ОН - ПРЕДПОСЛЕДНИЙ командующий 40-й армии в Афганистане и первый начальник Генерального штаба Вооруженных сил России. И хотя его нет с нами уже ровно десять лет, о нем до сих пор помнят. Причем - не только друзья и сослуживцы. По мнению многих, будь Дубынин на своем посту - история Российской армии пошла бы совсем другим путем. Не было бы расстрела Белого дома, позора чеченской войны, шараханий из стороны в сторону под названием "военная реформа", да и авторитет высшего военного руководства никогда не подвергался бы сомнению. Ни в войсках, ни в обществе.

Впрочем, когда вспоминаешь некоторые факты из жизни этого человека, ассоциации с сегодняшним днем возникают сами по себе. И с этим уже ничего не поделаешь.

"Я ОБЯЗАН ЕМУ ЖИЗНЬЮ"

Полковник Владимир Исаков и генерал-майор Виктор Дубынин были друзьями. Такими, какими могут стать офицеры только на войне. Жили в Кабуле в одном доме, квартира под квартирой. И два года мотались вместе по всему Афганистану - в вертолетах и на бронетранспортерах. Генерал, тогда еще заместитель командующего 40-й армии, отвечал за организацию боевых действий. Полковник, заместитель начальника тыла армии, - за материально-техническое обеспечение этих боев.

Сразу же после Дня Победы полковнику Исакову пришел вызов на учебу в Академию Генерального штаба. На операцию по замене афганских пограничников у Парачинарского выступа вместо него должен был отправиться другой офицер.

Выступ прикрывал кратчайший караванный путь из Пешавара на Джелалабад и Кабул. По нему из Пакистана вместе с самой разной продукцией регулярно шли в Афганистан машины с боеприпасами, снарядами к самодельным душманским системам залпового огня, с выстрелами к американским переносным зенитным комплексам "Стингер", с другим оружием. И раз в год, обычно весной, наши войска проводили там операцию по замене афганских погранзастав, что контролировали дорогу. Занимали в ущелье господствующие высоты, перекрывали границу, организовывали беспрепятственный и сравнительно безопасный проход-выход подразделений.

Исаков складывал чемодан, когда к нему подошел Дубынин и попросил:

Ты столько раз ходил со мной на операцию, сходим еще разок. Напоследок.

У полковника, как он мне рассказывал пятнадцать лет спустя, впервые за все эти годы что-то заныло в груди:

Извини, Виктор Петрович, почему-то не хочется.

Ну, если боишься, - не ходи, - пожал плечами Дубынин.

После таких слов отказаться Исаков не мог.

Они приземлились на Парачинарском выступе, где накануне операции, вечером был оборудован армейский КП. А утром, едва рассвело, на гору обрушился массированный огневой налет реактивных снарядов. "Эрэсы" били по командному пункту с пакистанской территории. И очень точно. Видно, душманы за зиму успели как следует пристреляться. Исаков и еще несколько офицеров угодили под первые же залпы. Не спасли ни каска, ни бронежилет. Двадцать четыре стальных осколка извлекут потом из тела полковника армейские хирурги.

Генерал Дубынин бросился к рации.

- "Ноль седьмой", - вызвал он командира вертолетного звена, что кружило над ущельем, - срочно ко мне, забрать раненых.

Не могу, товарищ "первый", - прокричал в ответ пилот, - собьют меня.

Если ты не приземлишься, - гаркнул в микрофон Дубынин, - я собью тебя сам.

И приказал расчету зенитно-пулеметной установки дать очередь в сторону вертолетов. Через минуту "вертушка" пошла вниз, прямо под разрывы "эрэсов". Истекающего кровью Исакова, других раненых несли к Ми-8 под градом осколков. Но им здорово повезло, разрывы никого окончательно не добили. А пара лишних пробоин на ногах и руках уже не считаются.

Вертолет взял курс на Кабульский госпиталь, а "эрэсы" все молотили и молотили по Парачинарскому выступу, по склонам гор, что нависли над дорогой, по окопам, где укрылись наши батальоны. Но ответить и подавить душманские реактивные установки Дубынин не имел права: они находились за пределами афганской территории. Он позвонил главному военному советнику в Афганистане, представляющему Министерство обороны Союза:

Разрешите открыть ответный огонь.

Мы с Пакистаном не воюем, - отрезал тот. - Знаешь, что с нами будет, если Карачи направит в Москву ноту протеста?!

Дубынин знал это, но жизнь солдат и офицеров 40-й армии, видимо, значила для него гораздо больше, чем крушение карьеры. Заместитель командующего, нарушая все законы субординации, позвонил через все головы прямо начальнику Генерального штаба. Но ответ оказался тем же. Тогда он сам поднял в воздух армейскую штурмовую авиацию и развернул на Пакистан стволы своей реактивной и ствольной артиллерии. Несколько залпов "Ураганов" и "Гвоздик", ракеты "Грачей" разметали душманские "эрэсы".

Ноты протеста из Карачи почему-то не последовало.

А через пару дней, когда операция под Парачинаром была завершена, Дубынин появился в палате Исакова. Принес апельсины, бутылку коньяка. Наполнил рюмки.

Прости меня, Володя, - сказал он. - Не понял я тебя тогда.

Чего уж там, - только и ответил Исаков.

Исаков, рассказывая мне о том далеком эпизоде из своей "афганской молодости", несколько раз повторил, что никогда не забудет, кому обязан жизнью. Не приземлись тогда под огнем вертолет и не попади он своевременно на операционный стол - вспоминать было бы нечего. А у меня перед глазами стоял другой эпизод, с нынешней чеченской войны. Трагическая гибель 18 января 2000 г. в Заводском районе Грозного заместителя командующего 58-й армии Михаила Малофеева. Погибшего генерала бросили на поле боя. Его тело не могли найти больше недели. Никто не знал, где оно - то ли осталось под завалами рухнувшего дома, то ли унесено боевиками. Почему в Чечне у наших войск не оказалось таких генералов, как Дубынин, для меня навсегда останется неразрешимым вопросом.

УМЕЛ ДЕРЖАТЬ УДАР

В Афганистане бывало всякое.

Летом 1986 г. по непостижимой случайности наши летчики вдруг отбомбились по детскому приюту в Кандагаре. Беда страшная. Погибли малыши, их воспитатели. Разрушены дома. Как объяснить населению страны, и так не очень доброжелательно относившемуся к "шурави", что это трагическая ошибка? Как загладить вину перед теми, кого уже не вернешь? Врать, что из городских кварталов кто-то обстрелял наши "Грачи" из крупнокалиберных пулеметов и "Стингеров" и потому в ответ полетели ракеты?

Такого не было, и Дубынин, уже командующий 40-й армией, не мог себе позволить подобного поведения.

Я находился в кабинете генерала Дубынина, когда ему позвонил генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, - рассказывал мне военный врач Юрий Немытин. - Командующий как раз ставил нам задачу вылететь в Кандагар, принять все меры для спасения раненых, оказать пострадавшим всю необходимую помощь.

Звонок по ЗАСу (засекреченная связь) и предупреждение телефонистки, с кем предстоит говорить командующему, никак не отразились на его лице. Хотя генеральный секретарь ЦК крайне редко напрямую обращался к командующему армией в Афганистане. И такой звонок не мог обещать генералу Дубынину ничего хорошего. Но он даже не попросил присутствующих в кабинете офицеров, как бы поступил на его месте любой другой человек, оставить его один на один с Верховным главнокомандующим. Даже не изменился в лице, только остался стоять у стола, как и стоял до этого, разговаривая с врачами, снабженцами и военными строителями.

Вопросов мы не слышали, - рассказывал мне Немытин. - Но по ответам Дубынина можно было догадаться, о чем его спрашивал Михаил Сергеевич. Чувствовалось, главный человек в государстве интересовался, что и как произошло, кто виноват, какие приняты меры, чтобы как-то исправить, скомпенсировать крайне неприятную для нашей страны и армии ситуацию.

Дубынин подробно, с деталями, не сгущая красок и никого не обеляя, спокойно и хладнокровно рассказал о происшедшем. С чувством собственного достоинства, без подобострастия, но с подчеркнутым уважением к собеседнику - главе государства, партии и Вооруженных сил. А на вопрос, кто виноват в ЧП, прямо сказал:

За все происшедшее в армии отвечает командующий.

После недолгой паузы, вызванной, наверное, какими-то словами генсека, начал доклад о принятых мерах по исправлению ситуации, о политических переговорах, проведенных ночью с правительством Афганистана, и о том, какие действия запланированы по лечению пострадавших и по оказанию конкретной помощи их семьям┘

Меня поразило, - вспоминал военный врач, - как кратко, четко и исчерпывающе полно доложил о проделанной и запланированной работе командующий. Настолько внятно и ясно, что у Михаила Сергеевича не появилось ни одного дополнительного вопроса. И еще я почувствовал, что Дубынин умеет быстро собраться в сложной психологической ситуации и держать удар, каким бы сильным он ни был.

Что тогда прежде всего требовалось афганскому населению? Медицинская помощь. И она была оказана. Генерал Дубынин послал в Кандагар группу из двенадцати врачей и медицинских сестер. Это были уникальные специалисты - сотрудники Военно-медицинской академии имени Кирова, имеющие богатый опыт работы на войне. Врачи отправились в провинцию буквально через считанные часы после трагедии в приюте и сразу же начали спасать детей. Работали, не покладая рук, сутками напролет, но сумели сохранить жизни шестидесяти мальчишкам и девчонкам. Их семьям по приказу Дубынина выделили много продовольствия - сотни килограмм муки, зерна, сахара, круп, вещевого и прочего имущества. Наш строительный отряд за две недели восстановил все здания и постройки детского приюта, жилье для персонала┘ Мы вышли из той неприятной ситуации с достоинством. И политически, и по-человечески.

Уверен, - сказал мне Немытин, - это удалось только благодаря Виктору Петровичу, который проявлял незаурядное мужество и редкую для государственного деятеля и военного руководителя честность. Хотя никто, конечно, не знал и не догадывался, чего стоили ему эти качества, как он все переживал, сжигал своими душевными муками собственное здоровье. Я понял это, когда узнал, что он родился в ГУЛАГе, куда по чьему-то навету отправили его отца - простого металлурга, и эту боль он носил в своем сердце всю жизнь. Это произошло через пару лет после Афганистана, когда Дубынин оказался на операционном столе госпиталя Вишневского с тяжелейшей болезнью, от которой обычно не поправляются...

А в голове - опять Чечня. Почему нам недостает мужества и честности, чтобы признать свои ошибки? Когда наши войска наверняка по ошибке - на войне всякое бывает - иногда обстреливают мирные села и убивают ни в чем не повинных людей. Нет Дубыниных?

ОН ПЕРЕЖИВАЛ ЗА КАЖДОГО

Командиром дивизии полковник Барынькин стал в Афганистане. Прибыл "за речку" 7 июля 1986 г., принял 108-ю мотострелковую и - как с корабля на бал - на Панджшерскую операцию. Говорит сегодня, сам напросился.

Конечно, получил подробный инструктаж от командующего, познакомился с командирами полков и даже батальонов, побывал в их расположении, увидел, как тут, в Афгане, живут и служат. Оказалось, что некоторые части дивизии ведут бой в горах. Где должен быть в этот момент комдив, спросил себя полковник? Конечно, среди воюющих. Обратился к Дубынину: разрешите убыть в район боевых действий.

Тот дал "добро". Мало того, прилетел за Барынькиным на вертолете, высадил его на КП дивизии в районе Майданшахр, представил командирам и отправился дальше. Полковник стал вникать в ситуацию. Воевать до Афганистана ему никогда не приходилось, даже учения в горах не организовывал. Так что на душе у него не то чтобы кошки скребли, но было очень и очень неспокойно.

Дубынин появился на КП 108-й за день до начала операции. С ним прилетел и генерал для особых поручений начальника Генерального штаба. Командующий заслушал доклад комдива о его решении на ведение боевых действий, сделал ряд уточняющих замечаний и утвердил замысел. Расписался в командирской карте Барынькина, сказал:

Выполняйте!

Но тут представитель НГШ принялся высказывать свои замечания. Они коренным образом отличались от решения, предложенного командиром дивизии. Дубынин мягко остановил его:

Думаю, комдиву виднее, как решать поставленную перед ним боевую задачу. Он на КП не первый день.

Но московский генерал не унимался. Тогда не выдержал и командующий.

Кто здесь командир?! - вскипел он. - Кто будет отвечать за результат операции - вы или Барынькин?!

Представитель Генштаба примолк.

Выполняйте свое решение, - приказал Барынькину Дубынин.

Комдив начал отдавать соответствующие распоряжения.

Каждый из присутствовавших тогда на КП 108-й, а там были не только офицеры управления дивизии, но представители входящих в нее полков, даже солдаты, понимали - представитель НГШ мог потом нажаловаться на Дубынина своему начальнику. Тот из ложного, не всегда справедливого представления, что вышестоящий командир всегда прав, спустил бы на командующего армией всех собак и, что опаснее всего, мог объявить ему взыскание. Это надо было командарму?! Вряд ли. Но не защитить своего комдива на глазах у его сослуживцев тот тоже не мог. Авторитет офицера, честь подчиненного, жизнь воина для Виктора Петровича, говорил мне потом Барынькин, всегда были выше и значительнее, чем какие-то мелкие карьерные соображения.

Есть тут и еще один очень важный момент. На войне за все отвечает один человек. Тот, кто командует на поле боя. Его решение, правильное или неправильное, но доведенное до конца, до полной реализации задуманного, может обсуждаться только после выполнения операции. А в ходе сражения любые посторонние "реплики", "добрые советы" и настойчивые требования любых "варягов" всегда губительны. Так как искажают замысел командира и часто приводят к необоснованной гибели людей. Что, кстати, из-за несогласованности в работе командования и нарушения принципа единоначалия мы регулярно наблюдаем в Чечне.

Дубынин подобного не допускал. И все командиры были бесконечно благодарны ему за этот подход.

В другой раз командирские качества генерала Дубынина, рассказывал Барынькин, ему довелось узнать в ходе операции в зеленой зоне Панджшерской долины в районе Чарикара осенью 1986 г.

Бой для 108-й дивизии сложился неудачно. Техника залезла в "зеленку" (сады) слишком глубоко. Хотели окружить и расчленить достаточно крупное бандформирование, а потом начать уничтожать его огнем артиллерии и авиации по частям. Но, оказалось, душманы - не лыком шиты. Они пустили в виноградники воду, боевые машины увязли в глине, а духи открыли по танкам и БМП огонь из колодцев (кяризов). Выстрелят и мгновенно пропадают в подземных лабиринтах.

Наши войска начали нести потери. Погибли девять человек, 50 были ранены. Трое воинов пропали без вести┘.

Барынькин доложил командующему по телефону все, как есть, не утаивая ни одной подробности, не приукрашивая картину. Дубынин спросил:

Что собираетесь делать?

Комдив ответил, что приостановил операцию до выяснения ситуации с захваченными в плен солдатами.

Дубынин сказал, что вылетает на КП. Через пару часов он действительно там появился и сразу потребовал уточнить обстановку. При этом - ни одного грубого слова в адрес комдива, никакой нервозности. Но озабоченность чувствуется. За каждого погибшего в Афганистане, знал Барынькин, Москва спрашивала так, что мало не покажется. До командиров самых разных уровней доходили слухи, как кричат порой в трубку, распекая командующего: мол, никто в 40-й армии воевать по-настоящему не умеет, а люди гибнут не в бою, а по пьянке┘

Командарм приказывает Барынькину снова зайти в "зеленку" и во чтобы то ни стало освободить из плена прапорщика и двух солдат. А комдив уже собрал из окрестных кишлаков старейшин и отправил их к душманам на переговоры. Чтобы освободить пленников мирным путем. Просит:

Давайте подождем возвращения аксакалов.

