только при учете того обстоятельства, что греческие колонии Северного Причерноморья были прежде всего заинтересованы в скифском хлебе. Главную роль в хлебной торговле с земледельческим населением Скифии играла Ольвия, из Ольвии же шли сведения о скифской стране, которыми и пользовался Геродот. Тем более поэтому странно, что в его сочинении земледельцам Скифии уделено очень мало внимания и что все оно направлено на кочевое население страны, в первую очередь на скифов царских. Из этого можно заключить, что, хотя сами кочевники не представляли для ольвийских греков большого экономического значения, их роль в хлебной торговле все же была существенной. Это была политическая роль. Земледельческие области Скифии были отделены от Ольвии просторами степей, находившихся во владении кочевников, и эти последние имели полную возможность контролировать торговлю Ольвии с земледельцами, а следовательно, и извлекать таким путем доходы в свою пользу.

Наиболее ранние свидетельства экономических связей даже не ольвийских, а еще березанских греков со скифами находятся в замечательном Немировском городище в бассейне среднего течения Южного Буга , где обнаружены довольно многочисленные фрагменты греко-ионийской расписной керамики, относимой к концу VII - первой половине VI в. до н. э. . Такая же керамика найдена в скифских поселениях Среднего Поднепровья, из чего следует, что греки проникали туда еще до возвращения скифов царских из Азии. Да и позже, в течение всего VI в. до н. э., предметы греческого импорта в значительно большем числе находятся не в степях у кочевников, а в поселениях и могильниках лесостепного оседло-земледельческого населения Среднего Поднепровья. Из этого следует, что греки успели установить торговые связи с земледельческим населением Скифии значительно раньше, чем в это дело вмешались кочевые скифы царские.

Обращает на себя внимание и другое примечательное обстоятельство. В то время как в лесостепи возникают многочисленные богатые курганы с импортными греческими вещами, в степи у кочевников обычны могилы со скромным погребальным инвентарем, впущенные в более древние курганные насыпи. Известны всего два ранних богатых кочевнических погребения, но и они с вещами, еще принесенными скифами из Азии. Это Литой курган (Мельгуновский клад) и погребение у сл. Криворожье на р. Калитве . Специальные курганы с богатыми погребениями появляются в степи позже, чем в лесостепи. Все эти факты должны быть приняты во внимание, и осмысление их невозможно без учета, с одной стороны, все расширяющихся сношений колоний со скифским миром, а о другой - различной роли в этих сношениях разных частей скифского населения, и притом в разное время неодинаковой.

Главными торговыми магистралями, соединявшими Ольвию с земледельческой Скифией, были Южный Буг и его левые притоки Ингул и Синюха. Не меньшее значение имела и р. Ингулец, впадающая в низовье Днепра поблизости от Ольвии. Это была, по Геродоту, пятая доступная с моря река Скифии Пантикап (IV, 47, 54). Реки эти вели в наиболее плодородные области земледельческой Скифии - в Подолию и лесостепное Поднепровье. Путь, в Среднее Поднепровье был по ним много короче, чем по заходящему далеко на восток Днепру, к тому же перерезанному труднопроходимыми порогами.

При сопоставлении подольских и среднеднепровских курганов скифского времени обращает на себя внимание их различие. Подольские сооружались из камней , а среднеднепровские из земли; в первых из них трупосожжения встречаются чаще, чем во вторых. Основное же различие состоит в количестве и ценности находимого в погребениях инвентаря. В подольских курганах почти не встречается богатых погребений с импортными греческими вещами, тогда как в среднем Поднепровье их много, и притом, как уже отмечалось, начиная с VI в. до н. э. . Это различие не может быть случайным. Оно свидетельствует, что, хотя торговля греков с Подолией и началась раньше, чем с Поднепровьем, греческий импорт в первую из этих областей не шел ни в какое сравнение со ввозом в Среднее Поднепровье. Проще всего это было бы объяснить тем, что выгоды от торгового обмена с греками не попадали в руки подольской аристократии, а перехватывались господствовавшими над ней скифами кочевниками. Однако, это не так. Скифское население в Подолии рано исчезает. Находки на поселениях и в погребениях показывают, что еще в начале V в. до н. э., во всяком случае до середины этого века, заселенная скифами страна запустела. Несмотря на грандиозные оборонительные сооружения, самым замечательным из которых является Немировское городище, население Подолии не выдержало непрерывных ударов со стороны кочевых соседей и, не желая подчиняться им, ушло в другую страну, скорее всего за Карпаты к родственным народам, занимавшим там довольно широкую полосу от Трансильвании до Словакии .

