Представляем читателям очередное интервью в рамках серии встреч с членами российского отделения Young Presidents Organization (YPO). На этот раз издатель «Своего Бизнеса» Дмитрий Агарунов побеседовал с Ильей Сачковым — основателем и совладельцем компании Group-IB, одного из лидеров на глобальном рынке услуг в области информационной безопасности.
«Быть защищенным в интернете проще, чем быть защищенным на улице»
Илья, привет! Сейчас, когда мы с тобой встречаемся, деловой мир охвачен паникой по поводу вируса-вымогателя Petya . Совсем недавно такой же ажиотаж был вокруг другого вируса - WannaCry. Атаки становятся все более частыми и масштабными, а наносимый ущерб - все более ощутимым. И я в первую очередь хочу спросить у тебя как у эксперта по информационной безопасности: что нужно делать прямо сейчас и в будущем, чтобы не становиться жертвами таких массовых атак?
Чтобы от чего-то защищаться, необходимо понимать, что эти угрозы создает. Если взглянуть на большинство крупных компаний, российских или международных, с первого взгляда будет трудно поверить, что они уязвимы. Обычно такая компания выглядит как очень сильный, натренированный боксер, который, однако, ни разу ни с кем не дрался. Он выглядит защищенным, сильным, смелым, но у него не было ни одного боксерского поединка. Либо как новобранец, вооруженный до зубов, в новенькой форме, который только что совершил высадку в пустыне и еще не разобрался, кто, откуда и каким образом может на него напасть. В типичной крупной компании существует понятие «информационная безопасность», закуплены какие-то решения, но нет понимания, от кого мы защищаемся.
Сейчас, в 2017 году, в организациях по-прежнему совершаются три простейшие ошибки в сфере информационной безопасности. Первая – сотрудники открывают вложения от неизвестных людей, полагая, что текстовые документы и электронные таблицы не могут содержать вредоносного кода. Они продолжают делать это несмотря на тысячи напоминаний о том, что нельзя открывать письма от неизвестных людей или даже от известных, если вы их не ждете, и бездумно нажимать на файл, в котором, предположительно, содержится интересная информация, картинки, бухгалтерские документы и т. д. Вторая распространенная ошибка – не создаются резервные копии важных файлов. И третья - не обновляется программное обеспечение.
После недавней эпидемии WannaCry многие организации не сделали работу над ошибками, получили ущерб от вируса Petya . В России таких организаций более 150, они понесли существенные убытки, у некоторых остановилось производство.
Каков масштаб убытков от такой эпидемии? Мы говорим про сотни миллионов долларов в совокупности?
Да, порядок примерно такой, но все эти оценки носят экспертный характер, они не исходят от пострадавших компаний. У крупного и известного рекламного агентства полностью встал офис. Прямые убытки в данном случае - это ФОТ всей организации за один день. Но есть и косвенные потери - недополученная прибыль. В глобальном масштабе эти потери складываются в сотни миллионов или даже миллиарды долларов. И это тем более обидно с учетом того, что сам вирус устроен достаточно примитивно, и на масштаб эпидемии повлиял человеческий фактор. Зачем сотруднику открывать письмо от неизвестного человека и запускать приложенный файл? Кто просит это делать? Отсюда главный вывод: не хочешь стать жертвой следующей эпидемии – изучай, каким образом злоумышленники получают доступ к компьютеру. Сейчас знания информационной безопасности на базовом уровне необходимы каждому человеку. Не надо думать, что эти знания нужны айтишнику, а если я, допустим, экономист, то для меня это лишнее. В современном мире эти знания - аналог правил дорожного движения. Мы можем не понимать, почему на дороге от нас требуется вести себя определенным образом, каково обоснование этих требований, но знаем, что наша безопасность зависит от того, насколько мы эти правила соблюдаем. В человеческом обществе, если мы не знаем простых правил, мы будем сталкиваться с проблемами. И чем дальше, тем проблем будет больше. С точки зрения физической безопасности мы живем в самое благополучное время, но при этом численность людей растет, нечестных людей, злоумышленников тоже становится больше. Сейчас они естественным образом переключаются на использование информационных технологий. Количество физических преступлений будет сокращаться, мы будем безопаснее чувствовать себя на улице и, я надеюсь, войн тоже не будет. Но при этом мошенничеств, атак через интернет, элементарного сетевого буллинга и троллинга будет только больше - это закон общества.
Зло всегда ищет выход?
Да, кто-то выражает агрессию таким способом, а кто-то безо всякой ненависти просто зарабатывает деньги, пользуясь наивностью других людей. Физическая опасность становится меньше, и преступность трансформируется в цифровую. Туда идет и терроризм, и классическая преступность. Для человечества это хорошо, потому что быть защищенным в интернете проще, чем быть защищенным на улице. Мы можем повысить свою безопасность в интернете и при помощи информационных технологий, и посредством образования. Обучать основам безопасного поведения в интернете можно с детства. Например, книгу Кевина Митника «Искусство обмана» про социальную инженерию можно читать в 8-9 классе, для подростков в ней нет ничего недоступного.
Молодежь, как всегда, более продвинутая.
По моим наблюдениям, у людей в принципе снижается возраст, начиная с которого ни способны разбираться с сложными информационными технологиями. Думаю, он и дальше будет снижаться. У нас работает и получает зарплату девятиклассница, достаточно продвинутая.
Возвращаясь к WannaCry и Petya – у тебя есть понимание, чего добивались создатели этих вирусов? Просто хотели заработать, получить выкуп?
В обоих случаях злоумышленники заразили много компьютеров, а денег заработали мало. Механизм распространения был интересный, и если бы они хотели заработать больше, они бы смогли это сделать. Можно было создать программу-загрузчик, которая определяет, что находится на компьютере: если есть доступ к платежным инструментам, она могла бы попытаться украсть деньги; если удастся найти конфиденциальные данные, то можно было бы шантажировать владельца. Есть много способов заработать.
Поскольку заработок не был главной целью, можно было бы предположить, что это своеобразный терроризм, умышленное вредительство в интересах какой-то группировки. Но террористы наверняка использовали бы атаку как возможность для пиара, ведь история получилась очень медийной, а никаких террористический лозунгов в ней не было.
У меня есть предположение, пока без каких-либо доказательств, что это был своеобразный тест цифрового оружия, учебная миссия кибер-армии с сокрытием принадлежности. Шифрование данных на компьютере и требование выкупа - просто маскировка, а настоящая цель - посмотреть, насколько возможно дестабилизировать обстановку в той или иной стране, как это влияет на экономику, что происходит, как реагируют люди – интересная учебная тревога.
«Имея 200 человек в штате, мы превосходим американские компании со штатом в 2 тысячи человек»
Я знаю, что ты фанат бега, причем не просто бега, а с препятствиями. Как ты этим увлекся и что это тебе дает?
Мне кажется, спорт должен быть в жизни каждого человека - он продлевает жизнь, помогает бороться со стрессом. Поэтому с определенного момента моей жизни спорт стал присутствовать в ней ежедневно в разных формах: тайский бокс, йога, обычная тренажерка, бег.