Проходит час, другой, третий... Ночь на исходе. Нет ни старейшин, ни пленников. Командарм не прилег ни на минутку. Не спал и Барынькин. Все это время они обсуждали, что делать. Начать новую операцию в "зеленке" - значит потерять еще не один десяток людей. Даже если освободить из плена своих, что маловероятно и нет уверенности, что они живы, соотношение потерь будет далеко не в пользу дивизии. Но и уходить, не зная, что с бойцами, тоже невозможно.

Аксакалы появились только к полудню. На носилках, боясь прикоснуться к трупам неверных, они принесли тела трех пропавших. На Дубынина невозможно было смотреть. Он как будто постарел на глазах. Барынькин рассказывал мне, что командарм, конечно же, понимал: на войне без жертв не бывает. Но каждую смерть переживал, как свою личную трагедию. Привыкнуть к потерям не мог.

Кстати, во время руководства Виктором Дубыниным 40-й армией в Афганистане наши войска понесли самый малый урон - за полтора года 1215 человек. Это в два раза меньше, чем мы теряем за то же время в Чечне. У некоторых генералов, воспитанных Дубыниным, до сих пор хранятся альбомы с фотографиями всех погибших солдат и офицеров, с описаниями причин и обстоятельств их смерти, ее даты и места, где воин похоронен, чем награжден. Фамилия, имя и отчество его родителей, их адрес и социальное положение. Чем Министерство обороны им помогло.

Когда вспоминаешь о мытарствах матерей погибших солдат в Чечне, о сотнях неопознанных трупов, становится не по себе. Нет на некоторых сегодняшних отцов-командиров Дубынина. И с этим ничего не поделаешь.

А "афганцы" до сих пор помнят, как он "воспитывал" Героя Советского Союза, начальника штаба одного из полков, человека исключительной личной храбрости. До безрассудства. В бою с Ахмад-Шахом Масудом возле Саланга он лично возглавил атаку батальона. Бросился в горы на противника без каски, бронежилета, с автоматом наперевес, оставив на дороге под обстрелом колонну из двадцати машин боевой техники и цистерны с горючим. Душманы отступили, но техника была сожжена, погибли люди. Да и сам офицер получил пулю в живот.

Кому нужна такая безоглядная храбрость, если из-за нее такие потери, - возмущался Дубынин.

Он завел в 40-й армии традицию. Командирам, ставшим под его началом генералами, вручал погоны с собственных плеч. У Барынькина их три пары - генерал-майора, генерал-лейтенанта и генерал-полковника. Он называет эти подарки "семейной реликвией".

ЧЕСТЬ - ПОНЯТИЕ НЕРАЗМЕННОЕ

Командующий ВДВ Павел Грачев занял пост министра обороны России случайно. Об этом он не стесняется говорить и сам. Дважды отказывался от этой должности. Но президент Борис Ельцин настоял, подписал в мае 1992 г. соответствующий указ, и деваться было уже некуда. А стать главой военного ведомства и быть им - не одно и то же.

Грачев почувствовал это с первых же шагов. Что делать, как быть? Министр - фигура публичная. Скажешь что-то не то, сделаешь не так - мало того, что газеты засмеют, армия не поймет. А ее нужно реформировать, перестраивать. От Вооруженных сил СССР России достались, по большому счету, только тылы, флот, сильно ощипанная авиация, да еще Ракетные войска стратегического назначения, которых бывший десантник не знал и не понимал. К тому же руководить такой неповоротливой махиной человеку, который никогда не командовал даже военным округом, практически невозможно. На кого опереться?

Соратники по афганской войне посоветовали Грачеву взять себе первым замом, начальником Генерального штаба генерал-полковника Виктора Дубынина, командующего Северной группой войск. Министр его помнил еще по 40-й армии. Когда Дубынин приехал в Афганистан, Грачев уже успел там повоевать. И первая просьба, с которой обратился заместитель командующего, генерал к полковнику, командиру полка была "научите меня воевать, поделитесь опытом. Я не знаю ни гор, ни реального боя". Такие просьбы не забываются.

Но знал Грачев и о том, что Дубынин смертельно болен. Ему недавно сделали очень серьезную операцию, и вряд ли он справится с нагрузками, которые выпадают на долю НГШ. Правда, начальник госпиталя имени Вишневского Юрий Немытин заверил министра, что генерал Дубынин идет на поправку. Решение созрело в один день. Зайти к президенту Ельцину и подписать указ для Павла Сергеевича не было проблемой.

На следующий день генерал-полковник Виктор Дубынин занял кабинет НГШ на пятом этаже в доме на Арбатской площади. Герои Советского Союза генералы Руслан Аушев и Валерий Востротин рассказывали мне, что, когда они зашли туда его поздравить, у Виктора Петровича не нашлось никакого крепкого напитка, чтобы отметить это событие. Таким неожиданным оно для него стало. Но в работу он впрягся с первой же минуты. И главное, что сделал, предложил Грачеву назначить заместителями министра самых опытных и уважаемых в войсках генералов - командующих военными округами Бориса Громова, Валерия Миронова, Георгия Кондратьева┘ Эти люди и начали реформу армии, мотались по фронтам, которые вдруг возникли в Южной Осетии, в Абхазии, Приднестровье, Таджикистане.

Правда, вскоре до Грачева дошло, что в узком кругу замы отзываются о нем не очень доброжелательно. Мол, не дотягивает министр до должности, как ни крути. Десантник - есть десантник. Три минуты - орел, остальные - лошадь. И кругозора, государственной мудрости, политической зоркости ему явно не хватает. Да и дела по-настоящему не знает.

Докатились эти слухи и до Дубынина. Он пришел к Грачеву, попросил разрешения собрать коллегию Министерства обороны.

Какой вопрос будем обсуждать? - спросил Павел Сергеевич.

Разрешите мне объявить его на заседании.

Хорошо, - согласился Грачев.

В зале коллегии не было никого лишнего. Только заместители министра, начальники главных управлений МО и Генерального штаба. Слово попросил Дубынин.

Товарищи генералы, - сказал он. - Мы знаем друг друга не первый год. Поэтому для меня стало очень большой и крайне неприятной неожиданностью, что кое-кто из вас опустился до недопустимых высказываний в адрес министра обороны, подрывает принцип единоначалия, на котором держится армия. И хотя слова эти прозвучали в узком кругу, я прошу вас, чтобы этого никогда больше не повторилось. Иначе я больше не подам руки таким людям и приложу все силы, чтобы они навсегда расстались с погонами.

Больше выступающих на коллегии не было.

В ноябре генерал Дубынин слег в госпиталь имени Бурденко. Неимоверные нагрузки, которые он взвалил на себя на посту начальника Генерального штаба, обострили старую болезнь. Спасения от нее уже не было. Он это знал и мужественно встречал свою судьбу.

В середине месяца Грачеву сообщили, что жить Дубынину осталось всего несколько дней. Министр помчался к президенту с бланком указа о присвоении НГШ звания генерала армии. Он был тогда генерал-полковником, а его заместитель становился в воинском звании на ступень выше.

Как же так? - удивился Ельцин.

Это тот случай, - ответил ему Грачев, - когда я считал бы за честь быть у него простым помощником.

Утром следующего дня министр принес в палату, где лежал НГШ, новенький китель с погонами генерала армии. Виктор Петрович встал с кровати. Они обнялись... Через три дня Дубынина не стало.

Он похоронен на Новодевичьем кладбище. И дважды в год, 22 ноября - в день его смерти и 15 февраля - в день вывода наших войск из Афганистана, на его могилу приходят много генералов и полковников. Те, кто служит в армии до сих пор, и те, кто давно в ней не служит. Они молча выпивают по рюмке и так же молча расходятся.

Что говорить? Такого человека, как генерал Виктор Дубынин, у нашей армии до сих пор нет. А что случилось с ней после него, какие отношения сложились между ее военными и невоенными руководителями, всем нам достаточно хорошо известно.

По данным особого отдела...

Непосредственное участие в афганской войне вместе с личным составом оперативно обслуживаемых частей 40-й армии принимали и чекисты. Вместе они до конца выполнили свой воинский долг. Всего в ходе боевых действий в ДРА погибли 14 сотрудников особых отделов, 89 особистов были ранены. Многие чекисты награждены орденами и медалями, а старшему оперуполномоченному капитану Борису Соколову присвоено звание Героя Советского Союза. К сожалению, накопленный опыт контрразведывательной работы в условиях боевых действий в Афганистане практически не обобщен. Однако бывшие чекисты видят свой долг в том, чтобы через советы ветеранов доводить его до молодых оперработников...

Автор этих строк с некоторыми перерывами, а потом постоянно, находился в Афганистане с сентября 1982 по октябрь 1987 г., где занимал довольно высокие служебные посты, в том числе и в Оперативной группе Маршала Советского Союза С. Соколова.

Важную роль при вводе войск сыграло и контрразведывательное обеспечение развертывания ОКСВ. Вместе с передовыми частями в Кабул вошли и подразделения полевого управления Особого отдела КГБ 40-й армии во главе с первым его начальником полковником С. Божковым.

Одной из особенностей нашего пребывания в Афганистане являлось полное отсутствие государственно-правовых документов (указов Президиума Верховного Совета СССР, постановлений Совета министров СССР, приказов КГБ СССР и т.д.), которые бы регламентировали использование советских войск в этой стране, ведение контрразведывательной и разведывательной работы особыми отделами.

К глубокому удовлетворению военных чекистов, нонсенс с отсутствием элементарной правовой базы в значительной степени разрешил первый заместитель председателя КГБ СССР генерал армии Г. Цинев. Именно он совместно с Главной военной прокуратурой подготовил указание, позволившее органам военной контрразведки осуществлять свою деятельность в полном соответствии с теми статьями Уголовного кодекса СССР, которые были применимы только в ходе войны. Помогали в чекистской работе и специальные соглашения с органами безопасности Афганистана и на их основе достигнутые взаимные деловые контакты. Вся многоплановая деятельность военной контрразведки в ДРА была направлена прежде всего на оказание содействия командованию в повышении боеспособности войск, эффективности проведения боевых операций. Как одному из руководителей особого отдела 40-й армии, хотелось бы выразить всем сослуживцам глубокую благодарность, и особенно, полковникам В. Кезу, П. Широкоступу, подполковникам В. Васильеву, М. Серкову, Г. Корячкину, Н. Борину, С. Плешакову, майору А. Зотову.

Большой вклад в становление военной контрразведки ДРА внесли наши военные чекисты-советники. С ними Особый отдел армии поддерживал тесные рабочие отношения.

в фокусе нашего внимания была борьба с агентурной деятельностью противника. Так, за 1980-1988 гг. чекистами была вскрыта и пресечена шпионская деятельность 44 агентов спецслужб США, Англии, Франции, Пакистана, одного из Индии, а также 875 агентов бандформирований и контрреволюционного подполья.

За годы нашего пребывания в ДРА противник не только наращивал свои разведовательно-подрывные усилия, но и накопил в этом определенный опыт. В последние годы он, к примеру, все чаще стал создавать вербовочные ситуации в отношении отдельных советских офицеров. Некоторые из них пресекались, другие развивались под нашим контролем.

Особую озабоченность у военных контрразведчиков вызывало стремление мятежников и спецслужб Пакистана и Ирана проникнуть в агентурную сеть оперативно нами обслуживавшегося разведцентра центрального подчинения.

Комплектуя штаты особого отдела 40-й армии, руководство Управления военной контрразведки в Москве ввело в него небольшое, но важное по своей сути специальное подразделение. Оно занималось учетом всех без исключения советских военнослужащих, которые в силу различных обстоятельств оказались в плену у бандитов, без вести пропавшими. Добывало данные о их гибели или нахождении в определенной банде, собирало сведения о их геройском или преступном поведении, а главное – организацией их вывода на нашу территорию.

Деятельность этого подразделения осуществлялась в контакте с командованием, военными советниками, посольством СССР в ДРА, местными органами безопасности, населением и различными организациями, которые имели хоть какую-то возможность выйти на прямые контакты с полевыми командирами, соответствующими организациями в Пакистане, Иране и даже Швейцарии и Франции. Для спасения пленных активно применялись подкуп, обмен на захваченных авторитетов моджахедов и их родственников, специальные чекистско-войсковые операции. На 1988 год таких нами было выведено более 80 человек. Все они, кроме рядовых Демиденко и Могильникова, после фильтрации были отправлены на Родину и уволены из Вооруженных Сил.

Не всем известно, что за время советского военного присутствия в Афганистане противником были захвачены 573 советских военнослужащих. Подавляющее большинство из них вели себя геройски. Многие помнят, по сообщениям СМИ, например, восстание наших пленных в лагере Бадабера на территории Пакистана, где в результате взрыва склада с боеприпасами погибли 12 военнослужащих 40-й армии. Фамилии их до сих пор не установлены, и вина за это лежит на чиновниках-дипломатах из Москвы и посольства СССР в Исламабаде.

С удовлетворением хочу подчеркнуть, что за весь период пребывания советских войск в Афганистане не было ни одного случая совершения преступления советскими военнослужащими по политическим мотивам.Постепенно без какого-либо указания сверху в обиход в войсках 40-й армии вошел такой мотив нашего пребывания в ДРА, как защита южных рубежей Советского Союза.

Отсутствие культурного фактора, повлекшего некоторые негативные проявления в среде срочнослужащих, вызывало серьезное беспокойство у руководства. Прежде всего, во всех особых отделах, поскольку они первыми уловили эту отрицательную тенденцию и предвидели ее последствия. Примерно с 1985 г. в частях и подразделениях стала наблюдаться какая-то моральная усталость. После обобщения всех фактов было проинформировано командование армии и доложено в КГБ СССР.

Надо подчеркнуть, что Центр принял оперативные меры. В Афганистан хлынул поток известных артистов, охвативших своими выступлениями почти все гарнизоны. Были созданы и свои солдатские ансамбли типа «Голубых беретов». Особо хочу отметить вклад в это благородное дело артистов А. Розенбаума и И. Кобзона. Последний, например, в один из приездов в ДРА подарил армии набор музыкальных инструментов, что было весьма кстати.

Образовавшийся культурный вакуум и дальнейшее развитие ситуации никак нельзя было игнорировать на фоне массированной идеологической агрессии против советских войск. Так, в 1983 г. при поддержке спецслужб США за рубежом был создан «Интернационал сопротивления». Появились такие организации, как «Комитет спасения пленных в Афганистане», «Дом Свободы», оживилась деятельность НТС и других антисоветских организаций из числа националистов. Не отставали от них и исламские комитеты бандформирований и контрреволюционного подполья. Краткие, красочно оформленные листовки массовыми тиражами стали распространяться на контролируемой 40-й армией и народной армией ДРА территории. Злобствующие элементы во Франции, к примеру, в том же 1983 г. сфабриковали и распространили подложный номер газеты «Красная звезда» с откровенно гнусными вымыслами о событиях в Афганистане.

Иногда некоторые отечественные «демократы» любят заявлять, что, мол, советские войска в Афганистане воевали против народа и потерпели поражение. Эта гнусная ложь, и я не могу обойти ее молчанием. Ответственно заявляю, что ни у кого никогда не возникала бредовая мысль победить бандитов, деливших сферы своего влияния в этой стране.