Точно так же поступило население северо-восточного Прикарпатья и Молдавии. Оно, видимо, даже не пробовало сопротивляться, так как в его стране никаких укреплений интересующего нас времени не обнаружено . На опустевших землях северо-восточного Прикарпатья, включая Молдавию, и Подолии оседлое население вновь появляется только в IV в. до н. э. В первой из этих областей это были геты , а во второй среднеднепровские скифы. Исследованный мной курганный могильник у с. Периорки в 12 км выше г. Винницы по Бугу сходен с рядовыми среднеднепровскими и относится к указанному времени . Известное богатое погребение у с. Ильинцы на р. Соб с золотыми вещами греческого мастерства датируется второй половиной IV в. до н. э. .

В Среднем Поднепровье и городища и богатые погребения существовали непрерывно со времени своего появления в VI в. до н. э. до конца скифского периода. Замкнутая ограда исключительного по величине Бельского городища, находящегося на р. Ворскле в пограничье со степью, тянется более чем на 30 км и замыкает площадь в 4400 га . Огромные царские курганы Посулья достигают 15-метровой высоты и окружены сотнями курганов меньшей величины, содержащими погребения вооруженных воинов. Это так называемые дружинные кладбища. Большинство курганов того и другого рода относится к VI в. до н. э.; в V в. до н. э. число тех и других сильно сокращается, хотя отдельные погребения и в это время и позже значительно выделяются количеством и ценностью своего инвентаря . Продолжают функционировать и семейные кладбища туземной аристократии, хорошим примером которых является курганный могильник у с. Журовки (ур. Криворуково) Черкасской области . Археологические памятники Среднего Поднепровья свидетельствуют, что в VI в. до н. э. там происходила консолидация населения и создавались организации для активной защиты от усилившейся военной опасности со стороны кочевых соседей. В VI в до н. э. и позже значение такого рода деятельности заметно уменьшилось, но укрепления продолжали функционировать, а цари-вожди, хотя и менее могущественные, чем раньше, сохраняли свое положение во главе туземных объединений.

Агрессия скифов царских была направлена не только на запад, не менее активно они действовали и против среднеднепровского земледельческого населения, и здесь им удалось достичь определенных результатов. Земледельческое население Среднего Поднепровья, чтобы избавиться от непрерывных нападений с их стороны, вынуждено было признать свою зависимость от скифов царских и выплачивать им регулярную дань в виде какой-то части своих доходов от торговли с греками. Взамен оно освобождалось от постоянной военной опасности и сохраняло внутреннюю организацию со своими царями-вождями во главе, которые, вероятно, и следили за выполнением возложенных на земледельцев скифами царскими обязанностей.

Ко времени Геродота, т. е. в третьей четверти V в. до н. э., скифы царские считали всех остальных скифов своими рабами (IV, 20), т. е. подвластными себе. Из этого можно заключить, что господствующее положение в Скифии они заняли до знакомства Геродота со скифами, но, судя по приведенным данным, едва ли задолго до этого. О том же свидетельствует и время распространения у скифов царских богатых погребений. Самый ранний из известных памятников этого рода представлен Острой Томаковской могилой с вещами, изготовленными специально для скифов в греческих, вероятно ольвийских, мастерских . Погребение это относится к концу VI - началу V в. до н. э. Того же типа вещи найдены в Среднем Поднепровье в кургане у хут. Шумейко , это немаловажно отметить, если иметь в виду, что греческое ремесло в это время было направлено на удовлетворение запросов не столько кочевой, сколько земледельческой скифской знати. Важно также подчеркнуть, что в отличие от специального погребального кургана в хут. Шумейко погребение в Острой Томаковской могиле было впущено в насыпь более древнего кургана эпохи бронзы. Только позже, в конце V - начале IV в. до н. э. у скифов царских появляются курганы, насыпанные под могилами знатных покойников. Это курганы у станции Михайлово-Апостолово и многочисленные богатейшие курганы IV в. до н. э., затмившие своей величиной и богатством все, что известно раньше и в то же время не только у кочевых, но и у оседло-земледельческих скифов. Такие памятники, как Солоха, Чертомлык, Александропольский курган и др. , показывают, что наибольшего могущества и богатства скифские цари достигли только в IV в. до н.э. К этому времени и сложилось то Скифское царство, которое могло претендовать на завоевание фракийцев, вступить в борьбу с Македонией и разгромить полководца Александра Великого Зопириона.