Бег мне нравится тем, что это очень простой вид спорта: ты поехал в командировку, взял с собой кроссовки, и когда появилась возможность — переобулся и побежал. Вдобавок, бегая, ты можешь одновременно слушать аудиокниги, а если бежишь в низком темпе, то еще можешь разговаривать по телефону. А впервые приехав в новый город, можешь во время пробежки осмотреть его.
Бег с препятствиями, если ты говоришь о «Гонке героев» (командная военно-спортивная игра, проводится при поддержке Министерства обороны РФ - прим. ред. ) меня заинтересовал потому, что мой младший брат отслужил в спецназе ГРУ, а я ему завидую, мне тоже хотелось копаться в грязи, бегать под обстрелами и совмещать это со спортом. Тем более, что это очень классный тим-билдинг. Когда вы с коллегами друг друга вытаскиваете из грязи, либо кто-то падает с трехметровой высоты, а ты его ловишь, у вас быстро устанавливается тесная связь, плюс там есть соревновательный эффект.
В общем, это пришло откуда-то из детства. Я в детстве любил играть в «Зарницу», мы устраивали в Измайловском парке такие учения, когда нужно было срывать погоны с противника, и «Гонка героев» для меня является продолжением такой военной истории. Ну и еще я считаю, поскольку мы занимаемся информационной безопасностью, нужно быть в крепком теле, потому что в крепком теле здоровый дух, а так как стрессов много, ты в каком-то смысле становишься сильнее.
То есть ты и на свою компанию переносишь некоторые черты такой военизированной организации, да?
В общем, да, это и в брендинге Group-IB проскальзывает. Например, наши пропуска имеют внешнее сходство с удостоверениями сотрудников ФБР.
На работе играете в войнушку…
Да. Но это же не мы придумали, что нужно работать играючи. Да, мы делаем работу и играем.
А сотрудников заставляешь заниматься спортом?
Не заставляю, но очень сильно подстрекаю. То есть показываю, что такой образ жизни позволяет человеку быть эффективнее во многих аспектах. Никакой обязаловки нет, есть бесплатные корпоративные занятия - тайский бокс, йога. А летом мы бегаем в Нескучном саду, тренируемся перед «Гонкой героев», иногда просто организуем забеги.
А если кто-то отлынивает, его не порицают, не дискриминируют?
Нет, абсолютно. Но есть прямая, научно доказанная, причинно-следственная связь между тем занятием спортом и уровнем энергии. Спорт делает человека энергичным, способствует развитию силы воли, а энергия и сила воли являются важными факторами для достижения успеха. Так что тот, кто отказывается от спорта, сам делает свой выбор.
Спорт безусловно полезен, и совместный отдых нужен. Но в том, что касается корпоративной культуры, мне кажется важным провести ту грань, за которой мы начинаем что-то навязывать, вторгаться в личную жизнь, и получаем эффект, противоположный ожидаемому - лояльность сотрудников падает, имидж работодателя страдает. Ты не боишься эту грань переступить?
Мы понимаем, что все люди разные, у них разный эмоциональный интеллект, может быть совершенно разное времяпрепровождение. Но есть ряд правил, которые обязательны для всех, начиная с правил безопасности. Все наши сотрудники соглашаются с тем, что они проходят разные проверки, в том числе на полиграфе. И это на самом деле многих мотивирует, они в этот момент тоже играют в некую игру, в этом нет ничего плохого. Дело не в том, что мы не доверяем кому-то. Наоборот, мы друг другу доверяем, в том числе и благодаря этому. У нашего бизнеса такая особенность — клиенты доверяют нам такую информацию, которая может полностью разрушить их бизнес, если окажется в недобрых руках, либо кого-то незаконно обогатить. Поэтому мы соглашаемся с этими правилами игры.
То есть за игровой формой скрывается такой спецназовский подход…
Да, и тут важно не перегнуть палку, чтобы не получилось как в госкомпаниях, где служба безопасности - это ад для сотрудников и явный негатив. Мы стараемся делать это позитивно, сотрудники знают множество примеров, когда несоблюдение правил безопасности может привести в том числе к физическим проблемам с безопасностью человека. Мы сталкивались с такими историями, как стрельба по машине из пневматического оружия, поджог автомобиля, вандализм, угрозы, ночные звонки и прочее – это то, что нас постоянно сопровождает.
Получается, для твоих сотрудников такие риски - это обычное дополнение к служебным обязанностям?
Мы отличаемся от компании, которая просто продает средства защиты. Если компания просто продает средства защиты, она не отвечает за то, как эти средства будут использоваться. А нас нанимают для проведения расследования, мы отвечаем за его исход и сделаем все возможное, чтобы преступник, причинивший вред нашему клиенту, был наказан в соответствии с законом той страны, где он находится. Это уже не совсем игра – мы боремся против реальной преступности, и люди это понимают. Это очень серьезная работа, и были случаи, когда соискатели отказывались от предложения работать у нас, когда понимали, что в процессе работы они теоретически могут столкнуться с опасностью.
То есть у вас как в охранном агентстве или детективном бюро - военная дисциплина необходима.
Абсолютно точно. И она дает нам очень важное конкурентное преимущество. В бизнесе информационной безопасности невозможно делать средства защиты, если ты ежедневно не тратишь большое количество часов на разбор инцидентов и на понимание того, кто эти преступления совершает. Именно благодаря этому мы сейчас, имея около 200 человек в штате, по некоторым технологиям превосходим американские компании со штатом в 2 тысячи человек. Просто потому что они не тратят достаточно времени на изучение угроз и разбор инцидентов. Это очень важно, как и в любом деле – нужно изучать источник проблемы, чтобы уметь ее решать. И вокруг этого у нас складывается некая HR -история, формируется команда. Это просто источник, подпитывающий жизнеспособность компании.
Мы начали в 2003 году, и до 2009-2010 года были только «патологоанатомами». Нас звали, только если происходило что-то плохое: ребята, разбирайте инцидент. Парадокс в том, что все такие запросы мы получали от крупных компаний, которые тратили деньги на безопасность, нанимали на работу крутых специалистов по безопасности. Но когда происходил инцидент, они не могли сами разобраться и звали нас. Я вижу причину в том, что компании опираются на маркетинг производителей средств защиты, которые на самом деле слабо понимают, что происходит в реальности сегодня.
«У нас работают аутисты, супер-гениальные люди»
Итак, у вас сложилось понимание, кто совершает высокотехнологичные преступления. Можешь описать портрет типичного преступника?
Возьмем пример самого популярного в России компьютерного преступления – хищение денег у юридических лиц с интернет-банкинга. Обычно в составе преступной группы человек 15-20, потому что кто-то должен написать вирус, кто-то должен создать под него административную панель, кто-то должен его распространить, нагнать трафик. И есть часть группы, которая играет не менее важную роль: надо ведь не только заразить компьютер, с которого осуществляется доступ к интернет-банкингу, но потом еще деньги вывести и обналичить. В России исторически все, что связано с обналом, курируется достаточно серьезной организованной преступностью. В последние 5-6 лет стала привычной четкая связка между людьми, которые совершают техническую часть работы и экономическую. И вот криейтор (создатель вируса. — прим. ред. ), который умный, учился на физмате, а чаще всего - самоучка с высоким уровнем IQ , это один человек на всю группу. Остальные – неприятные люди, типичные участники ОПГ, встречаться с которыми в жизни не очень хочется.