Злые языки предрекали, что с нашим уходом из Афганистана правительство Наджибуллы не продержится и дня. Да, оно пало под натиском оппозиции, но только через три года после того, как были исчерпаны ресурсы, оставленные ему 40-й армией. За более чем 10 лет своего присутствия в ДРА советские люди сделали в этой стране для ее народа очень много, в том числе привили афганцам сознание того, что мы всегда с ними, всегда им поможем. Надо прямо сказать – мы предали этот народ. Продолжи мы оказывать Афганистану экономическую, военную помощь, еще неизвестно, как бы развивалась геополитическая обстановка во всем южном регионе сегодня. Возможно, для России это было бы намного выгоднее и дешевле.

Показать источник

Прошло 25 лет со дня окончания боевых действий советских войск в Афганистане. Однако и по сей день есть военнослужащие, которые значатся в списках без вести пропавших. О том, как проводилась разыскная работа военными контрразведчиками в 1980-е годы, рассказывает бывший начальник особого отдела КГБ СССР Ограниченного контингента советских войск в ДРА генерал-майор в отставке Михаил ОВСЕЕНКО.

Предлагаем интервью генерал-майора Овсеенко М.Я. газете “Красная звезда” к 25 летию вывода войск из Афганистана.

Для ветеранов сообщаем, что в закрытой части сайта размещается расширенная публикация, подготовленная Михаилом Яковлевичем для специального издания.

– Михаил Яковлевич, почему именно военные контрразведчики занимались этой работой?

– Дело в том, что изначально участие советских войск в боевых действиях на территории Афганистана не предусматривалось.

Предполагалось, что они будут оказывать гуманитарную помощь населению, содействовать строительству ряда экономических объектов, созданию и укреплению органов государственной власти и силовых структур республики. Но на деле всё сложилось совсем по-другому. Учитывая нестабильность обстановки, неспособность старой афганской армии противостоять бандформированиям и возрастающую угрозу вторжения извне, командованию 40-й армии пришлось начать активные боевые действия совместно с частями афганской армии по разгрому вооружённой оппозиции.

Появились безвозвратные потери, пленные. Логичным в разрезе чекистских задач стала организация мероприятий по розыску пропавших военнослужащих именно особистами. Но эта деятельность не была регламентирована сверху, поэтому военные контрразведчики стали ходатайствовать перед своим руководством о введении в штат специального отдела. Так в 1983 году была создана 9-я группа особого отдел КГБ СССР по 40-й армии.

– Какими были задачи нового подразделения?

– Их спектр работы был довольно объёмным. Назову лишь несколько задач:
– розыск и освобождение советских военнослужащих, находившихся в бандформированиях на территории Афганистана, а также в Пакистане и Иране;
– розыск и установление местонахождения пропавших без вести. В случае гибели некоторых из них – получение достоверных данных об их смерти, а также местах захоронений;
– координация разыскных мероприятий с представителями МГБ и МВД ДРА.
– учёт и розыск похищенного оружия.

– Известно ли конкретное число военнослужащих, попавших в плен к боевикам? Данные по этому поводу в различных источниках разнятся.

– В имеющемся у меня списке, подготовленном 9-й группой, без вести пропавших на 1987 год числилось 310, из них более ста погибли, свыше шестидесяти были выявлены в бандах, в том числе в Пакистане и Иране.

У нас была картотека на каждого пропавшего военнослужащего: характеристика, при каких обстоятельствах пропал. Где-то около восьмидесяти процентов попали в плен в беспомощном состоянии, ранеными или когда закончились боеприпасы. Но были и случаи недисциплинированности наших солдат, недостаточного контроля со стороны офицеров в отношении подчинённых. К примеру, один из рядовых захотел освежиться в речке, протекавшей за пределами гарнизона, другой вздумал постирать в речке бельё, опять же за чертой блокпоста, группа из четырёх солдат решила полакомиться яблоками в саду соседнего кишлака. Один из офицеров каждое утро совершал пробежки за пределами своей части. Во всех этих случаях финал был трагическим. Кого-то убивали, кого-то брали в плен.

Наша картотека постоянно пополнялась сведениями, полученными в ходе фильтрации пленных душманов и выведенных из банд наших военнослужащих, путём опросов старейшин кишлаков, через агентуру органов госбезопасности Афганистана.

Мы знали, что в душманских застенках пленных содержали в жутчайших условиях, подвергали жестоким пыткам, насильственным инъекциям наркотиков, принудительному изучению Корана, местного языка, постоянному унижению. Иногда при помощи записок, передаваемых через проверенную агентуру, удавалось связываться с находившимися у мятежников нашими военнослужащими.

Как издевались над пленными

Судьба захваченных в плен советских военнослужащих обычно была ужасной, -рассказывал французский репортер Ален Гийо, который часто посещал базы. – Однажды я был свидетелем страшного зрелища. Одного русского пленника сделали центром аттракциона. Игра, если ее можно так назвать, называлась бузкаши. Своеобразный вид афганского конного поло, когда обезглавленную овцу используют в качестве мяча. Всадники борются, отбирают ее друг у друга. Так вот в данном случае вместо такой овцы использовали советского несчастного пленника. Он был с прострелянными ключицами, ногами и его буквально растерзали…
-До своей смерти я не забуду того, что душманы со мной сделали, – медленно, подбирая слова, говорит Дмитрий Бувайло. – В первый же день захвата меня зверски избили, форму и обувь сорвали. Несколько дней держали в замаскированной норе-пещере в горах в “браслетах” – кандалах. В тюрьме под Пешаваром, куда меня заточили, пища была из одних отходов. Порой после еды чувствовал какое-то странное состояние то возбуждения, то депрессии. Позже один пленный афганец-сокамерник сказал, что это действие наркотиков, добавляемых в пищу. В тюрьме по 8-10 часов ежедневно охранники заставляли учить фарси, заучивать наизусть суры из Корана, молиться. За любое неповиновение, за ошибки в чтении сур избивали свинцовыми дубинками до крови.
Часто в тюрьму наведывались западные корреспонденты. Они приносили много антисоветской литературы, взахлеб рассказывали, какая беззаботная жизнь ожидает меня на Западе, если я соглашусь туда поехать. Недвусмысленно намекали, что в противном случае меня ждет мученическая смерть в этом подземелье или концлагере в Сибири.
Информация с сайта Крылова А.Н.

До 1989 года из банд было выведено 88 советских военнослужащих. Восемь из них, как показала проверка, были завербованы противником и возвращались по каналу обмена на территорию СССР для выполнения разведывательных заданий. Да, были и такие.

Некоторые не выдерживали издевательств, ломались и становились невольными пособниками бандитов. Материалы в отношении их направлялись особым отделом 40-й армии в местные органы безопасности.

Кроме того, позже были установлены военнослужащие, осевшие в США, Швейцарии, Франции, Иране, Канаде, Германии и других странах, находившиеся до вывода советских войск в бандформированиях в Пакистане. Из таких в период моей службы был выявлен 21 человек.

– Как же удавалось освобождать из плена?

– Для вывода из банд наших соотечественников применялся в основном обмен на душманских авторитетов, родственников главарей отрядов мятежников, функционеров оппозиционных партий, иностранных советников арабского происхождения. За одного нашего они, как правило, требовали пять-шесть своих пленных. Мы соглашались.

А вообще каждая операция по освобождению была по-своему оригинальной и занимала иногда несколько месяцев. Приведу пример. Рядовой Д. по службе ничем положительным не выделялся, был замечен в употреблении лёгких наркотиков. После одного из нарушений дисциплины исчез из части с оружием. Буквально через несколько суток по агентурной информации мы узнали, что он находится в одной из банд в провинции Кундуз. Позже выяснилось, что после проверки и соответствующей обработки там ему доверили ремонтировать стрелковое оружие. Со временем он стал активно участвовать в истязаниях пленных военнослужащих афганской армии, чем заслужил доверие новых хозяев. Его стали привлекать к боевым действиям, женили на местной девушке, назначили телохранителем главаря банды. Жестокость бывшего советского солдата поражала даже душманов. Его авторитет возрос ещё больше, после того как он казнил тестя, заподозрив его в симпатиях к правительственным войскам. Учитывая, что рядовой Д. стал одиозной фигурой, спецподразделение получило задачу вывести его на подконтрольную нам территорию. Выкуп и обмен даже на самых серьёзных афганских авторитетов мятежники отвергли. Тогда по разработанному плану, согласованному с Министерством госбезопасности Афганистана, из числа сотрудников спецслужб была организована лжебанда. Командир этого «подразделения» направил к Д. двух представителей с просьбой помочь в выплавке тола из советских НУРСов для изготовления фугасов. Так изменник оказался в руках военной контрразведки. Военный трибунал приговорил его к высшей мере наказания.

Смотреть документальные кадры. Обмен пленными в 40 ОА. Из открытых источников видеоинформации

YouTube: пожалуйста укажите корректную ссылку

Отмечу, что командование 40-й армии всегда оказывало нам большую помощь в отношении финансов, личным составом. Ведь хоть и нечасто, но приходилось и выкупы платить при освобождении военнослужащих – порой немалые. В том числе выкупали и тех, кого потом привлекали к ответственности.

– Успеху операции предшествовала большая работа?

– Конечно. Но несмотря на рекомендации особого отдела армии о согласовании всех вопросов, касающихся освобождения попавших в плен военнослужащих, случалось, что командиры частей занимались этим самовольно. Иногда на эмоциях, иногда в надежде на удачу.

Например, в одном городе представители бандформирований похитили 16 советских гражданских специалистов, которые следовали утром на автобусе к месту работы. К поиску были привлечены и афганские жители города, благожелательно к нам относящиеся. В течение почти трёх месяцев никаких сведений о наших соотечественниках не было.
Помог случай. Прибывший из отдалённого кишлака подросток в разговоре с дуканщиком обмолвился о русских пленных. Получив эту информацию, командир одной из частей поднял по тревоге два вертолёта с десантом на борту и приказал без всякой предварительной подготовки следовать в указанную подростком точку. Приземлились в нескольких десятках метров от глинобитной хижины. Пленные, увидев спасителей в окно, дружно навалились на стену, выдавили её и бросились к вертолёту.

Охрана успела убить троих и одного тяжело ранить. Он скончался в вертолёте. Наши военные быстро расправились с находившимися у дома бандитами, приняли на борт живых и мёртвых соотечественников и полетели. Не успели набрать высоту, как душманы открыли по машине сильный огонь. К счастью, всё закончилось благополучно. А ведь могло сложиться и иначе, будь у моджахедов чётко поставленная служба охраны и наблюдения.

– Расскажите, как вели себя в плену наши военнослужащие?

– Проводя разыскные мероприятия, мы получали информацию о многих героях. Таких примеров было немало. В 1982 году младший сержант С.В. Баханов в ходе боестолкновения попал в плен. На допросе отказался выдать противнику данные об аэродроме Баграм и был расстрелян по приказу Ахмад Шаха.

Рядовые П.Г. Ворсин и В.И. Чехов в 1984 году содержались под охраной в пещере. Сумели снять двух часовых и, завладев их оружием, пытались прорваться к своим. Но были окружены душманами, расстреляли весь боезапас и, не желая сдаваться, бросились в пропасть.

Рядовой Р.В. Козурак был захвачен в 1982 году. Его жестоко пытали, добиваясь сведений о Кабульском аэродроме. Расстрелян при попытке к бегству.

Прапорщик Н.В. Халацкий, находясь в плену, напал на часового, ранил его и убежал из банды. Однако душманы его настигли, и он, обхватив руками тяжёлый камень, бросился в пропасть.

Наиболее ярким примером несломленной воли во время нахождения в плену служат события в подконтрольном «Исламскому обществу Афганистана» лагере Бадабера на территории Пакистана. При нём был организован «Центр подготовки боевиков», где под руководством иностранных военных инструкторов проходили обучение члены бандформирований.

26 апреля 1985 года находящиеся в заточении 12 советских военнослужащих нейтрализовали шесть часовых, освободили пленных из вооружённых сил ДРА, захватили склад вооружения и в течение двух дней удерживали лагерь в своих руках. Только совместными усилиями вооружённых подразделений моджахедов и пакистанских регулярных войск удалось подавить восстание. Погибли все восставшие.

Из справки СВР о восстании в лагере Бадарбера

Информация о героическом восстании советских военнопленных в лагере Бадабер подтверждается имеющимися в нашем распоряжении документами Госдепартамента США, материалами МГБ Афганистана, показаниями непосредственных очевидцев и участников этих событий со стороны моджахедов и пакистанцев, а также заявлениями руководителей вооруженных формирований Б.Раббани (ИОА), Г.Хекматияра (ИПА) и других…
Район восстания был блокирован отрядами моджахедов, танковыми и артиллерийскими подразделениями 11-го армейского корпуса Вооружённых сил Пакистана. Против восставших были применены РСЗО «Град» и звено вертолётов ВВС Пакистана. Радиоразведка 40-й армии зафиксировала радиоперехват между их экипажами и авиационной базой, а также доклад одного из экипажей о нанесении бомбового удара по лагерю. Лишь совместными усилиями моджахедов и пакистанских регулярных войск удалось подавить это восстание. Большинство из восставших пало смертью храбрых в неравном бою, а тяжело раненые добиты на месте.

Но и бандиты понесли потери: были убиты около 100 моджахедов, 90 военнослужащих пакистанских регулярных войск, 13 представителей пакистанских властей, шесть американских инструкторов, уничтожены три установки «Град» и 40 единиц тяжёлой боевой техники.

Поскольку всем пленным, как обычно, дали мусульманские имена, а их подлинные документы были изъяты и засекречены пакистанскими властями, установить фамилии наших соотечественников не представляется возможным до сих пор. Но по имеющимся данным, организатором восстания был русский офицер по имени Виктор. Реализовать план побега ему, к сожалению, не удалось из-за предательства солдата из его окружения.

Смотреть “Мятеж в преисподней”.Сюжет ТВЦ
”

– В прошлом году в средствах массовой информации прошло сообщение, что в западной афганской провинции Герат найден бывший советский солдат Бахретдин Хакимов, пропавший без вести в сентябре 1980 года. Он ведёт полукочевой образ жизни и занимается сбором лекарственных трав.

– Хотя прошло много времени, поиски пропавших в Афганистане военнослужащих, мест захоронения погибших для возвращения останков на Родину не прекращаются.

Пленные “шурави”. Фото Напечатано в журнале Soldier Of Fortune, февраль 1984 года. Интервью с советскими военнопленными, захваченными в Афганистане, 1983 год.
Автор Джим Койн.

А те, кто обзавёлся семьями или совершил серьёзные преступления, осел в Афганистане и Пакистане. Ведь наряду с беззаветным выполнением воинского долга были и случаи малодушия, трусости, оставления частей с оружием и без в поиске лучшей жизни.

Судьбы таких людей, как правило, складывались не так, как они того желали. Например, в июле 1988 года стало известно об одном из тех воинов-«афганцев», кого удалось вывезти на Запад иностранным журналистам, – рядового Николая Головина. Он добровольно вернулся в Советский Союз из Канады сразу же после заявления Генерального прокурора СССР Сухарева, что бывшие военнослужащие, находившиеся в плену в ДРА, уголовным преследованиям подвергаться не будут.

29 июня 1982 года Головин самовольно оставил свою воинскую часть. Надеялся с помощью афганцев добраться до Пакистана, а оттуда собирался уйти на Запад. Но испытал все муки афганского плена. Полтора года его зверски избивали, унижали, заставляли выполнять тяжёлую работу. Словом, его мечты о благополучии развеялись сразу и навсегда.

– Взаимодействовал ли особый отдел с какими-то организациями в работе по розыску пропавших военнослужащих?