В чем же заключался источник его могущества и богатства? Из предшествующего изложения следует, что главные доходы царь и аристократия скифов царских извлекали из контроля над торговлей греков с земледельческим населением страны, связанного не только с распоряжением путями этой торговли, но и с той или другой формой господства над производителями. Кочевники и сами принимали участие в торговле, доставляя грекам продукты скотоводства и рабов, но, принимая во внимание объем хлебной торговли Северного Причерноморья с Грецией и ту роль, которую в ней играла Ольвия, вполне вероятно полагать, что внеэкономические доходы скифов царских в виде поборов с подвластного населения во много раз превосходили то, что они получали взамен товаров, производимых в их собственных хозяйствах.

Еще в V в. до н. э. на Нижнем Днепре напротив г. Никополя возник торгово-ремесленный центр возле ставки скифского царя. Это Каменское городище , расположенное ниже порогов и поэтому беспрепятственно сообщавшееся по реке с Ольвией. Отсюда скифы царские отправляли продукты своего хозяйства в греческий город, сюда прибывали греческие купцы, здесь же жили ремесленники, обслуживавшие текущие потребности скифов в вещах обыденного пользования. Это была столица Скифии, откуда управлялось огромное Скифское царство. И хотя оно не было постоянным местопребыванием царя, по больше части кочевавшего по степи вместе со своим двором и отборным войском, здесь сосредоточивались его доходы и поблизости от города находилось царское кладбище.

Не было условий для развития рабовладения и у земледельцев. Землевладение оставалось общинным, с ежегодными переделами между отдельными хозяйствами . К тому же оно было переложным, связанным с общинным, а не рабским трудом. Когда исчерпывалась пригодная для возделывания земля в одном месте, поселки скифов переносились на другое. Именно поэтому следы поселений в большинстве случаев остаются слабо выраженными. Для накопления значительного культурного слоя они были слишком кратковременными.

В качестве доказательства развитого рабовладения у скифов указывают на засвидетельствованные Геродотом и обнаруженные археологическими раскопками сопровождающие знатного покойника погребения насильственно умерщвленных наложницы и слуг (IV, 71, 72). Но какие же это рабы! Это привилегированные слуги, воины с оружием и дорогими украшениями. Обычай требовал, чтобы они продолжали служить своему господину и после его смерти, разделяя его загробную жизнь так же, как; пользовались преимуществами своего положения до его смерти. С таким же успехом можно счесть рабами сановников японского микадо, кончавших жизнь самоубийством посредством харакири в случае смерти своего повелителя. Конечно, для сопровождения в могилу скифского царя убивали не всех его слуг, а только небольшую часть. Слуги составляли не только двор царя, но и его дружину; вероятно, они использовались и для обеспечения производственных надобностей царского хозяйства и по своему положению в таком качестве могли сближаться с рабами. Но это, если не считать рабами всех подданных скифского царя, все же были не рабы и наличие их не доказывает существования рабовладельческого способа производства у скифов.

Древние писатели, а в их числе и Геродот, сохранили очень мало сведений о внутреннем строе скифов. Из их сообщений можно только извлечь, что у скифов были начальствующие и подчиненные, богатые и бедные - владевшие несколькими повозками и большим числом голов скота и, как их называет Лукиан Самосатский, «восьминогие», т. е. обладавшие всего одной повозкой, запряженной парой быков (Скиф или гость, I). Основной единицей скифского общества была семья со своим хозяйством и имуществом. Земля находилась в общей собственности. У земледельцев она подвергалась ежегодным переделам, вероятно, только в возделываемой части, у кочевников земля, надо полагать, распределялась по зонам кочевания отдельных производственных общин. Собственность была личной и семейной. Первая из них в большей своей части шла вместе с умершим в могилу, а вторая находилась в общем семейном владении. Сыновья могли выделиться из семейного хозяйства и получить причитающуюся им часть семейного имущества (IV, 114, 115). Родство и наследование велось по отцовской линии. Практиковалось многоженство. Жены после смерти мужа переходили к его наследникам, как и другое имущество. Так, Скил после смерти своего отца получил одну из жен последнего, скифянку Опиу, от которой тот имел другого сына Орика (IV, 78). Семья несла коллективную ответственность за своих членов. Рассказывая о казни гадателей, Геродот сообщает, что умерщвлялись не только обвиненные, но и их мужское потомство. На женщин это не распространялось, они, как и другое имущество казненных, подлежали конфискации в пользу обвинителей (IV, 68, 69). Ссоры между родственниками или, скорее, соотечественниками (слово oixTjioJv значит и то и другое) разрешались поединком под контролем царя (IV, 65), что исключало ничем не регулируемую кровную месть и упорядочивало общественные отношения.