Какая мотивация у этого парня с высоким IQ ? Ведь ему как интеллектуалу, наверное, тоже неприятны такие подельники?
Мы обратили внимание, что во многих уголовных делах, заведенных против тех, кто пишет вирусы, фигурируют обвиняемые, у которых либо есть поставленный диагноз «аутизм», либо диагноза нет, но они явно в какой-то степени близки к аутизму. Мы вначале думали, что это могло быть совпадение, но потом таких случаев становилось все больше и больше. Мы пообщались с коллегами из МВД на достаточно высоком уровне – оказалось, что действительно есть такая статистика. Этот факт уже заметили американцы, и у них есть отдельная программа – выделение талантливых молодых людей с признаками аутизма разной степени в правильные социальные среды. А что происходит в России? Эта тема не связана с хакерами, это связано в принципе с системой образования. У нас история с аутизмом очень слабо развита в плане правильного образования и адаптации этих людей. Очень часто родители боятся, например, получать этот статус для ребенка, либо даже не замечают, что он есть. Человек попадает в социальную среду, в школу. Он – человек необычный, особенный, а дети у нас очень злые.
Над ним начинают издеваться…
Да, и он социально изолируется. Аутисты – по-своему гениальные люди. У нас работают люди с разной степенью аутизма, их немного, примерно 15 человек из 200. Я тебе могу сказать, что в плане аналитической работы, погружения в задачу, умения нестандартно мыслить и собирать информацию, находить уникальные решения – это просто супер-гениальные люди. Ну и когда они находятся в комфортной среде, когда они герои коллектива, когда к ним по-особому общаются, отдельные рабочие места, гибкий график работы, наставник из коллектива, то из этих людей получаются абсолютно гениальные сотрудники. Но что происходит, если дружелюбного коллектива нет? В школе его озлобляют, он замыкается от мира и погружается в компьютер. Свою озлобленность он сначала проявляет через какое-то компьютерное хулиганство, потом задумывает что-то посложнее.
Поэтому одна из вещей, которую надо в России сделать для профилактики компьютерных преступлений - это система образования для детей-аутистов, выделение этих людей в правильные социальные группы. А другая вещь - это обучение компьютерной гигиене, чего в наших школах по-прежнему нет. В моей школе по-прежнему есть один урок ОБЖ в неделю для всех с 9-го по 11-й класс. Чему там учат? Как кидать гранату в танк и как одевать противогаз, если на нас нападут американцы. Военные технологии продвинулись так далеко, что у нас при всем желании не будет возможности кинуть гранату в танк, до этого дело не дойдет.
«Отказ сотрудничать с государством - неверная позиция»
Давай обсудим ситуацию вокруг Telegram: гениальный русский парень создал крутой мессенджер, государство должно бы гордиться, а оно настаивает на тотальном контроле, вводит запреты, запугивает. Кому это нужно, насколько это способствует безопасности хоть в чем-то? Мне кажется, настоящие террористы не будут писать друг другу в мессенджерах: «Привези мне взрывчатку туда-то» или «Сегодня взрываем там-то в такой то стации метро»…
Почему-то некоторые люди убеждены, что именно так и происходит: террористы сидят в лесу, потом они выходят, достают телефон, открывают Telegram, и отправляют друг другу сообщения со смайликами.
В истории с Telegram есть два аспекта. Первый аспект – демонизация, когда официальные лица делают заявления о том, что террористы используют данный мессенджер. Даже если предположить, что это действительно так, Telegram - всего лишь технология, такая же, как и все остальные. Давайте смотреть шире: террорист использует телефон, интернет, браузер. Он использует оператора связи, который дал ему возможность пользоваться интернетом. И, если брать для примера питерских террористов, они еще использовали, ящики электронной почты от российского провайдера. Но к поставщикам всех этих технологий претензий нет. Почему не демонизируется оператор связи? Можно ведь сказать: террорист использовал оператора «большой четверки». Использовал же? Оператор ничего с этим не сделал, террорист пользовался технологией.
Победить терроризм технологически, через контроль мессенджеров, невозможно. Важно понимать, что в современном мире криптоалгоритмов, анонимного доступа в интернет, который использует организованная преступность, единственный способ борьбы с этими людьми – внедрение. Серьезный преступник не будет использовать Telegram, он будет использовать современные технологии так, что его не будет видно. Его трафик не расшифровать, какие бы законы ни принимались в стране.
Если вспомнить времена царской охранки и советских спецслужб, тогда не было практически никаких технологий, но при этом практически все было известно. Было внедрение во все группы, предотвращение многих диверсий.
Я уверен, что государство и сейчас так поступает, просто нам в средствах массовой информации, к сожалению, все представляют иначе. Заблокировав месенджер, мы не решим проблему терроризма, потому что любое преступление совершают люди. Если ты со своего компьютера удалил вирус, то человек, который его создал, не перестал от этого свой вирус распространять. То же самое и с Telegram: если мы отняли у террористов их любимый мессенджер, наивно полагать, что они сядут где-то у себя в ущелье, скажут: «Блин, ребята, нам заблокировали канал в Telegram, наша миссия провалена, нам нужно расходиться», — этого не происходит.
Второй аспект этой истории - Дурова не просили открывать исходный код, не просили открывать алгоритмы шифрования. Его попросили сделать две простые вещи: в случае совершения серьезных преступлений помогать идентифицировать пользователя и при необходимости блокировать группу.
Что за необходимость?
Смотри, в интернете у любого сайта есть регистратор домена и хостинг-провайдер. Допустим, появляется сайт, на котором появляется порочащая меня информация. Сейчас, в какой бы стране я ни находился, существует механизм, позволяющий эту информацию удалить. Я обращаюсь с запросом в правоохранительные органы, а государство имеет возможность обратиться к хостинг-провайдеру, к доменному регистратору, чтобы заблокировать сайт и попутно выяснить, кто зарегистрировал сайт, оплатил хостинг и разместил информацию.
Блокировка и расследование могут понадобиться в ряде случаев - если на сайте размещена детская порнография, происходит распространение наркотиков, совершаются компьютерные преступления и т.д. Я всегда против блокировок, потому что блокировка не убирает людей, но я за сбор цифровой информации. Telegram говорит: мы за анонимность. Анонимность – это хорошо, мы все не хотим, чтобы в нашу частную жизнь лезли посторонние, чтобы государство о нас что-то знало. Я на самом деле очень часто против законов, которые принимаются в нашей стране, я прямо агрессивно настроен против. Но вот в истории с Telegram я считаю, что принципиальный отказ сотрудничать с государством - неверная позиция. Государство исторически создавалось как гарант безопасности для людей. Ты любишь, когда тебя в аэропорту обыскивают? Вот и я тоже не люблю, когда меня трогают пограничники, но соглашаюсь на это. В Германии меня один раз заставили раздеться догола и прикасались ко мне в перчатках. Я отношусь к этому совершенно спокойно: я готов раскрыть свою анонимность, пускай меня потрогают, но я могу быть уверен, что в самолете, в котором я полечу, все будет окей. То же самое в интернете. Я готов к тому, что по решению суда моя анонимность будет раскрыта, но также хочу быть уверен, что у любого государства, не только России, есть механизмы, позволяющие защитить своих граждан в случае появления информации, которая явно нарушает чьи-то права. Представьте себе, что появилась группа, где выкладывают ваши личные фотографии, украденные с вашего личного телефона, и у вас нет никакого юридического механизма заблокировать эту группу. Как вы себя почувствуете в этот момент? Вы поймете, что вам хотелось бы от администрации Telegram каких-то ответных действий, и люди, которые сталкивались с шантажом через Telegram, готовы это подтвердить.