– В 1990-е в некоторых СМИ стали появляться публикации о причастности отдельных журналистов и общественных организаций к выводу из банд наших военнослужащих. Это не соответствует действительности. Единственной организацией, к услугам которой прибегали военные контрразведчики, был Международный Красный Крест перед поездками его представителей в Пакистан. Мы знакомили их с информацией, которая могла пригодиться. Но, к сожалению, их усилия не давали положительных результатов.

– После вывода Ограниченного контингента советских войск и расформирования 40-й армии кто занимается розыском пропавших в Афганистане военнослужащих?

– С 1991 года этим вопросом занимается Комитет по делам воинов-интернационалистов. Бессменным руководителем этой организации является Герой Советского Союза генерал-лейтенант Руслан Аушев. Высшей награды Родины он был удостоен за мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи Демократической Республике Афганистан. Поэтому знает не понаслышке, что такое терять друзей, понимает боль жён и матерей, потерявших своих родных в пекле афганской войны. Поиски пропавших в Афганистане военнослужащих прекращать нельзя. Это нужно их родным, близким, друзьям, это нужно всей нашей стране.

Фото из личного архива
Михаила Овсеенко.

Смотреть фильм Рафика Кудоярова
Тайна лагеря Бадабер. Афганский капкан
Год выпуска: 2009.
В основе фильма – история плена и гибели советских военнослужащих, поднявших восстание в лагере по подготовке афганских боевиков в пакистанском местечке Бадабера, что находится в 25 километрах от города Пешавар.

Аблазов Валерий Иванович
Кто воевал, работал и руководил в Афганистане?
Аннотация:
Для управления процессами, силами и средствами, которыми располагал СССР в Афганистане, в Москве была создана специальная Комиссия Политбюро ЦК КПСС по Афганистану. В Афганистане работали представители целого ряда политических, военных и экономических организаций СССР. Только их перечисление заняло большой объем материала. Кроме того, приведены некоторые особенности управления вооруженными формированиями СССР в Афганистане. В Киеве в 2012 г. издана книга "Афганская арена. Дипломаты и полководцы". Это справочное документально-публицистическое издание. В книге удалось виртуально собрать всех вместе действовавших в Афганистане руководителей верхнего эшелона: послов,главных военных советников, командармов и других лиц, привести их биографические и документальные материалы, а также точку зрения на прошедшие события многих из них. Данный фрагмент - это небольшой раздел книги.

Кто воевал, работал и руководил в Афганистане?

Военно-политические задачи, которые стояли перед советской стороной, и средства их достижения изменялись в соответствии с динамично изменяющейся обстановкой в Афганистане и в целом на афганской арене, включающей целый ряд государств, так или иначе, участвующих в афганском конфликте.
Для управления процессами, силами и средствами, которыми располагал СССР в Афганистане, в Москве была создана специальная Комиссия Политбюро ЦК КПСС по Афганистану, в которую входили Андропов Ю.В., Громыко А.А., Пономарев Б.Н., Устинов Д.Ф.

Представители политических, военных и экономических организаций СССР в Афганистане.
В Афганистане работали представители целого ряда политических, военных и экономических организаций СССР.

В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СФЕРЕ:
Центральный Комитет КПСС:
советники в партийных организациях НДПА.
Руководители групп партийных советников (Советники ЦК КПСС в НДПА):
С.М.Веселов, Л.И.Греков, С.В.Козлов, А.В.Романцев, В.Г.Ломоносов, Н.Т.Коняев, П.П.Можаев, Н.Г.Егорычев. Два поседних руководителя групп являлись одновременно Послами СССР в Афганистане. Партийные советники находились в Афганистане с ноября 1978 г. по октябрь 1988 г.. В этих группах за весь период работали 316 партийных советников, 45 советников-преподавателей Академии общественных наук ЦК КПСС, 150 комсомольских советников. Аппарат советников комплетовался за счет освобожденных работников центральных, республиканских, краевых, областных, городских и районных партийных комитетов. Республики СССР были представлены в группах партийных советников так: РСФСР - 144, Украина - 39, Казахстан - 27, Белоруссия - 12, Узбекистан - 10, Азербайджан, Армения, Таджикистан - по 5, Киргизия, Молдавия - по 4, Грузия, Латвия, Литва - по 3, Туркмения, Эстония - по 2, кроме того - Москва 42, Ленинград - 4.
Центральный Комитет ВЛКСМ:
советники в молодежных организациях.
Руководители групп комсомольских советников (Советники ЦК ВЛКСМ в Демократической Организации Молодежи Афганистана): Н.И.Захаров, В.А.Сидоров, В.Стручков, А.П.Балан, Д.Г.Остроушко.
В группах за весь период работали около 400 комсомольских советников и переводчиков, в основном из Таджикистана. Из 150 комсомольских советников 27 представляли комсомол Украины.
Министерство иностранных дел:
Посольство СССР в Афганистане.
Чрезвычайные и Полномочные Послы СССР в Афганистане:
Пузанов А.М.(1972 - 1979 гг.),
Табеев Ф.А.(1979-1986 гг.),
Можаев П.П.(1986 - 1988 гг.),
Егорычев Н.Г.(1988 г.),
Воронцов Ю.М.(1988-1989 гг.),
Пастухов Б.Н. (1989- 1991 гг.).

В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ:
Государственный комитет Совета Министров СССР по внешним экономическим связям (ГКЭС):
представители Главного инженерного управления (ГИУ ГКЭС),
представители Главного технического управления (ГТУ ГКЭС).
советники и специалисты.
Министерства просвещения, высшего и среднего специального образования СССР:
советники, преподаватели и специалисты ВУЗов и школ Афганистана.
Министерство здравоохранения СССР:
советники и специалисты в лечебных учреждениях Афганистана.
Министерства химической, газовой, автомобильной промышленности, геологии, энергетики и электрофикации, мелиорации и водного хозяйства, Государственный комитет Совета Министров СССР по делам строительства (Госстрой СССР) и др.:
советники и специалисты, рабочие на предприятиях.

В ВОЕННОЙ СФЕРЕ:
Ограниченный контингент советских войск в Афганистане (ОКСВА) - это термин более политический, чем военный. Обычно крупные формирования советских войск за рубежем называли группами войск: Северная группа войск (СГВ), Группа советских войск в Германии (ГСВГ), Центральная группа войск (ЦГВ), Южная группа войск (ЮГВ). Кроме того существовала Группа советских войск в Монголии, Группа советских войск на острове Куба. Для того, чтобы подчеркнуть временность и ограниченность задач и самой группировки в Афганистане для ее обозначения применили указанный термин.
Министерство обороны (МО), Генеральный штаб (ГШ), основные виды Вооруженных сил СССР (Советской армии):
- Оперативная группа Министерства обороны (МО) СССР.
Руководители Оперативной группы МО СССР:
Маршал Советского Союза Соколов С.Л. (1980 - 1984 гг.),
генерал армии Варенников В.И. (1984 - 1989 гг.).
- Оперативная группа Генерального Штаба (ОГ Генштаба ВС СССР).
Руководители ОГ Генштаба ВС СССР:
генерал-майор Б.В.Громов (март 1985г. - апрель 1986г.),
генерал-майор Ю.В.Ярыгин (апрель 1986г. - май 1987 г.),
генерал-майор В.С.Кудлай (май 1987 г. - январь 1989 г.).
Специальная ОГ Генштаба ВС СССР (для создания 3-месячных запасов для ВС РА), генерал-майор А.Г.Гапоненко (май 1988 г. - январь 1989 г.)
- Части и подразделения Центрального подчинения.
Главное разведывательное управление Генерального штаба (ГРУ ГШ):
- военные атташе:
полковник Баранаев А.Б.(1977 - 1980 гг.),
генерал-майор Крахмалов С.П. (1980 - 1985гг.),
генерал-майор Сень В.Т. (1985 - 1989 гг.),
полковник Чижиков А.Е. (1989 - 1992 гг.);
- соединения (бригады) спецназа,
- отдельные части спецназа.
10 Главное управление Генерального штаба:
- Группа военных советников.
- Аппарат Главного военного советника.
Главные советские военные советники:
генерал-майор Бондарец И.С. (1972-1975 гг.),
генерал-лейтенант Горелов Л.Н. (1975-1979 гг.),
генерал-полковник Магометов С.К. (1979-1980 гг.),
генерал армии Майоров А.М. (1980-1981 гг.),
генерал армии Сорокин М.И. (1981-1984 гг.),
генерал армии Салманов Г.И. (1984-1986 гг.),
генерал-полковник Востров В.А. (1986-1988 гг.),
генерал-полковник Соцков М.М. (1988-1989 гг.),
генерал-полковник Шеин Б.П. (1989-1990 гг.),
генерал армии Грачев Н.Ф. (1990-1991 гг.),
генерал-лейтенант Перфильев Б.С. (1991-1992 гг.),
генерал армии Гареев М.А. (военный советник Верховного главнокомандующего Президента Республики Афганистан 1989-1990 гг.),
Сухопутные войска (СВ):
- Туркестанский военный округ (ТуркВО).
Командующие ТуркВО:
генерал армии Максимов Ю.П. (1979 - 1984 гг.);
генерал армии Попов Н.И. (1984 - 1989 гг.) ;
генерал-полковник Фуженко И.В. (1989 - 1991гг.);
генерал-полковник Кондратьев Г.Г. (1991 - 1992 гг.).
- Оперативная группа ТуркВО;
- 40-я общевойсковая армия (40 ОА) ТуркВО;
Командующие 40-й общевойсковой армии ТуркВО:
генерал-лейтенант Тухаринов Ю.В. (1979 - 1980 гг.),
генерал-лейтенант Ткач Б.И. (1980 - 1982 гг.),
генерал-лейтенант Ермаков В.Ф. (1982-1983 гг.),
генерал-лейтенант Генералов Л.Е. (1983- 1985 гг.),
генерал-лейтенант Родионов И.Н. (1985-1986 гг.),
генерал-лейтенант Дубынин В.П. (1986- 1987 гг.),
генерал-лейтенант Громов Б.В. (1987-1989 гг.).
Штаб 40-й армии располагался во двореце Тадж-Бек в Кабуле, бывшей резиденции Хафизуллы Амина (двореце Амина).
Военно-воздушные силы (ВВС):
- 34-й авиационный корпус (позже - ВВС 40-й армии);
Командующие ВВС 40-й армии:
генерал-майор Лепаев Б.А. (1980-1981 гг.),
генерал-майор Шканакин В.Г. (1981-1982 гг.),
генерал-майор Каленский С.А. (1982-1983 гг.),
генерал-майор Колодий Г.В. (1983-1985 гг.),
генерал-майор Кот В.С. (1985-1987 гг.),
генерал-майор Романюк Д.С. (1987-1989 гг.).
- Военно-транспортная авиация (ВТА);
- Дальняя авиация (ДА);
- Фронтовая авиация (ФА);
- Армейская авиация (АА).
Воздушно-десантные войска (ВДВ):
- соединение (103 вдд);
- отдельные части (345 опдп).
Военно-морской флот (ВМФ):
- части строительных войск.

Комитет государственной безопасности (КГБ) СССР:
- подразделения (отряды) специального назначения ("Гром", "Зенит", "Каскад" и др.).
- Пограничные войска КГБ СССР (ПВ).
Оперативная группа Главного управления пограничных войск в Москве, руководитель Оперативной группы генерал-лейтенант И.Г. Карпов.
Оперативная группа Среднеазиатского пограничного округа в Пяндже, руководитель Оперативной группы полковник Н.Т. Бутько.
Спецподразделения ПВ (сводные боевые отряды (СБО), мотоманевренные группы (ММГ), десантно-штурмовые маневренные группы (ДШМГ), авиация ПВСреднеазиатского и Краснознаменного Восточного пограничных округов),
координация управления боевыми действиями спецподразделений ПВ генерал-лейтенант И.П. Вертелко.
Советники ПВ,
постоянный представитель ПВ генерал-майор А.А. Власов
- Представительство КГБ СССР в Афганистане.
Руководители Представительства КГБ СССР (советники КГБ в ХАДе):
полковник Л.П.Богданов (1978 - 1980 гг.),
генерал-майор В.Н.Спольников (1980 - 1982 гг.),
генерал-майор Б.Н.Воскобойников (1982 - 1984 гг.),
генерал-майор Н.Е.Калягин (1984 - 1987 гг.),
генерал-майор В.П.Зайцев (1987 - 1989 гг.),
генерал-майор В.А.Ревин (1989 - 1991 гг.),

Министерство внутренних дел СССР:
- подразделения (отряды) специального назначения ("Кобальт" и др.),
- подразделения Внутренних войск МВД СССР,
- Представительство МВД СССР в Афганистане.
Руководители Представительства МВД СССР (Советники МВД в Царандое):
генерал-майор милиции Н.С.Веселков (1978 - 1979 гг.),
генерал-майор А.М.Косоговский (1979 - 1980 гг.),
генерал-лейтенант милиции Н.Е.Цыганник (1981 - 1983 гг.),
генерал-лейтенант внутренних войск А.В.Аникеев (1983 - 1984 гг.),
генерал-лейтенант внутренних войск А.М.Логинов (1984 - 1986 гг.),
генерал-лейтенант внутренних войск В.Д.Егоров (1987 - 1988 гг.),
генерал-лейтенант милиции Г.А.Алексеев (1989 - 1990 гг.),

О работе Оперативных груп-п Министерства обороны и Генерального штаба ВС СССР в Афганистане.