В легенде о происхождении скифов у Геродота названо несколько родов, восходящих к общим предкам. Это авхаты, катиары, траспии и паралаты (IV, 6). Но это скорее всего были не роды, а племена. Паралатами назывались потомки Колаксая одной легенды о происхождении скифов, соответствующего Скифу другой легенды (IV, 5, 6, 8-10), в катиарах можно узнать агафирсов (акатиров), другое подразделение которых называлось траспиями. Это были потомки Липоксая - Агафирса. Потомков третьего из легендарных братьев - родоначальников Арпоксая - авхатов остается отождествить с потомством его двойника Гелона - гелонами, по Геродоту, поселившимися в стране будин, т. е. в среднеднепровском Левобережье, где ранняя скифская (чернолесская) культура перекрывает сходную с юхновской бондарихинскую культуру, видимо балтской принадлежности . Принимаемые за племя упомянутые Геродотом алазоны, судя по их названию, означающему по-гречески «хвастуны, шарлатаны», были какой-то частью скифов, жившей в междуречье Южного Буга и Днестра в нижнем их течении (IV, 17, 52) и получившей от греков презрительную кличку. Геродот в описании скифов пользуется не собственными именами их подразделений, а описательными наименованиями: скифы-номады, скифы-земледельцы, скифы-пахари, скифы-царские. Эти названия, хотя одно из них «царские» и соответствует туземному «саи», не могли быть именами отдельных племен, а означали совокупности, объединенные характером их хозяйственной деятельности или положением, занимаемым в стране. О племенах у скифов Геродот упоминает всего один раз в описании похорон скифского царя, тело которого перед погребением обвозилось по подчиненным областям (IV, 71), но это не значит, что племен не было или что они не играли никакой роли, а только то, что в условиях централизованного царства эта роль не могла быть значительной.

Основываясь на приведенных отрывочных данных, скифское общество следует считать патриархально-родовым. Однако обычные для этого типа общественные порядки у них были соподчинены военной организации с ее иерархией властей, в одних случаях совпадающих с родо-племенными, а в других стоящих над ними. Геродот упоминает у скифов номархов (IV, 66), т. е. военных правителей областей, едва ли соответствующих племенным вождям и родовым старейшинам. Эти правители, надо полагать, назначались царем из его приближенных или зарекомендовавших себя верностью представителей родо-племенной аристократии. Последние, вероятно, именовались скриптухами. Знаком их достоинства был маленький топорик с головкой животного или птицы на обушке .

Скифы царские всех других скифов считали своими рабами, но это не значит, что все подвластные им скифы были действительно рабами. Эксплуатация подвластного скифам населения была основным источником обогащения господствующих скифов, и притом не только аристократии, так как она осуществлялась коллективно и выгодами ее пользовались, хотя и не в равной мере, не только царь и его окружение, но и рядовые воины. Внутри скифов царских не было оформившихся классов, существовавшая там эксплуатация была скрытой, замаскированной формами коллективного производства. Так же обстояло дело и у земледельцев. Внутри каждого из подразделений скифов господствовали порядки, свойственные военной демократии, хотя и с деспотической властью царя, отнюдь не противоречащей этим порядкам, так как эта власть была строго ограничена обычаем, нормы которого были обязательными и для самого царя. Нарушение их, как показывает история с царем Скилом, могло обернуться для царя самыми серьезными последствиями. За пренебрежение отеческими обычаями Скил был смещен, а затем казнен, но царем вместо него стал его брат из той же традиционной царской династии (IV, 79-80).

В скифском обществе эксплуатация развертывалась не внутри племен, а между ними. Одна часть - скифы царские владычествовала над другими и эксплуатировала их в меру своих возможностей и того сопротивления, какое подвластные племена могли им оказать. Именно для поддержания этой системы угнетения и эксплуатации скифам царским нужно было сильное войско и абсолютная власть царя. Но созданная скифами царскими организация не была еще государством, хотя и имела основные его признаки.

Б. Н. Граков, считая Скифское царство рабовладельческим государством, приравнивает положение подвластных скифам царским других скифов к спартанским илотам (гелотам) и боспорским пелатам . К числу их можно было бы прибавить фессалийских пенестов и критских кларотов. Оставляя в стороне не вполне ясных по своему положению пелатов, сравнение илотов с подчиненными скифами вполне правомерно. И те и другие попали в зависимое состояние в результате завоевания. Но и илоты и еще меньше подвластные господствующим скифам остальные скифы не были рабами в собственном значении этого понятия. Они не находились в частной собственности, их нельзя было ни продать, ни убить, ни освободить, они владели своими хозяйствами и облагались установленным властью натуральным налогом или оброком. В отличие от илотов, прикрепленных к земле и находившихся во владении отдельных спартиатов, скифские «рабы» сохраняли свою самостоятельность во внутреннем управлении, у них оставалась своя родо-племенная аристократия, которая, вероятно, и обеспечивала выполнение обязанностей, возложенных победителями на побежденных. Все это нимало не похоже на рабство и не может служить доводом в пользу рабовладельческого строя у скифов.