В общем, получается палка о двух концах: демонизировать технологии ни в коем случае нельзя. Террористы могут использовать все, что угодно. Когда в новостях говорят, что террористы использовали Telegram для общения, для меня это звучит так, как будто террорист еще был в джинсах, у него были часы. Известно, что террористы любят часы G-Shock. Почему у нас до сих пор продаются часы G-Shock? Ведь ими пользуются террористы. С другой стороны, от владельца любого популярного интернет-ресурса хочется некоторой помощи в случае проблем.
«Вступление в YPO полностью изменило мою жизнь»
Почти год назад.
Что ты за этот год для себя получил?
Когда я подводил итоги уходящего 31-го года своей жизни, я ежегодно это делаю, то вступление в Y PO я отнес к главным событиям всей моей жизни, а не только года. Эта высокая значимость - в первую очередь благодаря людям, которых я встретил в организации. За очень короткое время у меня странным образом установились близкие отношения со многими членами YPO и в России, и за рубежом – не рабочие отношения, а именно такие эмоционально близкие – это меня очень вдохновляет.
До этого у меня была классическая ситуация: с сотрудниками какие-то вопросы сложно затрагивать, и не поделишься, не обсудишь, никто и не поймет, и близкие тоже в своей какой-то реальности живут. А когда появилась возможность регулярно общаться с людьми, которые решают те же проблемы, что и ты, имеют больше опыта в каких-то вопросах, и все это на таком позитиве, это полностью изменило мою жизнь.
Помимо людей, как известно, там еще много всего есть, и полезного в плане саморазвития, и путешествий, и спорта, и работы.
Если человек понимает, что ему есть куда развиваться, если ему кажется, что он одинок в своем мировоззрении, что ему в этом мире приходится сложновато, он чувствует себя потерявшимся, либо хочет понять, что для прогресса есть тысячи путей, которые он даже не попробовал, то YPO ему подходит. Или тому, кто думает, что у него все в порядке и больше ему от жизни ничего не надо - это очень опасное состояние. Всегда есть пространство для совершенствования, а с появлением каждого нового человека в жизни множество вариантов развития твоей судьбы расширяется. В YPO есть люди, которые за 10 минут, выслушав меня и посоветовав что-то, давали мне то, что я не мог самостоятельно найти за три года, разобраться в какой-то ситуации. Поэтому я очень рекомендую YPO , это исключительные люди и великолепная организация - в том, как она управляется и как все какой-то стараются делать свой собственный вклад. Я такого прежде не видел.
Илья Сачков с отличием окончил МГТУ им. Н. Э. Баумана (факультет информатики и систем управления, кафедра информационной безопасности). Основатель и генеральный директор компании Group-IB. Член экспертного совета комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи, а также экспертных комитетов МИД России, Совета Европы и ОБСЕ в области киберпреступности. Сопредседатель комиссии по киберпреступности РАЭК, член совета Координационного центра национального домена сети Интернет.
YPO — «Организация молодых президентов» была основана в 1950 году в Нью-Йорке молодым американским бизнесменом — Реем Хикоком (Ray Hickok). Сегодня она объединяет около 24 тысяч предпринимателей в более чем 130 странах, включая Россию. YPO — крупнейшая глобальная организация, основанная на принципах членства, равенства и многообразия, объединяющая руководителей и владельцев крупных компаний, достигших своего статуса до 45 лет, а также их семьи, для создания уникальных возможностей развития и непрерывного роста, познания и улучшения мира вокруг. В компаниях, которые представляют члены организации, работают около 15 миллионов человек, а совокупный доход предприятий оценивается в 6 триллионов долларов ежегодно. Главной своей задачей YPO называет совершенствование навыков управления через непрерывное обучение и обмен идеями. Формирование глобальной сети успешных молодых управленцев, предоставляет участникам уникальные возможности обмена идеями и опытом по самым разным актуальным вопросам современности, начиная от геополитики и бизнеса, и заканчивая вопросами социальной ответственности и частными интересами. Организация тесно сотрудничает с ведущими образовательными учреждениями, в том числе с Гарвардской школой бизнеса (Harvard Business School), Стэнфордской школой бизнеса (Stanford Business School) и Школой бизнеса в Лондоне (London Business School).
Алексей Моисеенков, сооснователь приложения Prisma
Удивительно - мы-то уже давно наигрались в фильтры «под Моне» - но приложение Prisma второй год в топе AppStore. Автор программы - натуральный красавчик с непростым характером - мечется между Москвой и Сан-Франциско. Умен, шустр в IT, что еще надо?
Минусы: резок - многие принимают его честность за хамство.
Плюсы: отлично играет в футбол, а это, как и бокс, маркер мужчины с неплохими мозгами и красивым телом. Рост - хорошо за 180.
Пожалуй, самый глянцевый из сегодняшних IT-деятелей: не раз появлялся на страницах SNC, GQ, Tatler. Москвич, проживающий по козырному адресу неподалеку от Тверской.
Минусы: года полтора назад был обручен. Все еще не женат. Говорит, что семья и работа в его случае малосовместимы.
Плюсы: спортивен («Гонка героев» - как раз плюнуть), но совсем не чужд веселью: пятничный рейд по самым душевным барам Москвы, вроде Mandy’s Apothecary на Кузнецком мосту - весьма по-сачковски.
Минусы: живет в Сан-Франциско.
Минусы: каким-то одним крупным проектом в данный момент не занят, а потому пребывает в состоянии вдохновенной рассеянности.
Плюсы: Миша - из интеллигентнейшей советской семьи, со всем, что к этому прилагается.
Публикация от Alexey Miranchuk (@miranchuk) Дек 25, 2017 at 11:05 PST Полузащитник «Локомотива» и российской сборной. Его легко перепутать с братом-близнецом Антоном, тоже футболистом: но вот Алексей помощнее будет на сегодняшний день.
Плюсы: по-настоящему одаренный, неглупый, и в отличии о того же Аршавина, не ленивый. Предмет охоты всех российских клубов.
Минусы: все тот же возраст - нежные 22 года.
Публикация от Fedor Smolov (@smolovfedor_10) Сен 26, 2017 at 9:53 PDT Лучший российский футболист 2016 года тактичен на поле и за его пределами. К тому же, круче всех выглядит на фото в «Инстаграме» - ловко поставленный свет, американская улыбка, модельная девочка под руку.
Минусы: модельная девочка под руку. Впрочем, девушки меняются.
Плюсы: со Смоловым есть, о чем поговорить - в отличие от многих футболистов.