Оперативная группа Министерства обороны СССР (ОГ МО СССР) была сформирована 13 декабря 1979 г. во главе с первым заместителем начальника Генштаба генералом армии С. Ф. Ахромеевым. В нее вошли генералы и офицеры Генерального штаба, а также представители от всех видов и родов Вооруженных Сил СССР (ВС СССР), главных и центральных управлений МО СССР. В 22.00 14 декабря ОГ МО СССР была уже в Термезе, на советско-афганской границе, начала осуществлять координацию действий по вводу войск в Афганистан. Однако генерал армии С. Ф. Ахромеев заболел и 19 декабря убыл в Москву, а руководство ОГ МО СССР было возложено на первого заместителя министра обороны СССР Маршала Советского Союза С.Л. Соколова, которого в связи с этим в середине декабря Д.Ф. Устинов отозвал из отпуска. Именно С.Л. Соколову пришлось осуществлять общее руководство советскими войсками при их подготовке и вводе в Афганистан.
На начальном этапе "афганской кампании" ОГ МО СССР проделала огромную организаторскую работу. Она осуществляла руководство перегруппировкой, отмобилизованием и вводом войск на территорию Афганистана, а также проведением мероприятий по устранению от власти Х. Амина и становлению режима Б. Кармаля. В последующие годы под ее руководством проводились наиболее крупные войсковые операции, а также решались наиболее сложные вопросы военно-политического характера...
Первой в Кабул еще 23 декабря 1979 года по согласова-нию с руководством ДРА прибыла Оперативная группа ВДВ. Она была сформирована из офицеров штаба ВДВ. Возглавлял ее заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант Гуськов Н.Н. Оперативная группа ВДВ провела рекогносцировку районов размещения 103-го вдд и 345-го опдп в Кабуле и Баграме и маршрутов выхода подразделений после высадки к назна-ченным им районам. С 28 декабря она осуществляла управле-ние и частями 108-ой мсд, так как управление 40-й армии было введено на территорию ДРА только в первых числах января 1980 года.
Одновременно по решению советского полити-ческого руководства в Афганистан вошла оперативная груп-па Министерства обороны СССР во главе с Маршалом Со-ветского Союза Соколовым С.Л. и с этого времени оперативная группа ВДВ была упразднена.
Оперативная группа Минобороны СССР прорабо-тала в Афганистане 10 месяцев и в ноябре 1980 года возвра-тилась в Москву. В последующем она периодически выезжала в Афганистан на срок от 1,5 до 6-ти месяцев. До конца 1984 года ее неизменно возглавлял Маршал Советского Союза Соколов С.Л., а затем -- заместитель начальника Ге-нерального штаба генерал армии Варенников В.И. После-дний раз оперативная группа Министерства обороны СССР прибыла в Кабул 2 января 1987 года и покинула его 14 фев-раля 1989 года.
Присутствие оперативной группы Ми-нистерства обороны СССР в Афганистане было вынужден-ной мерой. Оно вызывалось следующими обстоятельствами:
1. Обстановка в этой стране требовала согласова-ния и координации усилий всех советских представителей (посольства, партийных и военных советников, представительств КГБ и МВД СССР, советников и специалистов в экономических ведомствах ДРА, командования ТуркВО и 40-й армии и др.) по созданию условий для стабилизации положения в стране.
К сожалению, факти-чески никакой координации, а зачастую и простого взаимо-действия, между представителями советских ведомств в Аф-ганистане не было. Все они действовали разрозненно, по ука-заниям своего московского руководства, что не позволяло добиться необходимых результатов. Авторитетно-го общего руководителя всеми советскими представитель-ствами, наделенного соответствующими полномочиями (в т.ч. и в отношении ОКСВ), в Афганистане не было до самого конца советского присутствия.
2. Боевые действия на территории Афганистана против от-рядов и групп вооруженной оппозиции вели советские вой-ска, а также соединения и части афганской армии, оперативные части МВД и МГБ Афганистана. В интересах достиже-ния большего эффекта боевых действий необходимо было согласовывать усилия всех этих сил. Это мог бы осу-ществлять главный военный советник. Однако ему не была подчинена 40-я армия (даже когда главным военным советником был заместитель Главнокомандующего Сухопут-ными войсками генерал армии Майоров А.М.). Представи-тельства КГБ и МВД СССР и их руководители в Москве вообще считали главного военного советника только советником министра обороны ДРА (хотя официально он назывался -- Главный военный со-ветник в ДРА) и строго следили, чтобы ГВС в ДРА "не лез в чужой монастырь" и не выдавал рекомендаций по ведению боевых действий непосредственно министрам госбезопасно-сти и внутренних дел ДРА, минуя соответствующие представительства.
3. Подавляющее большинство вопросов в Афганистане, в том числе и военных, требовало решений высшего руковод-ства ДРА и НДПА, решений Б.Кармаля как Генерального секретаря ЦК НДПА и Председателя Ревсовета ДРА. Факти-чески же право выхода на столь высокий уровень афганского руководства имел только советский посол, который был свя-зан правилами дипломатической службы, подчиненностью МИД СССР, что значительно затрудняло работу.
Учитывая все это, Министерство обороны вынуждено было направить в ДРА (РА) авторитетных руководителей: за-местителя министра обороны СССР Маршала Советского Со-юза Соколова С.Л. и затем заместителя началь-ника Генерального штаба генерала армии Варенникова В.И. Они могли встречаться и решать важные вопросы не только с руководством Министерства обороны ДРА (РА), но и с политическим руководством страны.
4. Причиной направления оперативных групп Министерства обороны СССР в ДРА до конца 1984 года было также то, что Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Усти-нов Д.Ф. не до конца верил в способность командования ТуркВО и 40-й армии должным образом организовать боевую де-ятельность ОКСВ. Он считал, что в Афганистане необходим "толкач", роль которого Устинов Д.Ф. отводил оперативной группе.
В связи с такими представлениями министра оборо-ны СССР оперативная группа зачастую вынуждена была вмешиваться в боевую деятельность ОКСВ, в непосредствен-ное управление войсками. Например, ежедневное рассмот-рение поступавшей разведывательной информации с учас-тием представителей различных видов разведки (прерогатива штаба армии) осуществлялось в оперативной группе. Там же принимались решения на реализацию разведывательной ин-формации. Командующий 40-й армией получал уже готовое решение на применение сил и средств своей армии, подпи-санное руководителем оперативной группы. В оперативной группе, под руководством ее начальника разведки проходи-ли ежедневные координационные совещания по разведке. Были даже попытки силами оперативной группы руководить конкретными операциями (таких операций было проведено всего две).
Руководителям оперативной группы по поручению министра обо-роны СССР, каждый раз одобряемыми комиссией Полит-бюро ЦК КПСС по Афганистану, приходилось часто встре-чаться и беседовать с Б.Кармалем, другими государственны-ми, партийными и военными деятелями ДРА по вопросам усиления борьбы с контрреволюцией силами самих афган-цев и стабилизации военно-политической обстановки в Аф-ганистане. При этом они стремились побудить афганскую сто-рону более полно и в срок выполнять рекомендации совет-ского политического руководства. Однако такие встречи не носили регулярного характера.
В интересах повышения эффективности борьбы против оппозиционных афганских сил руководству оперативной группы фактически приходилось координировать усилия всех советских представительств в ДРА (РА).
Официально же такое право руководством СССР не давалось ни Соколову С.Л., ни сменившему его Варенникову В.И., поскольку они были толь-ко представителями Министерства обороны СССР. Здесь сыграли роль их личные качества, способность найти общий язык с представителями других ведомств, готовность взять на себя ответственность за принятые решения. Достойно сожаления, что советское руководство не при-слушалось к предложениям Министерства обороны СССР и не назначило в Афганистан своего полномочного предста-вителя еще в 1980 году.
После того как Маршал Советского Союза Соколов С.Л. стал министром обороны СССР в конце 1984 года, а опера-тивную группу возглавил генерал армии Варенников В.И. функции оперативной группы несколько изменились. До кон-ца 1986 года она продолжала работать в ДРА периодически. После принятия советским политическим руководством окон-чательного решения на вывод советских войск из Афгани-стана оперативная группа 2 января 1987 года вновь прибыла в Кабул и покинула его только 14 февраля 1989 года.
Особенностью работы оперативной груп-пы на этом этапе было то, что она совершенно не вмешивалась в деятель-ность командующего и штаба 40-й армии, командиров всех степеней, не подменяла их, не ограничивала самостоятель-ности в принятии решений и претворении их в жизнь в Афганистане. Вмес-те с тем через оперативную группу командующий и штаб армии имели выход непосредственно на центральные пла-нирующие и довольствующие органы Министерства оборо-ны СССР, что позволяло более оперативно решать все воп-росы боевой деятельности и всестороннего обеспечения соединений и частей армии.
Основное внимание оперативная группа сосредоточивала на оказании помощи командованию ВС ДРА (РА) и главному военному советнику в повышении боеспособности и боеготовности афганских войск, их са-мостоятельной боевой деятельности, без участия советских подразделений.
Весной 1987 года Оперативной группой оказана помощь афганской стороне в создании Ставки Верховного Главнокомандующего ДРА как постоянно действующего органа управления вооруженными силами. До создания Ставки ВГК управление силами, ведущими вооруженную борьбу с отрядами мятеж-ников, министры обороны, внутренних дел и госбезопасности осуществляли самостоятельно, независимо друг от друга, без всякой координации своих усилий.
С со-зданием Ставки ВГК общее руководство боевыми действия-ми с афганской стороны взял на себя Верховный Главно-командующий ВС ДРА (РА) Наджибулла. При этом заседания проходили ежедневно с 8.00 утра под председательством Наджибуллы. С афганской стороны на за-седаниях Ставки присутствовали министры обороны, госбе-зопасности, внутренних дел, начальник Генерального шта-ба, заведующий отделом обороны и юстиции ЦК НДПА. По мере необходимости, в зависимости от рассматриваемых воп-росов, на заседания Ставки приглашались другие военные и гражданские руководители. С советской стороны в работе Ставки постоянно участвовали руководитель опера-тивной группы Министерства обороны СССР и главный во-енный советник в ДРА. С основным докладом об общей обстановке в стране и характере деятельности вооруженных сил на заседаних Ставки выс-тупал начальник Генерального штаба. Его доклад дополнялся министрами. После них свои оценки и выводы доклады-вал главный военный советник. Руко-водитель оперативной группы Министерства обороны СССР знакомил Наджибуллу и министров с деятельностью совет-ских войск и высказывал свои рекомендации и просьбы. Итоги подводил Наджибулла. На заседаниях Ставки, им принимались решения, вытекающие из сложившейся обста-новки и советских рекомендаций, высказывались пожела-ния по привлечению советских подразделений к операциям в том или ином районе страны. Зачастую на заседаниях Став-ки решались политические и экономические вопросы.
Оперативная группа проводила большую работу по оказа-нию помощи руководству ДРА в вопросах повышения укомп-лектования вооруженных сил офицерами, повышения роли афганской армии в раз-громе отрядов и групп оппозиции, по усиле-нию прикрытия границы с Пакистаном и Ираном, по укреплению и повышению активности пограничных войск, по первоочередному укомплектованию личным составом, вооружением и техникой соединений и частей на основных направлениях, откуда советские войска должны были уйти в первую очередь, и т. п.
Работа Оперативной группы в советских войсках проводилась по нескольким направлениям.
Основное внимание сосредоточивалось на недопущении неоправданных потерь лич-ного состава и боевой техники. Любой факт потери людей и техники анализировался совместно со штабами армии, со-единений и частей. Некоторые случаи расследовались лично руководителем ОГ МО СССР.
Оказывалась практическая помощь в подготовке войск к боевым действиям. Проверялось фортификационное обору-дование сторожевых застав и постов, принимались меры по повышению их боевых возможностей и защищенности. Уде-лялось внимание разведывательному обеспечению боевых действий. Принимались меры по совершенствованию такти-ки действий в бою как общевойсковых, так и авиационных частей и подразделений. Постоянно рассматривались реше-ния командиров и планы боевых действий.
Оперативной группой совместно с аппаратом главного во-енного советника и командованием ОКСВ принимались меры по снижению участия советских войск в активных боевых действиях за счет максимального привлечения к ним афган-ских частей и подразделений с тем, чтобы афганские войска приобрели возможно больший бое-вой опыт и ответственности при самостоятельном решении всех многообразных задач.
Уделялось внимание стабилизации обстановки политичес-кими методами путем переговоров в разных районах страны. Непосредственно оперативной группой организовывались также некоторые экономические мероприятия.
Однако, такая работа советских офи-церов, в т.ч. и руководителя ОГ МО СССР, не всегда встреча-ла понимание со стороны афганских должностных лиц, кото-рые доносили своему руководству (особенно этим грешили сотрудники МГБ РА), что якобы советские командиры ведут переговоры в ущерб интересам Афганистана, так как не хотят воевать с противником. Представительство КГБ СССР также ревниво относилось к такой деятельности, считая, что подоб-ные переговоры офицеры ОКСВ вести не должны -- их дело воевать, а не заниматься политической деятельностью, о чем оно и информировало свое руководство в Москве.
Важным направлением деятельности оперативной груп-пы Министерства обороны СССР в Афганистане была под-готовка советских войск к выводу из РА, его планирование и осуществление. Одновре-менно оперативная группа занималась оснащением афганской армии, оперативных частей МГБ и МВД РА, принимала участие в формировании подразделений для за-мены советских войск на сторожевых заставах, а также Гвар-дии особого назначения РА, оказывала помощь афганскому командованию в создании нового для афганцев рода войск -- ракетных бригад и дивизионов.
Таким образом, оперативная группа Министерства обо-роны СССР в Афганистане вела большую и разнообразную работу в советских войсках, в соединениях и частях афган-ской армии, частях МГБ и МВД ДРА (РА). Она оказывала значи-тельное влияние на политическое и военное руководство стра-ны, побуждая его строго и четко выполнять все наши рекомендации. Вела большую политическую работу. Осуще-ствляла постоянную конструктивную связь с контрольными органами ООН в Кабуле, информируя о ходе вывода советских войск и обращая внимание на нарушения женевских договоренностей пакистанской администрацией.
Оперативная группа сыграла важную роль в управлении Ограниченным контингентом советских войск в Афганистане, повышении боеспособности афганских вооруженных сил, в при-обретении ими способности самостоятельно, без советских войск, противостоять натиску контрреволюции. По мере сил и возможностей оперативная группа координировала деятельность советских представительств в Афганистане, стремясь направить усилия всех советских и афганских ведомств на содействие ста-билизации военно-политической обстановки в стране.
Штатная группа представителей Генерального штаба. В связи с тем, что оперативная группа Министерства оборо-ны СССР до конца 1986 года находилась в Афганистане перио-дически, начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Ахромеев С.Ф. по согласованию с министром обороны СССР Маршалом Советского Союза Соколовым С.Л. в марте 1985 года учредил и направил в Афганистан штатную группу представителей Генерального штаба (ОГ Генштаба ВС СССР) с постоянным местом ее дислокации в г. Кабул. ОГ Генштаба ВС СССР возглавляли генералы для особых поручений начальника Генерального штаба: генерал-майор Б.В.Громов (март 1985г. - апрель 1986г.), генерал-майор Ю.В.Ярыгин (апрель 1986г. - май 1987 г.), генерал-майор В.С.Кудлай (май 1987 г. - январь 1989 г.). Кроме того, при выводе советских войск для руководства созданием 3-хмесячных запасов для ВС РА была направлена Специальная ОГ Генштаба ВС СССР, которую возглавлял генерал-майор А.Г.Гапоненко (май 1988 г. - январь 1989 г.).
ОГ Генштаба ВС СССР была создана в таких целях:
- осуществления непосредственной проверки на местах выполнения штабами и войсками, советскими военными со-ветниками при соединениях и частях армии ДРА директив и приказов министра обороны СССР, начальника Генераль-ного штаба по подготовке, ведению боевых действий и все-стороннему их обеспечению, а также приказов и директив Главнокомандующего войсками Южного направления, ко-мандующего войсками ТуркВО и 40-й армии, главного во-енного советника в РА;
- обеспечения Генерального штаба ВС СССР своевремен-ной и точной информацией о подготовке и ведении боевых действий;
- оказания помощи штабам и войскам 40-й армии и со-ветникам в ВС РА в организации мероприятий по обеспече-нию выполнения стоящих боевых задач;
- осуществления контроля и содействия в согласовании между командованием ОКСВ и аппаратом ГВС в РА вопро-сов, касающихся их деятельности в интересах выполнения ими совместных боевых задач;
- изучения опыта боевых действий в Афганистане, спо-собов применения новых средств вооруженной борьбы и так-тических приемов, методов управления в бою в особых усло-виях РА советскими и афганскими войсками.
Во время пребывания в Афганистане оперативной груп-пы Министерства обороны группа представителей Генераль-ного штаба входила в ее состав и работала по плану руково-дителя ОГ МО СССР.
Командующим войсками ТуркВО в Афганистан направлялась своя оперативная группа. Она была незначительной по составу и работала только в войсках 40-й армии, оказывая помощь ее командованию. Эта оперативная группа не могла выходить на афганскую сторону с предло-жениями и пожеланиями, а также на советского посла и других советских представителей. Она занималась только воп-росами боевой подготовки и боевой деятельности армии, а ее руководитель (как правило заместитель начальника штаба округа) мог руководить боевыми действиями частей и подразделений армии только по плану командующего армии.