В марксистско-ленинском понимании государством называется организация господства одного класса над другим с обязательным существованием соответствующего этой цели аппарата принуждения . Скифское царство располагало таким аппаратом, обеспечивающим господство одной части скифов над другой. Но та и другая части - господствующая и подчиненная не являлись классами с различным отношением к средствам производства. В классовом обществе господствующий класс владеет средствами производства, а эксплуатируемый полностью или частично их лишен. В скифском же обществе средства производства оставались в руках производителей, хотя обеспеченность ими была различной. Принципиальной разницы в отношении к собственности, однако, не существовало ни между господствующими и подчиненными, ни между богатыми и бедными. Рабы в качестве средств производства еще не представляли такой величины, которая могла бы сказаться на характере социальных отношений. Рабовладельцы и рабы еще не составляли противостоящих классов и еще не было надобности в специальных средствах подчинения вторых первым. О скифском рабовладельческом строе можно говорить только как о зачаточном, существенно не отличающемся от патриархального рабства, сливающегося с семейными отношениями. Скифское царство обеспечивало власть не одного класса над другим, а одного племени над другими. В этом заключалась его главная функция, и на это была направлена его организация.

Скифское царство не было государством в марксистско-ленинском понимании этого термина. Это была одна из форм военной демократии, стоящая на грани превращения в государство. Уже в самом названии военной демократии заключаются ее характерные признаки. Входившие в состав Скифского царства племена сохраняли демократический строй, поскольку царь или вождь с его дружиной еще не противостоял вооруженному народу, но оно же было и военным, так как война стала для них обычной функцией, своего рода производством (промыслом) . Созданное в порядке завоевания Скифское царство представляло собой результат военной деятельности одного из подразделений скифов, не изменившего социальную природу ни завоевателей, ни завоеванных и существовавшее лишь постольку, поскольку сохранялось военное превосходство одних над другими.

Из сказанного отнюдь не следует, что в Скифском царстве не происходило никаких социальных изменений. Они были, но с особой силой проявились только в позднейшее время, когда под ударами со стороны сарматов Скифское царство лишилось большей части своих владений, сильно сократилось в размерах и стало вместо эксплуатации подвластных племен развивать эксплуатацию соплеменников и рабов. Но это новый период в истории скифов, известный под названием Скифского царства в Крыму , подлежащий специальному рассмотрению.

М. I. Artamonov LE ROYAUME DE SCYTHES Resume

Chasses de l’Asie Mineure par les Medes vers l’an 585 avant notre ere les Scythes firent partie de la population nomade des regious attenant a la Mer Noire du cote- nord. Ils porterent le nom des «Scythes royaux». Habitues a assujettir d’autres peup- les lors de leur demeure en Asie, ces Scythes s’efforcerent d’occuper la meme situation

↩

Т. Sulimirski. Scythowie па Zachodnem Podolu. Lwow, 1936.

H. А. О H а й к о. Ук. соч.; В. Г. Петренко. Правобережье Среднего Подне- провья в V-III вв. до н. э. САИ, Д1-4, М., 1967; В. А. И л ь и н с к а я. Ук. Соч.- P. Т. Ковпаненк о. Племена скіфського часу на Ворсклі. Київ, 1967.

Г. И. Смирнова, К. В. Б е р н я к о в и ч. Происхождение и хронология памятников куштановицкого типа Закарпатья. АС, 7, стр. 89 сл.; М. Р а г d и с г. Die Frage der ethnischen Verhaltnisse der Skythenzeit und Skythisch-keltischen Beru- hungen in Ungarn. Arch. Rozg. XXII/5, 1971.

А. И. Мелюкова. Памятники скифского времени лесостепного Среднего Поднестровья. МИА, 64, 1958, стр. 76 сл.; она же. Исследования памятников предскифской и скифской эпохи в лесостепной Молдавии. Материалы и исследования по археологии Юго-Запада СССР и РНР. Кишинев, 1960, стр. 144 сл.

А. И. Мелюкова. Памятники скифского времени, стр. 145 сл. ↩ ↩