Публикация от @t_fest Ноя 16, 2017 at 10:07 PST Юный подопечный семейства «Газгольдер» в прошлом году вместе с наставником Скриптонитом записал развратный клубный хит «Ламбада» и легко сдвинул Фараона с должности главного сердцееда новой волны русского рэпа.
Минусы: свою позицию по отношениям к поклонницам Кирилл (так зовут героя вне сцены) декларировал в треке «Не забывай»: «Не забывай, что ты такая не одна, только не забывай, что ты такая не одна». Доказательства - в многочисленных сториз, где T-fest кружится в толпе фигуристых школьниц.
Плюсы: Инстаграм-приемная (@t_fest) уроженца украинского города Черновцы открыта для любовных писем. Отвечает быстро, проверено.
Крепкий брюнет долго пробивался в «випку» рэп-сцены через вконтактные кулуары, а затем записал заедающий шлягер о положительном эффекте алкогольных возлияний «Розовое вино» и теперь зарабатывает по 400 тысяч рублей за корпоратив, где, собственно, поет свой пока единственный хит.
Минусы: уже семь лет брутал неразлучен с некой Дарьей.
Плюсы: у героя все ок с чувством юмора, например, на обложке альбома «Фри» изображен Федор, закапанный в гору картошку фри.
Безнадежно занятого экс-главреда «Esquire» Филиппа Бахтина имеет смысл помечтать об этих актуальных медиадеятелях.
Дерзкий, по-настоящему смелый и очень молодой главный редактор Lenta.ru. С виду - прирожденный нарушитель границ. На самом же деле - настоящий джентльмен.
Минусы: есть постоянная и, говорят, ревнивая, девушка. И еще: не пьет ничего крепче пива.
Плюсы: адекватен, спокоен, вежлив. Мечта.
Роберто Панчвидзе , основатель MDK Основатель самого массового поп-культурного сообщества VKontakte (около девяти миллионов подписчиков, на минуточку) запустил и собственную криптовалюту. С аудиторией MDK можно и не управлять журналами и авторитетными порталами, знаете ли.
Group-IB была основана Ильей Сачковым в 2003 году, когда он был на первом курсе университета. Бизнес начинался как попытка создать профессию киберкриминалиста в России. За 15 лет ему стали доверять крупнейшие банки, СМИ, университеты и госкомпании. Group-IB помогает российской полиции, Интерполу и Европолу ловить преступников, а ОБСЕ рекомендует их к сотрудничеству. В новом выпуске программы «Я норм» Илья Сачков рассказал, почему он разделяет работу с государством и с полицией, к чему быть готовым при взаимодействии с госструктурами и как бизнес может защитить себя от кибератак.
Илья Сачков, 32 года
Образование: МГТУ имени Н.Э. Баумана, факультет информатики и системы управления, кафедра информационной безопасности
Карьера: в 2003 году основал компанию Group-IB, которая занимается предотвращением и расследованием киберпреступлений
Число сотрудников: более 300
Стоимость компании: не раскрывается. В феврале 2015 года Сачков говорил, что она колеблется от $80 млн до $100 млн.
Совладельцы: В 2016 году компания привлекла фонды Altera Investment Fund и фонд Run Capital основателя Qiwi Андрея Романенко в качестве инвесторов - они купили по 10% в компании. В конце 2017 году Altera Capital увеличила свою долю до 25%, выкупив 15% у одного из акционеров компании. Сачкову принадлежит 30% в компании.
Финансовые показатели: не раскрываются. По открытым данным из СПАРК-Интерфакс, общая выручка компаний, где Сачков генеральный директор - ₽538,5 млн.
Как придумал?
«Я чувствовал, что схожу с ума по этой тематике»
Я родился в районе Измайлово, на востоке Москвы. Учился в школе №444 с углубленным изучением математики, информатики и физики, из чего у меня лучше всего получалась информатика. Школьником я организовывал военно-детективные мероприятия: зарницы, квесты, детские игры в расследования.
На 1-м курсе я попал в Боткинскую больницу, где мне сделали операцию по удалению жидкости из пазухи надбровной дуги. После операции в стопке книг на тумбочке в палате я увидел «Расследование компьютерных преступлений» Кевина Мандиа, которую принес мой одноклассник. Автор рассказывал про бизнес в области информационной безопасности, занимающийся расследованиями и компьютерной криминалистикой. В этот момент все казалось прекрасным, не только книжка, но и больничная палата, соседи, неудобное одеяло - сказывался наркотический эффект от наркоза.
Прочитав книгу, я понял, что это совмещение детективной, аналитической и глобальной деятельности, потому что это во всем мире происходит. И в этой области нужно много думать, разгадывать квесты, загадки, ты на доброй стороне борешься со злом. Когда я вышел из больницы и начал искать, кто в России этим занимается, выяснилось, что никто не предлагал такую услугу как бизнес. Мне все больше это становилось интересно. Это была первая идея, которая долгое время не уходила из головы. Я засыпал с ней, просыпался, с интересом читал по теме и не чувствовал усталости. Чувствовал, что немного схожу с ума по этой тематике, стал раздражать всех близких и родных.
Расследованием преступлений на тот момент занималась только милиция (в 2011 году стала называться полицией. - The Bell). Я пытался туда попасть, на конференции подходил к сотрудникам Бюро специальных технических мероприятий с просьбой взять меня на работу. Но получил ответ, что мне нужно окончить университет, получить дополнительное образование в Академии МВД, обязательно подстричься и только после этого приходить на работу.
Как формировалась команда?
«Мы играли в детективное агентство»
Я рассказал о своей идее одногруппникам и прежним одноклассникам. После чего собралась команда, которая согласилась попробовать поиграть в киберкриминалистическое детективное агентство.
Сначала нас было 12 человек, спустя год осталось шестеро. Потом люди стали, наоборот, прибавляться, и в итоге остались те, кто уже испытывает интерес к этой специальности. Моя история про основание компании была не про то, что нужно сделать бизнес, а про попытку сделать эту профессию в России.
С сооснователем Group-IB Дмитрием Волковым мы учились на одном курсе в университете. Мы познакомились случайно, возле памятника Баумана. Я услышал, что он разговаривает на тему информационной безопасности. После этого мы стали общаться. Со временем я рассказал ему об идее компании, ему она понравилась, мы стали создавать ее вместе. Волков сначала возглавлял отдел расследований, сейчас он технический директор: отвечает за наши технологии, их развитие, взаимодействие между нашими разработчиками.
Дмитрий Волков
Сейчас в нашей компании работает около 300 человек. Средний возраст - 26–27 лет, больше 30% - девушки. У всех них нетерпимость к компьютерной преступности и желание своей работой, технологиями и инженерной мыслью делать что-то хорошее, изменить мир и быть счастливыми. Специальностям, которые нам требуется, очень часто не учат в вузах. Поэтому мы либо сами обучаем сотрудников, либо они получили эти знания по книгам. Думаю, со временем состав сотрудников будет еще моложе, потому что дети будущего будут еще раньше понимать, чем им нравится заниматься и раньше выходить на реальную работу, чем ждать окончания университета.