Особенности организации управления советскими войсками.
В Генеральном штабе план ввода войск в Афганистан заранее не разрабатывался, поэтому общая директива на отмобилизование войск и органов управления не отдавалась. Соединения и части приводились в готовность после соответствующих устных указаний министра обороны СССР Д.Ф. Маршала Советского Союза Устинова.
Со середины декабря 1979 г. усиленными темпами началось формирование контингента войск для ввода в Афганистан. Его основу составили пополненные соединения и части, дислоцированные в ТуркВО, которые почти все были кадрированные. Доукомплектовывались они за счет местных ресурсов из запаса. С учетом того, что представители Среднеазиатских республик служили, как правило, в строительных частях и мотострелковых войсках, подготовка их была невысокой. Войска приводились в готовность распорядительным порядком, на основании отдельных распоряжений Генштаба. Всего за три недели было отдано более тридцати таких распоряжений.
В Главном оперативном управлении (ГОУ) Генштаба, работала специальная группа генералов и офицеров от всех видов и родов войск Вооруженных Сил, которая готовила проекты директив министра обороны СССР и начальника Генерального штаба на отмобилизование и обеспечение ввода войск в ДРА, планировала и осуществляла перевозки войск, техники, вооружения, материальных средств к афганской границе, проводила организационные мероприятия, а также постоянно отслеживала военно-политическую обстановку в Афганистане, делая ее анализ.
Распоряжение об отмобилизовании полевого управления 40-й армии было отдано 16 декабря 1979 г. Командующим армией был назначен первый заместитель командующего войсками ТуркВО генерал-лейтенант Ю.В. Тухаринов, членом военного совета - начальником политотдела армии - генерал-майор А.В. Таскаев, начальником штаба армии - генерал-майор Л.Н. Зевцов-Лобанов, начальником разведки - генерал-майор А.А. Корчагин.
Конкретные задачи на ввод и размещение на афганской территории определялись в директиве N 312/12/001, подписанной министром обороны СССР Д.Ф. Устиновым и начальником Генерального штаба Н.В. Огарковым, направленной в войска 24 декабря 1979-го. В частности, приводилось такое объяснение предпринимаемого шага: "С учетом военно-политической обстановки на Среднем Востоке последнее обращение правительства Афганистана рассмотрено положительно. Принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах страны, на территорию Демократической Республики Афганистан в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств...". Далее войскам ставились задачи на марш и размещение в Афганистане. Участие в боевых действиях не предусматривалось.
Конкретные боевые задачи соединениям и частям на подавление сопротивления мятежников были поставлены в директиве министра обороны СССР от 27 декабря N 312/12/002.
Командующий 40-армией генерал-лейтенант Ю.В.Тухаринов 31 декабря 1979 г. с воспалением легких оказался в госпитале, а на следующий день заболел и начальник штаба армии генерал-майор Л.Н.Лобанов. В связи с этим командующий войсками ТуркВО генерал-полковник Ю.П.Максимов прибыл в Кабул и взял руководство войсками на себя.
Характер и особенности боевой деятельности советских войск в Афганистане наложили свой отпечаток и на органи-зацию управления войсками. Управление войсками осуществлялась со стацио-нарных и подвижных командных пунктов.
Стационарные командные пункты армии, ВВС, дивизий, бригад, полков были созданы сразу после ввода советских войск на территорию Афганистана в занятых ими пунктах постоянной дислокации. Кроме того, были созданы пункты наведения (ПН) авиации на аэродромах Шинданд, Джелалабад(с 1984 г.) и Кандагар и ПУ ЕС УВД (с 1985 г. РЦ ЕС УВД) группы взаимодействия с КП ПВО и ВВС РА. Стационарные командные пункты управляли всей повсед-невной жизнью и деятельностью подчиненных войск, а так-же их боевыми действиями.
Основу стационарных командных пунктов составляли цен-тры боевого управления (ЦБУ), которые были образованы во всех звеньях управления от армии до полка, во всех бата-льонах СПН и в отдельно стоящих общевойсковых батальо-нах. До 1981 года дежурные смены ЦБУ на каждые сутки формировались за счет офицеров управлений штаба армии, сое-динений и полков. Позднее они стали штатными. Боевые сме-ны ЦБУ возглавляли заместители командующего (команди-ров), начальники отделов (отделений).
Основными задачами ЦБУ были:
- сбор повседневной и боевой информации, ее обобщение и доклад командующему (командирам) и начальникам штабов;
- передача решений командующего (командиров) войс-кам и другим исполнителям;
- согласование всех данных обстановки с аппаратом глав-ного военного советника в РА (военными советниками в зо-нах или при командирах ближайших афганских частей);
- ежедневный доклад повседневной и боевой информа-ции в вышестоящие звенья управления;
- обеспечение надежного, устойчивого и непрерывного управления подчиненными войсками.
Главнейшей обязанностью ЦБУ всех командных пунктов было обеспечение общего руководства боевыми действиями в своей зоне ответственности. На всех ЦБУ были оборудованы рабочие места команду-ющего (командиров), начальников штабов и оперативных отделов (отделений). Каждое утро на ЦБУ армии командующий заслушивал общую обстановку и разведывательную информацию, по-ступившую к 8.00, и принимал решение на ее реализацию. При этом командующий определял, какую разведывательную информацию и какими силами и средствами берет на реа-лизацию 40-я армия, какие силы потребуются для совмест-ных действий от афганской армии, а какую информацию желательно было бы реализовать самостоятельно афгански-ми средствами. Тут же готовились необходимые распоряже-ния соединениям и частям 40-й армии.
После этого в штабе армии проходило координационное совещание по разведке. На нем принимали участие началь-ник штаба главного военного советника в ДРА, советник на-чальника разведки Генерального штаба ВС ДРА, сотрудники аппаратов представительств КГБ и МВД СССР при МГБ и МВД ДРА, начальник штаба и начальник разведки 40-й ар-мии, офицеры разведывательного и оперативного отделов, штабов Ракетных войск и артиллерии (РВ и А) и ВВС армии, представители советнического аппарата ВВС ДРА. На этом совещании происходил обмен разведывательной информацией, добытой различными орга-нами и видами разведки, анализ ранее поступившей инфор-мации, доводилось решение командующего армией на реа-лизацию информации силами советских соединений и частей.
На совещании формировались рекомендации афганскому командованию на ведение самостоятельных боевых действий и просьбы на выделение сил и средств для ведения совмест-ных с советскими войсками действий в соответствии с ре-шениями командующего 40-й армии.
Аналогичная работа ежедневно проходила в соединениях и частях советских войск применительно к зонам их ответ-ственности.
Кроме ЦБУ в штабе 40-й армии (в составе командного пункта) создавались и функционировали другие управлен-ческие структуры. После появления в отрядах оппозиции боль-шого количества радиосредств силами и средствами армии была организована целенаправленная борьба с ними. Она включала радиоэлектронное подавление РЭС противника и их уничтожение ударами авиации, огнем артиллерии и дей-ствиями войск. Для управления силами и средствами радио-электронной борьбы в штабе 40-й армии была создана спе-циальная группа управления "Экран", в которую входили представители оперативного управления, радиоразведки, штабов артиллерии и ВВС, другие специалисты.
Для управления силами и средствами, ведущими борьбу с караванами противника путем проведения засадных дей-ствий в рамках армейского плана, с весны 1984 года на КП армии действовала группа управления "Завеса". Она коорди-нировала в основном засадные действия подразделений СПН и войсковой разведки. Возглавлял эту группу заместитель начальника штаба армии. С весны 1987 года к ведению засад-ных действий по плану армии были привлечены и обще-войсковые подразделения (ранее они вели засадные действия по планам соединений и частей). С этого времени координа-цию всей засадной деятельности стала осуществлять группа управления "Барьер" (вместо группы "Завеса").
Управление всей повседневной и боевой деятельностью авиации, в том числе привлекаемой с территории Советско-го Союза, осуществлял командный пункт авиации, развер-нутый при штабе 40-й армии.
Подвоз материальных средств для обеспечения жизни и деятельности ОКСВ, в основном, производился автомобиль-ным транспортом. Для этой цели было задействовано 96 рот-ных автомобильных колонн. Ежедневно в пути находилось 1500--2000 автомобилей.
Для управления всеми автомобиль-ными перевозками на территории РА при штабе тыла 40-й армии был создан Центральный диспетчерский пункт (ЦДП) и две его оперативные группы -- "Саланг" (на перевале Саланг) и в Шинданде. ЦДП подчинялись диспетчерские пун-кты и диспетчерские посты на маршрутах. Ядром ЦДП была группа боевого управления.
Все эти органы и группы управления тесно взаимодей-ствовали с ЦБУ армии и в установленные сроки информи-ровали его об обстановке в сфере своей ответственности и о принятых решениях и мерах.
Особенностью управления боевыми действи-ями в Афганистане было то, что руководили подразделения-ми, ведущими бой, не штатные органы соединений и час-тей, а специально назначаемые оперативные группы. Это было связано с тем, что, как правило, дивизии и полки выполня-ли сразу несколько различных задач, каждая из которых тре-бовала непрерывного и твердого управления.
Оперативные группы по руководству боевыми действия-ми (операциями) в зависимости от масштабов боевых дей-ствий и количества привлекаемых сил и средств (советских и афганских) состояли из 8--15 человек. Первоначально они каждый раз формировались непосредственно перед выходом на боевые действия, были сводными, непосредственным пла-нированием не занимались, а получали уже готовый план боя, разработанный соответствующим штабом.
С 1981 года руководители операций и их группы управле-ния в армии, дивизиях и полках стали отдаваться специаль-ными приказами заранее, на весь год, с персональным пе-речислением всего состава групп. Офицеры стали четко знать, кто в какую группу входит, кто является руководителем и когда та или иная группа будет управлять боевыми действи-ями. Руководителями операций этими приказами опреде-лялись -- командующий армией, командиры дивизий, бри-гад, полков, начальники штабов, заместители командующего (командиров), а также заместители начальника штаба армии. Группы управления проводили занятия по боевому слаживанию и вместе с руководителем операции составляли готовые в любое время к действиям аппараты управления. Они сами разрабатывали каждую операцию, которой должны были управлять, на основе решения своего руководителя и при-нимали участие в подготовке выделенных для ее проведения войск. Группы управления (оперативные группы) несли полную ответственность за подготовку и проведение той или иной операции.
Боевыми действиями, как правило, руководили:
- подразделениями, выделенными от одного полка, -- группа управления полка;
- подразделениями, выделенными от разных полков од-ной дивизии, -- группа управления дивизии;
- подразделениями, выделенными от разных дивизий -- группы управления армии.
Наиболее сложными и масштабными операциями руко-водил командующий армией со своей группой управления.
Руководитель операции (независимо от уровня) управ-лял боевыми действиями с подвижного командного пункта на бронебазе. В связи с особыми условиями боевых дей-ствий в Афганистане и малочисленностью групп управления, другие пункты управления, как правило, не развертывались. Все офицеры, занятые управлением и обес-печением боевых действий, располагались совместно с руководителем операции на одном пункте управления, использовали единый узел связи, находились под единой охраной. Основу подвижного командного пункта, как и стационарного, составлял ЦБУ.
Подвижные командные пункты всех инстанций размеща-лись вблизи района боевых действий и перемещались, как правило, один раз в сутки. Управление войсками осуществ-лялось только с места. Попытки управлять подразделениями в движении из-за особых условий распространения радио-волн в горах большей частью были безуспешными.
При выборе места расположения командного пункта глав-ное внимание обращалось не на условия визуального наблю-дения за действиями войск (хотя это и было очень желатель-но), а на возможность поддержания непрерывной, устойчивой связи с подразделениями, ведущими бой, авиа-цией и вышестоящими органами управления. В связи с этим командные пункты располагались на господствующих высо-тах, а при невозможности -- в створе с ущельями, по кото-рым продвигались подразделения.
Если войска действовали по расходящимся ущельям, по КП развертывался на стыке ущелий. В извилистых ущельях приходилось местоположение КП менять чаще, чтобы не потерять связь на участках, прикрытых горными массивами. При этом руководитель операции стремился каждое новое положение КП выбирать на изломе ущелья.
Обстановка иногда вынуждала руководителя операции выд-вигаться на командный пункт подчиненной инстанции со своими средствами связи и небольшой группой управления. Так в необходимых случаях возникал передовой командный пункт.
Несмотря на то, что запасные командные пункты не со-здавались, принцип непрерывности управления строго со-блюдался. Это достигалось за счет передачи управления при перемещениях командных пунктов на стационарные пункты управления или на командные пункты подчиненных инстан-ций управления. На период перемещения КП руководителя операции эти командные пункты выступали в роли своеоб-разных ЗКП.
Управление боевыми действиями авиации осуществлялось со стационарных командных пунктов ВВС армии и авиаци-онных частей и с пункта управления оперативной группы ВВС при руководителе операции (создавался на период про-ведения операции), а также группами боевого управления (ГБУ) и авианаводчиками. Поскольку войска в большинстве случаев вели боевые действия усиленными батальонами в отдельных районах, а на некоторых направлениях и ротами, потребовалось обеспечить связь с авиацией непосредственно их командирам. Эта проблема была решена за счет выделе-ния авианаводчиков (штатных и нештатных) с радиостан-циями в роты и батальоны.
Управление боевыми действиями дежурных подразделе-ний производилось со стационарных пунктов управления частей, высылавших эти подразделения. Непосредственное руководство боем осуществляли штатные командиры дежур-ных подразделений со своих подвижных командно-наблюда-тельных пунктов. При этом, как правило, вместе с команди-ром дежурного подразделения находились артиллерийские корректировщики и авиационные наводчики.
После завершения боевых действий и возвращения уча-ствовавших в них войск в пункты дислокации руководители операций по каждой из них составляли подробные отчеты, которые вместе с планами операций направлялись в штабы 40-й армии и ТуркВО.
Опыт боевой деятельности советских войск в Афганистане показал необходимость определенной децентрали-зации управления войсками, что в конкретных условиях ДРА делало его более гибким без нарушения общих прин-ципов управления.

Об управлении Пограничными войсками КГБ СССР

Пограничные войска КГБ СССР (ПВ) по согласованию с афганской стороной постепенно наращивали свое присутствие в Афганистане.
В начале марта 1979 г. для усиления охраны посольства СССР в Кабуле прибыла группа пограничников в составе 20-ти человек со средствами усиления (служебные собаки, сигнальные приборы, приборы ночного наблюдения и пр.), а 4 сентября на боевое дежурство в посольском городке прибыла отдельная рота ПВ в численностью 50 человек.
В апреле - мае 1979 г. прибыли 23 офицера-пограничника для советнической работы в пограничной службе ДРА.
Летом 1979 г. в ДРА направлен постоянный представитель советских погранвойск генерал-майор А.А. Власов - начальник управления ПВ.
Команда на переход государственной границы для спецподразделений ПВ поступила 6 января 1980 г. С рассвета 7 января первые отряды перешли через границу. Операцией по вводу пограничных подразделений на афганскую территорию руководил начальник штаба Среднеазиатского пограничного округа генерал-майор И.Г. Карпов.
В боевых действиях принимали участие спецподразделения ПВ - сводные боевые отряды (СБО), мотоманевренные группы (ММГ), десантно-штурмовые маневренные группы (ДШМГ), авиация ПВ Среднеазиатского и Краснознаменного Восточного пограничных округов.
В начале 1981 г. для повышения оперативности и координации управления действиями спецподразделений ПВ в Афганистане была сформирована Оперативная группа Главного управления пограничных войск в Москве, которую возглавил генерал-лейтенант И.Г. Карпов, а в Среднеазиатском пограничном округе - Оперативная группа в Пяндже, которую возглавил полковник Н.Т. Бутько. Координация боевых действий спецподразделений пограничных войск была возложена на генерал-лейтенанта И.П. Вертелко. Созданная система управления обеспечила гибкость руководства служебно-боевой деятельностью и своевременность принятия решения при быстро меняющейся обстановке. На протяжении всей афганской войны начальник погранвойск генерал армии В.А. Матросов и начальник штаба пограничных войск генерал-лейтенант Ю.А. Нешумов, а с 1985 г. - генерал-лейтенант И.Я. Калиниченко, постоянно руководили Оперативной группой Среднеазиатского погранокруга и командованием пограничных отрядов, оценивали складывавшуюся обстановку, уточняли им боевые задачи.
Таким образом, к концу 1981 г. была создана группировка погранвойск и система управления боевыми действиями спецподразделений на территории ДРА.
Максимальная численность группировки ПВ была в период с 1988 г. по 15 февраля 1989 г. и насчитывала более 11 тысяч пограничников в связи с выводом армейских частей из некоторых северных районов Афганистана и резкой активизацией действий мятежников в приграничной зоне и на самой границе.
В результате проведенных операций были сорваны планы оппозиционных центров по захвату всей территории Бадахшана и других районов, прилегающих к советско-афганской границе, разгромлены крупные вооруженные формирования, которые были вынуждены уйти от границы.