было Илье Сачкову, когда он основал компанию
вернула Group-IB клиентам за 16 лет
расследований сделала Group-IB с 2003 года
странах работает Group-IB
Самая большая наша проблема - это поиск сотрудников, потому что умных людей в России мало, а тех, кто понимает в нашей теме, еще меньше. При приеме на работу мы проверяем потенциальных коллег на полиграфе, при надобности проводим балльную систему оценивания, легальные провокации и много других веселых сюрпризов, которые не стоит знать. Но благодаря этому наш клиент всегда уверен, что информация надежно хранится в компании. Никто из наших сотрудников не имеет опыта неформального общения с преступностью и с правоохранительными органами. Мы, как после проверки в самолете, все друг другу доверяем. И в момент полета еще проверяем. Главное, чтобы человек разделял наши ценности, корпоративную культуру и был открыт к развитию.
Нам удается конкурировать за счет того, что мало в какой компании удается совместить инженерные действия с противостоянием преступности и чтобы это помогало очень крупным клиентам, как банки, телекоммуникационные компании и СМИ.
Откуда деньги?
«Первое время мы ничего не говорили о нашей подготовке»
Деньги, чтобы запустить компанию, я взял у старшего брата Димы Сачкова. Это были $5000. Мы их потратили на компьютеры, книги, мини-лаборатории и оборудование. Первым клиентом был друг Димы, мы должны были найти человека, который писал анонимные письма в одну компанию. И мы с этим заданием справились.
Первое время мы ничего не говорили нашим клиентам о нашей подготовке. А все первые расследования мы делали по учебникам, не сильно понимая, как это делать правильно, но нам повезло, что обошлось без юридических и формалистических ошибок. В самом начале мы делали больше расследований, чем сейчас. Иногда мы немного расслабляемся и забываем, что можно сделать с большим упорством. Я постоянно учу наш отдел расследований и аналитики, как это происходило в старое время, когда можно было делать чуть больше.
О чем бизнес?
«Следим за преступлениями, которые еще не произошли»
Group-IB занимается предотвращением и расследованием киберпреступлений. Мы собираем big data о вирусах, доменных именах, IP-адресах, никнеймах, анализируем трафик. На базе этих данных мы можем атаки прогнозировать не тогда, когда она находится в стадии взрыва, а когда только начинается. Это позволяет многие преступления предотвращать на этапе их подготовки, понимать, кто их совершает, очень правильно использовать в риск-менеджменте, сохранять деньги. Самое главное, что мы сохраняем время, наш клиент может уделять внимание тому, что действительно с ним может случиться. Потому что защититься от всего невозможно.
фишинговые атаки за сутки совершались в России
ущерб от фишинга
В целом общая наша технологическая линейка - это изучение преступности, наблюдение за ней и за процессами выявления преступлений, о которых еще не известно, но которые могут случиться с клиентами. То есть расследование неизвестных вирусов сразу с пониманием и описанием, кто это может сделать. Мы выпускаем несколько собственных продуктов для мониторинга, выявления и предупреждения киберугроз, а также защищаем блокчейн-проекты, бренд, репутацию и авторское право.
По самому главному для меня расследованию еще не закончился суд. Но в целом мне нравится принимать участие в них самостоятельно, хотя бы делая часть аналитической работы. В моем любимом расследовании я был напарником нашего специалиста. Это было не в России и напоминало сериал «Настоящий детектив». Все было похоже на фильм: красиво, профессионально, по плану, и когда мы летели обратно можно было пускать финальные титры, что все получилось, и после этого выпить бокал вина.
Как развивалась компания?
«Первое время мы совмещали работу аналитика и криминалиста»
В начале о нас узнавали через «сарафанное радио». Много лет я ездил в лагерь «Полюс» в Подмосковье, после которого у меня осталось очень много друзей. У моего брата и партнеров тоже было много связей. И мы каждый день промывали всем мозги о том, что открылись. Затем мы запустили сайты, связанные с криминалистикой, с расследованиями. И из-за того, что в России этим никто не занимался, сайты быстро проиндексировались в интернете, и мы были на первых страницах выдачи по тематике расследования компьютерных преступлений.
Первое время мы совмещали работу двух профессий - аналитика, который смотрел, как действовал человек до преступления (например, с какого сервера шло письмо), и криминалиста, который делал экспертизу оборудования (например, анализировал компьютер после атаки вируса).
О том, как и почему Илья Сачков стал работать с полицией, как Group-IB вышла на международные рынки, смотрите в новом выпуске проекта «Я норм».
Как построить глобальную компанию из России?
«Может, мы пострадаем за наш инженерный нейтралитет»
Глобальную компанию из России можно построить, но это дико сложно. Group-IB всегда стремилась работать глобально, понимая, что хорошие технологии можно делать, если только ты конкурируешь с самыми сильными игроками. Это вдохновляет и инженеров, если их технологии используются не в России. Если ты по-настоящему соблюдаешь инженерный нейтралитет, твоими продуктами пользуются, здесь политика не мешает.
Если нам дали пострадавший от атаки компьютер, сказали проанализировать вирус, взломанный сайт, анонимное письмо, то мы дойдем до конца и сделаем всю аналитическую работу, передадим клиенту и по его запросу правоохранительным органам. Что после этого произойдет, не наше дело. Наша задача как инженера - разобрать атаку и, если используются наши технологии, предотвратить ее.
Если компания начинает делать для кого-то какие-то исключения, она вмиг теряет независимость, из нее становится невозможно делать глобальную компанию. Все американские глобальные компании по кибербезопасности сильно аффилированы с одной стороной. Они очень много не видят того, что они должны видеть. Мы так не делаем. Возможно, мы когда-нибудь за это пострадаем, нас закроют за этот инженерный нейтралитет.
Как защитить свой бизнес?
«Нужно серьезно относиться к киберугрозам»
Киберпреступность в России направлена в первую очередь на монетизацию. Самые популярные преступления - это хищения денег через интернет-банкинг, с карточек, при помощи фишинга и социальной инженерии. Это могут быть атаки на банкоматы, хищения у юридических лиц, целевые атаки на сами банки при помощи вирусов-вымогателей.
Есть три рекомендации от меня, как бизнес может защитить себя от кибератак. Во-первых, относиться к компьютерным угрозам серьезно, изучать их на всех уровнях организации (об этом риске должен знать топ-менеджмент, потому что информационная безопасность сейчас касается мобильных телефонов, личных ноутбуков, систем в доме). Во-вторых, нужно постоянно сражаться и отражать атаки самыми новыми методами, которые используют преступники. В-третьих, в выборе компании по кибербезопасности нужно опираться не на хороший маркетинг, а смотреть на то, какие инженерные технологии они используют.
похищено в результате киберпреступлений в России
1–2 банка
атаковали в России каждый месяц
средний ущерб киберограбления
Многие российские компании, опираясь на технологии американских компаний, допускают большую ошибку, потому что те ничего не знают о компьютерной преступности в России и на территории постсоветских стран. Соответственно, это мы можем учить компании из США, как защищаться.
О русских хакерах
«Многие учат русский язык, чтобы понимать хакеров»
Русскоговорящие хакеры не всемогущие, но достаточно сильные. Это одно из первых крупнейших community в мире по компьютерной преступности, которое образовалось после распада Советского Союза. 80% кейсов, которыми занимается Европол, связаны с русскоговорящей компьютерной преступностью. Специализация русскоговорящих хакеров - это изобретение новых схем, новых вирусов, новых интересных уязвимостей.
Школа хакерства сильная, потому что после 1991 года большое количество людей с хорошими техническими знаниями нашли себе применение в этой области и сделали площадки для общения. Они в основном занимаются финансово мотивированной преступностью. Многие иностранцы изучают русский язык для того, чтобы понимать, что делает русскоговорящий хакер.
Главные ошибки?
«Хочу найти внутренний баланс между добром и злом»
Я был очень добрым к сотрудникам, верил мэтрам с рынка - нанимал очень крутых людей, не проверяя их предварительно. Раньше я мало спал, в долгосрочной перспективе это привело к уменьшению эффективности. Иногда я бываю слишком жестоким и могу обидеть человека из-за того, что я его очень сильно люблю, но сказать ему это совсем не словами любви. Я хочу найти какой-то баланс между добром и злом внутри себя.
Главный правильный шаг
«Вижу горящие глаза и вдохновляюсь»
Самое правильное, что я делаю сейчас, - это даю таким же ребятам, как я сам 15 лет назад, возможности для реализации их собственных идей. И когда я вижу эти горящие глаза, это меня вдохновляет и дает уверенность в том, что мое дело будет продолжено. И их главное открытие через несколько лет будет в том, чтобы найти таких же горящий идеей людей. Ошибка большинства российских крупных компаний, занимающихся компьютерной безопасностью, в том, что они вовремя это не сделали.
Как изменился?
«Я разочаровался в мире»
Годы в бизнесе меня сильно изменили. Во-первых, я научился говорить «нет», но не разучился говорить «да» на многие безумные идеи. Из последних - робот «Убивашка», который находит в помещении насекомых и убивает их лазерным лучом. Вы можете делать это из приложения или в автоматическом режиме.
Я стал жестче, но сохранил в себе романтизм и уверенность, что все возможно, но с жизненным опытом стал более приземлять это на действительность. За эти 15 лет я увидел столько плохого, что, с одной стороны, узнать, какое в мире количество ужасных людей - это страшно, но, с другой стороны, вдохновляет не останавливать нашу работу.
Я очень сильно разочаровался в мире, не зная, что в нем так много всего плохого. Но когда я вижу, как работает команда, и улыбки людей, которым мы помогли, - это придает очень много сил.
Что, если не бизнес?
«Хочу заняться детским образованием»
Я очень люблю заниматься спортом: бег, драться (тайский бокс, борьба), йога, подтягиваться на турнике и участвовать в гонке героев. Я хожу в тренажерный зал, но это чтобы быть в форме, мне не приносит это удовольствия.
Я обожаю работать с детьми, часто езжу работать вожатым в лагерь «Полюс». В будущем я бы хотел создать новую систему детских образовательных лагерей и заняться детским образованием. Сделать его таким, чтобы дети, обучаясь, становились счастливее, чтобы оно помогало им выбирать профессию и вспоминать детство не как бесконечную череду занятий и подготовку к университету. Когда я работаю вожатым в лагере «Полюс», я чувствую огромную отдачу от детей. Я был не самым умным человеком в классе, но благодаря «Полюсу» я получил те навыки, которые позволяли мне достигать значительного большего в коммуникации, юморе, умении говорить перед публикой, дружбе и преодолении предательств.
Еще я очень люблю животных. Дома у меня живут два кота - Купер и Дайана, названные по именам героев сериала «Твин Пикс».
Меня волнует тема жестокого обращения с животными. По работе была серия расследований, связанных с живодерами, и я понял, какое количество людей этим занимаются. Они обычно выглядят, ходят на работу, никем не отслеживаются и не состоят на лечении в стационаре. По количеству регистраций на форуме, по количеству людей, которые выкладывают видео, по транзакциям в криптовалютах за покупки чего-либо можно понять, сколько таких людей. И как я невольно углубился в эту тему, подумал, что это на самом деле суперстремно. Я думаю, что не боюсь смерти, но я бы не хотел попасть к такому живодеру. Такой смерти, от этих людей, я бы очень сильно боялся. Они просто больные.
В чем трабл?
«Хочу научиться жить в эмоциональном разрыве»
Для меня главная сложность совместить текущую реальность с визуализацией у меня в голове будущего, это постоянный процесс. С одной стороны, это очень развивает компанию. С другой, мне тяжело находиться в моменте и представлять, как это должно быть. Я хочу научиться жить в этом эмоциональном разрывом, потому что это много вещей создает, но внутри меня что-то умирает. Я хочу этого избежать.
Несколько лет назад одно из наших расследований зашло в тупик. Преступник угрожал человеку анонимными письмами и при этом не совершал ошибок, которые бы позволили установить его личность методами компьютерной криминалистики. Вдруг один из членов нашей команды на несколько дней пропал из жизни (мы его реально потеряли), а потом вернулся с решением.
Наш коллега обратил внимание на то, что в одном из писем злоумышленник обмолвился, что в определённом городе когда-то проживал его репрессированный родственник. Наш сотрудник собрал все возможные архивы и построил генеалогические древа людей, которые были репрессированы в конкретном городе в конкретный год.
Даже сейчас мне эта работа кажется практически нереальной. Тем не менее, нашлось всего 12 живых людей, подходящих под описание. Один из них был знаком нашему клиенту, и он сразу понял, в чём состояли мотивы шантажиста.
Сотрудник, который раскрыл это преступление, - аутист. Эта особенность наделила его нестандартным мышлением и способностью потрясающе глубоко погружаться в работу. Аутизм может быть преимуществом, и я рад, что люди с такой особенностью работают в моей компании.
Вовремя найти
Впервые я познакомился с аутистом в 2007 году - во время одного расследования. Это была встреча с преступником. Позже, проводя другие расследования, мы увидели, что некоторые типы компьютерных преступлений (например, это написание вирусов) часто совершают именно аутисты - иногда у преступников был диагноз, иногда мы сами это определяли в процессе общения.
Почему аутисты становятся на противоправный путь? Огромная проблема нашего государства (да и общества) состоит в том, что мы ничего не знаем об аутизме и с этими ребятами никто системно не работает. Всё начинается в детстве. Проблемы в семье или в школе, агрессия и насилие озлобляют ребёнка. Если у него есть доступ к компьютеру, он быстро понимает, что с его помощью может отомстить обществу.
Когда мы обратили на это внимание, начали изучать медицинскую и психологическую литературу. У нас в библиотеке хранятся исследования учёных из Гарварда, Кембриджа и других научных центров. Постепенно мы начали проводить собственные исследования и убедились в том, что аутисты - потрясающе интересные люди.
В России распространён миф, будто аутизм - это ограничение. Это абсолютно не так. Просто важно найти подход - в семье, в школе, на работе. Тогда аутисты станут элементом пазла, который позволит обществу решать многие важные задачи.