Визитная карточка

Григорий Максимович Казимир родился в 1934 г. Окончил юридический факультет Киевского университета, учился в Новосибирской школе КГБ при СМ СССР. Прошел все ступени оперативной работы - от оперативного сотрудника до заместителя начальника особого отдела Забайкальского военного округа. В январе 1986 года был назначен на должность начальника особого отдела Туркестанского военного округа. Генерал-майор.

Перед убытием в Афганистан меня принимали начальник 3-го Главного управления КГБ СССР Николай Алексеевич Душин и председатель КГБ СССР Виктор Михайлович Чебриков. Душин, в частности, сказал, что если до этого времени мы руководили 40-й армией в Афганистане непосредственно из Москвы, то сейчас все бразды правления принимаете в свои руки вы, начальник особого отдела ТуркВО. Поэтому основное ваше рабочее место не в Ташкенте, а в Кабуле.
- Почему именно так?
- Когда в начале кампании ожидались успехи, то хорошо было управлять из Москвы. А к этому времени стало ясно, что надо из Афганистана как-то выбираться... Поэтому прежнего интереса, так скажем, уже не было.
- Какое впечатление произвели на вас беседы с руководством, на что делался в них основной упор?
- Я увидел, что Николай Алексеевич отслеживает ситуацию в Афганистане, он был в курсе всех дел. Он мне очень осторожно сказал: «Надо посмотреть, сколько же мы там будем воевать... Уже шесть лет провоевали - а конца не видно и позитива нет, только ухудшение положения идет. В общем, посмотрите, что там, но только весьма аккуратно!»
Руководители 3-го Главного управления, Душин, а потом Сергеев, отслеживали положение в 40-й армии в ежедневном режиме, владели ситуацией, знали, что где находится, что происходит, какие проводятся мероприятия...
Чебриков же завершил разговор такой фразой: «Как специалист, вы, наверное, не хуже меня знаете все технические стороны, поэтому я вам даю «политические установки». Не скажу, чтобы он конкретно управлял контрразведывательной работой в этом направлении, но в целом, конечно, он владел ситуацией - в Афганистане было большое представительство КГБ.
- Какую роль играло это представительство?
- Скажу так: в руках представительства КГБ находилась реальная власть, через него осуществлялось влияние Советского Союза на афганскую администрацию. На втором месте по значимости, так скажу, был представитель Ставки Верховного Главнокомандования - все пять лет, что я находился в Афганистане, на этой должности был генерал армии Валентин Иванович Варенников, первый заместитель начальника Генштаба. В свое время - командующий войсками Прикарпатского военного округа, с тех пор мы были знакомы. Ну и очень значимой фигурой являлся командующий 40-й армией - когда я приехал в Кабул, это был генерал-лейтенант Игорь Николаевич Родионов, в последующем министр обороны. Однако не очень долго, за пять лет сменились четверо командующих армией.
- Как сложились ваши отношения с военным руководством?
- Валентину Ивановичу я представился в первый же день; к сотрудникам особых отделов он относился очень внимательно. «Откуда вы прибыли, Григорий Максимович?» - «Из Забайкалья». - «Да? У меня там сын служит!» - «Знаю, - говорю, - в Досатуе, командир мотострелкового полка на БМП...»
Уточню, что примерно через год сын генерала Варенникова приехал в Афганистан на должность заместителя командира 201-й мотострелковой дивизии. Вскоре за ним началась настоящая охота: противник знал, что это сын высокого начальника. Об этой ситуации я доложил Валентину Ивановичу и, хотя он был категорически против, поставил перед руководством вопрос о необходимости отъезда его сына из Афганистана. Это было сделано, его направили на учебу в Академию Генерального штаба.
Отношения с Варенниковым у меня были не просто деловые, а, я бы сказал, теплые. В случае необходимости я звонил ему в любое время и всегда находил понимание. Могу сказать, что Варенников всегда брал на себя всю полноту ответственности, «закрывал» собой командование армии. Если случались какие-то просчеты, он говорил: «Я здесь главный, и я буду отвечать перед Генштабом, Политбюро...»
- Командующим армии, как вы сказали, был Родионов...
- Да, и я знал его еще как командира 24-й Железной дивизии, где я был начальником особого отдела - это было в начале 1970-х годов, - и мы тогда семьями дружили. С Игорем Николаевичем я также встретился в первый день. Вечером пошли к нему, и сразу вопрос всплыл: сколько же и как будем воевать? Он говорит: «Я могу дать вам свои оценки, но только если я засвечусь как противник продолжения войны - мне припишут пораженческие настроения, и...» Родионов дал глубокий анализ перспективы развития событий. Вывод был однозначный: военного решения афганская проблема не имеет. Даже если, как предлагалось, увеличить армию.
- Кто же это предлагал?
- В частности, командный состав 40-й армии. Не хватало людей: все поглощала гарнизонная служба. Наша 120-тысячная группировка была рассеяна по всему Афганистану, по десяткам гарнизонов, крупных и мелких, которые сами себя охраняли и обеспечивали. А начинаются боевые операции - дивизия в лучшем случае набирает три боевых батальона. Максимум - сводный полк. Но если будет больше войск, - будет больше гарнизонов. В общем, замкнутый круг! Родионов - очень грамотный генерал, очень хорошо подготовлен в военном отношении. Он дал мне все выкладки... Добавлю, что Игорь Николаевич за людей очень беспокоился - десять раз просчитает, надо проводить эту операцию или не надо, что мы от нее будем иметь... Солдатами он не разбрасывался.
- А соответствовали ли настроения генерала настроениям его армии? Или это было некое трагическое понимание военачальника?
- Нет, нами было очень хорошо изучено настроение всех категорий военнослужащих, от солдат и сержантов до генералитета - все однозначно считали, что война бесперспективна, идет непонятно за что, и неясно, кому это все надо... Однако не могу сказать, что в 40-й армии были какие-то пораженческие настроения, желание все бросить и уйти - нет, армия была абсолютно боеспособная, с хорошим боевым духом... Но в глубине души все считали, что воюют неизвестно за что.
- Григорий Максимович, вы, как и все сотрудники военной контрразведки, много общались с личным составом 40-й армии. А вот как в войсках относились к особистам?
- Военные контрразведчики пользовались большим авторитетом, добрым расположением офицеров и солдат, потому что были в боевых порядках вместе с ними.
Вот Герой Советского Союза Борис Иннокентьевич Соколов - он оперативно обеспечивал разведывательный батальон Баграмской дивизии, побывал более чем в восьмидесяти боевых операциях. У него даже автомат был до белизны по горам обшоркан! Звонит мне Душин: «Сколько у нас Героев Советского Союза?» - «Четыре, - говорю, - за Великую Отечественную войну посмертно и один живой...» - «Давай-ка выводи его, чтобы не было пятого». Звоню: «Борис Иннокентьевич, собирайся!» - «Нет, у меня еще три месяца! Я получил Героя - как я могу теперь уехать?»
Хотя вообще, я считаю, военная контрразведка наградами была обделена. Ведь наши офицеры делали не меньше, чем любой командир взвода или роты, но, к сожалению, многие так ничем и не были отмечены...
Военные контрразведчики в Афганистане вели себя очень достойно - не было случая, чтобы кто-либо под каким-то предлогом отказался от участия в боевой операции. Более того, в последние полтора года я категорически запретил оперативному составу выходить на боевые операции без согласования со мной, и сам определял целесообразность. Мне это очень больно, однако семь из восемнадцати погибших сотрудников военной контрразведки приходятся на мой период...
- Из ваших слов можно сделать вывод, что в Афганистан войска были введены совершенно напрасно...
- Разве я так говорил? На то, почему СССР ввел войска в Афганистан, есть разные точки зрения - и что хотели помочь революционному движению, хотя революция произошла там без нашего «благословения», и чтобы оказать помощь народу...
- Интернациональная помощь, как часто говорят...
- Да нет, все проще: у нас там были большие геополитические интересы. В частности, нами были построены пять крупнейших авиационных баз: Кандагар, Баграм, Кабул... Взлетно-посадочная полоса каждого аэродрома - 3.200, на них могли приземляться стратегические бомбардировщики, дозаправляться и лететь дальше, чтобы нанести удары по коммуникациям вероятного противника на Тихом океане. Терять эту важнейшую позицию очень не хотелось - однако, думаю, тут надо было не войска вводить, а решить все иными путями.
- Например?
- Продолжать вооружать афганскую армию - они, если надо, боеспособны и могут хорошо драться, особенно если хорошо платить. Но кто-то недодумал: была точка зрения, что мы за шесть месяцев там порядок наведем. Однако так рассуждать можно было только не зная ни Афганистана, ни его истории, ни его народа... Так что не надо все сводить к пресловутой интернациональной помощи! Когда я инструктировал наших сотрудников, я говорил: «Вы едете защищать стратегические, политические интересы собственной страны! Чтобы не начинать войны от нашей завалинки, как в 1941-м».
- А что это такое - особый отдел 40-й армии, куда они ехали?
- Очень серьезный, влиятельный орган! Кстати, даже в Великую Отечественную войну не были предусмотрены какие-то согласования оперативных документов с военной контрразведкой. А здесь на утвержденной командиром соответствующего ранга карте боевой операции внизу всегда стояло: «Согласовано. Особый отдел, такой-то». Никакими нормативными документами это не предусматривалось, но такая практика была выработана.
- А смысл в том какой, для чего это?
- С одной стороны, военная контрразведка, чувствуя свою ответственность, старалась получить максимум информации о возможной опасности для войск. С другой - это дисциплинировало командование, способствовало успеху проведения операций, сокращению потерь личного состава. Такая практика сложилась году в 1983-м, когда мы несли здесь самые большие потери.
- Все же, что представлял собой особый отдел армии?
- Это была необычная структура: хотя шла полномасштабная война, но особый отдел 40-й армии не был развернут по штатам военного времени. Он состоял из армейского аппарата, особых отделов дивизий и бригад. Военная контрразведка армии была укомплектована буквально всеми подразделениями, которые существовали тогда в КГБ, вплоть до оперативно-технической службы, службы наружного наблюдения...
- Вопрос дилетанта: какой смысл у всего этого?
- Объясню на конкретном примере. При анализе и изучении обстановки я обратил внимание, что утекает информация об операциях, особенно авиационных. Скажем, вылетают наши самолеты в район к пакистанской границе, а им навстречу тут же поднимаются пакистанские F-15 с американскими летчиками. Было ясно, что американцы знают о полетах нашей авиации. Так как в Пакистане не было сплошного радиолокационного поля, стало понятно, что идет утечка из какого-то штаба - у нас было большое соприкосновение со штабами афганской армии.
- Вы однозначно говорите про афганские штабы - разве где-нибудь в нашем штабе не могло оказаться вражеского агента?
- Официально вам докладываю: за всю войну военная контрразведка не выявила среди генералов, офицеров, прапорщиков, сержантов, солдат или служащих Советской Армии ни одного агента иностранных спецслужб или бандформирований! Даже серьезных разработок в подозрении наших людей в причастности к агентуре противника у нас реально не было. Поэтому я и понял, что утечка идет от наших «друзей» - как мы называли афганцев. Вместе с Родионовым мы провели несколько экспериментов: задумаем небольшую операцию, о которой «друзьям» не говорим, - «утечки» не происходит. Как только поделились - есть!
- То есть было необходимо отыскать, кто именно передает информацию противнику?
- Это было совсем непросто! К тому времени американцы начали использовать для связи с агентурой спутниковые средства. Передачи осуществлялись в режиме сверхбыстродействия. Быстродействие - это если печатный лист текста передается в эфир в пределах минуты, а сверхбыстродействие - полсекунды. Если брать пеленг на осциллографе - это так только, начинается вспышечка - и все! Это было дорогостоящее удовольствие, но затраты, по-видимому, оправдывались: информация сбрасывалась на спутник, затем на Лэнгли и шла в обратную сторону...
При содействии первого заместителя председателя КГБ СССР Георгия Карповича Цинева в особом отделе 40-й армии была создана радиоконтрразведывательная служба. Было очень трудно доставить туда соответствующую мобильную технику, пеленгаторы были 1950 года выпуска, зато команды были укомплектованы очень хорошими специалистами. Они так эту технику доработали, что осуществляли радиоперехват спутниковых систем! Надо ведь запеленговать с трех точек, чтобы сделать треугольник; потом еще ближе - еще треугольник; еще ближе - еще... Сначала удалось определить район - это четвертый район Кабула, так называемый Шурави - Советский, который отстраивался нашими специалистами еще с 1930-х годов, затем нашли квартал, потом - дом, после чего аппаратура привела к дверям и одного, и другого агента - назовем их «Саид» и «Ахмед».
- Ваши предположения подтвердились? Работники штабов?
- Подполковник «Саид» длительное время возглавлял авиадиспетчерскую службу афганской армии. Диспетчерский пункт в Кабуле был единый: в одном помещении сидели авиадиспетчеры, которые управляли и небольшой афганской авиацией, и огромной авиацией 40-й армии, а потому все там знали и о вылетах советских самолетов, и о том, где поднимаются вертолеты, куда наносят удары. Затем «Саид» стал замкомандующего авиацией и личным пилотом Наджибуллы. Трудно представить более выгодные позиции!
- Как же он стал агентом?
- В свое время он прошел летную подготовку в Соединенных Штатах, там был завербован и активно работал на своих «хозяев».
Второй агент, «Ахмед», - это их крупнейший врач-терапевт, который, как в старину поговаривали, пользовал семьи президента Наджибуллы, премьер-министра, руководителей армии и полиции. Известно, что у афганца нет секретов как от своих жены и детей, так и от врача. Агент получал огромную политическую информацию!
- В общем, эти агенты были раскрыты...
- Эту операцию я считаю наибольшим успехом военной контрразведки 40-й армии: оба были арестованы при проведении сеансов связи. Мы надеялись организовать оперативную игру, но они сразу же нажали на кнопки устройства, показывающего, что задержаны... У каждого были изъяты по девять комплектов аппаратуры для радиосвязи, закамуфлированных под бытовые радиоприемники, сумки. Изъятое было отправлено в центр - наша разведслужба подобными средствами связи тогда не обладала.
Мы их допросили: оба работали за очень высокое денежное вознаграждение. Деньги шли на их счета, распечатки которых в банках в Америке им ежеквартально давали, а здесь, на месте, им выплачивали совсем небольшие суммы в афгани или в долларах. Американцы правильно делали, потому что афганцы могли шикарно потратить эти деньги и засветиться. Афганские военнослужащие были бедные: их зарплата была примерно в шесть раз ниже нашей.
- Что потом сделали с этими агентами?
- Не знаю. Все разоблаченные и арестованные агенты и подозрительные лица передавались нами спецслужбам Афганистана. Если вам скажут, что наши спецорганы имели там какие-то тюрьмы или концлагеря - это неправда! Единственно, когда шла операция, создавался временный лагерь, где проводили фильтрационную работу, выявляя подозрительных лиц, которых после определенной разработки передавали «друзьям». Никаких репрессивных мер в отношении граждан Афганистана или иностранцев, которые там воевали, советские спецслужбы не предпринимали. Это я вам стопроцентно говорю!