Особые цели
Если поместить аутиста в благоприятную среду, общаться с ним и направлять в нужную сторону, он станет одним из лучших в команде. Особенно это заметно в компьютерной сфере, потому что аутисты - трудолюбивые, креативные, интересные. Это потрясающе важно, и я хочу построить целую систему профессиональной подготовки для аутистов, которые интересуются компьютерами.
В моей компании на разных позициях аутисты работают давно. Некоторые наши патенты и разработки - полностью результат работы людей с этим свойством. Я сам в некоторых особенностях характера тоже немного аутист и считаю, что это крутое преимущество. Например, иногда я становлюсь отстранённым и это позволяет мне потрясающе концентрироваться на делах. Но, конечно, у меня это проявляется не в такой степени, как у некоторых ребят из нашей компании - они способны на по-настоящему выдающиеся вещи.
На мой взгляд, аутисты хорошо подходят для аналитической работы, работы с большими данными, разработки, рутинных интеллектуальных задач. Речь идёт о написании больших технических текстов, поиске ошибок в коде, построении длинных логических цепочек и поиске последовательностей в огромных массивах данных.
В нашем деле очень важно уметь связывать между собой события, на первый взгляд кажущиеся случайными, и аутистам в этом нет равных.
Установить контакт
Но есть и сложные моменты. Способы мотивации, которые работают для большинства сотрудников, аутистам не подходят. Стандартные корпоративные правила и принципы коммуникации могут вызывать неожиданную реакцию. К примеру, аутисты ценят юмор, но иногда никак не показывают это внешне. Ещё у них не вызывают интереса корпоративные праздники - если таких людей в коллективе немало, нужно устраивать что-то особенное. Но если помнить об особенностях коллег, общаться с ними можно идеально. Важен подход - этих людей нужно лелеять и ценить.
Человек, который считает, что с аутистами не нужно общаться, не нужно их брать на работу, - это необразованный человек. Если потратить время на изучение психологии и правильно построить работу, для любой компании (особенно в IT), аутист будет лучшим сотрудником. Повторюсь, аутизм - потрясающе крутое свойство.
Я знаю и предпринимателей-аутистов. С некоторыми даже дружу, но в общении эта тема остаётся табуированной, потому что слово «аутист» многие воспринимают как ругательство. Вряд ли с этим можно быстро что-то сделать, поэтому я бы ввёл новое понятие, сделал бы кардинальный ребрендинг.
Фотография на обложке: Bloomberg / Getty Images
Генеральный директор, основатель компании Group‑IB
Яркий представитель бизнесменов новый волны, Илья Сачков в 2003 году основал компанию Group‑IB, которая сегодня предотвращает и расследует киберпреступления во всем мире.
Сачков родился в Москве. С отличием окончил МГТУ им. Н. Э. Баумана, факультет информатики и систем управления. Именно здесь возникла идея создать технологичный стартап, цель которого — борьба с киберпреступностью. Вместе с сокурсниками он открыл небольшое частное кибердетективное агентство.
Со временем Group‑IB становится одним из индустриальных лидеров рынка кибербезопасности, получая признание мировых аналитических агентств IDC, Gartner, Forrester. Сачков — не просто успешный топ-менеджер, но и визионер: «Уметь находить преступника — важно, но еще важнее — уметь предотвращать преступление». Этот подход ложится в основу всех продуктов компании. К началу 2017 года они продаются в 60 странах мира, включая Латинскую Америку, Европу, Азию, Ближний Восток, Африку.
Илья Сачков — спикер крупнейших международных и российских мероприятий уровня INTERPOL World, WEF Cybersecurity в Давосе, встреч министров стран БРИКС, Питерского Международного экономического форума и других. В юбилейный для Group‑IB 2018 год Сачков представляет новое видение развития технологий кибербезопасности: индустрия должна перейти от обороны к охоте за киберпреступниками. «Hunt or be hunted» (Охоться или охотиться будут на тебя, англ.) — этот слоган находит отклик у международных экспертов по информационной безопасности во всем мире.
Уже в 29 лет Илья Сачков вошел в список самых ярких предпринимателей до 30 лет в мире по версии Forbes в категории «Enterprise Tech», которую в 2011 году представлял Марк Цукерберг. Лидер Group‑IB является членом Young President Organisation (YPO) — глобальной сети молодых руководителей компаний с оборотом более $4M. Сачков стал первым российским лауреатом премии международной конференции Digital Сrimes Consortium за вклад в международный обмен опытом в области компьютерной криминалистики.
Глава Group-IB является одним из 26 участников Глобальной комиссии по стабильности киберпространства (The Global Commission on the Stability of Cyberspace, GCSC), созданной для выработки рекомендаций по продвижению киберстабильности в мире.
Сегодня он — член экспертных комитетов Государственной думы РФ, МИД России, Совета Европы и ОБСЕ в области киберпреступности. Сопредседатель комиссии по киберпреступности РАЭК, член совета Координационного центра национального домена сети Интернет. Троекратный победитель российского этапа конкурса EY «Entrepreneur of the Year» в различных IT-номинациях. В 2018 году вошел в шорт-листы «100 выдающихся людей года» по версии РА «Эксперт» и «Russian people of the year» от Russia Beyond.
В начале 2019 года Илья Сачков стал победителем в номинации «Инновационный прорыв» премии «Немалый бизнес», с чем его и других победителей конкурса лично поздравил Президент РФ Владимир Путин в Кремле.
В 2019 году Илья Сачков вошел в список топ-100 «Молодых экономических лидеров России», подготовленный Французским независимым аналитическим центром Institut Choiseul (Институт Шуазель) в рамках проекта «Choiseul 100 Россия».
Хобби основателя Group‑IB: тайский бокс, X-fights, бег, серфинг. Он — постоянный участник экстремального забега «Гонка героев». Увлекается неоклассической музыкой, покровительствуя молодым музыкантам. За последние годы стал амбассадором ряда брендов. Занимается благотворительностью. Ведет активную преподавательскую деятельность, является доцентом кафедры информационной безопасности в МГТУ им. Н. Э. Баумана. Читает лекции по кибербезопасности для студентов и школьников.
Подробнее
Наша стратегическая цель — построить компанию по кибербезопасности нового типа, которая не зависит ни от одного государства. Компанию, в офисах которой практически в каждой стране полностью дублируется вся инфраструктура, которая есть здесь, в России (в моей модели их должно быть не меньше 40). Так не делает никто. Для чего это нужно? Чтобы бороться с преступностью, — это моя основная мотивирующая цель.
Читать полное интервью
Есть компании в России, которые говорят: «Мы на волне импортозамещения будем расти». Но это рост на 3-5 лет, потом компания технологически умрет. Если не сражаться с сильным игроком, то не будет технологического развития. То же самое в кибербезопасности: у нас многие крупные вендоры не конкурируют с другими игроками, с американскими компаниями, потому что у нас их здесь в России нет.
Читать полное интервью
Сейчас в нашей компании работает около 300 человек. Средний возраст — 26-27 лет, больше 30% — девушки. У всех них нетерпимость к компьютерной преступности и желание своей работой, технологиями и инженерной мыслью делать что-то хорошее, изменить мир и быть счастливыми. Специальностям, которые нам требуется, очень часто не учат в вузах. Поэтому мы либо сами обучаем сотрудников, либо они получили эти знания по книгам.