- Григорий Максимович, а вот лично вы в Афганистане что делали?
- Учтите, что в Афганистан я только приезжал и провел там примерно треть времени - на мне был еще и весь Туркестанский округ, и я успел посетить Особые отделы всех его дивизий и бригад. Ну и потом, подмена руководства на пользу не идет... Говоря об Афганистане, изображать героя не буду: в ночное время на какие-либо «тайные операции» не ходил, в боевых действиях - чтоб с автоматом - участия тоже не принимал, но под обстрелы попадал. К этому времени бандгруппы получили переносные зенитные комплексы, и если до этого, поднявшись на вертолете на высоту 3.000, уже можно было не опасаться их ДШК, то теперь вертолеты стали самым опасным транспортом. А мне приходилось летать очень много - во все точки. Один раз я прокатился через горы: чтобы провезти начальника Особого отдела округа, было придано два-три танка, два-три БМП, бронемашины - в общем, с десяток единиц техники, что очень привлекало внимание, да и сидеть надо было на броне, на случай подрыва. Поэтому - только на вертолетах!
Пришлось побывать и в самых «горячих», скажем так, точках. Например, Кандагар - я был там трижды. Если взять весь Афганистан, то по насыщенности боевых действий это был как Сталинград. В какую палатку ни приглашают чаю попить - на столе стоят стопки, накрытые хлебом... Джелалабад - тоже очень суровая точка. К тому же жара невыносимая: в первый приезд я случайно положил руку на радиатор автомобиля - кожа слезла!
- Зачем вам были нужны все эти поездки?
- Честно сказать, я всегда любил работать непосредственно с людьми. Одно дело - доклады слушать и совсем другое, когда я приезжаю к оперативному работнику, говорю: «На стол все, что есть!» Он выкладывает, я с ним работаю. Три часа работы с опером - это все равно что две недели с руководителями толкаешься.
- Вы как-то отделяете оперработников от руководителей...
- Ни в коем случае! Были, конечно, разные оперативные работники и разные руководители. В подавляющем большинстве своем - честные, принципиальные люди. Но, вы сами знаете, в боевых, особых условиях свои соблазны возникают... Поначалу некоторые руководители представляли мне такие шифровки: «В течение пятнадцати дней разоблачено 15 агентов бандформирований и спецслужб противника». Кто, что, где?! Ни фамилий, ничего! Тогда я сказал: «Включаете в телеграмму, что разоблачили, - мне на стол дело!» И, скажу вам честно, «липы» больше не было...
Мы ничего не фальсифицировали, не усиливали - все расценивали один к одному, приоритет отдавался вопросам предотвращения, пресечения, недопущения, и только там, где уже совершилось преступление, наступала уголовная ответственность.
- Насколько известно, в Особом отделе 40-й армии было создано мощное следственное подразделение?
- Действительно, если в обычном Особом отделе было два-три следователя, то в 40-й армии - десять и тридцать следователей было в Особом отделе Туркестанского округа. Уже немало! Кроме того, было постоянно прикомандировано от ста до двухсот следователей со всего Советского Союза, из всех территориальных органов. Они приезжали на срок от трех месяцев до шести, а некоторые и по нескольку раз.
- Это ж по каким делам они работали? Что за уровень преступности там был?!
- Дела прежде всего - это контрабанда и сопутствующие ей преступления - злоупотребление служебным положением, хищение социалистической собственности и так далее. Следующий вид преступлений - нарушение правил финансовых операций, то есть контрабанда валюты и т.д. Например, было несколько офицеров фельдъегерско-почтовой связи, которые попытались использовать свои возможности для неконтролируемой перевозки валюты. Но от военной контрразведки секреты утаить трудно - там, где «острые участки», там мы всегда присутствуем.
- Все же, почему, мягко говоря, у следователей в Афганистане было так много работы?
- Как бы объяснить... Допустим, на территорию Афганистана из Союза вывозятся товары, которые пользуются спросом. Там они продаются за афгани, и на эти деньги покупается товар, имеющий большой спрос в СССР. Этот оборот давал десятикратный приварок! Если у нас закупалось на 100 тысяч - получался миллион. Обычно ввозили продукты питания: с продовольствием в Афгане было плохо, зато деньги гуляли... Могу сказать, что мы несколько раз буквально полностью обновляли таможенную службу, отправляя многих таможенников в «места не столь отдаленные». Однако настолько большие взятки давались, что хотя знали: предшественник - там, но брали. Разум отшибало, когда дают 100.000 рублей! Впрочем, рядовому таможеннику, как правило, за разовый провоз предлагали 10.000 рублей. А это машина, которую можно здесь же и купить!
- Насколько знаю, экономические преступления для военной контрразведки тогда «профильными» не были...
- Да, для нас из контрабанды наиболее важны были оружие и наркотики, мы многое сделали, чтобы воспрепятствовать их ввозу на территорию Советского Союза. В частности, изымали большие партии наркотиков, расследовали дела по «бесхозным» партиям!
- Это что значит - «бесхозные» партии?
- Скажем, разгрузилась колонна - восемьдесят длинных фур. В одной из машин находят килограмм героина: собачка подбежала, тяв-тяв - доложила. Реально водитель к этому отношения не имеет. Я говорю: «Ну, ребята, «висяк»!» Аркадий Левашов - он был тогда подполковником, а теперь - генерал, отвечает: «Ну что вы, Григорий Максимович, раскрутим!» Раскрутили - и кто с той стороны заложил, и кому везут... Взяли всю группу, человек 15. А был-то всего лишь килограмм бесхозный!

- Как вашим сотрудникам удавалось творить такие чудеса?
- Изумительной квалификации следователи были, к тому же исключительно честные люди! Поэтому ни одно дело не было опротестовано, никто не был оправдан по жалобе. Было законом: любое сомнение в доказательствах трактовалось нами в пользу подозреваемого, обвиняемого. Малейшее сомнение, что это не «железное» доказательство, что оно дрогнет где-то в суде - и этот факт выводился из обвинения, а в суд шло только то, что нельзя было опровергнуть. При сомнении даже подозреваемых отпускали - не дай Бог, если хотя бы один человек будет незаконно арестован и посажен в тюрьму! Пусть лучше виноватые гуляют на свободе - все-таки это не убийцы, не изменники... А всего за десять лет было расследовано 204 уголовных дела на более чем 2.000 человек.
- Кстати, вы рассказали об общеуголовных преступлениях, но ведь были и воинские преступления...
- Да, были и дела по измене Родине - в форме перехода на сторону врага и содействие врагу. Например, поставили бойца в секрет - он убивает напарника, забирает оружие и уходит в банду. Были и такие случаи. Моджахеды таких изменников использовали в качестве инструкторов, боевиков и прочее.
- Такое что, часто происходило?
- Если б я сказал, что это были единичные случаи, - это была бы неправда. Примерно десяток таких случаев был.
- В плен к боевикам попало не так уж и мало наших солдат...
- За период военных действий в руках бандитов оказалось около трехсот наших военнослужащих. У нас была картотека на каждого: какие данные, при каких обстоятельствах... Где-то восемьдесят процентов попали в плен в беспомощном состоянии, раненые или боеприпасы кончились... В бандах их содержали в жутчайших условиях. У нас был создан разыскной отдел, который занимался выводом попавших в плен. Отчаянные ребята там были - для каждого из них я не пожалел бы и самых высоких государственных наград! Мы вывели 70 человек - из трехсот...
- Как же удавалось их находить?
- Через агентуру из числа афганцев, через советнический аппарат и через ГРУ, которые имели агентуру в бандгруппах... Если честный человек, патриот, если офицер - не жалели ничего! За одного нашего они, как правило, просили пять-шесть своих пленных - они сидели в лагерях, афганцы держали их накрепко, особенно если кто-то с какими-то родственными связями... Мы отдавали.
Рассказываю, как проходила операция. Они выбирали место, чтобы пять-шесть километров просматривалось. Приходили туда вооруженные до зубов, примерно до взвода или усиленное отделение, вели пленных... От наших требовали, чтоб никакого сопровождения, чтобы не более двух человек, в облегающих спортивных костюмах и никакого оружия - действительно, не брали даже ножей. Конечно, там и вертолеты где-то стояли, но пока вертолет поднимется... Обычно, если это солдат, шел командир взвода, или роты, или сослуживец - чтобы опознать. Если же он избитый или изможденный, то расспрашивали - он называл какие-то имена, по которым убеждались, что это он. Тогда забирали его и уходили, а те стояли с оружием наизготовку, наблюдали...
- Вы сказали, что и выкупать приходилось?
- Да, выкупали - порой за немалые деньги. В том числе выкупали и тех, кого мы потом привлекали к ответственности.
- Можно понять, что возвращаться хотели не все?
- Да, многие отказывались. Некоторые, как я сказал, ушли туда с изменническими намерениями; другим там женщин дали, они ислам приняли... По-разному было. Так, уже к выводу войск американская правозащитная группа за большие деньги выкупила и вывезла в Америку 13 наших военнопленных. А были и в плену героические поступки - как восстание в лагере в Пакистане, о котором, к сожалению, известно совсем немного.
И вообще, не все было так просто. В подавляющем большинстве в плену оказались люди, которые находились в боевых порядках. Хотя тут есть одно «но» - если погибал хотя бы один их душман, то они уже пленных не брали, пристреливали всех оставшихся. Если боевое столкновение прошло так, что их все «сухие» остались, а наши попали - тогда был шанс, что их доведут до этой ямы...
На снимках: Г.М. КАЗИМИР с Героем Советского Союза Б.И. СОКОЛОВЫМ, Баграм,1986 г.; военные контрразведчики у штаба 40-й армии, Кабул, 1988 г.

- Григорий Максимович, давайте вернемся к тому, с чего начали: вам была поставлена задача оценить перспективы нахождения нашего Ограниченного контингента в Афганистане.
- Да, и поэтому в начале 1987 года я собственноручно написал, так как нельзя было даже машинистку подключать, большое письмо на имя председателя КГБ СССР. По всем трем позициям: военная составляющая, настроения и перспективы и что надо делать. Вывод был один: из Афганистана надо уходить.
- Почему вы не отправили письмо по команде?
- Так мы договорились с Николаем Алексеевичем Душиным. А в результате оно очень скоро было доложено Горбачеву. Тот, насколько мне это известно, наложил резолюцию: «Предложения заслуживают внимания. В секретариат, для проработки». С этого времени и началась подготовка вывода.
- Не совсем понятно. Написал, будем говорить так, всего лишь начальник особого отдела округа – и тут же все началось...
- Так все этого ждали! Только никто не хотел брать на себя ответственность, рассуждали: а что «там» подумают, как это поймут? А я был в ТуркВО – дальше Кушки, как говорилось, не пошлют. Кушка – это наш Туркестанский военный округ, там я бывал постоянно. Генерала получил. Чего мне терять?! А тут ведь люди гибнут – без перспективы, и главное, обстановка с каждым днем ухудшалась...
- Почему ухудшалась?
- Причина – абсолютно неправильная внутренняя политика властей Афганистана. Например, они забрали землю у богатых и якобы передали дехканам. Но если прежде арендатор отдавал землевладельцу одну треть урожая, то теперь налоги на землю составили две трети! Зачем дехканину такая земля?! К тому же лучшие земли, лучшие источники воды остались у богатеев. Скажем, премьер-министр «народного правительства» был крупнейшим латифундистом Афганистана и свои земли не отдал. И это только один момент...
Кажется, мое письмо сыграло роль катализатора – необходимость вывода, как я сказал, давно уже была всеми осознана.
- Как изменилась ваша деятельность на тот период?
- В 1987 году был издан приказ по КГБ СССР, где на меня персонально были возложены обязанности по созданию разведслужбы военной контрразведки 40-й армии. Так что в последний год я буквально сидел на этом, тем только и занимался.
- По примеру «зафронтовой» работы «Смерш»?
- Конечно – бесценный опыт Великой Отечественной войны. Если разведка ГРУ вступала в контакты с бандформированиями, с местным населением, собирала информацию о противнике, планируемых нападениях, затеваемых засадах, проникала в банды, то нашей задачей было выявить устремления разведподразделений противника к нашим спецслужбам и проникновения к нам. То есть разведка в целях контрразведки.
- В СВР это подразделение внешней контрразведки.
- Да, можно так назвать. Хотя естественно, основная масса получаемой информации шла в пользу армии, но что-то мы черпали и для себя: вот там, например, готовится «подстава» – придет такой-то, скажет, что хочет сотрудничать с КГБ... Зная это, мы с ним работали соответствующим образом – любой «двойник» полезен, если его разумно использовать. Да и как вражеского агента мы его нейтрализовывали. Получали информацию о поступлении дезинформации; проникали в спецслужбы противника не только в Афганистане; вербовали крупных местных «авторитетов».
Об этой стороне деятельности военной контрразведки известно, но много говорить не будем... Зато скажу, что в самый канун вывода я участвовал в очень ответственной операции.
- Вы ею руководили?
- Нет, я же сказал – участвовал. Начальник 3-го Главка Сергеев, начальник Главного управления Погранвойск генерал армии Матросов, начальники особых отделов двух пограничных округов и я облетели на вертолетах все 16 погранотрядов, находившихся на границе с Афганистаном. На той стороне, в глубину от 25 до 50 километров, постоянно находились мангруппы – боевые маневренные группы, от усиленной роты до усиленного батальона. Так обеспечивалось, чтобы не было прорыва боевиков на нашу территорию, хотя был один случай в районе Московского... Мы побывали и в крупных мангруппах, на афганской территории. Поэтому даже у Сергеева были автомат и подсумки – мало ли где что. Облетели мы все в течение месяца, везде заслушали доклады – ведь все эти мангруппы оставались там и после того, как было официально объявлено, что вышел последний солдат. Было у нас два вертолета и сопровождение. так вот, из сопровождения два вертолета мы потеряли!
- То есть война шла до последнего... А где вы были во время торжественного выхода войск, 15 февраля?
- С этой стороны, тут встречал. Удалось договориться с таможенной службой, чтобы досмотр делали на территории Афганистана – до пересечения границы, а сюда входили без задержки, торжественным маршем. К тому же контрабанда – это когда границу пересекли, а если до того что-то обнаружится – это просто административное нарушение. Зачем людей дергать?
- Действительно, не стоило кому-то праздник портить...
- Заканчивая наш разговор, скажу, что мое особое восхищение вызывает то обстоятельство, что большинство «афганцев» очень хорошо себя показали и впоследствии. Многие продвинулись по службе, достигли высоких постов, отличились... Например, стал Героем России Григорий Константинович Хоперсков, которого я знаю с майора, – боевой человек! Или вот генерал-лейтенант Виктор Петрович Васильев, «кандагарец», начальник особого отдела бригады, на счету которого были реальные перехваты очень серьезной агентуры бандформирований и многие другие славные дела... Это Анатолий Иванович Михалкин, Герой России Александр Иванович Шуляков, ну и другие товарищи... Не будем называть их фамилии, звания и должности – нельзя, потому как все они находятся на передовых рубежах, защищая безопасность и государственные интересы нашей Родины.
На снимке: Начальник 3-го Главного управления КГБ СССР генерал-лейтенант Н.А. ДУШИН (второй справа) в особом отделе по 40-й армии.